Нацизм в рассрочку - Александрович Г.С.

3. Эсэсовцы в Техасе и куклуксклановцы в Дахау
4. Наследники «И. Г. Фарбен» в Южном Вьетнаме
2. Дюссельдорфская «дача» и ее окрестности
2. Интеллект как свидетельство неблагонадежности
3. «Король» Шпрингер и его верноподданные
3. Полицейская дубинка над «формируемым обществом»
Глава VI. СТРАТЕГИЯ «КРАДУЩЕЙСЯ АГРЕССИИ»
2. К «жизненному пространству» через безжизненное пространство
3. «Серый план» и боннская доктрина эскалации
4. «Доктрина Хальштейна» и «мирный реваншизм»
Автор: Александрович Г.С.
Теги: история германии нацизм история второй мировой войны издательство лениздат
Год: 1968
Похожие
Нацизм и «либеральный антисталинизм» Отпор фальсификаторам истории
Тюремная империя нацизма и ее крах
Нацизм и "либеральный антисталинизм". Отпор фальсификаторам истории
Западно-германская историография Второй мировой войны
Текст
                    Г.С. АЛЕКСАНДРОВИЧ
UP
£/Тащм
6 рассрочки
ЛЕИИЗДАТ • 1968

ВВЕДЕНИЕ
Современный западногерманский писатель
Т. Валентин в своей новелле «Мешок»
воспроизводит примечательный диалог, услышанный
им у подножия памятника жертвам нацизма.
Один из собеседников — старик, другой —
молодой человек, родившийся в конце войны.
— Что бы там ни было, но им нужно
отдать должное, — говорит молодой, имея в виду
нацистов. — При них был порядок. Порядок
должен быть.
Вместо ответа старик достает из кармана
пожелтевший листок бумаги. Это счет,
присланный администрацией гитлеровского
концлагеря после казни его сына.
— Мешок для головы — 30 пфеннигов, —
зачитывает он одну из граф этого зловещего
реестра. — Что и говорить, — заключает старик
с горькой иронией, — порядок был образцовый.
Даже про мешок они не забыли!
Многозначительный экскурс в недавнее
прошлое предпринят писателем для того,
чтобы побудить читателей задуматься о
настоящем и с тревогой заглянуть в будущее.
Трагический подтекст новеллы сводится к тому, что,
хотя на Рейне и были воздвигнуты памятники
жертвам нацизма, там продолжают
воспитывать убежденных сторонников нацистского «по-
3

рядка», всегда готовых оправдать палачей п
воздать им хвалу.
Конечно, новая поросль «гитлерюгенда»
отнюдь не определяет лицо всего послевоенного
поколения западных немцев. Однако уже
сейчас свыше одной трети членов неонацистской
Национал-демократической партии (НДП)
составляют люди моложе тридцати лет, и ее ряды
продолжают расти главным образом за счет
молодежи. Как же могло случиться, что через
двадцать три года после разгрома
гитлеровского «третьего рейха» в Западной Германии
отчетливо звучат голоса молодых шовинистов,
зараженных духом человеконенавистничества
и выкрикивающих традиционные фашистские
лозунги? Чем объяснить, что «маятник
качнулся назад», как торжествующе и не без
оснований заявляет главарь НДП фон Тадден?
Факты, приведенные в Заявлениях
Советского правительства от 29 января и 8 декабря
1967 года, и документы, собранные
Национальным советом Национального фронта ГДР
в «Серой книге», не оставляют сомнения в том,
что возрождение фашистской опасности на
Рейне подготовлено всем ходом послевоенного
развития Западной Германии. Потсдамские
соглашения, цель которых сводилась к
ликвидации милитаризма и нацизма на всей немецкой
земле, оказались выполненными лишь на
территории, пролегающей к востоку от Эльбы, —
в Германской Демократической Республике.
На Западе же крупный капитал сумел при
поддержке оккупационных властей удержать
господство и помог бывшим нацистам занять
4

ключевые позиции в государственном аппарате
и экономике, а затем и командные посты в
вооруженных силах. Так была воссоздана
государственно-монополистическая система, в свое
время породившая гитлеровский фашизм.
Реставрация экономической и политической
власти монополий, провозгласивших реваншизм
официальной боннской доктриной, не только
обеспечила условия для сохранения
нацистских сил, но и подготовила почву для
дальнейшего произрастания коричневых плевел.
В Заявлениях Советского правительства и
«Серой книге» подчеркивается, что
неонацистское движение в ФРГ особенно
активизировалось с того времени, когда период реставрации
западногерманского монополистического
капитала сменился периодом его экспансии.
«...Требования перекройки существующих границ
в Европе, доступа к ядерному оружию,
милитаризация страны, стремление к обострению
международной напряженности в Европе,
выдвижение агрессивных военно-стратегических
концепций, враждебная позиция в отношении
ГДР, культивирование ненависти к народам,
которым предъявляются территориальные
претензии, — все это создает более чем
подходящую атмосферу для
национал-монополистической деятельности профашистских
элементов», — говорится в Заявлении от 29 января
1967 года.
Профессор социологии Марбургского
университета Вернер Гофман справедливо назвал
как-то современный западногерманский
неонацизм «законорожденным дитятей
официальной боннской политики». В роли заботливых
5

опекунов этого многообещающего дитяти
выступают в наши дни те же монополистические
круги, которые в свое время привели к власти
Гитлера.
С момента возникновения боннской
республики ведущие западногерманские монополии
направляли политику ее правительства по пути
подавления демократии и подготовки реванша.
В то же время они использовали прессу и
другие средства массового воздействия, равно как
и систему народного образования, для
проведения идеологической диверсии против
собственного народа с целью постепенного создания
благоприятной питательной среды для
возрождения бацилл фашизма. Так были
подготовлены условия для выхода неонацистской
Национал-демократической партии на авансцену
политической жизни ФРГ.
«Национал-демократическая партия — это часть ныне
существующего в ФРГ общественно-политического
порядка», — говорится в Заявлении Советского
правительства от 8 декабря 1967 года.
В своем докладе на VII Всемирном
конгрессе Коммунистического Интернационала
Г. Димитров отмечал, что «до установления
фашистской диктатуры буржуазные
правительства обычно проходят через ряд
подготовительных этапов и осуществляют ряд реакционных
мероприятий, помогающих непосредственно
приходу фашизма к власти» *.
1 Г. Димитров. Доклад на VII Всемирном кон<
грессе Коммунистического Интернационала.
Политический отчет ЦК БРП (К) V съезду партии. М., 1958,
стр. 8—9.
6

Политическая стратегия западногерманских
монополий на современном этапе не составляет
в этом смысле исключения. В основе ее лежит
стремление навязать народу ФРГ нацизм
в рассрочку путем последовательного
проведения чрезвычайного законодательства,
постепенной ликвидации
буржуазно-демократических свобод и усиления роли бундесвера как
инструмента власти бывших гитлеровских
генералов. При этом особая роль уделяется
неофашистской пропаганде и внутри страны, и на
внешнеполитических направлениях. К числу
характерных особенностей и приемов
пропагандистской тактики ведущих монополий ФРГ
следует отнести стремление избегать
откровенно фашистских лозунгов, маскировать
агрессивные замыслы и реакционные
мероприятия «миролюбивой» и «демократической»
фразеологией, апелляцией к принципам
«законности» и «справедливости» для
обоснования реваншистских требований.
В этой книге делается попытка
определить социальные и идеологические корни
западногерманского неонацизма, выявить его
международные и внутренние связи,
рассмотреть особенности его тактики. Книга носит
документальный характер. В ней широко
использованы материалы буржуазной прессы ФРГ и
других стран Запада. В основу повествования
положен принцип: «это говорят они сами»,
а свои собственные комментарии автор
стремился свести к необходимому минимуму.
В чем смысл подобного построения книги?
Надо сказать, что каждая новая советская
публицистическая работа © Федеративной Гер-
7

мании встречается на Рейне в штыки и
неизменно навлекает на себя упреки в
«тенденциозности», «необъективности», «одностороннем
подходе» \ Автор полагает, что избранный им
метод повествования если и не обеспечивает
полной гарантии от подобных обвинений, то во
всяком случае дает возможность наиболее
убедительно выявить их абсурдность.
1 Особенно изобилует такого рода упреками книга
А. Бухгольца и И. Дитриха «Федеративная
Республика Германия в советской публицистике», изданная
в Кёльне в 1964 году.

ГЛАВА 1
СОЮЗ БЕЗ СОГЛАСИЯ
Американский и
западногерманский империализм — это два
своеобразных партнера. Каждый
из них хочет использовать
другого для осуществления своих
замыслов
Иа отчетного доклада ЦК
КПСС XXIII съезду партии
]. КРЕСТНЫЕ ОТЦЫ БОННСКОГО
ГОСУДАРСТВА
Десятого мая 1945 года, через день после
капитуляции фашистского рейха, немецкий
писатель-гуманист Томас Манн сказал,
выступая по радио: «Этот час велик не только для
победителей, но и для Германии... Страшное и
ненормальное чудовище, называемое национал-
социализмом, испустило дух, и Германия по
крайней мере освобождена от проклятия
называться страной Гитлера...»
Трагический опыт двух мировых войн
многому научил человечество и прежде всего
выявил главных виновников чудовищного
кровопролития, стоявших за спиной Вильгельма и
Гитлера. В решениях Потсдамской
конференции трех великих держав, происходившей в на-
0

чале августа 1945 года, было признано
необходимым ликвидировать германские монополии,
отстранить преступные концерны Рейна и
Рура от руководства экономикой, передать это
руководство демократическим силам.
«В практически кратчайший срок, —
указывалось в одном из потсдамских решений, —
германская экономика должна быть
децентрализована с целью уничтожения чрезмерной
концентрации экономической силы,
представленной особенно в форме картелей, синдикатов,
трестов и других монополистических
соглашений» К
Однако, едва успев скрепить своей
подписью этот исторический документ,
представители западных держав тотчас же приняли все
меры к тому, чтобы «в практически
кратчайший срок» превратить его в мертвую букву.
И более того, государственные руководители
США еще до Потсдамской конференции
разработали основы политики, в корне
противоречащей самому существу решений, принятых на
этой конференции.
Пятнадцатого апреля 1945 года, через три
дня после смерти Ф.-Д. Рузвельта, за
тяжелыми звуконепроницаемыми дверями
государственного департамента США собралась
избранная группа влиятельных американских
промышленников, политических деятелей и
военных. Среди участников совещания были
вице-президент гигантского концерна
«Дженерал моторе», председатель сенатской комиссии
1 «Внешняя политика Советского Союза в период
Великой Отечественной войны», т. III. М., 1947. стр.
343.
10

по внешнеполитическим вопросам Ванденберг;
секретарь палаты представителей, хлопковый
миллионер Клайтон; несколько высших чинов
Пентагона, а также будущий государственный
секретарь Даллес, в то время занимавший пост
политического советника в госдепартаменте. На
повестке дня стоял вопрос о послевоенной
стратегии США в Европе.
Несколько лет спустя центральный орган
Социал-демократической партии Германии
(Западной) еженедельник «Нойер форвертс» так
охарактеризовал смысл решений, принятых на
этом совещании: «...восстановить Германию и
затем ремилитаризировать ее. Германия
должна стать оплотом против России» 1.
Те, кто строил подобные планы,
рассматривали крупную немецкую буржуазию как своего
естественного союзника. Поэтому с первых же
дней установления в Германии оккупационного
статута усилия западных держав и прежде
всего Соединенных Штатов были направлены на
сохранение экономической мощи бывших
гитлеровских концернов.
А между тем 13 ноября 1945 года
конференция советов предприятий рурской угольной
промышленности приняла в г. Бохуме такое
решение: «Горняки знают, что
Горнодобывающий концерн, Тиссен, Клёкнер, Крупп и
другие акционеры были кредиторами нацистов.
Немецкие угольные бароны — военные
преступники. Руководствуясь стремлением
предотвратить новую войну, шахтеры требуют пере-
J «Neuer Vorwarts», 3 Dezember, 1954.
11

дать все шахты в ведение провинциального
правительства» *.
Год спустя во время плебисцита,
проведенного в земле Гессен, 72 процента всех
избирателей высказались за национализацию
основных отраслей тяжелой промышленности.
Однако ни в Гессене. ни в Руре
оккупационные власти не пошли навстречу законным
требованиям западногерманских трудящихся.
Напротив, выступая в августе 1947 года на
пресс-конференции во Франкфурте-на-Майне,
командующий американскими
оккупационными войсками генерал Л.-Д. Клей подчеркнул,
что его правительство решило «не допускать
никаких экспериментов». Это означало, что
крупная капиталистическая собственность
должна остаться неприкосновенной.
Рабочий класс западных зон вел упорную
борьбу за выполнение потсдамских решений,
но он был разобщен, так как правые социал-
демократические лидеры отказывались
сотрудничать с коммунистами. Тогдашний
председатель СДПГ Курт Шумахер стремился вообще
отвлечь рабочих от борьбы с монополиями,
утверждая, что капитализм в Германии «и без
того мертв» 2.
В итоге, крупной западногерманской
буржуазии при поддержке оккупационных
властей удалось сохранить экономическую основу
своего могущества. Отделавшиеся легким
испугом главари гигантских концернов начали
1 «Tagliche Rundschau», 15 November, 1945.
2 W. Burchett. Cold War in Germany. L., 1950,
p. 127.
12

0er «lentsclif Hililarismus
n
4?
Эволюция германского милитаризма, (ha французской
гагеты «Аксьон».)

всерьез помышлять о том, чтобы вновь
прибрать к рукам государственную власть. Их
главной политической партией стал Христиан-
ско-демократический союз (ХДС) во главе
с тогдашним обер-бургомистром Кёльна
Конрадом Аденауэром, а их ближайшей
политической целью — создание сепаратного
государства между Эльбой и Рейном.
Атлантических союзников подобные
намерения вполне устраивали. «Разделение
Германии позволит нам включить Западную
Германию в систему западных государств», —писала
«Нью-Йорк геральд трибюн» 20 декабря 1947
года.
Известный австралийский журналист
Уилфред Бэрчетт, который в течение первых трех
послевоенных лет представлял лондонскую
газету «Дейли экспресс» в Западной Германии,
так описывал положение, сложившееся там
к весне 1949 года: «Клей передал свои
полномочия гражданским властям во главе с Мак-
клоем о чувством удовлетворения,
свойственным человеку, хорошо выполнившему свою
задачу. Германская тяжелая промышленность и
ее нацистские директора были спасены...
Немецким трестам уже больше ничто не
угрожало» 1.
Бывший государственный секретарь США
Дин Ачесон назвал как-то Джона Макклоя,
занимавшего пост верховного комиссара США
в Западной Германии с 1949 года до
прекращения оккупационного режима, «крестным
отцом новой Германии». Под «новой Германией»
1 W. Burchett. Cold War in Germany, p. 25L
14

Ачесон, естественно, разумел любезную его
сердцу боннскую республику. Макклой и в
самом деле сыграл далеко не последнюю роль
в деле воссоздания на берегах Рейна
государства круппов и сименсов. Но он действовал не
один, и, главное, он был лишь энергичным
исполнителем воли американских монополий.
Джон Макклой начинал свою карьеру
в крупной юридической фирме «Крават, де
Герсдорф, Суэйн энд Вуд», которая
специализировалась главным образом на защите
интересов германского капитала в Америке и,
в частности, обслуживала геростратовски
знаменитый сверхконцерн «И. Г. Фарбениндустри».
Молодой адвокат был весьма популярен среди
своих «арийских» клиентов, чему в немалой
степени способствовали его семейные и
родственные связи. Будучи сам наполовину
немцем (по матери), Макклой к тому же связал
себя брачными узами с Элен Цинссер —
представительницей американизировавшегося
семейства германских банкиров. Мужем ее
кузины был Конрад Аденауэр.
Тесные и многосторонние связи Макклоя
с гитлеровской Германией постепенно создали
ему в правительственных кругах репутацию
человека, хорошо знающего потенциального
противника. Благодаря этому в самый канун
вступления Америки во вторую мировую войну
он получил назначение на должность
помощника военного министра.
Летопись военных лет не сохранила каких-
либо упоминаний о попытках Макклоя
ускорить победу антигитлеровской коалиции.
Напротив, он всегда был среди тех, что выступали
15

против более широкого участия американских
войск в боевых действиях и препятствовали
открытию второго фронта в Европе.
После войны Макклой заметно
активизировался и сделал все от него зависящее, чтобы
смягчить участь гитлеровцев и прежде всего
спасти германские монополии от последствий
военного поражения. Вместе с группой
влиятельных единомышленников он проявлял
чудеса изобретательности в борьбе с любыми
проектами, направленными против возрождения
германского военно-промышленного потенциала.
По рекомендации Макклоя, командующим
оккупационными войсками США в Западной
Германии был назначен интендантский
генерал Л.-Д. Клей, а его экономическим
советником — генерал Уильям Дрейпер, ранее
занимавший пост вице-президента в нью-йоркской
банкирской фирме «Диллон, Рид». Именно на
заем, полученный от этой фирмы, был в свое
время создан второй по величине
промышленный комплекс гитлеровской Германии «Ферей-
нигте штальверке». Его возглавляли Флик и
Тиссен, впоследствии осужденные
Нюрнбергским трибуналом как военные преступники.
В тюрьме им была предоставлена возможность
проводить регулярные совещания своих
директоров правлений. Впрочем, за решеткой они
оставались недолго...
Среди высших чинов американской
оккупационной администрации в Западной Германии
числились также представители
монополистических групп Моргана и Рокфеллера, нью-
йоркского банкирского дома «Братья Браун и
Гарриман», фирмы «Кун и Лёб». Аппарат эко-
16

комического контроля был почти полностью
укомплектован друзьями германских
монополий. Профессор Мартин, оказавшийся белой
вороной среди этих людей и потому вскоре
вытесненный ими, впоследствии заявил:
«Проработав в Германии два с половиной года, я
вернулся на родину, отлично понимая, что вел
безнадежную борьбу. В Германии нам мешали
не немецкие, а американские бизнесмены».
Сохранение монополистического капитала в
Западной Германии соответствовало кровным
интересам американских корпораций, общая
сумма вкладов которых в германскую
промышленность к концу войны составляла 5
миллиардов долларов 1. Именно этими «нерушимыми
узами», связывавшими германских и
американских торговцев смертью на всем протяжении
второй мировой войны, французский историк
Альфред Гроссэ объясняет тот факт, что
«после разгрома Германии ее промышленность
сохраняла полную жизнеспособность».
Упомянув о «селективных» налетах американской
авиации, в результате которых исчезали с
лица земли целые города, но
военно-промышленные объекты «с иностранным участием»
оставались совершенно невредимыми, Гроссэ
саркастически замечает: «Огромное здание
правления «И. Г. Фарбениндустри», которое
продолжало невозмутимо маячить над Франкфуртом,
обращенным в руины, красноречиво
свидетельствовало о том, что для некоторых категорий
людей эта война была не столь уж тотальной» 2.
1 «Wall Street Journal», 26, September 1949.
2 A. Grosser. L'Alemagne de TOuest, 1955, p. 67.
2 Г. С. Александрович 17

Канун 50-х годов был временем
неограниченного американского господства в западном
мире. На Капитолийском холме нередко тогда
раздавались требования о приобретении
ландскнехтов для «будущей войны с коммунизмом».
Развивая эту мысль и придавая ей вполне
определенное направление, «Нью-Йорк тайме»
писала: «Германия была великой военной
державой: немцы — хорошие вояки. Если
Соединенные Штаты вновь будут втянуты в войну,
нам потребуются солдаты».
С целью ускорить процесс уже
начавшегося перевооружения Западной Германии Мак-
клоя назначили на пост верховного комиссара.
Новый вашингтонский комиссар сразу же
приступил к разработке мер по расширению
военного производства в западных зонах. Он
требовал введения в Западной Германии
всеобщей воинской повинности, настаивал на
включении германских частей в «европейскую
армию» и без обиняков заявлял, что именно этим
частям предстоит стать главной ударной силой
Запада «в будущей войне против Советского
Союза».
Политика Макклоя встретила горячую
поддержку у маккартистов, которые к этому
времени достигли в США вершины своего
влияния. Любопытно, что сам Джозеф Маккарти
начал карьеру в сенате с защиты эсэсовцев,
приговоренных к смертной казни за зверскую
расправу с американскими военнопленными во
французском городе Мальмеди. Усилия
сенатора-мракобеса увенчались успехом, и сорока
трем эсэсовским палачам удалось благодаря
его заступничеству избежать виселицы. По-
18

История возникновения оси Бонн—Вашингтон.
(Рис. Бидструпа.)

слвщюю шестерку приговоренных помиловал
в 1951 году верховный комиссар США в
Западной Германии Джон Макклой.
Деловые круги Вашингтона высоко
оценили ту ловкость, с которой Макклой постепенно
оттеснил британского и французского
союзников от всякого вмешательства в экономическую
жизнь Западной Германии. О том, какими
методами пользовался при этом верховный
комиссар США, рассказывает английский
публицист Артур Джеймз на страницах
еженедельника «Коммент».
К лету 1947 года Великобритания
израсходовала большую часть первого американского
займа и начала просить о новом займе. За
неделю до того, как последовала эта просьба, в*
Вашингтоне начались англо-американские
переговоры о будущей судьбе Рура.
В качестве условия для получения займа
англичане вынуждены были предоставить
американцам свободу действий в Руре.
Несколькими днями спустя министр иностранных дел
Эрнест Бевин скрепя сердце сообщил
английской публике, что обещанная лейбористами
«социализация» рурского железа и стали
откладывается на пять лет1. С тех пор она все
откладывается и откладывается...
Но, пожалуй, наибольшее удовлетворение
принесла политика оккупационных властей
США немецким неонацистам. В 1951 году так
называемый «Немецкий геополитический
центр» в Мадриде, созданный группой видных
гитлеровцев, которые после окончания второй
1 «Comment», March 27, 1965, p. 197.
20

мировой войны укрылись в Испании, составил
документ ПОД шифром SG-23, подробно
анализировавший первые итоги послевоенного
развития Западной Германии1. Авторы этого
документа не скрывали, что рассматривают Мак-
клоя и его хозяев как своих исполнительных,
хотя и невольных душеприказчиков.
«Возрождение Германии (Западной. —
Авт,), — писали руководители неонацистского
центра, — это прямой результат нашего
дальновидного планирования... Сохранив
промышленную мощь Германии и добившись со
стороны влиятельных сенаторов и конгрессменов
поддержки в нашей пропаганде протггв
демонтажа крупных промышленных предприятий,
мы в конечном счете сумели сохранить за
Германией место ведущей промышленной
державы в центре Европы. Таким образом,
потсдамские и ялтинские планы были сведены на нет,
и начался период холодной войны, которая
переросла в борьбу между Востоком и Западом...
Это самым убедительным образом подтвердило
правильность наших первоначальных расчетов,
в -которых мы исходили из того, что
ориентация на Запад откроет нам 'возможность быстро
преодолеть последствия военного поражения.
И вот теперь, пять лет спустя после Потсдама,
мы снова ев состоянии влиять на ход мировых
событий... Янки обращаются за советами к
нашим генералам, которых всего несколько лет
тому назад называли военными
преступниками; они просят нашей помощи в борьбе
против России».
1 «Paese Sera», 8 settembre, 1961.
21

Авторы неонацистского документа с
нескрываемым торжеством отмечали, что их
единомышленники, оставшиеся в Западной
Германии, сумели при помощи «искусной
маскировки» проникнуть во все звенья государственно-
(го аппарата и даже «войти в число ближайших
сотрудников федерального канцлера». Именно
советы этих людей, утверждали неонацистские
оракулы из Мадрида, позволяют Аденауэру
проводить «такую логичную и в то же время
эластичную внешнюю политику».
Цель внешнеполитической стратегии
боннского правительства, столь любезной сердцу
неонацистов, заключалась в том, чтобы
постепенно расширить территорию Западной
Германии (оЕСоторую неонацисты провокационно
именуют просто «Германией») за счет других
государств до границ гитлеровского рейха 1937
года. Поскольку, однако, германский
национализм был слишком скомпрометирован в глазах
мировой общественности, и к тому же боннская
республика в те годы даже с формальной
стороны не являлась еще суверенным
государством (она стала таковым лишь в мае 1955 года),
ее руководители не 'видели другой возможности
осуществить свои намерения, кроме как через
участие в экономических, политических и
военных союзах западных стран. Поэтому они
выступали в роли поборников идей «атлантизма»,
«европеизма», «наднациональности».
Полностью одобряя подобную тактику, неонацисты
выражали уверенность в том, что она позволит
Западной Германии постепенно завоевать
(ведущее положение во всех интегрированных
объединениях.
22

Авторы документа подчеркивали, что
необходимо извлечь максимальную выгоду из
стремления США использовать боннское государ-
во в качестве антисоветского и
антикоммунистического форпоста в Европе. «Поскольку, по
утверждению самих американцев, глобальные
планы Вашингтона полностью основаны на
включении Германии в систему обороны
Запада, — писали они, — мы должны потребовать
у западных держав самую высокую плату за
наше участие...»
Неонацистский «прейскурант»
предусматривал, в частности, реабилитацию «так
называемых» военных преступников, получение
санкции на создание западногерманской армии, а
также разрешения на беспрепятственную
деятельность «ассоциаций бывших солдат и
других национальных организаций того же тина».
Подчеркнув, что наличие широкой сети
подобных объединений, в дополнение к регулярной
армии, будет способствовать возрождению
«традиционных германских военных
добродетелей», неонацистские «геополитики» далее не
без ехидства заявляли: «Поскольку наши
вчерашние и завтрашние политики сегодня
обращаются к нам за военной помощью, они не
смогут теперь продолжать обвинять нас в
милитаризме».
При рассмотрении официальной боннской
политики последующего периода невольно
создается впечатление, что эта неонацистская
инструкция явилась для западногерманских
лидеров своеобразным руководством к действию.
Словно предвидя такое развитие событий,
авторы документа призывали своих привержен-
23

цев на Рейне не спешить с захватом власти и
не противодействовать политике правящей Хри-
стианско-демократической партии, а, наоборот,
всячески способствовать ее проведению в той
мере, в которой она не расходится с
неонацистскими планами. Подчеркивая
необходимость «завоевания доверия» и привлечения
сторонников как в самой Западной Германии, так
и во всем мире, руководители «Немецкого
геополитического центра» в Мадриде выражали
уверенность в том, что «искусная пропаганда,
особенно если она замаскирована и
направляется через другие каналы, может дать
значительно больше, чем самая могущественная
армия или лучшая дипломатическая служба
слаженного государственного аппарата».
Несомненно, что к числу наиболее
эффективных среди такого рода пропагандистских
каналов принадлежат многочисленные и
влиятельные прозападногерманские группировки в
Соединенных Штатах Америки.
2. БОННСКОЕ ЛОББИ В ВАШИНГТОНЕ
Сенатор Томас Додд считался в стенах
Капитолия символом консервативной
респектабельности. Близкий друг президента
Джонсона, в прошлом — видный сотрудник
Федерального бюро расследований, автор
многочисленных проектов создания антикоммунистической
«Академии свободы», он специализировался на
разоблачении «подрывной деятельности
иностранных агентов» в Соединенных Штатах.
Поэтому коллеги Додда были словно громом по-
24

ражены, (когда однажды узнали, что «старый
Том» сам оказался, по сути говоря, платным
агентом иностранной державы, да еще с
порядочным стажем.
Выступая на страницах газеты «Нью-Йорк
пост», известные журналисты Дрю Пирсон и
Джек Андерсон документально доказали, что
еще в начале 50-х годов почтенный сенатор
получил от рекламной фирмы «Джуигиус Клейн
паблгак рилейшнз» кругленькую сумму в 40
тысяч долларов в качестве «гонорара» за речь,
произнесенную в защиту видного немецкого
военного преступника. С тех пор Додд
неоднократно, и каждый раз далеко не бескорыстно,
зачитывал в сенате документы, составленные
этой фирмой, которая официально представляет
в Соединенных Штатах интересы
правительства ФРГ и западногерманских
промышленников.
Отставной генерал-майор американской
армии Джулиус Клейн хорошо известен в
деловых, военных и политических кругах Америки.
В разное время он занимал важные посты в
Пентагоне (специальный помощник военного
министра) и конгрессе (сенатский советник по
военным вопросам). Клейн принадлежит к
числу влиятельнейших бизнесменов Чикаго и
является одним из руководителей организации
республиканской партии штата Иллинойс.
В первые послевоенные годы Джулиус
Клейн служил в Западной Германии, где
установил деловые контакты со многими крупными
промышленниками и видными политическими
деятелями. Выйдя в отставку, он создал
рекламное агентство по защите претензий герман-
25

ских концернов на их собственность,
конфискованную в США во время войны. За пять лет
своей деятельности на этом поприще
агентство получило через франкфуртский банк
200 тысяч долларов. Еще большие прибыли,
однако, принесли ему выступления в
поддержку официальной боннской политики. Как
сообщал еженедельник «Нэйшн», фирма Клейна в
течение трех лет получила из Западной
Германии 420 тысяч долларов за свои усилия,
способствовавшие тому, чтобы США
придерживались «твердой линии» в вопросе о Западном
Берлине и «во всяких делах с русскими» 1.
Гамбургский журнал «Шпигель» назвал
Джулиуса Клейна «тенью посла
Федеративной республики в Соединенных Штатах». И
действительно, отставной американский
генерал — свой человек в боннском посольстве. Он
неоднократно устраивал там приемы для
высокопоставленных визитеров из ФРГ, на которые
приглашались представители вашингтонской
элиты. К этим приемам обычно
приурочивались выступления видных американских
политических деятелей в поддержку официальной
западногерманской точки зрения по
важнейшим вопросам международной политики. Тот
же «Шпигель» сообщал, например, в номере от
12 сентября 1962 года, что во время визита в
Вашингтон тогдашнего министра иностранных
дел ФРГ фон Брентано «Клейн организовал
выступления сенаторов Джейвитса, Китинга и
Додда, в которых они разделили беспокойство
Аденауэра по поводу якобы слишком мягкой
1 «The Nation», March 30, 1964, p. 328.
26

политической позиции президента Кеннеди
в берлинском вопросе». Сенатская комиссия по
иностранным делам, возглавляемая Уильямом
Фулбрайтом, которая с 1963 года занималась
изучением деятельности западногерманского
лобби в Вашингтоне, установила, что фирма
Клейна писала также тексты пробоннских
речей для конгрессменов Э. Селлера и Р. Либон-
сти и составляла проекты некоторых сенатских
резолюций, направленных против смягчения
международной напряженности. Эти проекты
обычно выдвигал старый друг Клейна сенатор
Саймингтон, занимавший пост министра
военно-воздушных сил в правительстве Трумэна.
Американский генерал, ставший, по
существу, боннским резидентом в Вашингтоне,
стремился всеми силами оправдать доверие своих
хозяев. В апреле 1962 года он при содействии
американского фонда внешней политики и
западногерманского Института Гердера
организовал в Чикаго международный коллоквиум на
тему «Проблема Берлина и будущее Восточной
Европы». Одним из персонажей этого
антикоммунистического спектакля был американский
историк Дэвид Хогган — автор книги
«Вынужденная война», восхваляющей Гитлера, а
потому охотно изданной в ФРГ. Выступления
участников, среди которых преобладали
представители западногерманских реваншистских
землячеств, проходили под лозунгами атомного
вооружения боннской республики и
«освобождения» социалистических стран. «Создается
впечатление, — писала французская газета
«Монд», — что инициатива созыва этой встречи
исходила от немцев, а точнее — от организации
27

беженцев и действующих с ними заодно
представителей университетских кругов» !.
Кроме фирмы Клейна правительству ФРГ
оказывает платные услуги и еще одно
американское рекламное агентство — «Рой Бернард
компани». В его задачи входит главным
образом идеологическая обработка
провинциальной печати, радио и телевидения США
в духе, соответствующем интересам
западногерманских «заказчиков».
Активно пропагандируют боннскую точку
зрения и многочисленные организации
американцев германского происхождения. Наиболее
влиятельные из них — «Ассоциация
американцев германского происхождения», которую
возглавляет постоянный корреспондент крайне
правой мюнхенской газеты «Дойче националь-
цайтунг унд зольдатенцайтунг» Остин Ann,
«Общество Штойбена»,
«Немецко-американский конгресс», «Комитет немецких
протестантов». Все эти организации поддерживают
тесный контакт с западногерманскими
реваншистскими землячествами и посылают на их
сборища своих делегатов.
3. ЭСЭСОВЦЫ В ТЕХАСЕ
П КУКЛУКСКЛАНОВЦЫ В ДАХАУ
...«Нравится ли мне Техас? — задумался
западногерманский фельдфебель Рольф Дукке.—
Да что и говорить, край богатый... Ничего
подобного я в жизни не видел, хотя во
1 «Le Monde», 24 avril, 1962.
28

время войны обошел пол-Европы. Если бы
сюда еще настоящий порядок и
организованность...»
Во время войны Дукке действительно
«обошел пол-Европы», побывал в Бельгии, Греции,
Франции, Италии... Был и на территории
нашей страны, где его ранило под Мелитополем.
Служил в эсэсовских частях и не скрывает
этого, а, наоборот, гордится: «Что бы там о нас
ни говорили, а лучших солдат мир не
видывал». Впрочем, и в нынешнем бундесвере —
«хорошие солдаты», особенно те парни, с
которыми ему, Дукке, приходится иметь дело.
«Единственное, что им требуется, — это боевой
опыт».
Дукке — нечто вроде «дядьки» при
западногерманских курсантах, обучающихся в
техасском форте Блисс. Некоторое время тому
назад там было создано училище, которое
должно ежегодно готовить 1200 ракетчиков.
Пентагон призцает, что это значительно
превосходит потребности ФРГ в военнослужащих
такой специальности для мирного времени.
Хотя обучением курсантов занимаются
американские инструкторы, административное
руководство находится в руках представителей
бундесвера. Для «наблюдения за порядком» к
курсантам приставлены «ветераны второй мировой
войны», среди которых немало бывших
сослуживцев фельдфебеля Дукке. В свободное от
учебы время им разрешается выезжать в
близлежащие города, чтобы там «поразвлечься».
При этом они должны носить гражданскую
одежду и по возможности ничем не выделяться
среди окружающих. Во время одной из таких
29

отлучек Дукке познакомился с
корреспондентом газеты «Сан-Антонио экспресс» Пэйджем
и «любезно согласился» дать ему интервью,
частично воспроизведенное выше...
Еще на заре милитаризации ФРГ
западногерманский публицист Пауль Зете писал, что
американские покровители Бонна «подают
бундесверу оружие прямо-таки на серебряном
блюде». Со временем на этом «блюде»
бундесверу стали преподносить еще и базы, казармы,
военные училища, ракетные полигоны. По
словам бывшего командующего ВВС ФРГ
генерала Паницки, американская помощь в деле
обучения ракетчиков представляется для(
руководителей бундесвера особенно ценной, ибо в
самой Западной Германии нет подходящей
территории для запуска ракет, а дальнейшее
отставание в этой области нетерпимо...
Журнал «Америкэн меркюри» на ходу
схватывает* мысль западногерманского
генерала и, развивая ее, ставит все точки над «f».
«Если мы обеспечим западных немцев
совершенным оружием,—пишет этот журнал, а
также обнадежим их, что восточногерманская зона
(имеется в виду ГДР.— Лег.) будет
освобождена и что утраченные районы к востоку от
Одера—Нейссе могут быть возвращены путем
войны, то несомненно, что мы заполучим
Федеративную республику в качестве нашего
надежного союзника».
...Что касается фельдфебеля Дукке, то
с каждой новой выпитой рюмкой он все
меньше сетовал на недостаточную организованность
техасцев. «В общем, мне здесь нравится, —
резюмировал он, — иногда ваш штат даже чем-то
30

напоминает мне мою родную Баварию...
Кстати, у нас там находится немало американских
солдат. Странно, мы здесь, а они там,
неправда ли?»
Действительно, странно...
...В одном из современных путеводителей по
Западной Германии Дахау рекламируется как
«прелестный городок Баварии, в черте
которого расположен старинный замок Виттельсбахер
с прекрасным парком». Стрелка-указатель
с надписью «Museum» («Музей») ведет от
вокзала к территории бывшего нацистского
концлагеря. Туристы, послушно следующие в
указанном направлении, вскоре замечают перед
собой мрачное здание, охраняемое часовым,
который прогуливается взад и вперед в
сопровождении свирепой немецкой овчарки.
Поистине, решают они, администрация музея не
жалеет усилий, чтобы воссоздать гнетущую
атмосферу лагеря! Однако приехавшим терпеливо
разъясняют, что до музея еще довольно долгий
путь, а перед ними всего лишь здание
американской военной тюрьмы, «обслуживающей»
многочисленные подразделения армии США,
дислоцированные в этом районе.
В начале 1966 года в штат тюремной
охраны был зачислен солдат негр Джо Б.
Вернувшись в казарму после первой вахты, Джо
собрался уже было улечься спать, но то, что он
вдруг увидел на своей тумбочке, ввергло ело
в смятение и ужас. Рядом с небольшим,
аккуратно выточенным деревянным крестом лежал
лист бумаги с надписью: «Теперь — твоя
очередь». Джо был родом из Алабамы, и потому
прекрасно знал, что именно так куклукскла-
31

новцы объявляют смертный приговор
намеченной ими жертве.
Хотя Джо Б. находился в Дахау всего
несколько дней и ни с кем не имел столкновений,
он был менее всего расположен отнестись
к этому происшествию, как к глупой шутке.
Дело в *гом, что еще в США его
предупреждали о мощной организации куклуксклановцев,
действующей среди американских войск в
Западной Германии и совершающей
террористические акты против негров, евреев и лиц,
подозреваемых в «прокоммунистических
симпатиях». Знал он и о том, что убийцы в белых
капюшонах действуют на территории ФРГ еще
более безнаказанно, чем в самих Соединенных
Штатах.
Несколько дней спустя после того, как
Джо Б. во время прогулки был раздавлен
насмерть неизвестной автомашиной, редактору
мюнхенской газеты «Абендцайтунг» Ламперс-
дорферу удалось побеседовать с главой
американских куклуксклановцев в ФРГ Рэем
Симеоном. Содержание этой беседы он подробно
изложил на страницах своей газеты1.
Симеон сообщил Ламперсдорферу; что в
настоящее время цитаделью Ку-клукс-клана в
Европе является Мюнхен. Число членов этой
организации среди личного состава американских
войск в Западной Германии превышает 2000
человек. Клан имеет «своих людей» при всех
армейских штабах и управлениях в Мюнхене,
Гейдельберге, Штутгарте, Франкфурте-на-
Майне и Висбадене. Особенно твердую опору
1 «Abendzeitung», 29 Januar, 1966.
32

куклуксклановцы обеспечили себе в аппарате
разведки и военной полиции.
Симеон подчеркнул, что каждый член Ку-
клукс-клана может рассчитывать на поддержку
организации, какое бы преступление он ни
совершил — «наши люди в военной полиции и
прокуратуре всегда сумеют обеспечить ему
алиби».
Если же совершенное куклуксклановцами
преступление подпадает под юрисдикцию
западногерманского суда, то и тут не беда! —
«наши немецкие друзья всегда придут нам на
помощь».
Эти «друзья» — влиятельные
западногерманские нацисты, с которыми, по словам
Симеона, его приверженцев объединяет полное
единодушие взглядов по всем вопросам.
Некоторые члены неонацистских организаций ФРГ
состоят одновременно и в ячейках Ку-клукс-
клана. Многие из них занимают видные посты
в аппарате западногерманской юстиции и
полиции, оказывают Ку-клукс-клану финансовую
помощь...
Куклуксклановский главарь говорит обо
всем этом совершенно открыто, без всякого
стеснения, он не боится огласки, ибо знает, что
ничем не рискует, а лишь создает
дополнительную рекламу своей «фирме».
В Баварии — этом оплоте
западногерманского неонацизма — американские рыцари
горящего креста чувствуют себя не менее
привольно, чем баварские эсэсовцы в
куклуксклановском Техасе.
Поистине, трогательная иллюстрация на
тему: «НАТО — одна семья».
3 Г. С. Александрович
33

4. НАСЛЕДНИКИ „И. Г. ФАРВЕН"
В ЮЖНОМ ВЬЕТНАМЕ
Зычные окрики западногерманских
фельдфебелей раздаются ныне не только в техасском
форте Блисс, но и во многих других военных
лагерях Америки: в форте Силл (штат
Оклахома), где бундесвер готовит специалистов по
запуску ракет «Першинг»; на авиабазе близ
Феникса (штат Аризона), где 500 пилотов
«Люфтваффе» обучаются тактике прицельного
бомбометания с применением атомных бомб;
в форте Беннинг (штат Джорджия), где
военнослужащие из ФРГ проходят подготовку в
лагере пресловутых «зеленых беретов», как
называют солдат диверсионно-десантных частей
армии США, и т. д.
А вот жители американского города Канзас-
сити (штат Миссури) привыкли к более
приглушенной немецкой речи, которую они часто
слышат на одной из окраин города, где
расположены огромные корпуса химической фирмы
«Кемейгро корпорейшн» — американского
филиала западногерманского химического
концерна «Байер АГ».
«Кемейгро корпорейшн» поставляет
американской армии боевые отравляющие вещества,
используя при этом богатый опыт своей
«материнской» фирмы. О содержании этого опыта
стоит рассказать более подробно.
Во времена фашистского рейха фирма
«Байер АГ» входила в состав преступного
концерна «И. Г. Фарбениндустри». Именно на ее
предприятиях создавались ядовитые газы,
которые затем были использованы в гитлеров-
34

ских лагерях смерти для уничтожения
миллионов людей. После разгрома нацистской
Германии патенты и материалы фирмы попали
в руки химического корпуса армии США. Под
заботливым крылышком американских
оккупационных властей нацистские отравители
вели работу по усовершенствованию так
называемых «нервных газов», действующих на
центральную нервную систему и вызывающих
смертельный исход даже при условии их
применения в самых незначительных дозах.
Многие гитлеровские специалисты, ранее
работавшие в лабораториях «Байер АГ», были
увезены в США. Это устраивало обе стороны —
американцы заполучили в свои руки
квалифицированных экспертов в области производства
химического оружия, а вчерашние гитлеровцы
вновь приобрели возможность испытывать
усовершенствованные виды отравляющих веществ
на людях (в некоторых американских штатах
преступников, приговоренных к смертной
казни, умерщвляют* в газовых камерах). Таковы
были предпосылки создания «Кемейгро
корпорейшн»...
Двадцать второго ноября 1960 года
французская газета «Либерасьон» писала:
«Высококвалифицированные немецкие специалисты,
включая и бывших химиков гитлеровского
вермахта, работая вместе с американскими
учеными, создали новое секретное оружие,
токсическое действие которого превосходит все, что
было известно в этом отношении до сих пор.
Немецкие химики допущены в самые
секретные американские лаборатории, а также к
самым секретным документам Пентагона, касаю-
3*
35

щимся производства и применения
химического оружия».
В августе 1965 года, выступая на страницах
еженедельника «Драпо руж магазин»,
бельгийский журналист Ксавье Дюбуи привел
интересные данные о конкретных лицах,
представляющих западногерманскую сторону в этЬм
альянсе отравителей.
С 1937 но 1945 год все работы, связанные
с производством химического оружия в рамках
фирмы «Байер АГ», возглавлял д-р Герхард
Шрадер. Вскоре после окончания войны он
вновь возглавил химический отдел этой фирмы.
Именно Шрадеру принадлежала основная роль
в создании для Гитлера современных боевых
отравляющих веществ. В настоящее время под
руководством этого военного преступника
работают около 20 других бывших нацистских
специалистов. Среди них д-р Вольфганг Вирт,
в свое время возглавлявший
«фармакологическую службу» гитлеровского вермахта.
Незадолго до вторжения фашистских полчищ во
Францию он создал смертоносный газ «табун»,
неоднократно опробованный на заключенных
в лагерях смерти. В настоящее время Вирт,
проживающий в г. Вупперталь-Эльберфельд,
по Каулбахштрассе 23, входит в состав
правления «Байер АГ» и осуществляет связь между
западногерманскими химическими концернами,
производящими отравляющие вещества, и
боннским военным ведомством. В этом ему
помогает Эрих Шуман, который во время
«третьего рейха» в чине генерал-майора возглавлял
«отдел науки» при верховном командовании
вермахта. Под его контролем находились все
36

Боннская эскалация в Южном Вьетнаме. (Из газеты
«Кельнер штадт анцайгер».)
работы, связанные с подготовкой атомной,
бактериологической и химической войны. По
приказу Шумана производились массовые
испытания болезнетворных микробов и ядовитых
газов на узниках Бухенвальда.
Два других руководящих специалиста
фирмы «Байер АГ» в области химической
войны — Вальтер Лоренц и Герхард Гехт. Оба они
были ответственными сотрудниками и
ассистентами Шрадера при Гитлере, оба занимают
то же положение и в настоящее время. Лоренца
37

считают наиболее вероятным преемником
«шефа». Основная задача Гехта состоит в том,
чтобы в обстановке строгой секретности вести
наблюдение за производством наиболее
токсичных отравляющих веществ. Материалы своих
наблюдений он передает другому нацисту —
д-ру Вальтеру Зальцеру, который несет
ответственность перед руководством фирмы «Байер
АГ» за использование в военных целях
химических соединений, созданных в лабораториях
фирмы. Зальцер, тесно связанный с военными
разведками США и ФРГ, непосредственно
подчинен президенту наблюдательного совета
фирмы «Байер АГ» д-ру Курту Хансену, совместно
с которым он контролирует деятельность
американского филиала фирмы — «Кемейгро
корпорейшн».
Хотя «Кемейгро корпорейшн»
прикидывается невинной вывеской разработки «средств
защиты растений», технология производства на
ее предприятиях организована таким образом,
что они могут одновременно выпускать и
боевые отравляющие вещества. Среди последних
особенно высокую оценку у американских
заказчиков получил так называемый «нервно-
паралитический газ», или «газ В», который
в настоящее время широко применяется
интервентами США в грязной войне против
вьетнамского народа.
Вообще Южный Вьетнам служит фирме
«Байер АГ» и ее американскому филиалу
весьма удобным опытным полигоном для
испытания новейших видов химического оружия.
Однако было бы ошибочно полагать, что
отравители из ФРГ действуют лишь в интересах
38

своего старшего партнера. Во-первых,
западногерманские химические концерны создают
в Южном Вьетнаме и собственные
предприятия по производству отравляющих веществ.
(Только одна такая фабрика, построенная
в районе Нонг Сон, обошлась им в 50
миллионов марок.) Во-вторых, в пропагандистском
потоке в пользу расширения химической
войны, захлестнувшем боннскую республику, явно
чувствуется наряду со стремлением обелить
партнера желание обеспечить и себе удобный
прецедент. «Американцы, — пишет, например,
полуофициозная «Боннер рундшау», — с
помощью химических средств уничтожают в
джунглях листву... Они устраивают воздушные
налеты и действуют методами выжженной земли
и истребительных ударных команд. Как ни
жестоко это звучит, но именно в такой
политике заключается единственный шанс на
спасение». «Всеобщий крик против применения
газов во Вьетнаме, — вторит ей гамбургская
газета «Вельт», — представляет один из самых
удивительных примеров того, что эмоции
сильнее разума, потому что газ принадлежит к
самым гуманным видам оружия из всех, когда-
либо использованных на войне».
Английский журнал «Нью стейтсмен»
писал в июне 1965 года, что сотни британских
ветеранов первой мировой войны до сих пор
испытывают на себе «гуманное» действие этого
оружия, впервые примененного германской
армией кайзера Вильгельма. А ведь ядовитые
газы того времени по своему токсическому
эффекту не идут ни в какое сравнение с
современными боевыми отравляющими веществами!
39

Курсантов западногерманских военных
училищ регулярно знакомят с новейшими
открытиями в области применения отравляющих
веществ. Так, в одном из специальных учебных
заведений бундесвера, расположенном в Зонт-
хофене, курс химической войны читает д-р Курт
Коссман, который непосредственно работает
над вопросами технологии производства
современных боевых газов. Любимым афоризмом
Коссмана, как пишет газета «Миттаг»,
являются слова Мефистофеля из гётевского «Фауста»:
«Теория, друг мой, сера, а зелено вечное древо
жизни». В переводе на язык сугубо деловой
прозы это означает, что для усвоения курса
химической войны бундесверовцам очень не
помешала бы практика применения ядовитых
газов в боевых условиях, например в том же
Южном Вьетнаме. Замыслы такого рода вполне
могут стать реальностью, ибо военное
вмешательство Западной Германии во вьетнамскую
авантюру Соединенных Штатов фактически
давно уже стало свершившимся фактом.
...«Мы обыскали деревню. Большинство
строений — глийяные хижины с соломенными
крышами. На фасаде храма кто-то нарисовал
свастику. В деревне никого не нашли, кроме
престарелой супружеской четы. Кто-то из
наших выстрелил скуки ради и отстрелил
старику пальцы на ногах. Сам был доволен, да и
других развеселил. Пожалуйста, пишите
скорее. Сердечный привет. Ваш Дирк».
Письмо, которое мы процитировали, по
своему глумливому тону и бесчеловечному
содержанию чрезвычайно напоминает письма
эсэсовцев времен второй мировой войны. Меж-
40

ду тем оно получено в наши дни супругами
Пиффко, проживающими в Мюнхене, от их
сына Дирка, который волей судеб оказался
в Южном Вьетнаме.
Журнал «Квик», опубликовавший этот
людоедский документ 1, пытается утверждать, что
двадцатипятилетний житель ФРГ надел
нашивки капрала американской армии и
согласился принять участие в грязной войне
исключительно в силу обуревающей его страсти к
путешествиям. Сам Дирк Пиффко заявляет, что
вместе с ним сражаются против вьетнамских
детей и стариков немало других искателей
приключений из Западной Германии.
Каким же образом все эти
«путешественники» превращаются в профессиональных
террористов, щедро оплачиваемых американским
правительством?
В ноябре 1965 года дюссельдорфская газета
«Бауэрнруф» ошеломила своих читателей
сенсационным репортажем. Корреспонденту этой
газеты удалось взять интервью у некоей фрау
Кинаст, проживающей в Берлебурге по Вассер-
штрассе, 5. Женщина сообщила, что ее сын,
солдат бундесвера, за время прохождения
службы дважды направлялся в США для
обучения в специальных лагерях. После этого его
в составе группы западногерманских летчиков
и парашютистов-десантников послали в
Южный Вьетнам.
Сам Манфред Кинаст, на поиски которого
тотчас же бросились журналисты, в конце
концов не выдержал могучего репортерского нати-
1 «Quick», 7 Marz, 1966, S. 17.
41

ска и нарушил свой обет молчания. Он
рассказал, что в лагерях американских «рейнджеров»,
как именуются в США солдаты диверсионно-
десантных частей специального назначения,
в настоящее время проходят подготовку сотни
военнослужащих бундесвера. По окончании
курса их отправляют в Южный Вьетнам с
американскими паспортами, предварительно взяв
подписку о неразглашении своего истинного
гражданства.
Вскоре после того как эти сведения стали
известны широкой публике, депутат бундестага
от Свободной демократической партии Кохут
публично выразил опасение в том, что
правительство ФРГ вынашивает планы создания
нового «легиона Кондор» (так называлась
гитлеровская эскадрилья, которая в 1937 году
действовала в Испании на стороне Франко).
Высшие должностные лица TQT4ac же выступили
с опровержениями, но после каждого такого
опровержения становились известны всё новые
и новые факты, подтверждавшие худшие
опасения общественности. В печати начали
публиковаться извещения в траурной рамке о
гибели граждан ФРГ в Южном Вьетнаме. В одном
из некрологов, сообщавшем о смерти
тридцатисемилетнего Армина Рёрига, было прямо
указано, что он «скончался 8 ноября 1965 года
в результате ранения во вьетнамской войне».
О присутствии западногерманских солдат во
Вьетнаме свидетельствовали и показания
ефрейтора бундесвера Рейнгольда Манкуса,
перешедшего в ГДР. Именно угроза отправки
в Южный Вьетнам и побудила его покинуть
бесславные боннские знамена.
42

ъШ li 4N
Похороны западногерманского ландскнехта, погибшего
в Южном Вьетнаме. Июль 1966 г.
Некоторое время спустя западногерманский
военный журнал «Кампфтруппен» с солдатской
откррвенностью провел прямую параллель
между гитлеровцами из «легиона Кондор» и
нынешними западногерманскими
ландскнехтами грязной войны. Журнал даже счел нужным
подчеркнуть, что отправкой пилотов
бундесвера в Южный Вьетнам ведает командующий
авиационной группой «Зюд» Иоханнес Траут-
лофт — один из асов бывшего «легиона
Кондор».
Впрочем, та же параллель проводится и по
другую сторону океана. Военный обозреватель
американской газеты «Лос-Анжелос тайме»
Джон Фойси еще в феврале 1965 года с
удовлетворением отмечал, что в числе союзников
Соединенных Штатов в Южном Вьетнаме
43

сражается немало пилотов, «внимательно
изучивших опыт воздушной войны против
партизан в Испании, во многом напоминающий
нынешние действия американской авиации
против вьетконговцев» !.
Многочисленные факты свидетельствуют
о том, что Бонн намерен постепенно расширить
степень своего участия в южновьетнамской
авантюре Соединенных Штатов. Так, в марте
1966 года органы демократической немецкой
печати опубликовали секретный документ
бундесвера, в котором указывалось на то, что
участие молодых западногерманских солдат в
боевых действиях против южновьетнамских
партизан способствовало бы выработке у них
«чувства уверенности в себе и чувства локтя по
отношению к союзникам» 2.
Еще раньше стало известно, что в конце
июня 1965 года в западногерманском городе
Фленсбурге на совещании высшего
командования бундесвера, в котором приняли участие
250 высших офицеров всех родов войск,
боннский статс-секретарь Виалон (в прошлом
видный нацист) говорил о «необходимости
испытания современного оружия в тропических
условиях». В качестве наиболее подходящего
полигона для этой цели он назвал Южный
Вьетнам.
Поддерживая этот призыв, газета «Меммин-
гер цайтунг» решила напомнить своим
читателям о давно установившихся традициях
германского военного участия в подавлении на-
1 «Los Angeles Times», 21 February, 1965.
2 «Neues Deutschland», 19 Marz, 1966.
44

Бывший гитлеровский ас, ныне генерал бундесвера
Траутлофт; «Отправляйте немцев во Вьетнам».
(Из журнала «Квик».)
ционально-освободительных движений. Из
редакционных архивов было извлечено письмо
некоего Фрица Шпринцинга — жителя г. Мем-
мингера, который в 1901 году был направлен
со своей частью в Китай, на усмирение
боксерского восстания. Процитировав хвастливые
откровения Шпринцинга о том, как он
расправлялся с «желтыми мятежниками», газета
сопроводила их следующим комментарием:
«Боксеры или вьетконг — это разные названия
одной и той же опасности, и то, что начинали
деды, ныне продолжают их внуки» !.
«Меммингер цайтунг» явно упускает из
виду, что времена изменились. Следование
стародедовским заветам не доведет боннских
неоколонизаторов до добра.
«Mernming^r Zeitung», 7 Februar, 1966.
45

б. ПАРТНЕРЫ-СОПЕРНИКИ
Известный публицист Себастьян Хаффнер
пишет на страницах журнала «Штерн» о
своеобразной боннской «эскалации» во Вьетнаме.
Вначале дело ограничивалось словесной
поддержкой грязной войны. Затем была принята
программа «в помощь развитию Южного
Вьетнама», которая, в частности, предусматривала
передачу сайгонским марионеткам специально
обученных немецких овчарок для
использования против партизан. За овчарками
последовали «военные наблюдатели» и «госпитальное
судно» с экипажем, состоящим
преимущественно из бывших офицеров гитлеровских
боевых кораблей. «Если наша общественность
не опомнится, — предупреждает Хафнер, —
если она не забьет тревогу, да так громко, что
в Бонне задребезжат оконные стекла, — тогда
в ближайшее время, вероятно, начнется
отправка немецких солдат во Вьетнам».
Опасность тем более реальная, что, как мы
уже имели возможность убедиться,
неофициальными путями такая отправка уже давно
происходит.
Однако было бы ошибкой считать, что
младший партнер следует за Вашингтоном
исключительно в силу своего «союзнического
долга»,— напротив, каждая новая ступень
боннской эскалации дается правительству
Джонсона ценой значительных политических уступок.
Французская газета «Комба» пишет по этому
поводу, что если корейский конфликт (1950—
1953 гг.) вызвал в Западной Германии
экономический бум (прибыли западногерманских
46

концернов за период этого конфликта
превысили 3 миллиарда марок), то война во Вьетнаме
порождает в правящих кругах ФРГ надежду
на «политический бум» 1.
Во-первых, боннские политики
рассчитывают вырвать у Соединенных Штатов новые
уступки в деле приобщения Западной
Германии к ядерному оружию. Во-вторых, Бонн
стремится воспользоваться затруднениями
американского партнера в Юго-Восточной Азии
для того, чтобы потеснить его с командных
позиций в Североатлантическом союзе. Однако
в Вашингтоне не закрывают глаза на такую
опасность. Сенаторы Р. Кеннеди, Ф. Чёрч и
Ф. Харт еще в начале 1966 года
предупреждали о ней свое правительство2.
За безоблачной витриной «особых
отношений» то и дело мелькают тени взаимных
подозрений и скрытой борьбы. «Если начертить
график этих отношений, — признает посол
США в Бонне Д. Макги, — то он, к сожалению,
покажет через регулярные интервалы
некоторые срывы вследствие повторяющегося упадка
доверия» 3.
В. И. Ленин неоднократно указывал, что
любой союз империалистических держав
является одновременно своеобразной формой их
соперничества. Характер взаимоотношений
партнеров по оси Бонн—Вашингтон может
служить тому наглядным примером. Каждый
из участников этого союза хочет получить
1 «Combat», 8 avril, 1966.
2 «Congressional Record», February 9, 1966 p. 2521.
3 «The Departament of State Bulletin», December 6,
1965, p. 906.
47

больше другого и за счет другого; каждый
руководствуется сугубо корыстным расчетом и
надеется в конечном счете навязать свою волю
другому. ФРГ стремится к тому, чтобы с
помощью Соединенных Штатов максимально
укрепить свою военную мощь, добиться
удовлетворения своих реваншистских притязаний
сначала в Восточной, а затем и в Западной
Европе, постепенно распространить свое
влияние на весь мир. Что касается Соединенных
Штатов, то для них Западная Германия — это
выгодный источник размещения капитала,
крупнейший поставщик пушечного мяса,
союзник, имеющий «опыт войны на Востоке»,
партнер, способный оказывать давление на других
членов западного блока.
Делая ставку на возрождающийся
западногерманский империализм, Вашингтон
рассматривал боннское государство не только как
самого сильного в перспективе союзника, но и
как союзника более покорного, чем другие
западноевропейские державы. Соединенные
Штаты считали, что положение побежденной
страны, не пользующейся доверием соседей,
вынудит Западную Германию в течение долгого
времени безропотно исполнять волю своего
могущественного заокеанского покровителя.
Восстановление и ускоренное развитие
западногерманской экономики, возрождение
западногерманской армии и военной промышленности,
включение ФРГ в Североатлантический блок—
все это, казалось бы, играло на руку
вашингтонским руководителям и способствовало их
стремлению использовать боннское государство
как свою опору на европейском континенте.
48

Однако очень скоро несовместимость цели
Соединенных Штатов (установление в Западной
Европе американского господства) со
средством ее достижения (поддержка серьезного
потенциального соперника) стала очевидной.
Долларовый дождь американской помощи
помог Западной Германии за сравнительно
короткий срок превратиться из ослабленного
войной государства во вторую по своему
экономическому развитию державу капиталистического
мира. И хотя по объему валового
национального продукта США еще более чем в 6 раз
превосходят Федеративную Германию, последняя
уже сейчас обгоняет Соединенные Штаты по
темпам роста внешней торговли и, пользуясь
благоприятной для себя конъюнктурой,
наносит заокеанскому колоссу чувствительные
удары на западноевропейском и других мировых
рынках1.
Пользуясь своим преобладающим
положением, американские монополии вложили в
экономику ФРГ 10,8 миллиарда марок и
установили контроль над важнейшими отраслями
западногерманской промышленности. «Западная
Германия стала для американцев
„излюбленным районом охоты"», — пишет корреспондент
английской газеты «Дейли мейл» Д. Уэйн. —
За последние 9 лет число обосновавшихся там
американских фирм возросло с 350 до 1200.
Более 85 процентов предприятий,
выпускающих счетно-решающие устройства и
канцелярские машины, находятся в американских
1 «U. S. News and World Report», April 4, 1966,
p. 51.
4 Г. С. Александрович 49

руках. Трестам «Дженерал моторе» и «Форд»
принадлежит 40 процентов предприятий
автомобильной промышленности. С их поточных
линий сходит одна из каждых пяти автомашин,
построенных в Западной Германии.
Американцам принадлежит более 50 процентов нефтяной
промышленности, 40 процентов стекольной
промышленности и 20 процентов шинной
промышленности Федеративной Республики
Германии. Одно из семи стекол для очков,
обрабатываемых в Западной Германии, —
американского происхождения. Даже производство
знаменитых во всем мире пианино «Бехштейн»
перешло в руки американской фирмы из Цин-
цинати» К
Английский журналист полагает, что, «в
отличие от Франции, Западная Германия
приветствует это вторжение доллара». В
подтверждение своей точки зрения Уэйн ссылается на
заинтересованность промышленных фирм ФРГ
в притоке из-за океана наличных средств,
новейшей техники и научных открытий, в
получении американских патентов и лицензий. Он
цитирует также следующее высказывание
крупного западногерманского финансиста
Рудольфа Мюнеманна: «Чем больше денег
вкладывает Америка в нашу промышленность, тем
больше наша уверенность в том, что Америка
будет на нашей стороне в случае
возникновения критических ситуаций».
Однако некоторые факты, приведенные
в статье Уэйна, вступают в противоречие с
выводами ее автора. Так, например, упомянув
1 «Daily Mail», October 24, 1966.
50

ХСС запускает в правительственный
кабинет «су пер министр а» Штрауса. (Иг гагеты
«Ди вельт».)
о предостережении Франца Йозефа Штрауса
против «чрезмерного отчуждения»
национальной торговли и промышленности, английский
журналист сообщает, что многие крупные
фирмы вняли этому предостережению и
прекратили продажу предприятий американцам.
Штраус, занимающий в настоящее время
пост министра финансов в правительстве ФРГ,
возглавляет весьма влиятельную группировку
в правящей партии ХДС—ХСС. Его личные
связи в мире крупного капитала весьма
обширны. По свидетельству газеты «Индустри-курир»
(10. И. 66) и журнала «Цивис» (1966 г.,
4*
51

№ И), они простираются от всемогущего
банкира Абса и баварского мультимиллионера Ди-
ля до широких кругов воротил тяжелой
промышленности в Рурской области. Иначе
говоря; создается впечатление, что весьма
могущественная группа банкиров и промышленников
ФРГ начинает проявлять беспокойство по
поводу засилия американских монополий в
западногерманской экономике и пытается
организовать сопротивление вторжению доллара.
Вокруг Штрауса группируется так
называемая «национальная оппозиция», заявляющая
устами своего лидера, что Федеративной
Германии нужна «сознательная, ясно очерченная
и целеустремленная политика защиты
национальных интересов». Штраус и его сторонники
пытаются, как писала газета «Франкфуртер
альгемейне», обойти проамериканскую
политику прежнего правительства Эрхарда справа',
хотят придать ей еще более агрессивный и
авантюристический характер.
Каковы претензии «национальной
оппозиции» ФРГ к Соединенным Штатам? В
изложении американской газеты «Нью-Йорк тайме»
они выглядят так: 1. Соединенные Штаты
недостаточно энергично поддерживают
реваншистские требования своего
западногерманского партнера. 2. Требование Вашингтона о том,
чтобы Бонн покрывал в иностранной валюте
расходы на содержание американских войск,
находящихся на территории Западной
Германии, — слишком обременительно. 3. Вместо
того чтобы передать Федеративной Германии
1 «Frankfurter Allgemeine», 24 Februar, 1966.
52

«весь веер ядерных средств», Соединенные
Штаты стремятся сбыть ей свои излишки
обычных видов оружия, подчас устаревшего
образца и низкого качества. 4. США, ведущие
ожесточенную войну в другой части света,
постепенно теряют интерес к проблемам Европы
вообще, и Германии в частности. Достаточно
сказать, что в своем выступлении от 7 октября
1966 года президент Джонсон, излагая
американскую политическую программу в Европе,
вообще не упомянул о германской проблеме.
«Национальная оппозиция» расценивает это
умолчание как «бессердечное пренебрежение
коренными западногерманскими интересами со
стороны Вашингтона» *.
Действительно, в связи с агрессией во
Вьетнаме, центр заинтересованности
Соединенных Штатов оказался в значительной степени
перенесенным в Азию. Однако Штраус и его
сторонники охотно примирились бы с этим,
если бы американский партнер согласился, как
пишет газета «Вашингтон пост», «передоверить
Федеративной Германии немалую часть своих
обязательств перед НАТО» 2 с предоставлением
ей статуса ядерной державы. Но, во-первых,
Соединенные Штаты никак не заинтересованы
в расширении числа участников
атлантического ядерного клуба. «Ядерное оружие —
великий уравнитель в международных делах,
способный значительно урезать то преобладающее
могущество, которым мы давно располагаем,
в силу нашего огромного богатства и промыш-
1 «New York Times», October 18, 1966.
2 «Washington Post», May 4, 1966.
53

ленного потенциала» 1,—без обиняков заявляет
по этому поводу директор американского
агентства по контролю над вооружениями и
разоружению У. Фостер. Во-вторых, как
отмечает американский историк Г. Киссингер
в своей книге «Беспокойное партнерство»,
чрезмерное благоволение Соединенных Штатов
к Федеративной Германии «грозило бы в
конечном счете оттолкнуть других союзников»2.
В-третьих, Соединенные Штаты опасаются, что
наличие ядерного оружия в руках
авантюристических боннских политиков может побудить
последних развязать новую мировую войну во
имя таких идеалов и целей, за которые, как
пишет американский военный теоретик Герман
Кан, «союзники Западной Германии
испытывали бы значительно меньшее желание и
потребность воевать, чем сами немцы» 3.
Но если, с одной стороны, Соединенные
Штаты боятся слишком тесно связывать себя
с западногерманским партнером, то с другой —
они еще больше опасаются выпустить его из
сферы своего влияния. По свидетельству
авторитетного американского журналиста Д. Мидл-
тона, в руководящих кругах Вашингтона
испытывают самую серьезную тревогу при мысли
о том, что со временем ФРГ сможет отойти от
США и добиться руководящего положения
в Западной Европе собственными усилиями4.
1 «Foreign Affairs», July, '1965, p. 591.
2H. Kissinger. The Troubled Partnership. N. Y.,
1965, p. 93.
3 H. К ah n. On Escalation. N. Y., 1965, p. 114.
4 D. M i d d 1 e t о n. Crisis in the West. L., 1965,
p. 21.
54

Неонацисты из «Немецкого
геополитического центра» в Мадриде писали в 1951 году:
«Американцы поставили нас на ноги не из
чисто альтруистических соображений, а в
собственных своекорыстных целях. Если же их
расчет окажется в конечном счете глубоко
ошибочным, это должно беспокоить их, а не нас».
По мере развития событий в ФРГ, все
большее число американских обозревателей
обнаруживает «ошибку в расчете» и выражает
беспокойство по этому поводу. «Америка еще
убедится в том, что консервативная Германия не
только не станет для нее надежным союзником,
но со временем превратится в одного из ее
самых злейших врагов», — пишет, например,
чикагский журналист С. Ленз в своей книге
«Бесплодная политика. Антикоммунизм как
американское кредо».
Провал всей послевоенной политики США
по германскому вопросу становится
общепризнанным фактом.

ГЛАВА II
„СЛАДКАЯ ЖИЗНЬ6'
Ж ЕЕ ЖЗНАНКА
Фашизм — это не
надклассовая власть и не власть мелкой
буржуазии или
люмпен-пролетариата над финансовым
капиталом. Фашизм — это власть
самого финансового капитала.
Г. Димитров. Доклад
на VII Всемирном
конгрессе Коммунистического
Интернационала.
1. „ИМПЕРИЯ ДВУХСОТ"
Под таким названием гамбургский
ежемесячный журнал «Капитал» поместил в
своем июньском номере за 1966 год отчет о
богатейших семействах Федеративной республики.
«Стоимость валовой продукции
западногерманской промышленности, — говорится в этом
отчете, — составила в прошлом году 375
миллиардов марок, причем свыше 20 процентов этой
продукции (около- 85 миллионов марок)
приходится на долю всего 200 семейств. Однако
даже в рамках этой высшей прослойки
производителей можно выделить еще более узкий
избранный круг. 18 семейств миллиардеров
производят больше, чем остальные 182 семейства
56

этой группы. Стоимость выпускаемой ими
продукции составляет 46 миллиардов марок, то
есть больше, чем 10 процентов всей стоимости
валовой продукции, выпускаемой
национальной промышленностью».
В промышленной «табели о рангах» ФРГ,
приведенной на страницах цитируемого
журнала, первым идет семейство Фридриха Флика,
которое ежегодно выпускает продукцию
стоимостью в 6 миллиардов марок. Далее следуют
семейства Крупна (5 миллиардов) и Хенле—
Клёкнера (4,5 миллиарда).
«Пять из десяти великанов заложили
основы своего могущества еще в кузнице оружия
Вильгельма II», — комментирует журнал, имея
в виду концерны Крупна, Хенле—Клёкнера,
Ханиэля, Тиссена и кёльнскую группу Отто—
Вольфа. Однако гамбургский ежемесячник
умалчивает о том, что еще большую роль эти
монополистические объединения сыграли в
деле вооружения гитлеровских полчищ. Что
касается таких «новичков», как Флик и Квандт,
то они по-настоящему развернули свою деят
тельность только в эпоху нацистского рейха.
«Это звучит как сказка, но является
печальной действительностью!»—с горечью
отмечает профсоюзная газета «Вельт аль арбейт»,
говоря о возвращении к власти вчерашних
гитлеровских «вервиртпафтсфюреров» («вождей
военной промышленности»).
После краха «третьего рейха» германские
концерны, породившие нацистского молоха,
были настолько скомпрометированы, что,
казалось бы, не могли и мечтать о возвращении
утраченных позиций. Даже партия Аденауэра
57

в своей Ааленской программе 1947 года во
всеуслышание заявила о том, что намерена
поставить собственность этих концернов под
общественный контроль. Однако уже в то время
боннские власти с благословения оккупационных
держав приступили к созданию «особых
резервов», предназначенных для выдачи круппам и
фликам денежной компенсации за их «потери
на Востоке».
Временно перекочевав в союзную тюрьму
Ландсберг («самая комфортабельная тюрьма
Старого света», по выражению одного
американского офицера), Фридрих Флик не только
сохранил в руках нити руководства концерном,
но продолжал устанавливать новые деловые
контакты. Может показаться невероятным, но
именно в период своего непродолжительного
пребывания за решеткой этот величайший
спекулянт мира, прозванный «коршуном»,
добился возможности участвовать в финансировании
западногерманских урановых разработок.
В новейшем издании официального
справочника «Кто есть кто в Федеративной
Германии?» восьмидесятитрехлетний Фридрих Флик
характеризуется лишь как «новатор в
металлургии» и «почетный президент» Технического
училища в Западном Берлине. Престарелый
«коршун» явно пренебрегает рекламой.
Напротив, в полном соответствии со своей кличкой,
он предпочитает исподтишка совершать
наскоки и прибирать к рукам всё новые предприятия
и целые отрасли экономики. По свидетельству
авторитетного западногерманского
исследователя Курта Прицколейта, Флик сегодня обладает
таким экономическим могуществом, какое
58

Фридрих Флик на скамье подсудимых в Нюрнберге.
1948 год. (Из журнала «Цайт им билъд».)
^т
i
Танки концерна Флика в войсках НАТО. 1966 год.
(Из журнала «Квик».)

никогда еще не сосредоточивалось в одних
руках. Его состояние превышает 2 миллиарда
марок. Он контролирует предприятия
металлургической, химической, машиностроительной,
автомобильной промышленности. Только
автозаводы «Даймлер—Бенц» приносят ему лично
70 тысяч марок дивидендов в течение каждого
рабочего дня. Концерн Флика — крупнейший
поставщик бундесвера. Он захватил ключевые
позиции в производстве танков, самолетов,
взрывчатки и военно-транспортных средств.
Но и это еще не все. По признанию
бывшего боннского министра Генриха Балке, Флик
является «пионером» западногерманской
атомной промышленности и всячески способствует
принятию и проведению в жизнь таких планов,
которые, по расчетам правителей ФРГ, в
конце концов позволят им приобрести собственное
ядерное оружие.
В течение всей первой половины XX века
имя Крупна ассоциировалось в сознании
немцев с четырьмя другими словами,
начинающимися на ту же букву К: Kannonen (пушки),
Kriege (войны), Kruppel (калеки), Kreuze
(кресты). Пушечные короли Крупны нуждались
в войнах для сбыта своей продукции.
Миллионы немецких юношей возвращались с этих
войн калеками, а миллионы других — вообще
не возвращались...
Третьего февраля 1951 года военный
преступник Альфред Крупп фон Болен унд Галь-
бах, досрочно выпущенный из тюрьмы в Ландс-
берге, заявил корреспондентам с натужным
рыданием в голосе: «Отныне предприятия
Круппа никогда более не станут производить
60

оружия, даже если однажды мне предъявят
обвинение в саботаже за отказ участвовать в
программе ремилитаризации».
И действительно, сама фирма Крупп
больше оружия не производила. Однако уже через
год после того, как были произнесены эти
прочувствованные слова, одно из контролируемых
ею акционерных обществ «Везер» выпустило
первые модели реактивных истребителей «Стар-
файтер» и «Трансвааль С-160». Не остались
в стороне и другие предприятия, в которых
семейство Крупп располагало контрольным
пакетом акций: бременский концерн «ВФВ»
изготовляет для бундесвера самолеты, ракеты и
космическую аппаратуру; «Везар-хеми»
специализируется на производстве взрывчатых
веществ; «Броун Бовери Крупп реакторбау»
строит ядерные реакторы. Бывший пушечный
король меняет свой профиль и постепенно
переходит на ракетно-ядерное амплуа.
Однако треть империи Крупна все еще
составляют угольные шахты и металлургические
заводы. В век электроники и химии это
«старомодный» капитал, связывающий движения
монополистического хищника и мешающий ему
пробираться сквозь чащу деловых джунглей.
С наступлением экономического спада заводы
Крупна, специализировавшиеся на поставках
крупного промышленного оборудования,
утратили часть клиентов. Стремясь компенсировать
потери на внутреннем рынке за счет экспорта,
фирма набрала множество иностранных
заказов. Для их выполнения потребовались
кредиты. В результате концерн Крупна задолжал
банкам свыше трех миллиардов марок и
61

вынужден был обратиться за помощью к
правительству.
Правительство монополий пошло навстречу
пятому отпрыску эссенской династии. Оно
«национализировало» часть долгов фирмы, выдав
банкам гарантию на сумму в 300 миллионов
марок. Но министр финансов Штраус
позаботился о том, чтобы его главный покровитель
(и главный кредитор Крупна) Герман Абс
извлек из этого дела максимальную выгоду. По
соглашению, достигнутому между банками, эс-
сенским концерном и правительством,
семейная фирма Круппов должна быть превращена
в акционерное общество. Предполагаемый
председатель его правления — Герман Абс.
Семейство Круппов будет отныне делить власть
с представителями финансовой олигархии,
причем главная ответственность за руководство
предприятием возлагается на этих последних.
Состояние Альфреда Крупна (он умер в
апреле 1967 года) сохранено за его семейством.
Крупны по-прежнему остаются богатейшими
людьми Федеративной республики, а их счета
предстоит оплачивать западногерманским
налогоплательщикам. Металлист из Эссена Карл
Рольф так высказался по этому поводу на
XXV объединенной конференции немецких
рабочих, состоявшейся в ГДР: «Когда у нас
простой рабочий покупает в кредит вещь
стоимостью в 300 марок и оказывается не в состоянии
выплатить эту сумму с процентами, он имеет
дело с судебным исполнителем. Когда же
Крупп заявляет, что не может возвратить
полученные от банков 300 миллионов марок,
министр финансов Штраус и министр экономики
62

Шиллер залезают в государственную кассу и
за счет налогоплательщиков помогают ему
выбраться из затруднений» 1.
Любопытен и такой факт. В тот самый день,
когда боннское правительство решило взять на
себя гарантию за долги Крупна, 30 тысяч
крестьян со всех концов страны собрались в
Дортмунде, чтобы выразить протест против отмены
государственных субсидий сельскому
хозяйству. Видимо, часть средств, «сэкономленных»
за счет крестьян, поступит в фонд помощи
оступившимся мультимиллионерам...
«Я оплачивал Гитлера...» Эта короткая и
предельно ясная фраза принадлежит
покойному «стальному барону» Фрицу фон Тиссену.
Западногерманский публицист Бернт Энгель-
ман в книге, вышедшей под названием «Мои
друзья — миллионеры», пишет, что Тиссен
«с самого начала состоял в «рабочей партии»
Гитлера и пожертвовал 100 тысяч марок на
путч Гитлера — Людендорфа в 1923 году». Он
же «внес ровно миллион марок на создание СА
и СС». В настоящее время наследницу
«стального барона» графиню Аниту Цихи-Тиссен
называют «богатейшей женщиной в мире».
Концерн Тиссенов снова вошел в число
крупнейших на континенте. Он владеет пятью
гигантскими предприятиями и насчитывает свыше
100 дочерних обществ. Только на одном из
заводов, принадлежащих этому семейству
мультимиллионеров («Август Тиссен Хютте»),
занято около 40000 рабочих.
Но эпоха безраздельного владычества про-
1 «Tribune», 13 Marz, 1967.
63

мышленных королей отходит в прошлое, и,
подобно Круппам, Тиссены начинают впадать все
в большую зависимость от банков. По
свидетельству французской газеты «Трибюн де на-
сьон» (10.3.67), Герман Абс и его
душеприказчик Франц Йозеф Штраус вынашивают
планы объединения владений этих двух
семейств в одну гигантскую промышленную
империю, контролируемую банками и
«гарантируемую» федеральным правительством.
Отметив, что подобная структура «поразительно
напоминает» структуру таких предприятий, как
«Ферайнигте штальверке», «Герман Геринг
верке» и некоторых других,
функционировавших при гитлеровском режиме,, корреспондент
«Трибюн де насьон» Поль Кастель не без
сарказма заключает: «Конечно, восстановить
«Герман Геринг верке» представляется на
сегодняшний день весьма затруднительным, но
зато не исключена возможность того, что очень
скоро мы услышим о „Франц Йозеф Штраус
верке"»...
Флик, Круппы, Тиссены находятся на
вершине социальной пирамиды ФРГ. Вместе
с концернами — (наследниками «И. Г. Фарбен»
они составляют так (называемую квадралигу,
которая в течение 1964—1965 годов произвела
больше валовой продукции, чем остальные
98 процентов западногерманских
промышленных предприятий.
Всего ступенькой ниже стоит (группа
мультимиллионеров второго ранга, многие из
которых взяли на откуп целые отрасти
западногерманской экономики. Это братья Квандт,
семейства Штуммов (земельные угодья, уголь,
64

металл), Ханшлей (уголь, сталь,
машиностроение), Бошей (электротехническое
оборудование), радио магнат Грундиг, владелец сети
универсальных магазинов Хортен, владелец
крупнейшего в ФРГ газетного треста Аксель
Шнрингер.
И здесь тень свастики неотступно следует
почти за каждым представителем этого
созвездия гроссмейстеров гешефта. Достаточно
упомянуть, что, окажем, братья Квандт — пасынки
нацистского министра пропаганды Геббельса,
а ОЕСороль розничной торговли ФРГ Хортен,
состояние которого оценивается в 2 миллиарда
марок, нажил большую его часть при Гитлере
с помощью так называемой «аризации
еврейского капитала».
В Западной Германии созданы поистине
тепличные условия для сосредоточения в руках
узкого круга семейств огромной
экономической мощи. В немалой степени способствуют
этому процессу налоговые льготы, которые
государство предоставляет крупным
собственникам. Достаточно сказать, что в 1965 году
налог на собственность принес лишь 2
процента всех государственных сборов, а
остальную сумму дал подоходный налог, и: прежде
всего налог с заработка рабочих и служащих.
Даже буржуазный еженедельник «Шпигель»
вынужден был в январе 1966 года признать,
что налоговая политика правительства ФРГ
способствует «гигантскому накоплению
богатств в руках немногих».
Концентрация богатств на одном полюсе
неизбежно приводит к сосредоточению на этом
полюсе н рычагов власти.
5 Г. С. Александрович
65

Газета «Франкфуртер рундшау» писала
8 сентября 1964 года в передовой статье:
«Участвуют ли (граждане действительно в
«управлении государством», если они раз в четыре
года идут ж избирательным урнам, чтобы
проголосовать за новый состав парламента? Не
вернее ли было бы сказать, что
исполнительные органы, всесильная министерская
бюрократия оказывает значительно большее
влияние на судьбы Федеративной республики, чем
избранное народное представительство? И не
осуществляют ли эту «государственную власть»
через парламент и чиновничий аппарат в
основном могущественные (концерны?»
Вопрос звучит чисто риторически. В самом
деле, ведь еще в 1955 году сам председатель
бундестага и один из руководителей правящей
партии ХДС Герстенмайер признал на одном
из парламентских заседаний, что «отраслевые
организации и концерны всё в большей степени
оказывают влияние на депутатов
непосредственно перед голосованием за очередные
законы» 1.
Стремясь обеспечить твердый контроль над
политической жизнью страны, «200 семейств»
щедро финансируют деятельность буржуазных
партий. Еще за полтора года до последних
выборов в бундестаг между «Федеральным
союзом германской промышленности» и ХДС было
достигнуто соглашение, по которому
промышленники обязались выделить в предвыборный
фонд правящей партии около 50 миллионов
марок.
«Stuttgarter Zeitung», 9 Novewber, 1955.
66

Свободная
демократическая партия,
долгое время
входившая в
правительственную коалицию,
фактически
находится на откупе у
миллиардера Хортена.
По свидетельству
профсоюзного
еженедельника
«Металл», лидеры этой
партии являются с
докладом к «королю
универмагов» на его
изысканную виллу
близ Дюссельдорфа,
словно речь идет о
крепостных
приказчиках,
отчитывающихся перед своим
господином» 1.
Не гнушаются подачками монополий и
лидеры Социал-демократической партии ФРГ
(СДПГ). Достаточно сказать, что свыше 500
руководящих членов этой партии одновременно
входят в состав наблюдательных советов 40
концернов. Среди социал-демократов, заоедающих
в бундестаге, можно встретить главного
управляющего промышленности города Кёльна Вер-
нера Якоби, Ильзу Эльснер из газетного
концерна Шпрингера, доктора Крайсига из кон-
Запад но германский
избиратель — «нуль без
палочки». (Рис. ив журн.
«Шпигель».)
1 «Metall», 20 Marz, 1966.
5* 67

церна Сименса и других
представителей-высших деловых кругов.
Член СДПГ Карл Шиллер, занимающий
пост министра экономики в правительстве
«большой коалиции», является членом, а
частично и председателем наблюдательных
советов всех важнейших предприятий Гамбурга.
(Ранее Шиллер входил в состав сената этого
города и ведал там экономическими
вопросами.) Он тесно связан с тяжелой
промышленностью (в частности, является членом
наблюдательного совета акционерного общества
«Август Тиосен Хютте»), банками и
научно-экономическими обществами. В «Серой книге»,
изданной в Германской Демократической
Республике весной 1967 года, приводятся документы,
свидетельствующие о нацистском прошлом
этого псевдосоциал-демократа и верного сл>ги
монополий. С 1932 года Шиллер был членом
студенческой национал-социалистской
организации, а с 1937 года — членом нацистской
партии. Он верой и правдой служил гитлеровскому
режиму и как партийный идеолог, и как
офицер вермахта, и как один из «руководителей
военной экономики», принимавший участие в
разработке директив по разграблению
оккупированных фашистами территорий.
Выступления Шиллера, относящиеся к тому периоду,
проникнуты ненавистью к социализму, что,
однако, не помешало этому приспособленцу и
карьеристу уже через год после окончания
войны приобрести членский билет
Социал-демократической партии.
Щедро финансируют западногерманские
монополии и неонацистскую Национал-демокра-
68

тическую партию. Весной 1966 года журнал
Союза предпринимателей ФРГ «Арбейтерге-
бер» («Работодатель») посвятил НДП две
рекламные статьи, призвав своих читателей
оказать ей материальную помощь. О том, что эти
призывы не остались без ответа,
свидетельствует хотя бы тот факт, что в ходе
последующей кампании по выборам в земельный
парламент Баварии НДП израсходовала свыше
1,3 миллиона марок при сумме ежегодных
членских взносов всего в 80 тысяч марок. Газеты
отмечали, что только на печатание
пропагандистских листовок неонацисты затратили тогда
более 200 тонн бумага! Среди
финансово-промышленных магнатов, покровительствующих
НДП, называют имена Фридриха Флика,
бывшего обер-штурмбанфюрера СС Генриха Бюте-
фипга, в настоящее время занимающего пост
промышленного директора концерна «Фарб-
верке Хёхст», президента Федерального банка
Карла Блессинга К В эпоху господства нацизма
все эти нынешние властители
западногерманской экономики входили в так называемый
«кружок друзей рейхсфнхрера Гиммлера».
Кому же помогают они теперь завоевывать
депутатские мандаты?
Описок 15 депутатов от
Национал-демократической партии, избранных в баварский
ландтаг, открывается фамилией бывшего
гитлеровского генерал-лейтенанта Артура Шмитта.
Этот старый вояка заявил журналистам, что,
несмотря на преклонный возраст, намерен
1 В. Englelmann. Deutschland-Report. Berlin,'
Exlibris, 1965, S. 37.
69

активно участвовать в политической
деятельности «по перевоспитанию немецкого
народа» 1. Он поклялся также без устали
выступать «в защиту незаслуженно оклеветанного
немецкого солдата» и добиваться пенсий для
бывших военнослужащих войск ОС.
Рядом с престарелым Шмиттом в кресле
депутата сидит мюнхенский инженер Дитрих
Рихтер, принадлежащий к послевоенному
поколению «рыцарей свастики». Летом 1966 года
он с трибуны съезда НДП в Карлсруэ
выступил в защиту «чистоты арийской расы» и
требовал «удалить иудейский элемент» из
экономической и политической жизни ФРГ.
Но, пожалуй, наиболее примечательной
фигурой среди неонацистских депутатов,
заседающих в баварском ландтаге, является Карл
Фейтенганзель.
Комиссия по денацификации, действовавшая
в первые послевоенные годы, отнесла Фейтен-
ганзеля к категории лиц с «особо отягощенным
нацистским прошлым», запретила ему
заниматься политической деятельностью и лишила
пассивного избирательного права (то есть
права быть избранным в тот или иной
представительный орган). Однако уже в 1951 году имя
этого матерого фашиста снова замелькало на
страницах печати. Во-первых, выяснилось, что
он систематически рассылает угрожающие
письма демократическим депутатам ландтага;
во-вторых, этот распоясавшийся нацист
публично заявил о своем намерении... поджечь
здание земельного парламента Баварии. А кон-
Suddeutsche Zeitund», 3 Januar, 1967.
70

чилось все это для Фейтеогаизеля тем, что
неожиданно для всех и, видимо, для себя самого
он был... полностью восстановлен в
политических правах.
Даже орган дюссельдорфских коммерсантов
газета «Хагадельсблат» сочла нужным выразить
возмущение по поводу того, что такие люди,
как Фейтенганзель, сидят в депутатских
креслах, а не на скамье подсудимых К Однако в
ответ на подобные выпады неонацисты из На-
ционал^цемократической партии не без
основания заявляют, что и среди представителей
других партий, занимающих крупные посты в
государственном аппарате ФРГ, немало бывших
гитлеровцев, причем подчас гораздо более
крупного калибра, чем Фейтенганзель. С этим
заявлением приходится согласиться.
По данным «Коричневой книги», изданной
в Германской Демократической Республике
летом 1965 года, в высших законодательном и
правительственных органах боннского
государства заседает свыше 400 военных и нацистских
преступников — представителей богатейших
концернов.
Таков, например, директор наблюдательного
совета в концерне «Маннесман» и депутат
бундестага от партии ХДС—ХСС Франц Зикс,
который в 1941 году, будучи сотрудником
канцелярии Гитлера, составлял для гестапо списки
жителей Москвы, подлежавших уничтожению.
Таков и специальный консультант
министерства обороны ФРГ по вопросам вооружений
профессор Амброз, во время войны возглавляв-
1 «Handelsblatt», 6 Dezember, 1966.
71

ший отделение «И. Г. Фарбениндустри» в
Освенциме. К той же плеяде военных
преступников высшего ранга несомненно принадлежит и
«некоронованный король боннских
финансистов» Герман Абс, карьера которого вполне
заслуживает того, чтобы остановиться на ней
особо.
Некоторое время тому назад в Париже был
издан «Справочник для нищих», содержавший
рекомендации по поводу того, как следует
просить о подаянии различных всемирно
известных обладателей тугой мошны. О Германе
Абсе в этом оригинальном руководстве было
оказано, что он очень любит, когда ему
напоминают о его «антинацистском прошлом».
Авторы справочника не приводили (каких-либо
фактических данных в подтверждение своей
версии, видимо полагая, что голь и сама на
выдумки хитра. Вщрочем, чрезмерная
приверженность к фактам в данном случае могла бы
привести просителя ik совершенно обратным
результатам...
В докладе военной администрации США,
составленном в ноябре 1946 года, то есть еще до
того, как изморозь холодной войны полностью
затуманила очи правительственным
чиновникам в Вашингтоне, о Германе Абсе говорилось
следующее: «Абс был духовным наставником
печально знаменитого «Дойче банк», который
сочетал необычайную концентрацию
экономической мощи с активным участием в
осуществлении преступной политики нацистского
режима... Абс употреблял всю свою энергию для
расширения господства Германии над
Европой».
72

К этой характеристике, можно было бы мног
гое добавить, например: рассказать о работе
Абса в наблюдательном совете «И. Г. Фарбен-
индустри», поставлявшем ядовитые газы в
нацистские лагеря смерти, или о его энергичной
деятельности в пресловутом «Русском
комитете», руководившем ограблением
оккупированных территорий не только Советского Союза,
но и других восточноевропейских государств.
Ведь именно за участие в грабежах и
зверствах, совершенных фашистскими
оккупантами, Абс был приговорен союзническим судом
в Загребе (Югославия) к 15 годам тюремного
заключения. Но прошло всего три месяца с
момента вынесения приговора — и незримые
покровители распахнули перед вчерашним
гитлеровским финансистом ворота гамбургской
тюрьмы.
Едва успел бывший советник «И. Г. Фар-
бен» выйти из тюремной камеры, как ему
предложили пост финансового советника при
командовании английских оккупационных
войск. Кратковременного пребывания на этой
должности оказалось Абсу достаточно, чтобы
восстановить свои старые деловые контакты
и завязать новые... Несколько лет спустя он
стал постоянным советником тогдашнего
федерального канцлера Аденауэра.
В настоящее время Абс — председатель
правления «Дойче банк», председатель
наблюдательного совета треста «Бадише анилин унд
сода фабрик А Г», который является одним из
преемников «И. Г. Фарбениндустри»,
вице-президент «Дойче бундесбан», вице-президент
«Кредитного банка реконструкции», председа-
73

тель более чем 40 правлений различных
компаний. «От морщины на лбу Абса, — пишет
журнал «Шпигель», — зависят миллионные
кредиты или карьера предпринимателя».
Абса называют истинным творцом
правительства «большой коалиции». Лично или
через посредников он участвует во всех
важнейших политических и экономических институтах
ФРГ, в том числе в комиссии по атомной
энергии. Последнее обстоятельство приобретает
особое значение, если учесть, что Абс держит
в своих руках связи боннского правительства
с Южно-Африканской Республикой, где
добываются расщепляющиеся материалы,
необходимые для производства атомного
оружия.
Не ограничиваясь прямым насаждением
своих представителей в парламент и
правительственные органы ФРГ, западногерманские
монополии оказывают и косвенное давление на
государственный аппарат через мощные союзы
предпринимателей. В боннской республике
имеются тысячи организаций крупного
капитала, объединенных примерно в десяти ведущих
союзах, из которых главную роль играют
«Федеральный союз германской промышленности»
и «Федеральное объединение союзов германских
работодателей». Только в первый из них
входит свыше 7000 территориальных и отраслевых
промышленных объединений. Идеологическим
центром этих двух союзов-гигантов является
так называемый «Германский промышленный
институт» в Кёльне.
Пост директора этого института занимает
Людвиг Лосаккер. Во время войны он в чине
74

майора войск СС возглавлял ведомство
внутренних дел в германской оккупационной
администрации на территории Польши. Это
ведомство, среди прочего, ведало вопросами,
связанными с насильственным угоном местного
населения в лагеря рабского труда. После войны
Лосаккер устроился на работу в один из
химических трестов — наследников «И. Г. Фарбен».
Директором «Германского промышленного
института» он был назначен в 1955 году.
Заместитель директора Вольф Мансфельд
во время войны служил в разведывательном
отделе «И. Г. Фарбен», тесно сотрудничавшем
со шпионскими службами гестапо и
вермахта.
Другой заместитель Лосаккера, Фриц Альт
служил под началом своего нынешнего шефа
еще в оккупированной Польше. Позднее он
был переведен в главное управление СС на
должность начальника отдела.
Начальником «отдела
антикоммунистической пропаганды» института является барон
Николаус фон Гроте. Будучи родом из
Прибалтики, он хорошо владеет русским языком. Во
время войны фон Гроте сыграл важную роль
в организации «армии Власова», созданной из
изменников и предателей и воевавшей на
стороне гитлеровцев. В задачи «Германского
промышленного института» входит реклама
политики, угодной «200 семействам», то есть
фактически официальной политики правительства
ФРГ.
Поистине, скажи мне, кто тебя
рекламирует, и я скажу, что ты собой
представляешь!
75

2. ДЮССЕЛЬДОРФСКАЯ „ДАЧА"
И ЕЕ ОКРЕСТНОСТИ
Дюссельдорфский ресторан «Дача» —
родные пенаты рейнско-вестфальских
промышленников, где они не только обсуждают деловые
операции, но и стремятся удовлетворить свои
«эстетические запросы».
Если бы простому смертному удалось
попасть в этот заповедник миллионеров, то его
глазам представились бы весьма удивительные
вещи...
В роскошных креслах, очень похожих на те,
что можно увидеть в Александровском зале
Эрмитажа, восседают дюссельдорфские
толстосумы в костюмах... николаевских придворных.
Официанты в одежде царских лакеев подают
им шампанское в сосудах из чистого золота,
выполненных в виде «российской
императорской короны». На фирменных бланках счетов
изображен герб «дома Романовых».
Западногерманские
финансово-промышленные воротилы всеми силами стремятся
возродить «добрую, старую матушку-Русь» — ту
самую, которую могли беспрепятственно грабить
их отцы и деды...
Но вот официант вручает одному из
«высоких гостей» на золотом подносе счет. Немного
икры, бокал шампанского, чашка черного
кофе... Это обходится клиенту более чем в
тысячу марок... Завсегдатай «Дачи», не глядя,
вынимает из кармана груду кредиток и
небрежно бросает их на стол. Официант
привычным жестом сметает со стола деньги и с подо-
76

Завсегдатаи ((Баварского подворья» купаются в
шампанском. (Из газеты «Билъд-цайтунг».)
бострастной улыбкой на лице, не переставая
кланяться, пятится к двери...
Некоторые посетители забирают счет с
собой. Счет из «Дачи» создает чуть ли не
титулованное положение в обществе и, следовательно,
представляет чисто деловой интерес.
С дюссельдорфской «Дачей» небезуспешно
конкурирует другой заповедник миллионеров—
фешенебельный мюнхенский отель «Баварское
подворье». В феврале 1966 года там состоялся
блестящий «бал для 700 избранных»,
устроенный крупным издателем д-ром Бурда. Среди
приглашенных репортеры разглядели молодого
Крупна фон Болен унд Гальбах, радиомагната
Макса Грундига, банкира Мюнемана,
миллиардера Хортена и других выдающихся западно-
77

германских плутократов. Журнал «Штерн»
писал: «Много красного, черного и пастельного,
много жемчуга, драгоценных камней,
бриллиантовых диадем, боа и норок».
Впрочем, по мнению одного из участников
бала — шарикоподшипникового короля Гунтера
Сакса — «Баварское подворье» это еще «не
самый шик». Лично он предпочитает зимний
спортивный лагерь Сан-Мориц, где собирается
еще более избранное общество. Там создан клуб
миллиардеров («Корвилья-клуб»),
насчитывающий 146 членов. Среди них стальной барон
Генрих фон Тиссеы, заместитель председателя
наблюдательного совета акционерного общества
«Сименс—Шуккерт» Петер фон Сименс,
потомки князя Бисмарка, Гогенлоэ, Фюрстенберга.
Эти «золотые мальчики», как их называет
«Штерн», приезжают в СанкМориц со своими
приятельницами, у которых «из ушей торчат
бриллианты, а на пальцах блестят изумрудные
перстни величиной с почтовую марку».
Гунтер Сакс, который является
совладельцем шарикоподшипниковой империи «Фихтель
унд Сакс верке» в г. Швейнфурте, охотно
рассказал корреспондентам о своем образе жизни:
«В середине января я обычно отправляюсь
в Сан-Мориц и провожу там месяц с
небольшим. Оттуда перебираюсь в Лозанну на месяц-
другой, потом еду в Сан-Тропец, а в середине
октября мое излюбленное местопребывание —
Париж. Там я не теряю времени даром — как-
то раз за одну ночь спустил в казино 100 000
марок»!. Сакс имеет земельные угодья в
1 «Wochenpost», 27 Mai, 1966.
78

Для одних «экономическое чудо» продолжается...
Для других оно ушло в безвозвратное прошлое...
(Демонстрация безработных Рура. Фото из
журнала «Штерн».)

Баварии. У него несколько вилл в разных
странах Западной Европы. Природа наградила этого
отпрыска династии миллионеров буйной
фантазией. В настоящее время, по сообщениям
западногерманской печати, его помыслами
целиком овладел проект создания походного
механизированного... ватерклозета, стены которого
будут представлять собой систему зеркал,
дающую посетителю иллюзию пребывания под
открытым небом в окружении цветочных клумб
с прекрасным видом, открывающимся на замок,
построенный в стиле итальянского Ренессанса.
В меру своих сил и способностей
соперничают с Гунтером Саксом по части выдумок и
другие баловни западногерманского
«экономического" чуда». Стальной король Рура,
генеральный директор концерна Тиссена Ганс-Гюнтер
Золь с некоторых пор решил набирать своих
служащих исключительно из представителей
аристократических семейств. Его секретарь,
начальник протокола, псарь и егерь имеют
графские титулы.
Барон Генри Тиссен, как сообщает газета
«Вельт», ко дню свадьбы подарил своей невесте
«небольшой остров близ Ямайки, клипсы за
1,8 миллиона марок, черную пантеру и под
цвет этой пантеры — черное изумрудное
ожерелье за 120 000 марок».
Многие крупные финансисты и
промышленники покупают себе громкие титулы, звания
почетных докторов университетов и даже...
консулов иностранных государств. По
свидетельству еженедельной газеты «Металл»,
некоторые государства имеют в ФРГ десятки (!)
консулов из числа местных толстосумов. Так,
80

в роли перуанского консула оказался
миллионер Маузер (представитель династии
фабрикантов оружия), консулом Мексики стал
радиомагнат Грундиг и т. д.
Известный западногерманский социолог Эн-
гельман пишет: «Что делают 500-, 1000- и
2000-кратные миллионеры со своими деньгами?
Этот вопрос задают часто. Если даже они
каждый день будут изыскивать новые развлечения,
каждую неделю покупать роскошный лимузин,
каждый месяц — новый замок, морскую яхту
или золотой столовый сервиз, они не смогут
истратить таким путем даже своих текущих
доходов. Их состояние будет продолжать
увеличиваться. Если день за днем класть в карман
сто тысяч марок (а именно это делают наши
миллиардеры), тогда ни собственной фантазии,
ни изобретательности привередливой жены
надолго не хватит, чтобы придумать, на что
потратить эти огромные суммы денег» 1.
Не следует, однако, недооценивать
изобретательности западногерманских рыцарей
денежной мошны.
...После осмотра только что построенного
элегантного коттеджа в живописной местности
близ баварского города Штарнберг членам
компетентной комиссии не удалось скрыть своего
восхищения. «Такого великолепного
сооружения мы еще не видели!» — в один голос
провозгласили они.
И действительно, в здании, раскинувшемся
тремя ярусами на склоне холма, все
располагает к безмятежному отдыху. При отделке
1 «Metall», 31 Januar, 1966.
6 Г. С. Александрович
81

комнат использованы самые практичные
современные материалы, вплоть до керамики. К
услугам занедуживших клиентов имеются
квалифицированные врачи и медсестры.
Обслуживающий персонал — воплощение любезности и
предупредительности.
На строительство коттеджа израсходовано
уже более 317 тысяч марок. Но это только
начало, намечена обширная программа
дальнейших улучшений и усовершенствований.
Баварские дельцы и промышленники,
финансирующие строительство, не посчитались с затратами.
Ведь речь идет о создании образцового
пансионата для их... любимых комнатных собачек.
Именно об этом пансионате рассказала своим
читателям в номере от 9 января 1966 года
газета «Зюддойче цайтунг».
Такой «собачьей конуре» наверняка
позавидуют обитатели 900 000 западногерманских
квартир, которые, даже по официальным
признаниям, не пригодны для жилья. Позавидуют
ей, конечно, и те, к примеру, бездомные,
которых власти города Кёльна разместили в старых
железнодорожных вагонах.
Что касается медицинского обслуживания
обитателей штарнбергского пансионата, то оно
находится на неизмеримо более высоком
уровне, чем, скажем, в тех больницах, куда
попадают западногерманские рабочие. А между
тем вследствие потогонной системы и низкого
уровня техники безопасности на предприятиях
Западная Германия давно уже занимает первое
место в мире по числу производственных травм
и профессиональных заболеваний. Только за
1965 год 2,99 миллиона рабочих получили тя-
82

желые травмы, в результате которых свыше
5000 из них погибли1.
Потом и кровью оплачивают рабочие ФРГ
«сладкую жизнь» своих предпринимателей и
их пуделей...
Что представляет собой конвейер на
современном капиталистическом предприятии?
Западногерманский журналист Хорст Вальраф
отвечает на этот вопрос с несомненным
знанием дела, ибо в свои 23 года уже успел пройти
суровую производственную школу на
автомобильном заводе Форда в Кёльне. Ниже
приводятся выдержки из его воспоминаний,
опубликованных 27 сентября 1966 года в газете
«Вельт дер арбейт».
«...Мое рабочее место находилось в самом
конце конвейера. Я должен был наводить
заключительный глянец на уже покрытую лаком
поверхность автомобиля. В паре со мной
работала одна женщина средних лет с потухшим
взглядом и суровыми, почти мужскими,
чертами лица. Она провела на конвейере четыре года
и, по собственному признанию, выполняла
свои обязанности «как во сне». Когда-то моя
напарница изучала литературу в университете,
но, увы, родители разорились, прежде чем дочь
успела закончить образование, потом... «Оставь
надежду всяк сюда входящий!» — с горестной
усмешкой процитировала она, заканчивая свой
рассказ.
Конвейер поглощает вас целиком. Чтобы
выдержать убийственный темп в течение
восьми часов, требуется предельное напряжение
1 «Welt am Sonntag>, 20 Marz, 1966.
6* 83

сил. Мало-помалу вы впадаете в некий транс,
теряете ощущение времени и пространства и
беспрерывно думаете лишь об одном: скорей
бы остановилось это неумолимое чудовище.
Конвейер не только отупляет, но и
ожесточает. Вы не видите своих товарищей по работе,
не знаете, чем они заняты, и вспоминаете об их
присутствии лишь тогда, когда один из соседей
ненароком заедет вам автомобильной дверцей
в поясницу или обрызгает краской. Само собой
разумеется, что это не пробуждает в вашей
душе особенно теплых чувств к человечеству
вообще и к соседу в частности.
Конвейер год от года становится все более
требовательным и ненасытным.
Сорокадевятилетний старожил Юпп сказал: «Там, где
раньше работало по 4 человека, сейчас осталось не
больше трех. А платят столько же...»
Монотонный, изнурительный труд опустошает душу и
убивает желания. Есть, пить и спать для
восстановления сил — к этому сводилось мое
незатейливое существование после окончания
рабочего дня, — все остальное внезапно стало
непозволительной роскошью. Впрочем, даже во
сне я частенько продолжал покрывать лаком
свежеиспеченные форды...
Медицинский пункт никогда не пустовал —
производственные травмы сыпались на нас как
из рога изобилия. Вследствие истощения
нервной системы у многих рабочих постоянно
дрожали руки. Как-то раз, в частном разговоре,
заводской врач признался мне, что после 15-
летнего пребывания на конвейере у Форда
человек неизбежно становится инвалидом...
Через каждые полторы минуты с конвейера
84

сходит новая автомашина. «Пожирает людей и
выплевывает автомобили», — заметил по этому
поводу работавший с нами студент-практикант.
«Пожирает людей и выплевывает прибыли», —
уточнил пожилой рабочий...»
Хорсту Вальрафу удалось своевременно
покинуть конвейер, сохранив физическое и
душевное здоровье, но что бы с ним произошло,
если б он связал свою судьбу с «неумолимым
чудовищем» еще на два-три года?..
...Собираясь на заработки в Федеративную
Германию, итальянский строительный рабочий
Джанни Орландо вновь и вновь перечитывал
многочисленные газетные репортажи об этой
стране. Конечно, он не верил сказкам о «рае»
на Рейне, которые слышал от маклеров «Рей-
нише штальверке», «Феникс рейнрор», «Дойче
эрдоль» и многих других западногерманских
компаний, вербующих «гаст-арбейтеров»
(буквально— «гостей-рабочих»). Он, Орландо,
достаточно трезво смотрел на вещи, чтобы
понимать, что далеко не каждому в ФРГ подносят
зернистую икру на позолоченной тарелке.
Однако хорошо натренированное красноречие
маклеров, их вкрадчивые манеры все же
сделали свое дело...
И вот Орландо вместе с группой земляков
сходит с парохода в Гамбургском порту. Свой
первый день пребывания в городе он описал
впоследствии корреспонденту газеты «Ла
воче» 1.
«...Проходя через один из парков, мы с
Марчелло Трилоне увидели на скамье спящего
1 «La Voce», 29 avril, 1966.
85

человека. «Должно быть, парень перебрал
немного, — сказал Марчелло, — пожалуй,
следует его разбудить, пусть идет домой». Однако,
поразмыслив, мы решили его не трогать —
всякое может быть, еще на неприятность
нарвешься. Пошли дальше. Снова спящие на скамье.
На этот раз уже двое. На одной из скамеек кто-
то зашевелился и по-немецки попросил у нас
закурить. Мы подошли к нему, дали сигарету
и спросили, почему он не идет домой.
Мужчина усмехнулся, дернул плечами и, показывая
на скамью, сказал: «Здесь моя квартира и моя
кровать, всё вместе»... Потом он сказал, что
у него нет работы и что завтра он снова пойдет
ее искать...»
Итальянцы были немало изумлены этими
словами. Ведь Федеративная Германия
выписывает рабочих из-за границы. И вдруг в
самой ФРГ люди ходят без работы! Впрочем,
очень скоро гости из Италии поняли, в чем
дело.
Вследствие потогонной системы,
существующей на предприятиях ФРГ, век
западногерманского рабочего очень короток.
Сорокалетних принимают на работу уже с явной
неохотой и с большими ограничениями. Творцы,
так называемого «экономического чуда» — те
самые, что безбедно коротают время в
дюссельдорфской «Даче», —предпочитают вербовать
молодых иностранных рабочих. Однако дело не
только в возрасте; человека, очутившегося на
чужбине без знания языка и местных законов,
значительно легче эксплуатировать — он
находится полностью во власти своего работодателя.
Но вернемся к гамбургскому безработному.
86

История, которую он поведал своим новым
итальянским знакомым (один из них неплохо
понимал по-немецки), довольно характерна.
Еще недавно этот сорокадвухлетний
мужчина по имени Эдвин Рунге принадлежал к
наиболее привилегированной категории
западногерманских рабочих. Инструментальщик
высокой квалификации, он, казалось, вполне достиг
материального благосостояния: отдельная
однокомнатная квартира с удобствами,
автомобиль, телевизор... Правда, все вещи были
куплены в кредит, но Эдвин считал, что со
временем расплатится с долгами, — дело он знал
хорошо и администрация завода его ценила.
Чувствовал ли он себя счастливым в те лучшие
годы своей жизни? Нет, этого он не может
сказать. Он жил как заведенная машина: работал,
ел и спал. Организм постепенно отвыкал от
эмоций и стремлений, поисков и разнообразия.
Вставать ежедневно приходилось в пять утра,
чтобы успеть к семи на автобусе и пригородном
поезде добраться до завода. До 17.30 Эдвин
Рунге был занят напряженнейшим трудом,
который требовал максимальной
сосредоточенности, целиком подчинял себе мускуль! и нервы.
Достаточно было отвлечься на секунду, чтобы
совершить роковую ошибку, и тогда прощай
хорошо оплачиваемая должность, прощай
карточный домик кредитного благополучия...
После семи вечера Эдвин так уставал, что
мечтал лишь растянуться на широкой тахте.
Когда же этот момент наконец наступал, сон
не приходил — сказывалось чрезмерное
напряжение. Постепенно начал прибегать к
снотворным препаратам...
87

По воскресеньям и праздникам в основном
отсыпался. Почти не виделся с друзьями, не
принимал гостей. Такие встречи крали время
у сна. Развлечения? Семья смотрела телевизор,
а он... спал. Последний раз были с женой
в кино лет семь назад...
Чтение? Эдвин по утрам покупал
бульварную «Бильд-цайтунг». В пути она помогала
ему коротать время, не обременяя при этом
голову глубокими мыслями.
Так проходил день за днем, пока не пришла
беда...
Эпидемия полиомиелита унесла жизнь
семилетней Эрики. Она была не единственной
жертвой этой страшной болезни — десятки
детей ежегодно погибают в ФРГ от
полиомиелита, будучи лишены необходимой помощи.
Предложение Германской Демократической
Республики о безвозмездном предоставлении
эффективной вакцины советского производства
было отвергнуто западногерманскими
властями. Одним из самых ярых противников
принятия этой помощи был федеральный министр
Шредер. Правда, говорят, что, когда
полиомиелитом заболела его собственная дочь, герр
министр поспешил через посредников достать
вакцину в ГДР-
Рунге продолжал свою невеселую историю...
Его жена, Марта, тяжело переживала смерть
дочери. Преждевременно начались роды.
Акушерка оказалась неопытной... Кстати, в ФРГ
это случается довольно часто, недаром так
высока в стране «экономического чуда»
смертность среди рожениц.
Цепная реакция бедствий и несчастий про-
88

должалась... Эдвин уже не был в состоянии
владеть своими нервами, и на работе одна
неудача следовала за другой. После увольнения
пришлось поочередно расстаться с
автомобилем, телевизором, холодильником и, наконец,
по требованию домовладельца, освободить
квартиру. Десятилетиями создаваемое
благополучие оказалось построенным на песке...
Сейчас, когда Эдвин Рунге не может
пожаловаться на недостаток свободного времени, он
много читает. Библиотека — верный друг
бездомного; правда, там не разрешают спать, но
зато вход бесплатный и, по крайней мере, есть
крыша над головой. Эдвин Рунге с интересом
прочел цикл статей в журнале «Шпигель»,
объединенных под названием «Федеративная
Германия — слаборазвитая страна». Этот
журнал часто обвиняют в преувеличениях, но он,
Рунге, считает, что в данном случае речь может
идти скорее о недомолвках. Взять, скажем, так
называемые «Рурские районы бедствий», о
которых пишет «Шпигель».
«...Люди живут в ужасающих условиях...
Десятки семей ютятся в жалких каморках, без
водопровода, без канализации... Дети растут
в грязи, без свежего воздуха, без достаточного
питания, они часто болеют цингой и
дизентерией... Детская смертность и смертность среди
рожениц достигают здесь рекордного уровня».
Но ведь с медицинским обслуживанием
населения немногим лучше обстоит дело и в
других районах Западной Германии! К
сожалению, он, Рунге, убедился в этом на собственном
печальном опыте.
Далее,,. «В Европе только Греция, Испания
89

и Португалия тратят меньший процент своего
национального дохода на образование и науку,
чем это делает Бонн, — пишет «Шпигель». —
В нашей «бесклассовой» Федеративной
республике лишь 71 из каждых ста юношей и
девушек в возрасте от 15 до 19 лет посещают
среднюю школу».
Первого июня 1965 года он, Рунге, шел по
шумным магистралям Гамбурга в одной из
многотысячных колонн демонстрантов. В
демонстрации участвовали студенты, гимназисты-
старшеклассники, рабочие и представители
других групп населения. Демонстранты несли
плакаты: «Меньше танков, больше
профессоров!», «Просвещение в беде по вине нынешнего
режима!» Тут и там стихийно возникали
митинги. Ораторы требовали увеличить
государственные ассигнования на нужды
просвещения, построить новые школы и университеты.
Особенно бурный характер носили
выступления за равное для всех право на высшее
образование.
Дело в том, что в высших учебных
заведениях ФРГ дети рабочих и крестьян составляют
всего около семи процентов. Депутат
гессенского ландтага социал-демократ Плесе недавно
заявил: хотя каждый второй гражданин ФРГ-
рабочий, только каждый двадцатый студент —
выходец из рабочей среды. О классовой
дискриминации, существующей в системе народного
образования ФРГ, пишут многие газеты,
например «Франкфуртер рундшау».
«Наша страна достаточно богата, чтобы
решить все эти вопросы, — сказал в заключение
Рунге, — но, к сожалению, правительство пред-
90

почитает выбрасывать миллиарды марок в
бездонную бочку вооружений. Если и дальше так
будет продолжаться, наше экономическое чудо
скоро прикажет долго жить...»
Как показали последующие события,
гамбургский безработный очень правильно
оценивал обстановку.
3. КОНЕЦ „ЧУДА"
«В настоящее время экономическое
положение Федеративной Республики Германии
характеризуется постоянным ростом цен и
ухудшением внешнеторгового баланса».
«Напряженность и помехи в германской экономике не
являются случайностью».
Оба эти заявления были сделаны осенью
1966 года бывшим федеральным канцлером
Людвигом Эрхардом. Они сопровождались
прочувствованными призывами к населению ФРГ
принести жертвы во имя сохранения
«экономической стабильности».
Стремясь ликвидировать огромный дефицит
(более 4 миллиардов марок) в бюджете на
1967 год без прекращения гонки вооружений,
Эрхард и его партия прибегли к обычному
в таких случаях средству — дальнейшему
повышению налогов. Но на этот раз христианские
демократы встретили сопротивление со стороны
младшего партнера по коалиции — Свободной
демократической партии. Бюджетные
разногласия явились поводом для возникновения
правительственного кризиса. Истинные причины
этого кризиса кроются, однако, в провале всей
91

послевоенной боннской политики и, в
частности, в банкротстве так называемого
«экономического чуда» — материальной основы
проведения этой политики.
«1966 год — расплата за 1955-й,—пишет по
этому поводу в журнале «Штерн» публицист
Себастьян Хафнер. — Аденауэр и ХДС
неправильно установили стрелки для ФРГ, и сейчас
поезд сошел с рельсов. Вместо политики мира
они избрали Западный союз, а вместо
воссоединения—перевооружение. Сейчас они остались
с раздутым бундесвером, который стоит дорого
и не приносит никаких доходов, с двумя
германскими государствами, что сейчас больше не
представляется возможным изменить, с
враждебностью Востока, которая является ценой их
собственной вражды по отношению к Востоку,
и, кроме того, с отчуждением Запада, которого
Федеративная республика интересует всего
лишь как дойная корова...»
Хафнер отмечает далее, что, несмотря на
«экономическое чудо», ФРГ оказалась не в
состоянии расходовать в течение длительного
времени сотни миллиардов на вооружение, на
пропаганду, содержание иностранных военных
контингентов на своей территории и т. п.
«Отсутствие мира, — пишет он, — пожирает
средства. То, что ХДС выбрал в 1955 году, было
отрицанием мира, и банкротство 1966 года
является расплатой за это...» 1
Перечень издержек неразумной политики
боннских правителей, приведенный Хафнером,
можно было бы значительно пополнить. Он
1 «Der Stern», 27 November, 1966.
92

включает и растущую материальную
поддержку войны США против Вьетнама, и
экономические уступки странам Запада с целью
привязать их к боннской политике, и расходы на
поддержание колониальных режимов, а также
на оказание помощи реакционным силам в
молодых развивающихся государствах.
Огромный ущерб несет западногерманская
экономика и в результате воздействия
официально проводимой политики холодной войны
на торговые отношения ФРГ с
социалистическими странами. Весьма показателен в этом
смысле крах так называемого «трубного
эмбарго».
В январе 1963 года постоянный совет НАТО
принял решение запретить вывоз
металлических труб большого диаметра в
социалистические страны. Это был типичный акт холодной
войны, направленный на срыв строительства
нефтепровода «Дружба». Правительство ФРГ
поспешило заявить о своем присоединении
к эмбарго, хотя многим западногерманским
фирмам, уже заключившим соглашения о
поставках труб, это сулило огромный
материальный и моральный ущерб. Не помогло и
заявление тогдашнего вице-президента бундестага
Делера, охарактеризовавшего решение НАТО
как «подлейший срыв правомерных
коммерческих сделок».
Четыре года спустя, в своем первом номере
за 1967 год, гамбургский еженедельник «Ди
цайт» подвел плачевные итоги ущерба,
причиненного злополучным эмбарго
металлургической промышленности ФРГ. В настоящее
время, сообщает экономический обозреватель этого
93

еженедельника Фриц Бааде, значительная
часть производственных мощностей
крупнейшего западногерманского металлургического
концерна «Маннесман» «находится в состоянии
паралича». Стоимость акции этого и многих
других концернов упала «до уровня стоимости
бумажной макулатуры». Причинив
западногерманским деловым кругам столь тяжелый урон,
продолжает далее Бааде, организаторы эмбарго
не достигли тех политических целей, которые
они перед собой ставили, ибо «сеть
нефтепроводов в странах восточного блока продолжает
неуклонно расширяться». Протяженность
магистралей, построенных за последние годы
Советским Союзом, такова, что «если бы вытянуть
их в одну линию, ими можно было бы опоясать
земной шар». Убедившись в полной
бесполезности запрета, совет НАТО решил его снять,
но какие последствия имела вся эта
смехотворная акция для деловой жизни Западной
Германии!
«Эмбарго причинило России всего лишь
булавочный укол, нам же нанес ножевую
рану», — резюмирует Бааде, по мнению
которого «наибольший ущерб, нанесенный этим
трубным эмбарго западногерманской
экономике, состоит в том, что нарушено доверие к
фирмам ФРГ...»
Издержки порочной боннской политики
долгое время носили подспудный характер, но уже
в первые месяцы 1966 года они начали
отражаться на положении западногерманской
экономики самым явным и решительным образом.
Темпы промышленного роста резко спали; в
отдельных отраслях производства (особенно
94

в горном деле) возникли ярко выраженные
очаги кризиса. На шахтах в Рурском
каменноугольном бассейне начались массовые
увольнения. Кроме того, угольные магнаты стали
периодически прибегать к так называемым
нерабочим сменам, в результате чего только с
марта по август 1966 года 110 000 горнякам не был
выплачен 21 миллион марок. Значительно
возросла безработица и в металлургической и
металлообрабатывающей промышленности. Как
заявил председатель профсоюза металлистов
ФРГ Отто Бреннер, число занятых в этих
отраслях сократилось на 46 000 человек.
На протяжении всего 1966 года в стране
непрерывно усиливалась дороговизна. Только за
первые шесть месяцев цены на различные
товары широкого потребления возросли по
сравнению с ценами в первом полугодии 1965 года
на 4 процента. Особенно заметно вздорожали
продукты питания. Корреспондент влиятельной
буржуазной газеты «Франкфуртер рундшау»
в начале декабря 1966 года взял в магазине
несколько интервью у домохозяек. «Купила
немного колбасы, масла да хлеба, а на большее
не хватило денег. Придется моим сегодня
обходиться без горячего», — с грустью заметила
молодая покупательница. Стоявшая рядом
пожилая женщина поддержала ее: «Все время
только и слышишь: «экономическое чудо,
экономическое чудо». А я не могу даже в
воскресенье угостить своих мясом». В разговор
вступила третья покупательница — жена
служащего: «Мы тоже почти не видим мяса. А ведь
ребятам — у меня их трое — нужны еще овощи
и фрукты... Все так дорожает — вчера я истра-
95

тила 35 марок, а купила лишь самое
необходимое» К
Как предотвратить надвигающийся кризис?
Себастьян Хафнер писал по этому поводу
в журнале «Штерн» следующее: «Кто не хочет
мира и дальше, тот должен в стране с уже
самыми высокими налогами еще больше
повысить их и тем самым после финансов разорить
еще и экономику. И, наоборот, кто полон
решимости отклонить повышение налогов, тот
должен проводить политику мира. За меньшую
цену дело не пойдет».
Указав далее на то, что тайный дефицит
ФРГ, по некоторым подсчетам, составляет пе
менее 10 миллиардов марок, Хафнер
предложил следующую программу оздоровления
западногерманской экономики: «Отменить
воинскую повинность, сократить бундесвер до
штатов профессиональной армии в мирное время
(100 тысяч человек) и снова восстановить
потолок бюджета на оборону в размере 9
миллиардов марок. Конечно, в конце концов нужно
заключить мир. И когда это будет сделано,
можно сразу же отказаться от иностранных
войск в нашей стране и тем самым сэкономить
новые миллиарды...»
Сомневаясь в том, что у нового
правительства окажется «достаточно мужества для
такого поворота на 180 градусов, для такой
политики разума и мира», Себастьян Хафнер все же
выразил надежду, что «банкротство нынешней
политики заставит его сделать это» 2.
1 «Frankfurter Rundschau», 6 Dezember, 1966.
2 «Der Stern», 27 November, 1966, S. 14.
96

Однако сомнения западногерманского
публициста носили гораздо более реалистический
характер, чем его надежды.
Перед уходом в отставку бывший канцлер
Эрхард сделал следующее заявление:
«Экономическое ослабление, наряду с тяжелыми
внутренними последствиями, нанесет большой
ущерб нашему внешнеполитическому
престижу и нашей способности к действиям в мире».
Учитывая серьезность этого
предупреждения, новое правительство ФРГ, возглавляемое
Кизингером, вынуждено было прежде всего
заняться экономическими проблемами. Какие же
меры предприняло оно, чтобы исправить
положение?
«Правительство, — заявил новый канцлер
в бундестаге, — не может с самого начала
отказаться от увеличения налогов». Но кто
именно должен облагаться налогом и в какой
степени?
Хотя в начале своего правительственного
заявления в бундестаге Кизингер торжественно
изрек, что «необходимые ограничения и
тяжесть должны по возможности равномерно
распределяться между всеми группами и
слоями населения», он тут же дал понять, что о по
вышении налогов на прибыль монополий не
может быть и речи. В том же духе высказался
и новый министр финансов Штраус, который
предупредил, что в случае повышения налога
на прибыль предприниматели прекратят
капиталовложения в промышленность.
Надо сказать, что взгляды Штрауса по
этому вопросу были известны и раньше. Недаром
еще до его назначения министром финансов
7 Г. С. Александрович
97

газета западногерманских монополий «Индуст-
ри-курир» писала: «В крупных банках и в
тяжелой промышленности Штрауса считают
сильным человеком, способным разрешить наши
экономические проблемы».
Но Штрауса поддержали не только
монополии. Об этом министр финансов сам поспешил
объявить в бундестаге, когда не без иронии
поблагодарил социал-демократическую фракцию
за проявленные ею «понимание и содействие»
в налоговом вопросе. После этого ни у кого
уже не оставалось сомнений в том, что
повышение налогов в наибольшей степени затронет
западногерманских трудящихся — тех, кому
Штраус в своей газете «Байерн-курир» со
свойственной ему фельдфебельской прямотой
пообещал «еще больше пота и слез».
Коснувшись предложений о сокращении
военных ассигнований, канцлер Кизингер
недвусмысленно заявил, что «расходы на
оборону — это не резервная касса для исправления
ошибок в бюджетах прошлых лет». А министр
финансов Штраус, стремясь, видимо, оправдать
репутацию «сильного человека», и здесь
высказался еще более решительно: «Руки прочь!» х
И снова руководство социал-демократов,
вопреки требованиям профсоюзов и
подавляющего большинства рядовых членов своей партии,
пошло на поводу у старшего партнера по
«большой коалиции». Недаром гамбургская
«Вельт» подчеркивала факт тесного
сотрудничества между министром финансов Штраусом
и министром экономики социал-демократом
1 «Der Spiegel», 4 Januar, 1967, S. 19.
98

Яльмар Шахт, министр финансов
«третьего рейха», ныне советник
правительства ФРГ: «Пусть нам будет хорошо,
даже если другим плохо». (Фото из
журнала «Цайт им билъд».)
Шиллером, установившегося в процессе
выработки бюджета. Плод этого сотрудничества
оказался горьким для западногерманских
трудящихся. Чтобы покрыть огромный дефицит,
вызванный прежде всего милитаризацией
экономики, было предусмотрено сократить сумму
выплат на социальное обеспечение и пенсии,
отменить пособия школьникам, снизить
расходы на жилищное строительство, уменьшить
ассигнования на поддержку сельского хозяйства.
В то же время для «подстегивания
конъюнктуры» предпринимателям были выделены сотни
миллионов марок в виде «финансовой помощи
народному хозяйству».
Газета «Нойе Рейн-цайтунг» озаглавила
свби комментарии по поводу экономической
7* 99

программы правительства «большой коалиции»
так: «„Разбойники". Текст Шиллера, музыка
Штрауса» 1.
Между тем дыхание кризиса ощущалось на
Рейне все сильнее. Погребальным звоном по
«экономическому чуду» прозвучала весть о
затруднениях, испытываемых автомобильным
концерном «Фольксваген», — ведь именно
малолитражные машины, выпускаемые заводами
этого концерна, считались как бы символом
пресловутого западногерманского
«процветания». В течение долгого времени они были
выгодной статьей экспорта, важнейшим
источником получения иностранной валюты. И вот
в один из январских дней 1967 года
«Фольксваген» объявил о сокращении выпуска
автомобилей на 10 процентов и о введении неполной
рабочей недели для 100 тысяч рабочих и
служащих...
Спад в автомобильной промышленности —
одной из ведущих отраслей западногерманской
экономики (в автостроении и смежных
областях занято свыше трех миллионов человек) —
вызвал цепную реакцию потрясений в целом
ряде других отраслей производства,
поставляющих автомобильным концернам металл, резину,
электрооборудование, лаки и краски, пласти-
катные материалы. Вместе с тем продолжало
ухудшаться положение в угольной,
сталелитейной, судостроительной и текстильной
промышленности, уже давно охваченных кризисом.
Распространение депрессии на «здоровые»
отрасли экономики еще больше увеличило бремя
1 «Neue Rhein-Zeitung», 23 Januar, 1967.
100

Социал-д е м о к р а т
Шиллер —
послушное орудие в руках
Штрауса,
(Фото-монтаж из «Цайт им
билъд».)
социальных бедствий, легшее на плечи запад-
ногерманцев. К середине января 1967 года
число полностью безработных в ФРГ достигло
почти 600 тысяч человек. Ежедневно всё новые и
новые предприятия объявляли о сокращении
производства, переходе на неполную рабочую
неделю, увольнениях и принудительных
«отпусках» без оплаты. В Дуйсбурге на каждое
свободное место приходилось 16 безработных.
В Дортмунде владелец ломбарда в интервью
с корреспондентом газеты «Везер-курир»
заявил, что никогда еще у него не было столь
многочисленной клиентуры. Профсоюзный
еженедельник «Металл» с горькой иронией
вспоминал самодовольное заявление главного
администратора «Федерального союза немецкой
промышленности» Густава Штейна, сделанное
не далее как в 1965 году: «Мы уже
подумываем, не закрыть ли нам биржи труда».
Западногерманский медицинский журнал
«Эртцлихе миттейлунген» известен своим
казенным оптимизмом. В январе 1964 года оп
101

писал: «Резкое увеличение числа травм
глазного яблока, причиненных пробками, которые
вылетают из бутылок с шампанским,
свидетельствует о повышении уровня жизни в ФРГ».
Три года спустя журнал с удовлетворением
сообщил своим читателям, что на ряде
промышленных предприятий ФРГ вдвое сократилось
число заболеваний. Первое сообщение
свидетельствует лишь об уровне социологического
мышления журналистов из «Эртцлихе миттей-
лунген» и не нуждается в комментариях.
Суть второго разоблачила западноберлинская
газета «Тагесшпигель», указав, что
«сокращение заболеваний» ни в коем случае не следует
относить за счет успехов здравоохранения:
просто от «неполноценных» рабочих и
служащих предпочитают избавляться в первую
очередь К
Вообще рост армии безработных самым
существенным образом влияет на положение тех,
кто пока еще сохраняет свое место у станка
или в забое. «Время, когда капитаны
промышленности управляли рабочими с помощью
пряника, позади. Сегодня снова в ходу кнут» —
вот вывод, к которому приходит обозреватель
журнала «Элан» Карл Губер Рейхель. «Сейчас,
когда каждый второй западногерманский
рабочий живет под страхом увольнения, тон
обращения с персоналом становится все более
резким и грубым, — констатирует обозреватель. —
Разговоры о «социальном партнерстве»,
«совместном участии в прибылях» и «человеческих
отношениях» отходят в область предания»2.
1 «Tagesspiegeb, 19 Januar, 1967.
2 «Elan», Dezember, 1966, S. 23.
102

Усиливается интенсивность труда.
Предприниматели пытаются упразднить те уступки,
которые были завоеваны рабочими в результате
многолетней классовой борьбы. Некоторые
фирмы увольняют своих служащих, чтобы тут
же взять их обратно, но уже на худших
условиях.
В условиях экономической неустойчивости
деятельность западногерманских неонацистов
значительно активизировалась. «Фашизму
удается привлечь массы потому, что он
демагогически апеллирует к их особенно наболевшим
нуждам и запросам», — справедливо отмечал
Георгий Димитров в своем докладе на VII
Всемирном конгрессе Коминтерна и далее
подчеркивал, что хотя фашизм представляет интересы
крупного финансового капитала, он подходит
к массам «с искусной антикапиталистической
демагогией, эксплуатируя глубокую ненависть
трудящихся к хищнической буржуазии, к
банкам, трестам и финансовым магнатам...».
Современные западногерманские
неонацисты применяют очень сходную тактику.
По свидетельству французской газеты
«Франс-суар», со дня создания НДП «ее
руководители были единодушны по следующему
вопросу: партия, вербующая своих сторонников
главным образом среди недовольных, сможет
добиться успеха лишь в случае возникновения
серьезного политического и экономического
кризиса» !. Сейчас, когда этот кризис наступил,
неонацисты стремятся использовать
непопулярность официальной политики для привлечения
«France-Soir», 8 novembre, 1966.
103

в свои ряды разочаровавшихся приверженцев
правительственных партий. Законное
недовольство западных немцев по поводу выплаты
многомиллиардных средств на содержание
иностранных войск ловко используется НДП для
усиления националистической пропаганды.
Из демагогических соображений
неонацистские лидеры, как и их предшественники,
непрочь подчас ввернуть словечко насчет «заси-
лия плутократов». Корреспондент австрийской
газеты «Фольксштимме» Георг Ауэр,
побывавший в ФРГ в начале 1967 года, приводит
весьма любопытное в этом отношении
высказывание одного западногерманского профсоюзного
деятеля («Ввиду сугубо специфического
характера боннской демократии, я не могу назвать
его имени», — иронически замечает Ауэр).
«Если в период высокой конъюнктуры, —
сказал этот человек, — представители крупного
капитала, финансирующие НДП, нередко
присутствовали и даже выступали на ее собраниях,
то сейчас они предпочитают держаться в тени,
предоставляя этой партии пополнять свои ряды
за счет разоренных ими мелких
предпринимателей. Точно так же было и в начале 30-х
годов» 1.
По мере углубления экономических
трудностей в стране усиливается пропагандистская
деятельность неонацистов среди
западногерманского крестьянства. В результате
предпринятых боннским правительством мер по
«стабилизации бюджета» были на сотни миллионов
марок урезаны субсидии по так называемому
1 «Volksstimme», 28 Januar, 1967.
104

«зеленому плану» помощи сельскому
хозяйству. Между тем массовая распродажа хозяйств
разоренных крестьян давно уже стала в
Федеративной Германии повседневным явлением.
В Шлезвиг-Гольштейне, например, по данным
Фленсбургского банка, свыше 12 процентов
крестьянских дворов находятся в состоянии
безысходного финансового кризиса. С помощью
ловкой социальной демагогии неонацисты
сумели повернуть в свою пользу возмущение
обездоленных людей — во многих деревнях были
созданы местные органы
Национал-демократической партии.
«Увы, все это раз уж было!» — с тревожной
грустью замечает газета «Франкфуртер рунд-
шау» и далее напоминает своим читателям
о том, что в период, предшествовавший
приходу Гитлера к власти, нацисты точно так же
спекулировали на недовольстве сельского
населения разорительной политикой тогдашнего
цравительства. «Франкфуртер рундшау»
ссылается даже ца специальное исследование по
этому вопросу, принадлежащее перу...
нынешнего министра по вопросам науки д-ра
Г. Штольтенберга 1.
В эпоху «экономического чуда» среди
западногерманских трудящихся довольно
широкое распространение получили иллюзии
относительно возможностей капитализма
гарантировать полную занятость, решить социальные
проблемы и т. д. Этому в немалой степени
способствовали демагогические лозунги правых
социал-демократических и профсоюзных лиде-
1 «Frankfurter Rundschau», 11 Januar, 1967.
105

ров, например лозунг об образовании
собственности в руках рабочих и служащих.
Буржуазный журналист Герхард Фридль еще в 1965
году в своей книге «Профсоюзы в роли
предпринимателей» выражал надежду, что такая
тактика социал-соглашателей поможет
монополиям со временем полностью приостановить
борьбу рабочих за повышение зарплаты и
улучшение условий труда.
Упадок экономической конъюнктуры
вызвал в широких слоях рабочего класса
совершенно иные настроения. Секретарь
Центрального Комитета Коммунистической партии
Германии Йозеф Шлейфштейн охарактеризовал
эти изменения следующим образом: «Это еще
не крутой поворот в сознании. Пока что это
перелом в чувствах, в климате, который
проявляется на предприятиях. Повсюду
распространяются озабоченность и неуверенность, в
особенности страх потерять работу» 1.
В новых условиях Коммунистической
партии Германии приходится вести борьбу не
только с остатками реформистских иллюзий в
сознании рабочих, но и разоблачать лицемерные
уловки неонацистской пропаганды,
оказывающей определенное влияние на отсталые слои
западногерманских трудящихся. В противовес
демагогическим лозунгам
Национал-демократической партии КПГ выдвинула конкретную
программу мероприятий по оздоровлению
национальной экономики. Эта программа
предусматривает прежде всего коренное преобразо-
1 «Проблемы мира и социализма», 1966, № 12,
стр. 52.
106

FREIES VOLK
о^&4*«х*»*****««**««»*»*у*ж***т !_„ л
2u^«^^.6Cgag) „./****»***——— —•-—" *"* /
Slttpp ier NeliinidsdfttBfo \
J
Ш///У/////7/7)^/?//У///////////\
Центральный орган КПГ газета «Фрайес фолък»,
выходящая с 1956 года нелегально.
вание структуры государственного бюджета
ФРГ: резкое сокращение расходов на
вооружение, обложение высокими налогами монополий
и их прибылей, повышение ассигнований на
социальные и культурные нужды населения.
Далее, коммунисты выдвигают требование об
ограничении всевластия крупных
капиталистических концернов и привлечении организаций
трудящихся к управлению во всех сферах
экономической жизни страны.
Хотя, в отличие от неонацистов, КПГ
загнана в подполье и вынуждена действовать
в нелегальных условиях, ее предложения
находят доступ к широким массам рабочих. Это
вынужден был в начале 1967 года с сожале-
107

нием признать не кто иной, как сам министр
внутренних дел ФРГ Люкке.
Тенденции, наметившиеся в развитии
западногерманской экономики за последние месяцы,
убеждают в правильности идей Маркса даже тех
социологов ФРГ, которые до недавнего времени
были воинствующими противниками
марксизма. Весьма показательным в этом отношении
оказался один политический репортаж
западногерманского телевидения, о котором сообщила
своим читателям дюссельдорфская газета «Дой-
че фольксцайтунг» в номере от 24 июля
1967 года.
— Чувствую ли я себя независимым? —
переспросил тридцатишестилетний
инструментальщик из Франкфурта-на-Майне Бруно Оль-
тен. — Единственное чувство, которое все мы
сейчас испытываем, это страх потерять работу.
— Но ведь лично у вас хорошая профессия
и высокая квалификация, — возразил репортер
западногерманского телевидения Гюнтер
Гауз, — да и живете, видимо, в достатке?
— Пока, — ответил рабочий, — но если
однажды мне вручат голубой конверт, то моих
сбережений хватит ненадолго, а что потом
будет, страшно подумать. Какая уж тут
независимость!
— Если вы работаете с должным усердием
и добросовестно относитесь к делу, то кому
придет в голову увольнять такого хорошего
специалиста? — не сдавался репортер.
Но Ольтен отрицательно покачал головой:
— Никакое усердие мне не поможет, если
фирма обанкротится или если ее акционеры
сочтут выгодным изменить профиль предприя-
108

тия, на котором я работаю. При нынешней
шаткой конъюнктуре наш брат рабочий
никогда не может быть уверен в завтрашнем дне...
В сентябре 1967 года исполнилось сто лет
со дня опубликования первого тома
«Капитала» К. Маркса, и западногерманское
телевидение решило во всеоружии встретить эту
знаменательную дату. Ведущий репортер Гюнтер
Гауз получил специальное задание
политической редакции, которое и привело его к
заводским воротам. Но чем дольше беседовал оп
с рабочими, тем дальше оказывался от своей
цели...
«Маркс называл «Капитал» самым
страшным снарядом, выпущенным по буржуазии, но
в условиях современного индустриального
общества,—вспоминал Гауз слова своего шефа,—
такие понятия, как «буржуазия» и
«пролетариат», безнадежно устарели, так что снаряд,
по существу, утратил мишень... Вряд ли
рабочий, приезжающий на завод в собственном
автомобиле, чувствует себя зависимым от
предпринимателя или видит в нем классового
врага...»
Без труда уловив намек редактора, Гауз
заговаривал лишь с рабочими самой
высокооплачиваемой категории, но и у них никак не
удавалось вырвать нужные слова. Бруно Ольтен
оказался еще довольно покладистым
собеседником по сравнению со слесарем-наладчиком
Францем Пажаком, к которому также
обратился репортер.
— Независимым! — с сарказмом
воскликнул рабочий. — Да я в эту зиму дважды
перенес грипп на ногах, зная, что больных уволь-
109

няют в первую очередь... Министерство труда
сообщает о снижении заболеваемости на
предприятиях... Мы, видите ли, предпочитаем
нынче умирать «здоровыми», — это лучше, чем
жить безработными!
Нет, беседы с рабочими явно не сулили
радужных перспектив, и Гауз подумал о том, что,
пожалуй, ему будет легче найти общий язык
с учеными-социологами...
— Подумать, будто проблемы,
поставленные Марксом, сегодня уже решены — значит
тешить себя иллюзиями, — кротко и терпеливо
втолковывал репортеру профессор социологии
евангелической академии в Фридевальде д-р
Браккельман, — наше общество продолжает
оставаться классовым, а рабочие продолжают
оставаться в нем эксплуатируемым классом...
— Если вы собираетесь опровергать
Маркса, то боюсь, что ничем не смогу вам помочь,—
напрямик заявил Гаузу профессор кафедры
политических наук Марбургского университета
Вольфганг Абендрот. — Дело в том, что у нас,
да и не только у нас, события развиваются
именно «по Марксу». Посмотрите, например,
как непрерывно усиливается концентрация
капитала в Федеративной республике. Уже сейчас
15—20 тысяч крупнейших предпринимателей,
составляющих не более 0,3 процента населения
страны, сосредоточивают в своих руках свыше
половины национального богатства. Число
эксплуатируемых ими людей с каждым днем
увеличивается...
— Но вы же не станете отрицать, что наши
рабочие живут сейчас лучше, чем их прадеды
во времена Маркса? — прервал его репортер.
НО

— Верно, — согласился профессор Абенд-
рот, — однако эти улучшения наступили не
сами собой, а в результате борьбы рабочих,
к которой их призывал Маркс. Кстати сказать,
с наступлением спада эта борьба усиливается
и, говоря словами Маркса, приобретает новое
качество. Рабочие начинают понимать, что
только установление общественной
собственности на средства производства и планирование
производственного процесса в масштабе всей
страны могут дать гарантию от кризиса и
безработицы...
Время репортажа приближалось к концу.
Настал момент подводить итоги.
— Похоже на то, что идеи Маркса не
потеряли своего значения и в наши дни, что
многие его выводы до сих пор остаются в силе, —
нерешительно резюмировал репортер
западногерманского телевидения Гюнтер Гауз. Он
прекрасно понимал, что говорит совсем не то, что
хотелось бы услышать' редактору, но при
сложившихся обстоятельствах меньше этого
сказать было невозможно.
4. КЛИМАТ БЕСЧЕЛОВЕЧНОСТИ
«Бильд-цайтунг» — газета, выходящая
самым большим тиражом в Западной Германии.
Посмотрим, что за корреспонденции
содержатся на ее страницах.
Номер от 31 октября 1966 года...
...Хмурым осенним утром 30 октября у
основания 162-метровой Мюнстерской крепости
в г. Ульме собралась толпа зевак. Юноша лет
111

18, стоявший на вышке, явно намеревался
покончить счеты с жизнью. «Экая досада! —
заметил один из зрителей, обращаясь к своему
соседу, — знать бы заранее — обязательно
захватил бы с собой полевой бинокль!»
Но юноша наверху медлил, и толпа начала
проявлять нетерпение. «Да прыгай же, трус
несчастный! — с раздражением крикнул кто-то
из толпы, — я поспорил на пять марок, что ты
прыгнешь!»
Юноша стоял уже на самом краю вышки...
Внизу полицейские и пожарные вели
бесконечную дискуссию о том, кому из них следует
заняться этим делом... Наконец двое рабочих —
двадцатидвухлетний вальцовщик Генрих
Вагнер и его друг Гельмут Шиммельпфениг —
поднялись наверх по строительным лесам и,
быть может в последнюю минуту,
предотвратили очередное самоубийство.
А внизу, как писал репортер «Бильд-цай-
тунг», «публика расходилась, обманутая в
своих ожиданиях». Похоже на то, что и сам
репортер был несколько разочарован — видимо, уже
и пленка была заряжена, чтобы заснять момент
падения...
...В ночь с 29 на 30 октября шофер автобуса
А. Гюнтер из Нойкёльна, возвратившись домой
после дежурства, застал свою жену Дорис
лежащей на полу без сознания, в луже крови.
Она подверглась нападению поздно вечером,
едва успев переступить через порог
собственной квартиры. Кругом были люди: соседи,
знакомые... Но никто из них не откликнулся на
отчаянные крики женщины, звавшей на помощь.
«Да, мы слышали чьи-то вопли, но у нас в Ной-
112

Кёльне это слишком частое явление, чтобы
обращать внимание...»
...В ту же ночь другая молодая женщина
Хельга Грешаке из г. Гомберга дрожащей
рукой нажимала кнопку звонка в квартиру
местного врача, д-ра Ш. У шестилетней Карин был
очередной сердечный приступ, и ей требовалось
немедленно произвести укол. Д-р Ш. пользовал
девочку в течение трех месяцев, но затем,
узнав, что супругам Грешаке больше нечем
расплачиваться за визиты, перестал являться по
вызову. Не согласится ли он все-таки в этот раз
оказать ребенку помощь? Но гомбергский
эскулап не соблаговолил даже открыть дверь. «Вам
бы лучше обратиться к пастору, пока не
поздно», — злобно посоветовал он, раздраженный
тем, что его побеспокоили среди ночи. Полтора
часа спустя Карин скончалась от эмболии.
В это время доктор Ш. спал безмятежным
сном праведника...
День 30 октября 1966 года ничем не
отличался от всех других дней в жизни боннского
государства. Можно открыть «Бильд-цайтунг»
за любое число и обнаружить на ее страницах
все тот же сгусток равнодушия, жестокости,
садизма, снятый с натуры.
«Родители приковали сына цепями к
кровати»... «Шесть случаев смерти за четыре
недели! В домах для престарелых больные
обитатели подвергаются избиениям!»... «Совершив
убийство, он преспокойно отправился смотреть
футбол»... Все это преподносится читателю
с большим смакованием пикантных деталей и
без тени осуждения по адресу преступников.
«Сильный уничтожает слабого, таков закон
8 Г. С. Александрович
113

жизни», —как бы утверждает «Бильд-цай-
тунг».
«Презрение к слабым считается в нашем
обществе признаком хорошего тона, залогом
жизненного преуспевания», — пишет
обозреватель профсоюзного журнала «Геверкшафтлихе
монатсхефте» 1 Шаллюк. Вот почему миллионы
людей, проживающих в Федеративной
республике, низведены до положения париев».
Упомянув о евреях, «все еще пребывающих
в условиях морального гетто», Шаллюк
останавливается затем на положении иностранных
«гостей-рабочих». «Можно ли действительно
считать, что они — наши гости? — сомневается
профсоюзный журналист. — Мы обходим их на
улице, избегаем их, отказываемся жить с ними
в одном помещении, стараемся отгородиться от
них многочисленными видимыми и
невидимыми изгородями... Иностранные рабочие, как это
в течение столетий было с евреями, становятся
козлами отпущения за все наши беды и
несчастья. Им приписывается врожденная
преступность; их изображают обманщиками, ворами,
торговцами живым товаром и даже убийцами.
Разве с гостями так обращаются?»
Шаллюк особенно подчеркивает
подстрекательскую роль неонацистов в разжигании
погромных настроений, направленных против
«гостей-рабочих». Некоторые органы крайне
правой печати без стеснения пишут о том, что
пребыванием большого числа иностранцев на
территории ФРГ следует воспользоваться для
пропаганды среди западных немцев идей шо-
винизма и расизма.
1 «Gewerkschaftliche Monatshefte», Mai, 1966, S. 11.
114

J
«Велики
равнодушие и
бесчеловечность, царящие в
нашем обществе!» —
продолжает
обозреватель. Наглядным
примером этой
бесчеловечности может
служить отношение
к больным и
роженицам из малоимущих
слоев населения.
«Если состоятельные
люди за деньги
обеспечивают себе
заботу и внимание
врачей и медицинских
сестер, то к
беднякам больничный
персонал относится как
к прокаженным... В
Федеративной
республике отсутствует
продуманная
система оказания
акушерской помощи. Надо ли удивляться, что при
таком положении дел смертность среди рожениц
и новорожденных у нас выше, чем в Швеции,
Голландии, Австралии, Швейцарии, Англии,
США и Франции?»
Не менее показательно отношение, которое
культивируется в боннском обществе к
престарелым и детям.
«Белые округа»... Эти два слова словно
кошмарный сон преследуют десятки тысяч за-
Апартеид в центре
Европы. Иностранные
рабочие в ФРГ. (Фото из
итальянского журнала
«Вие нуове».)
8*
115

падногерманских граждан, особенно
многодетных и пожилых. Так называются города,
в которых отменен централизованный контроль
над квартирной платой и таким образом
открыт самый широкий простор для произвола
домовладельцев. «Белые округа» возникают
в соответствии с так называемым «законом
о свободном жилищном хозяйстве», вышедшим
из-под пера бывшего министра жилищного
строительства ФРГ Пауля Люкке —
ставленника рурско-рейнских промышленников,
банкиров и домовладельцев. Этой акцией он создал
себе в правящих кругах репутацию
«энергичного человека» и позднее был переведен на
пост министра внутренних дел. В то время как
ныне Люкке всеми силами стремится ускорить
проведение «чрезвычайных законов», десятки
тысяч людей пожинают горькие плоды его
жилищного законодательства. «Море слез»,
«Позорное клеймо», «Грешники
домовладельческого рая» — вот заголовки, под которыми печать
ФРГ сообщает о бедственных квартирных
условиях жителей Карлсруэ, Кёльна, Мюнхена,
Бремена и многих других крупных городов
Федеративной Германии.
В г. Касселе, как сообщает «Бильд-цай-
тунг», с тех пор как он вошел в число «белых
округов», квартирная плата повысилась на
350—400 процентов. В Оффенбахе-на-Майне
квартиросъемщиков с их семьями ежедневно
выбрасывают на улицу. Местный адвокат Рит-
тер пояснил корреспонденту газеты, что по
новому закону домовладельцы могут выселять
своих квартирантов без предъявления каких-
либо оснований. «Если квартирному хозяину
116

Домовладелец: «Отныне будете
дополнительно платить 15 процентов за
постоянный приток свежего воздуха и
еще 35 процентов за использование
комнаты в качестве холодильника».
(Рис, из еженедельника «Металл».)
не понравилась форма вашего носа или
показалось, что ваша жена отвесила ему
недостаточно почтительный поклон, то этого вполне
достаточно, чтобы вы оказались на улице».
В Бремене заявления об отказе продлить
аренду были в течение последнего года
вручены более чем 18 тысячам квартирантов.
Секретарь местного союза квартиросъемщиков Вер-
нер Райснер заявил корреспонденту
еженедельника «Цайт»: «Эти цифры ужасны, они
доказывают, насколько антисоциальны на самом
деле «социальные» законы о жилье, которые
нам подсунула правительственная коалиция
в Бонне». Райснер назвал сотни бездомных
117

граждан, осаждающих приемные власть
имущих, «изгнанными и беженцами 1966 года».
Он подчеркнул, что особенно страдают от
произвола домовладельцев две группы лиц:
старики и многодетные. Выселенные
квартиросъемщики часто сравнивают существующее ныне
положение с военным периодом. При этом
некоторые из них добавляют: «Тогда они воевали
против чужих стариков и детей, а теперь —
против своих собственных».
Сотрудник социального ведомства Бремена
Кюльнер заявил: «Очень тяжело изо дня
в день отсылать прочь отчаявшихся старых
людей, подыскивать слова для их утешения.
Боюсь, что число самоубийств резко подскочит.
Это дьявольский заколдованный круг».
Опасения бременского чиновника далеко не
безосновательны. Почти ежедневно в
западногерманской печати появляются сообщения
о тех, кто постоянному унижению и отчаянию
предпочел смерть. В Кёльне
шестидесятидевятилетняя Герта Крашке, получив извещение
о выселении, выбросилась из окна пятого
этажа. В г. Нойройте (округ Карлсруэ)
шестидесятидвухлетний пенсионер Рудольф Брюнн
после такого же извещения отравил себя и
жену. «Почти ежечасно в Федеративной
республике происходит самоубийство»,—сообщает
газета «Мюнхенер меркур». При этом более
чем в 20 процентах случаев добровольно
уходят из жизни люди, потерявшие крышу над
головой, особенно престарелые.
Факты о бесправном положении
престарелых в ФРГ приобрели настолько широкое
распространение во всем мире, что даже амери-
118

канское агентство «Ассошиэйтед пресс»
передало 27 апреля 1966 года пространный
репортаж из Франкфурта-на-Майне, целиком
посвященный этому вопросу.
Но, пожалуй, еще разительнее жестокость и
равнодушие, проявляемые боннским обществом
к детям. «Многие из нас уделяют своим
автомашинам значительно больше заботы и
внимания, чем детям, — пишет по этому поводу
Пауль Шаллюк.—Дурное и попросту жестокое
и бесчеловечное обращение с детьми считается
у нас в порядке вещей. Печать пестрит
сообщениями о детях, заморенных голодом и
доведенных до самоубийства вечными побоями.
В какой другой цивилизованной стране, кроме
Федеративной Германии, происходит по
существу открытая купля-продажа детей?
Равнодушие, с которым наше общество относится
к судьбе детей, приводит в содрогание...»
Сообщения о продаже детей публикуются
в западногерманской печати уже в течение
многих лет. Еще в мае 1962 года журнал
«Штерн» и газета «Бильд-цайтунг» поместили
сенсационные репортажи на эту тему.
Федеративная республика относится к числу
крупнейших мировых «бэби-экспортеров», сообщал
«Штерн». Только в Соединенные Штаты из
ФРГ ежегодно вывозится до 2500 детей в
возрасте от нескольких месяцев до 5—6 лет.
Кроме того, немало ребят продается и на
«внутреннем рынке». В роли продавцов обычно
выступают матери-одиночки, а также
малоимущие родители, которые не в состоянии
прокормить своего ребенка; в роли покупателей —
состоятельные американские туристы, офицеры
119

оккупационных войск США и другие
иностранные и отечественные бездетные богачи.
Нередко сделки совершаются с помощью
посредников, функции которых берут на себя отдельные
предприимчивые личности и даже целые
фирмы. Иногда американские туристы вывозят
детей из ФРГ в виде своеобразных «сувениров».
Значительно чаще, однако, дети высылаются
покупателю «наложенным платежом».
Трудности доставки при этом, по свидетельству
«Штерн», ничуть не больше, чем «при выписке
обезьянки из Гонконга или куклы из
Копенгагена».
Покупка детей может быть юридически
оформлена как «усыновление» и «удочерение».
Если же покупатель желает избежать
дополнительных расходов и формальностей, он может
действовать через «черный рынок», где дети,
как и всякий другой предмет купли-продажи,
подразделяются на «сорта» и продаются по
соответствующей таксе.
Тогда же газета «Бильд-цайтунг» привела
исчерпывающие сведения о ценах,
существующих на западногерманском «бэби-рынке».
Средняя цена на ребенка «класса S» (от слова
«superb» — превосходный) достигает 420 марок.
Несколько ниже котируются дети «класса А»
(380—400 марок). Ребенка «класса В» можно
приобрести за 350 марок.
По каким же признакам производится эта
расценка? Газета поясняет, что к «классу S»
причисляются дети, у которых «отец — белый
и известен», к «классу А» дети, у которых
«отец — белый, но имя его неизвестно», и
к «классу В» — дети, у которых «отец — цвет-
120

ной или метис». Как правило, покупателей не
интересуют сведения о семье ребенка, его
увлечениях или привязанностях. Они лишь
требуют, чтобы ребенок был «весел», «прилежен»
и «здоров». Кроме того, самыми «модными»
считаются синеглазые и белокурые дети.
Иногда заключаются сделки и на
приобретение... еще не родившихся детей. Беременная
женщина дает письменное обязательство
предоставить своего будущего ребенка в полную
собственность покупателя, если тот возьмет на
себя расходы, связанные с ее пребыванием
в родильном доме. Пауль Шаллюк не скупится
на негодующие замечания по адресу таких
женщин, но они ли несут всю вину за эти
позорные сделки?
На предприятиях ФРГ женщины,
работающие наравне с мужчинами, получают почти
вдвое меньшую заработную плату. Жены
бедняков и матери-одиночки вынуждены оставлять
грудных детей без присмотра — бесплатных
яслей не существует. К тому же,
западногерманские предприниматели — эти рыцари «сладкой
жизни», погрязшие в разврате и кутежах, —-
становятся строгими блюстителями
нравственности, когда речь идет об их работницах, и с
ханжеским негодованием добропорядочных
буржуа увольняют матерей-одиночек за появление
«незаконнорожденных» детей.
Надо сказать, что в статье Пауля Шаллюка
морализирование вообще явно преобладает над
конкретным социальным анализом.
Профсоюзный журналист много пишет об «униженных и
оскорбленных» боннского государства, но
совершенно недостаточно об «оскорбителях» и
121

«унижающих», о тех, кому «все дозволено».
Между тем даже на страницах буржуазной
печати ФРГ приводится немало
разоблачительных материалов по этому поводу.
...Когда девятнадцатилетнюю Адель Егер
нашли на улице в полуобморочном состоянии,
она весила 36 килограммов. Врачи обнаружили
у нее плохо зажившие переломы ребер, а на
спине — огромную кровоточащую рану. «Отец
Адели передал моей жене права на ее
воспитание, и тем самым она стала вроде нашим
собственным ребенком. Моя жена очень любила
ее, хотя Адель, откровенно говоря,
неполноценна», — заявил следователю франкфуртский
миллионер, крупный оптовый торговец
чулками Пауль Ласкави. Даже видавшей виды
«Бильд-цайтунг» эти слова показались
«немыслимым цинизмом».
В доме Ласкави было несколько
«удочеренных» рабынь, и судьба их сложилась
одинаково. Девушки трудились с утра до вечера, не
получая ни гроша, спали в нетопленном подвале
с решетками на окнах, по три-четыре дня не
получали никакой еды и при этом
подвергались бесконечным побоям и издевательствам со
стороны хозяйки. Испуганная, забитая, почти
не понимающая, что с ней происходит, Адель
Егер даже в своих показаниях перед
следствием продолжала называть Марию Ласкави
«уважаемой госпожой» («гнэдиге фрау»).
«Уважаемая госпожа избивала меня плетью,
пока я не падала на пол, а затем натравливала
на меня собаку», — опасливо поглядывая по
сторонам, рассказывала она следователю.
Как же позволили взрослые девушки дове-
122

Садистка-миллионерша Ласкави (вверху) и одна из ее
жертв—Адель Егер. Слева карцер для служанок
в доме Ласкави. (Фото из журнала «Фюр дих».)
сти себя до положения невольниц? Почему
никто из них не подал в суд на свою
мучительницу?
Одна из прежних служанок миллионерши,
сбежавшая еще раньше, заявила: «Я не
решилась идти в полицию. Я боялась этой
женщины. У нее так много хороших связей. Мне все
равно никто бы не поверил».
123

Домашняя хозяйка Лизелотта Кантак жила
по соседству с Ласкави. Элли и Дора —
служанки миллионерши-садистки как-то раз в
минуту отчаяния поведали ей о своей горестной
судьбе. Кантак пыталась говорить с Ласкави,
но та вместо ответа навела на непрошеную
посетительницу пистолет. Кантак подала в суд,
но боннские вершители правосудия оправдали
Ласкави на том основании, что «пистолет не
был заряжен».
Ингрид Гертнер, бежавшая из дома
Ласкави, рассказала о существующих там условиях
своему отцу. Тот обратился в полицию, но
«блюстители закона» отказались что-либо
предпринять против обладателей увесистой мошны.
А вот еще любопытное свидетельство.
Руководитель ведомства по делам молодежи во
Франкфурте-на-Майне заявил репортеру
«Бильд-цайтунг»: «Мы познакомились с Адель
Егер в 1964 году. Она рассказала, что хозяйка
подвергает ее пыткам. Мы посоветовали отцу
девушки найти для дочери другую работу».
Только и всего! Миллионы на банковском
счету в течение долгого времени гарантировали
садистке Ласкави полную безнаказанность.
Когда скандал получил широкую огласку
и под давлением общественности Мария
Ласкави все же была арестована, сотрудник
уголовной полиции сказал журналистам после первой
встречи с заключенной: «У всех, кто попадал
ко мне прежде, где-то в глазах была хоть
искорка отчаяния и страха. В глазах этой
женщины только холод и жестокость. Такими
в детстве мы представляли себе ведьм».
А чего, собственно, бояться франкфуртской
124

ведьме-миллионерше? Как только она
пригрозила покончить с собой, ее сразу же
переселили из тюрьмы в... больницу и, видимо, скоро
вообще освободят «по состоянию здоровья»»
Пауль Ласкави находится на свободе. Газеты
сообщали, что жена приказала ему найти
новую служанку — взять девушку из дома
призрения.
Концлагери на дому становятся
своеобразным «хобби» рейнских толстосумов.
Едва успело заглохнуть дело Ласкави, как
в том же Франкфурте-на-Майне была
обнаружена еще одна «частная» камера пыток — на
этот раз в роскошном особняке Раймонда Бер-
ча — главЬг западногерманского филиала
крупной американской торговой фирмы. Жена этого
преуспевающего дельца, пожалуй, даже
превзошла Марию Ласкави в своем садизме. Наняв
семнадцатилетнюю турчанку Наиде Эрселеби
в качестве прислуги, она не только
принуждала ее к непосильному труду, била и морила
голодом, но колола иглами и гвоздями, жгла
раскаленными утюгами, наголо остригала голову...
«Прочтя ваш репортаж об этих жестокостях,
я не смог притронуться к завтраку, — пишет
некий добропорядочный бюргер в редакцию
газеты «Франкфуртер альгемейне». — Подумать
только, сколько еще зла и бессердечия таится
по углам!»
А между тем фрау Берч ни от кого не
таилась. Напротив, как выяснилось, она избивала
свою служанку на глазах у соседей, как бы
подчеркивая свое равнодушие и презрение
к мнению окружающих. И снова никто из
многочисленных свидетелей преступления не при-
125

шел на помощь жертве. Прошло немало
времени, прежде чем полиция получила анонимное
письмо с описанием диких сцен,
происходивших в доме Берчей. В тех редких случаях,
когда западногерманский обыватель
отваживается выразить порицание по адресу сильных
мира сего, он предпочитает сохранять
инкогнито...

ГЛАВА III
АНАТОМИЯ
„БЕЛОКУРОГО ЗВЕРЯ*
Фашизм обещал открыть
молодежи широкую дорогу в
блестящее будущее. На деле он
принес ей трудовые лагеря и
непрерывную военную муштровку
для захватнической войны.
Г. Димитров. Доклад
на VII Всемирном
конгрессе Коминтерна.
1. ГОРЕ ОТ УМА
И ГОРЕ ОТ НЕДОМЫСЛИЯ
Западногерманские фельдфебели, сообщает
сатирический журнал «Пардон», терпеть
не могут новобранцев-грамотеев и дают им
почувствовать свою неприязнь уже при первом
знакомстве. Происходит это обычно следующим
образом. «А ну, кто из вас умеет читать
по-английски или по-французски?» — вопрошает
фельдфебель, критическим взором оглядывая
вновь прибывшее пополнение. Несколько
человек делают шаг вперед и тотчас же
убеждаются в том, что их первый шаг на военной
службе оказался весьма опрометчивым. «Молодцы,
ребята! — со зловещим одобрением произносит
127

фельдфебель. — Именно вам я доверяю
ежедневно мыть пол в казарме!»
Однако с некоторых пор испытанный
фельдфебельский трюк начинает все чаще
давать осечку. Виной тому не столько рост
бдительности в рядах новобранцев, сколько
катастрофическое падение уровня их
общеобразовательной подготовки. Во время недавнего
опроса солдат первого года службы многие
испытуемые называли в числе стран, граничащих
с Федеративной Германией, Испанию,
Португалию и даже... Японию. Сам министр обороны
фон Хассель выразил беспокойство по поводу
столь плачевных познаний.
Правда, скудость географических знаний
западногерманских юношей-новобранцев имеет
и свои объективные причины. В самом деле,
разве не заставляют солдат бундесвера
ежедневно выстраиваться по стойке «смирно» при
исполнении государственного гимна ФРГ, в
котором поется: «Германия, Германия превыше
всего, превыше всего на свете, от Мааса до Ме-
меля, от Эча до Бельта»? Река Маас, как
известно, протекает во Франции, Бельгии и
Голландии. Бельт омывает далеко на севере берега
Дании. Эч — немецкое название итальянской
реки Адидже. Что касается Мемеля, то это —
советский порт Клайпеда, расположенный на
расстоянии многих сотен километров от
государственных границ Федеративной Германии.
Надо ли удивляться, что при таких условиях
солдаты начинают путаться в географии?
Впрочем, было бы глубоко ошибочным полагать, что
география служит для них единственным
камнем преткновения.
128

«Все лишнее оставить вдесь!»
(Рисунок Вернера Фикка ив
западногерманского сборника карикатур о
бундесвере *Дисциплина — это всё!».)
Выступая на страницах журнала «Педаго-
гише вельт», капитан Феликс Миллер
высказывает руководителям западногерманского
народного образования серьезные претензии.
Современная военная техника требует от солдата
немалых знаний, а между тем «около 70
процентов новобранцев бундесверау в свое время
посещавших школу, не вполне твердо усвоили
таблицу умножения». О какой боевой выучке
может идти речь, если во многих
подразделениях «от 70 до 80 процентов личного состава
неспособно связно излагать свои мысли»? Во
время обследования одной роты выяснилось,
что только двое из опрошенных солдат
слышали о бундестаге, только трое смогли правильно
назвать президента Федеративной Германии и
9 Г. С. Александрович
129

лишь четверо — правильно ответить на вопрос
о том, кто такой Людвиг Эрхард (который в то
время был федеральным канцлером). Ни один
солдат упомянутой роты не смог объяснить
значения таких слов, как «служба», «честь»,
«долг», «родина», «народ».
«Речь идет о типичном подразделении
бундесвера»,—подчеркивает капитан Миллер, у
которого затем с горечью вырывается
следующее знаменательное признание: «Я уже
привык к тому, что если встречаю среди своих
солдат не абсолютного неуча, то, как правило,
оказывается, что он посещал школу в другой
стране».
Почему же западногерманская школа не
в состоянии дать своим питомцам необходимые
знания?
2. ЭСТЕТИКА В... СВИНАРНИКЕ
Официальные власти ФРГ называют
бундесвер «школой гражданина». Поэтому не
удивительно, что общеобразовательную школу они
рассматривают как подготовительное отделение
бундесвера.
Будущий солдат должен приучать себя
к спартанскому образу жизни, и
западногерманские школьники приобретают
соответствующий опыт во время занятий в
полуразвалившихся трущобах с протекающими крышами.
По данным журнала «Христ унд вельт», в
стране ощущается нехватка 48—50 тысяч классных
помещений. Свыше 700 тысяч детей посещают
такие школы, где в одной или двух комнатах за-
130

нимаются одновременно все классы, с первого
по восьмой. На одном и том же уроке один ряд
постигает тайну алфавита, другой спрягает
неправильные глаголы, а третий решает
тригонометрические задачи.
«...Бывшие трактиры и дома призрения для
инвалидов, полы с устрашающими пробоинами
и печи без дымоходов, полчища крыс и
подоконники вместо парт...» Так известный
деятель западногерманской педагогики профессор
Томас Эльвейн описывает сельские школы
ФРГ. В своей книге «Что происходит в
народной школе?» он сообщает, что свыше 70
процентов школьных помещений в сельских
районах Федеративной Германии построены до
1900 года, причем многие — в XVIII, а
некоторые даже в XVII столетии. Среди последних
встрачаются такие, которые хранят память
о сражениях тридцатилетней войны (1618—
1648 гг.).
Впрочем, и в городах положение обстоит
лишь немногим лучше. Школьные занятия
проходят в бараках, подвалах, общественных
пристройках... Вечерняя гимназия г. Кёльна
арендует у городских властей помещение бывшего
свинарника, построенное еще в 1880 году при
резиденции тогдашнего архиепископа города.
В период нацизма оно использовалось в
качестве тюрьмы для уголовных преступников.
В настоящее время, как сообщает
еженедельник «Вохенпост», в этом помещении читается
курс эстетики для учащихся старших классов...
Журнал «Культур унд гезелыпафт» пишет:
«Федеративная республика стоит перед
неизбежным выбором: школы или казармы, совре-
131

менные физические и химические кабинеты
или танки и ракеты, 70 000 новых школьных
учителей или 70 000 новых унтер-офицеров».
Но это лишь одна сторона вопроса; другая
же заключается в том, что подчас и школы
превращаются в копии казарм, а новые
школьные учителя походят как две капли воды на
старых нацистских унтер-офицеров.
3. ВЫЛ ЛИ ОСВЕНЦИМ?
«Не согласится ли кто-нибудь предоставить
подержанный автомобиль в распоряжение
молодого подвижного учителя с тем, чтобы
способствовать таким образом преодолению
кризиса в системе национального образования?»
Такое объявление появилось некоторое время
тому назад в западногерманской газете «Ган-
новерше альгемейне цайтунг». Не очень-то
убедительный способ борьбы с кризисом, но, с
другой стороны, нельзя сказать, чтобы в ФРГ
предпринималось что-либо более действенное
в этом направлении.
А между тем положение с каждым днем
ухудшается. Уже сейчас в «народных школах»
не хватает около 20000 преподавателей, а к
1970 году число вакантных мест должно, по
предварительным подсчетам, возрасти до
120000. Сегодня в Западной Германии ребят
учат бывшие ефрейторы и фельдфебели,
неудавшиеся бухгалтеры и счетоводы,
домохозяйки с незаконченным гимназическим
образованием и люди, вообще не имеющие никакого
образования.
132

На этом разношерстном фоне школьный
советник Айндригкейт, преподающий биологию
в гимназии города Бюзума, явно выделяется
своим опытом и эрудицией. На ниве
педагогики он подвизался еще во времена Гитлера,
причем успешно совмещал работу в школе с
энергичной деятельностью в качестве одного из
руководителей местной организации
национал-социалистской партии. С тех пор много воды
утекло, но Альфред Айндригкейт сохраняет
трогательную верность своим прежним
взглядам. Он целыми страницами цитирует наизусть
сочинения «герра Гитлера» и щедро
награждает подзатыльниками тех учеников, которые,
говоря о незабвенном фюрере, забывают
упомянуть перед его фамилией этот
уважительный титул. Айндригкейт пытается внушить
своим питомцам, что при нацистском режиме
не существовало никаких лагерей смерти и что
последние были «специально инсценированы
в Освенциме, Бухенвальде и некоторых других
местах противниками Германии с единственной
целью скомпрометировать прежнее
правительство» 1.
Нужно сказать, что два других пронацист-
ски настроенных преподавателя бюзумской
гимназии Курт Флейшхауэр и Гертруда Безеке
по этому вопросу разошлись во мнениях со
своим коллегой и единомышленником.
Флейшхауэр, например, который ведет курс химии,
склонен скорее популяризировать лагеря
смерти, чем делать вид, что их никогда не
существовало. Будучи сторонником наглядного
1 «Quick», 21 Oktober, 1966, S. 26.
133

метода обучения, он старается вести урок в
живой, развлекательной форме. «Сейчас мы
устроим здесь небольшой Освенцим, — заявляет
этот «шутник», обращаясь к гимназистам. —
Я вызову к доске кого-нибудь из вас, не
похожего на арийца, и постараюсь подробнее
объяснить, как перетопить его на мыло». Что
касается Гертруды Безеке, то, по мнению этой
мягкосердечной особы, палачи Освенцима
действовали еще недостаточно энергично...
Любопытно, что ученики бюзумской
гимназии, подробно рассказавшие о своих школьных
буднях корреспонденту журнала «Квик»,
пожелали остаться неизвестными. Дело в том, что
нацистское трио преподавателей находится на
прекрасном счету у дирекции. «К тому же, —
добавил один из гимназистов, — многим нашим
однокашникам начинает нравиться игра,
которой их научил герр Флейшхауэр».
Так появляются коричневые всходы...
А между тем для нацистских менторов свет не
сошелся клином на бюзумской гимназии.
Недавний опрос школьных преподавателей,
произведенный западногерманским «Демоскопиче-
ским институтом» (Институт общественного
мнения), показал, что 11 процентов из них
положительно высказываются о деятельности
правителей «третьего рейха».
Журнал «Пардон» в своем июньском номере
за 1966 год называет по именам некоторых из
этих откровенных гитлеровцев. Вот, например,
старший школьный советник д-р Герхард Боон
из г. Кицингена, известный как активный член
Национал-демократической партии и ее
кандидат в городское управление и бундестаг. Вы-
134

ступая на митинге в г. Штейнгейме-на-Майне,
он без всякого стеснения заявил, что стремится
внушить своим питомцам следующий комплекс
идей: 1) Германия превыше всего; 2) вторая
мировая война была развязана Россией,
Англией и Америкой; 3) охранники Освенцима
выполняли свой долг, а потому не подлежат
суду.
«Педагогов, подобных Боону, можно
встретить в Федеративной республике повсюду, —
пишет далее «Пардон». — Они проповедуют
свои идеи со школьных и университетских
кафедр, выступают на реваншистских
митингах, заседают в органах народного образования
и в городских управлениях».
Журнал называет еще нескольких таких
активистов коричневого «просвещения»:
школьного советника Берндта из г. Вертгейма, д-ра
Герберта Тадена, преподающего в торговой
школе г. Хейлбронна, директора школы в г. Ре-
генсбурге Курта Людвига и др. Все они —
постоянные корреспонденты издаваемой НДП
газеты «Дойчен нахрихтен», на страницах
которой «защищают нацистские законы о
стерилизации», ратуют за «великую Германию от Эй-
фелевой башни до Богемского леса» и
«рекламируют книги нацистского писателя Генриха
Гримма»...
«Пока эти почтенные люди занимаются
воспитанием будущих граждан Федеративной
республики, — пишет в заключение «Пардон», —
мы можем не опасаться, что утратили наследие
той «Великой Германии», которая навсегда
останется кошмарным видением в памяти
человечества».
135

4. ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ О СЕВЕ
И О СОСЕДЯХ?
«...Польша была повержена в течение
18 дней... После оккупации Дании и Норвегии
победоносные немецкие армии стремительно
ринулись на Запад... Летом 1941 года Гитлер
дал приказ о нападении на Россию... За
короткий срок наши войска дошли до стен Москвы
и Ленинграда, но здесь на помощь русским
пришел их извечный союзник—„генерал Зима"».
Так описывается вторая мировая война в
западногерманском школьном учебнике истории
под названием «Человек из века в век». В
конце главы приводятся контрольные вопросы:
«В каких странах и каким образом был
успешно осуществлен блицкриг?», «Что помешало
немецким армиям одержать решительную победу
над Россией?» (Отвечать надо: «генерал
Зима!»).
Учебник, о котором идет речь, входит в
список рекомендательной литературы для школ
ФРГ, составленный так называемым
«Комитетом по изучению немецкого Востока» при
министерстве по делам беженцев. По
свидетельству еженедельника «Цайт», этот комитет
стремится к тому, чтобы сделать «изучение
Востока» основой учебного процесса в
западногерманских школах.
Что же представляет собой «изучение
Востока» как предмет занятий, в чем его
политический смысл? На этот вопрос один из лидеров
комитета Леман отвечает так: «Поддерживать
притязания на неотъемлемые области и подго-
136

Так, по уверениям авторов вападногер-
манского школьного учебника «Новое
время», выглядит современная «русская
изба».
товить западногерманскую молодежь для новой
вылазки во имя Европы».
По мнению Лемана и его
единомышленников, подготовка к «вылазке» должна
начинаться еще в младших классах. Поэтому нередко
первый школьный диктант семилетнего Фрица
или Михеля начинается сакраментальной
фразой: «На Восток мы поскачем». Несколько
позднее он узнает из учебника географии
Ганса Манна, что «неестественно перенаселенной
Западной Германии необходим Восток, если мы
не хотим, чтобы во время будущего серьезного
кризиса в стране было бы более семи
миллионов безработных». И еще: «Без житниц
Восточной Пруссии, Померании и Силезии мы вряд
ли сможем выдержать серьезный кризис долее
чем в течение нескольких месяцев».
137

Именно этими аргументами оперировал
Гитлер при подготовке второй мировой войны.
И характерно, что цитированный нами учебник
«Человек из века в век» называет захват
гитлеровцами Чехословакии «великим часом в
истории Германии».
Ошибка Гитлера заключалась не в том, что
он развязал войну, а в том, что он ее
проиграл, — вот основная мысль, которая без
труда читается между строк во многих
западногерманских школьных учебниках. Что же
касается самой идеи «похода на Восток», то, как
утверждает некий Г. Гофман в своем
«Методическом пособии для преподавателей истории
народных школ», она «лежит в основе
немецкого национального характера и отражает
стремление германского народа выполнить свою
историческую миссию».
К тому же, добавляет уже известный нам
Ганс Манн, после того как немцы были
«незаконно изгнаны со своих земель, расположенных
за Одером и Нейсе, эти некогда цветущие нивы
превратились в бесплодные степи».
Что же представляют собой народы, ныне
заселяющие эти земли и, если верить
западногерманскому географу, даже неспособные их
как следует обрабатывать? Ответ на этот
вопрос школьники получают в другом учебнике
географии под названием «Страны земли»,
принадлежащем перу д-ра Геральда Вассермана.
В Чехословакии, сообщает автор этого
сочинения, «неимущие граждане находятся под
тщательным политическим надзором уличных
комитетов, в состав которых входят зажиточные
домохозяйки»; в Польше «школьников застав-
138

ляют хором повторять: «Государству
принадлежит все, мне— ничего!», в Советском Союзе
«даже в городах большая часть населения
живет в деревянных хижинах и спит на полу».
Жители стран Восточной Европы, поучает
школьников Вассерман, коварны, скрытны и
невежественны. Впрочем, и западные соседи
ФРГ в его оценке выглядят немногим лучше.
Французы — «легкомысленны и
неуравновешенны», итальянцы—«болтливы и лживы»...
Поистине, как на уроке словесности в
старой царской казарме, описанном еще
Куприным: «Внешними врагами мы называем
французов, англичан, турок, итальянцев... и прочих
иностранцев»... Впрочем, в данном случае еще
более правомерно провести аналогию со
школой-казармой нацистской Германии.
В октябре 1964 года реваншистский «Союз
изгнанных», пользующийся поддержкой
официальных боннских властей, выступил с
призывом усилить в школах и университетах
Западной Германии пропаганду, направленную
на захват территорий, возвращенных после
второй мировой войны их законным
владельцам. Основным организационным и
методическим центром этой пропаганды стало так
называемое «Рабочее сообщество по изучению
немецкого Востока», созданное несколькими
реваншистскими союзами еще в 1953 году. В
настоящее время в его состав входят 22
неонацистские организации.
Руководящую роль в сообществе играют
матерые нацисты. Эрнст Цинтл, занимавший пост
председателя сообщества с 1954 по 1958 год,
при Гитлере был молодежным «фюрером»
139

в Судетской области. Другой активный
деятель — Альфонс Урбан — с 1942 года до
разгрома «третьего рейха» был «фюрером» судетского
фашистского союза учителей.
За последние годы влияние «Рабочего
сообщества по изучению немецкого Востока»
значительно усилилось. Оно имеет
могущественных покровителей в министерствах и
правительствах земель. Особенно трогательной
заботой окружено сообщество со стороны
федерального и земельных министерств по делам
переселенцев, а также со стороны федерального
министерства по общегерманским вопросам.
Сообщество ведет активную
пропагандистскую и вербовочную деятельность в
преподавательской среде. В Баварии, например, оно
охватило своим влиянием все без исключения
союзы учителей.
В настоящее время сообщество принимает
участие в разработке учебных школьных
программ, выпускает свои книги и журналы,
организует семинары для учителей и студентов. По
его настоянию на уроках математики,
физкультуры, труда и немецкого языка преподаватели
должны рассказывать о «белокурых германцах,
некогда населявших территории на Востоке»,
и о «славянских захватчиках».
Об усилившемся проникновении
реваншистской и неонацистской идеологии в школьные
программы с тревогой пишут даже некоторые
органы буржуазной печати. «Изображение
мира, которое дается нашими учебниками,
является фальсифицированным и халтурным», —
признает, например, газета «Франкфуртер рунд-
шау».
140

5. КУЛЬТ КНУТА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
«...Господин наш богат, род его знатен.
Я служить ему рад — мне мой долг приятен»...
Когда депутат баварского ландтага д-р Гамм
Брюхер, случайно заглянув в школьную
хрестоматию своего сына, обнаружил там эти
вирши, он не поверил собственным глазам.
Но глаза его не обманывали. Более того,
при ближайшем рассмотрении оказалось, что
подобные «перлы» могут служить скорее
идейным и художественным эталоном
хрестоматийных текстов, предлагаемых вниманию
западногерманских школьников, чем курьезным
исключением.
После тщательного изучения 150 «книг для
чтения», утвержденных в качестве учебных
пособий для школ ФРГ, баварский
парламентарий следующим образом суммировал свои
впечатления в журнале «Квик»: 1) свыше 70
процентов материалов, приведенных в этих
хрестоматиях, повествуют о давно прошедших
временах и, как правило, посвящены описанию
идиллических взаимоотношений между
помещиками и их крепостными; 2) крестьяне,
выведенные в этих текстах, думают лишь о том, чтобы
угодить своему помещику и не перестают
молить бога о его здоровье; 3) крепостные при
всех обстоятельствах сохраняют верность
своему господину и даже удары кнута принимают
со словами благодарности.
Д-р Брюхер не скрывал своего негодования.
Он возмущенно указывал на «бездарность
составителей», сетовал по поводу «тошнотворных
текстов», писал о том, что «культ кнута, пропо-
141

ведуемый в этих книгах, воспринимается как
безнадежный анахронизм».
С первыми двумя утверждениями
почтенного парламентария трудно не согласиться. Что
же касается третьего, то оно, вероятно,
встретит многочисленные возражения прежде всего
со стороны самих западногерманских
школьников.
Профессор психологии Мюнхенского
педагогического института Люккерт,
обследовавший школы Баварии, установил, что учащиеся
этих школ систематически подвергаются
телесным наказаниям. За малейшее непослушание
или плохо приготовленный урок их наказывают
розгами, бьют указками по пальцам, таскают
за волосы и за уши. В некоторых школах
практикуются садистские методы наказаний,
сохранившиеся еще со времен средневековья.
Например, провинившихся детей ставят
обнаженными коленями на заостренные щепки и
заставляют часами оставаться в таком
положении1.
Среди преподавателей западногерманских
школ попадаются настоящие изуверы, нередко
причиняющие своим питомцам тяжелые
телесные повреждения. В первом номере журнала
«Ревю» за 1966 год сообщалось, например, об
учителе средней школы г. Вольфсбурга Зин-
губере, который наносил ученикам сильнейшие
удары указкой по пальцам, выбивал им зубы,
валил на пол и топтал ногами. Кроме того, этот
бывший эсэсовец заставлял детей маршировать
на школьном дворе и петь нацистские гимны.
1 «Fur Dich», 21 Januar, 1965, S. 34.
142

Под стать ему
старший преподавател г,
Вильгельм Штробль
из города Тиргауп-
тена, представший
перед судом за
нанесение тяжелых травм
32 ученикам.
Еще более
жестоким истязаниям
подвергаются тысячи
бездомных
подростков, которые в
«процветающем»
боннском государстве не
имеют возможности
посещать школу. Во
исполнение закона о
«борьбе с
бродяжничеством» , принятого
бундестагом, их заключают в исправительные
дома для несовершеннолетних. В этих
учреждениях, весьма напоминающих
концентрационные лагеря, процветает дикий произвол. За
малейшую провинность несовершеннолетних
узников избивают и бросают в карцер. Сообщая
об условиях жизни в исправительном доме
нижнесаксонского города Фрейштатта, газета
«Штутгартер цайтунг» писала: «Летом
воспитанники получают в сутки всего пару чашек
эрзац-кофе. Поэтому они, чтобы утолить
жажду, вынуждены пить гнилую болотную воду,
которая вызывает желудочные заболевания.
Когда шестнадцатилетний Фюстхольф после
болезни не смог выполнить заданный урок, вос-
Этот снимок сделан с
натуры в одной из школ
Баварии. («Фюр дих».)
143

питатель Шефлер избил его до потери
сознания» 1.
Отвечая на вопросы журналистов по поводу
этой скандальной истории, городской прокурор
заявил, что не собирается предпринимать
никаких мер, а бургомистр Бёнеман высказался
в том духе, что строгая дисциплина,
существующая в исправительных домах, поможет
воспитанникам в будущем стать хорошими
солдатами. «Розга прививает вкус к военной
службе», — заявил он.
Мысль не нова. Еще Фридрих Прусский
стремился воспитать солдата, который боялся
бы своего фельдфебеля больше, чем
неприятельской пули. Сейчас, двести лет спустя,
командование западногерманского бундесвера
исповедует то же кредо. «Необходимо
выработать в каждом солдате автоматическую
реакцию послушания, беспрекословного подчинения
воле командира любой ценой», — говорится
в наставлении для унтер-офицеров бундесвера,
составленном полковником В. Финглером.
В том же наставлении предписывается
«укреплять солдатский дух средствами непрерывного
физического и морального давления, какое
только способен вынести человек». Полковник
Финглер заранее дает индульгенцию тем
фельдфебелям, которые несколько переусердствуют
в своем рвении и ненароком искалечат солдата,
а то и отправят его в лучший мир. «Не
страшно, если в условиях железной требовательности
командирами будет допущено превышение
власти, — пишет он. — Не страшна и тяжелая ре-
1 «Stuttgarter Zeitung», 23 April, 1965.
144

акция отдельных солдат на предъявляемые им
категорические требования... Интересы дела —
важнее всего».
И западногерманские унтеры без страха и
сомнений пользуются полученным векселем.
Об этом, в частности, свидетельствует тот факт,
что только в 1964 году нижние офицерские
чины бундесвера нанесли солдатам свыше 200
тяжелых телесных повреждений и травм (из
них 15 со смертельным исходом).
И вот что характерно. Когда в одной из
казарм парашютистов был замучен до смерти
новобранец Тримборн, общественное мнение ФРГ
поразило то обстоятельство, что его палачами
оказались не ветераны гитлеровского вермахта,
а совсем молодые люди — представители
послевоенного поколения. Ефрейторам Хайтману и
Майеру было по 21 году, а они уже заслужили
у рекрутов прозвище «казарменных псов». Что
касается главного убийцы фельдфебеля Рауба,
то ему едва стукнуло 20 лет.
Эти унтер-офицеры садисты сами слишком
недолго пробыли в бундесвере, чтобы успеть
пройти там полный курс палаческих «наук».
Видимо, сказались навыки, привитые им еще
в школе.
в. ГРОБЫ И... РАДОСТЬ СОЗИДАНИЯ
Последняя неделя ноября считается в
Федеративной Германии неделей почитания
памяти умерших, но в 1965 году школьные власти
Мюнхена решили придать ей совершенно
противоположный характер и сделать неделей со-
10 Г. С. Александрович
145

лидарности с торговцами смертью. В течение
этой недели, как сообщает журнал «Шпигель»,
школьники Мюнхена с утра до позднего вечера
вращались в орбите небытия... На уроках
рисования они изображали гробы и надгробные
памятники, на которых выводили собственные
имена. На уроках труда они сооружали гробы
из спичечных коробков; на уроках родного
языка писали диктант о сравнительных
достоинствах различных кладбищ города, а на
уроках геологии слушали объяснения учителя
на тему о том, «почему в мюнхенской земле
трупы гниют быстрее, чем в других местах».
План внеклассных мероприятий
предусматривал культпоход на выставку «народных
гробов», организованную городским управлением
гражданской обороны. Кроме того, один из
руководителей этого управления выступил перед
детьми с разъяснительной беседой по поводу
так называемого «Закона об отличительных
табличках» для школьников, принятого
бундестагом. Назначение этих табличек состоит
в том, чтобы в случае атомной войны помочь
статистикам точно подсчитать число убитых
ребят. Изготовляются эти таблички из
специальных «атомоустойчивых» материалов. На
табличке, помимо имени и фамилии,
указывается вероисповедание ребенка, чтобы
священники могли правильно подбирать
заупокойные молитвы...
Когда родители школьников выразили
возмущение всей этой свистопляской смерти, один
из руководителей городского народного
образования хладнокровно заявил: «Я не вижу
ничего предосудительного в том, что дети рисуют
146

надгробные
памятники и пишут на них
свои имена.
Напротив, это занятие
должно пробуждать в
них радость
созидания... Такое же
чувство они
испытывают при
изготовлении гробов из
спичечных коробков».
В рассуждениях
такого рода, при
всем их кажущемся
безумии, есть своя
логика. Это логика
тех с позволения
сказать «педагогов»,
которые готовят
детей не к жизни, а к
смерти.
7. СМЕРТЬ „ГЕРОЯ"
«Я хотел быть принятым в „Клуб
богачей". ..» —эту фразу двадцатичетырехлетний
Манфред Трагерт не переставал твердить перед
боннским судом присяжных. Судье был
неизвестен клуб под таким названием, но сейчас его
удивляло другое. «Почему же в таком случае
вы не захватили с собой дневную выручку
убитого шофера Коха?» —недоуменно спросил он.
В ответ обвиняемый понес какую-то дикую
ахинею о «великом испытании», «преодолении
Школьница с «атомоус-
тойчивым»
опознавательным апаком. (Фото ив
журнала «Кришталь».)
10*
147

жалости», «избранных личностях»...
Присяжные переглянулись между собой и попросили
вызвать судебного психиатра. А между тем
Манфред Трагерт был совершенно здоров и
повторял лишь то, что ему внушали со
школьной скамьи.
...Когда кончилась война, Манфреду шел
пятый год. В Западном Берлине, где он жил
с матерью, прокормиться было нелегко. Мать
целыми днями стирала белье у соседей, а по
вечерам горевала об отце, погибшем под Орлом,"
и на все корки ругала Гитлера. Но когда
Манфред начал ходить в школу, он услышал там
совершенно другие речи...
Учительница фрау Шимке, которая в
«третьем рейхе» была активным членом нацистской
партии, любила повторять, что «фюрер
обязательно выиграл бы войну, если бы его не
предали плохие немцы». Впрочем, эта женщина
вела себя так, словно война все еще
продолжалась, и заставляла первоклассников заучивать
сочиненные ею вирши, прославлявшие мощь
германского оружия.
В школьной библиотеке хранился
единственный полуистлевший экземпляр
«Разбойников» Шиллера, но зато имелся большой
выбор литературы о похождениях Аль Каноне и
других американских гангстеров. Впрочем, со
временем там появились и другие книги, на
обложках которых небритые вояки в форме
гитлеровского вермахта сжимали в руках гранаты
и заговорщически подмигивали читателю: «Мы,
мол, еще вернемся». Изъяснялись они весьма
специфическим языком: «заливали противнику
свинцом брюхо», «показывали, где раки зи-
148

Военизированные организации школьников ФРГ —
резерв милитаристов и неонацистов. (Журнал
«Фрайе вельт».)
муют», «гладили лопатами физиономии», «ряд
за рядом укладывали иванов и томми»... Кроме
этой так называемой «Окопной библиотечки»,
начала выходить еще одна серия грошовых
книжонок под названием «Солдатский смех —
149

юмор в мундире». В ней об убийствах
рассказано с прибаутками, о зверствах с безудержным
весельем.
Издатели и пропагандисты этого чтива были
уверены, что их юные читатели примут такое
изображение войны за чистую монету и с
детских лет станут благоговеть перед
бесшабашными фашистскими вояками. И действительно,
«белокурые звери» становились объектами
уважения и подражания, героями детских игр.
Школьная администрация поощряла эти
увлечения и способствовала их дальнейшему
развитию. Старшеклассники почти поголовно
вовлекались в молодежную военизированную
организацию «Циндс». Дважды в неделю члены
этой организации собирались для изучения
оружия, боевых уставов, военной стратегии и
тактики. Руководил занятиями Курт
Зеелер—бывший штурмбанфюрер войск СС. Организация
действовала вполне легально, но для пущей
важности собирались тайно, на конспиративной
квартире. После занятий читали вслух
воспоминания бывших генералов вермахта, пели
реваншистский гимн «Мы вернемся в Восточную
Пруссию». Каждый член организации получал
поручения: подслушивать, о чем говорят соседи
по дому, выведывать, нет ли среди них лиц,
сочувствующих коммунистам или
поддерживающих связи с Германской Демократической
Республикой. Однажды Зеелер отвел в сторону
Манфреда и его одноклассника Дитера
Гофмана: «Для вас, ребята, есть кое-что посерьезнее».
Шпионская служба Гелена, занятая
организацией диверсий и провокаций против ГДР,
испытывала острую нехватку кадров. Школь-
150

ники Манфред Трагерт и Дитер Гофман были
включены в диверсионную группу, которая
получила задание поджечь один из
продовольственных складов, расположенных на
территории ГДР. Однако недорослей-диверсантов
ожидал провал: они были обезврежены, едва успев
нелегально перейти государственную границу.
Учитывая молодость нарушителей, народный
суд ГДР счел возможным ограничиться
сравнительно мягким приговором...
По возвращении цветов и оваций не было.
«Вообще-то мы не любим неудачников», —
сказал Зеелер своим питомцам, — но я надеюсь,
что в следующий раз вы окажетесь
попроворнее».
Но друзьям не улыбалась мысль о
возвращении к старому. «Пусть сам попробует!» —
буркнул Дитер и предложил Манфреду
перебраться в Бонн, где его дядя работал
гардеробщиком в одном из фешенебельных ночных
клубов.
Дядя согласился за небольшую плату
приютить молодых людей и помог им устроиться
в свой клуб официантами. Благодаря чаевым,
друзья не испытывали недостатка в карманных
деньгах, но лакейская работа удручала. С
завистью поглядывая на преуспевающих
коммерсантов, которые подъезжали к клубу на
роскошных лимузинах и коротали там время в
обществе своих красивых пассий, Дитер и Манфред
все чаще задумывались над собственной
судьбой. Дитер, который был на полтора года
старше, давно уже перестал интересоваться
«Окопной библиотечкой» и похождениями гангстеров.
Теперь Манфред все чаще видел на его столике
151

вырезки журнальных статей и газетных
заметок, повествующих о жизни банкиров,
промышленников, крупных биржевых спекулянтов.
«Если хочешь добиться успеха, — заметил
Дитер как-то, — прежде всего необходимо
подавить в себе жалость и сбросить моральные
оковы».
Дитер частенько исчезал из дому и
возвращался с таинственным видом. На вопросы
приятеля он долго отмалчивался, но однажды
сказал: «Я вступил в «Клуб богачей». Ты тоже
можешь, но сначала надо пройти испытание».
Дитер объяснил, что для того, чтобы быть
принятым в «Клуб богачей», вовсе не требуется
обладать крупным состоянием. «Деньги —
ерунда! — пренебрежительно бросил он. — Деньги
есть везде — нужно только уметь их взять. Ты
должен доказать, что принадлежишь к числу
избранных, свободных от жалости и стоящих
выше толпы».
В ночь на 1 октября 1964 года Манфред
Трагерт нанял такси и назвал шоферу одну из
пустынных улочек на окраине Бонна. Здесь
в подворотне полуразрушенного нежилого
здания его дожидался Дитер Гофман. Когда
машина притормозила, Манфред нанес шоферу
сильнейший удар кистенем, а затем всадил
стилет между лопаток. Согласно
договоренности, деньги у убитого шофера должен был
вытащить Дитер, — последнего такое
распределение обязанностей вполне устраивало. Впрочем,
до этого дело не дошло, ибо, прежде чем он
успел выйти из своей засады, убийца был
схвачен случайно проезжавшим мимо полицейским
патрулем.
152

Mcrachen
est 17 Jahre
mi self roei МшсИ»
17-летняя девица ua Ганновера, совершившая два
убийства, (Объявление о розыске, переснятое
журналом «Цайт им билъд».)
История об убийстве шофера Коха на Брун-
нерштрассе почти не нашла отражения в
западногерманской печати — гораздо более подробно
ее осветила австрийская газета «Фольксштим-
ме» х. Очевидно, с точки зрения боннских
криминалистов, это не очень интересный казус. Да
и в самом деле, что значит банальное убийство
одного шофера по сравнению с такими,
например, потрясающими страну событиями, как
массовые похищения детей или настоящая
эпидемия крупных банковских ограблений? А
глубоко вникать в социальные причины каждого
преступления в Бонне не привыкли — это
может завести слишком далеко и принять
опасный для «отцов государства» оборот.
1 «Volksstimme», 11 Dezember, 1966.
153

...В тюрьме Манфреду разрешали
просматривать текущую прессу. Мелькали газетные
заголовки: «Четырнадцатилетний застрелил
своего отца», «Мальчик убил отца, ранил мать и
четырехлетнего брата»... По страницам
иллюстрированных журналов, чеканя шаг,
маршировали солдаты бундесвера, шпрингеровские
издания воспевали американских карателей во
Вьетнаме и т. д. Все в боннской республике
шло как обычно... Но однажды в газете «Бильд-
цайтунг» Манфред прочел репортаж о
западноберлинском диверсанте Майкле Майере,
который несколько раз нелегально переходил на
территорию ГДР и совершал там поджоги и
убийства. Пафос статьи заключался в том, что,
мол, именно по таким, как Майер, должна
равняться западногерманская молодежь, что
именно они — ее настоящие герои, «нашедшие
в жизни правильный путь и держащие
будущее в своих руках». И вот тут нервы молодого
убийцы не выдержали...
В один из хмурых февральских дней Ман-
фреда Трагерта обнаружили мертвым в камере.
Он перерезал вены осколками стекла,
найденными во время прогулки по тюремному двору.
На тумбочке лежала вырезка из «Бильд-цай-
тунг» со статьей о Майере. На полях рукой
Трагерта было написано: «Четыре года тому
назад обо мне писали то же самое, но сейчас
этого никто не помнит».

ГЛАВА IV
ЛЕГЕНДЫ Ж МЛФЫ
НЕОНАЦИЗМА
Фашизм действует в интересах
крайних групп империалистов,
но выступает он перед массами
под личиной защитника
обиженной нации и взывает к
оскорбленному национальному
чувству...
Г. Димитров. Доклад
на VII Всемирном
конгрессе Коминтерна.
1. „ИЗБРАННЫЙ НАРОД66 —СТАРЫЙ МИФ
В МЕНЯЮЩИХСЯ УСЛОВИЯХ
Действие романа современного немецкого
писателя Р. Неймана «Состав преступления»
происходит в небольшом западногерманском
городке близ швейцарской границы.
Журналист Бенно Заль, еврей по
национальности, подает сам на себя в суд. В
последние дни войны он, будучи узником концлагеря,
под пытками выдал эсэсовцу Абихту шесть
своих соплеменников, намеревавшихся тайно
перебраться в Швейцарию. Сейчас Абихт —
процветающий коммерсант и добропорядочный
обыватель — один из столпов местного
общества. По замыслу Заля, этот оборотень должен
будет вместе с ним предстать перед судом и
155

таким образом быть разоблаченным в глазах
окружающих.
Но ни суду, ни прессе, ни свидетелям не
хочется заниматься столь малопопулярным в
Федеративной Германии делом, как разоблачение
еще одного военного преступника. При этом
разные люди мотивируют свою позицию по-
разному. Одни говорят, что соучастников
нацистских преступлений настолько много, что
даже если карать лишь тех, у кого на совести
непосредственное участие в массовых
убийствах, то и в этом случае цифра народонаселения
Западной Германии уменьшилась бы на сотни
тысяч человек. Другие отдают дань весьма
распространенному в ФРГ антисемитизму,
заявляя, что «эти евреи вечно мутят воду». Третьи
утверждают, что возбуждать подобные дела
значит «просто-напросто гадить в собственное
гнездо и лить воду на мельницу
коммунистов»... Один из персонажей романа развивает
далее эту мысль следующим образом: «Никому
не хочется, чтобы его семейные ссоры
разбирали на людях. Семейные ссоры хочется забыть.
Забыть и простить. Взаимно».
Однако, несмотря на желание многих
замять это дело, заявление подано и должно
быть рассмотрено.
События в романе развертываются за день
до начала процесса. Поскольку никто из
«солидных» юристов не хочет браться за этот
«казус», его спихивают неудачникам, то есть
людям, слишком щепетильным и порядочным,
чтобы сделать карьеру в условиях ФРГ.
Прокурор и адвокат знакомятся с
письменными показаниями очевидцев, встречаются
156

с обвиняемыми и свидетелями. Перед йймй
проходят зловещие тени нацистского прошлого,
вновь и вновь возникают страшные картины
гетто и концлагерей. За один день они узнают
о преступлениях гитлеровского рейха больше,
чем за всю свою жизнь, ибо под влиянием
официальной пропаганды ранее на многое
закрывали глаза.
Но автора интересует не сам процесс и не
его исход. Почему Заль по прошествии 20 лет
решил предстать перед судом? Потому что он
видит, как снова начинает плодоносить почва,
на которой Гитлер пожинал свои первые
успехи. С одной стороны, семимильными шагами
идет возрождение милитаризма и нацистской
идеологии, с другой — постепенно исчезает
самая возможность протестовать против этого,
так как правительство и буржуазное
общественное мнение все более открыто берут под
свою опеку военных преступников. Своим
процессом Заль хочет вывести западногерманского
обывателя из состояния нравственной спячки,
привлечь его внимание к страшным урокам
прошлого, предостеречь против повторения
ошибок. Как журналист он лишен возможности
это сделать — поэтому приходится, «подобно
буддийским монахам в Сайгоне, подвергнуть
себя самосожжению».
Одним из тревожных сигналов возрождения
нацизма в Федеративной Германии служит все
усиливающийся антисемитизм. Осквернение
еврейских кладбищ, поджоги домов и другие
террористические акты, предпринимаемые
против евреев, становятся повседневным явлением.
Антисемитизм — испытанный прием дема-
157

гогов, делающих ставку на невежество и
глупость обывателя. В свое время Гитлер и
компания объявили единственной причиной всех
бедствий и страданий человечества
«злонамеренный союз мирового иудейства и мирового
большевизма». Эта формула, при всей ее
незатейливости, охотно берется на вооружение
современными американскими «ультра» — она,
например, постоянно повторяется и варьируется
на страницах черносотенного журнала «Амери-
кэн меркюри». С другой стороны,
антисемитизм, как доказали те же гитлеровцы, — это
лишь прелюдия к тотальному расизму,
сочетающему крайний национализм с самой
разнузданной пропагандой вражды и ненависти
к другим народам.
В этом отношении весьма любопытным
представляется и заявление по поводу
антисемитских эксцессов в ФРГ, сделанное генерал-
майором бундесвера Загнером на совещании
специалистов по вопросам психологической
войны. «Даже если подобное кое-кому за границей
и не нравится,—изрек вышеупомянутый
«генерал от психологии»,—мы не должны принимать
это слишком близко к сердцу. Что бы там ни
говорили наши зарубежные недруги или
друзья,—нам необходима „национальная волна"»!
«Национальная волна»! С этим понятием
связывается идеализация и культивирование
тех черт в характере западногерманского
мещанина, которые, по мнению Р. Неймана,
составляют «самое страшное зло». Речь идет
о внушенной ему убежденности в правоте его
«великой миссии» и в превосходстве над
другими народами. Он, по словам Неймана, иск-
158

ренне убежден, что все другие — идиоты или
мерзавцы и что сам он не просто прав, а
обладает еще и особой монополией на правоту.
Причем все высокие идеалы человечества —
честь, свобода, миролюбие, верность, правда и
бог знает что еще — находятся всецело и
исключительно на его стороне.
Официальная боннская пропаганда умело
пользуется этим комплексом национального
превосходства и национальной
непогрешимости, издавна привитым немецкому бюргеру,
для того чтобы систематически внушать ему
заведомо ложные взгляды и представления.
Так, в первые послевоенные годы она
попыталась (и небезуспешно) убедить его в том, что
преступления «третьего рейха» — «семейное
дело» немцев, которым не следует выносить сор
из избы, что, в сущности говоря, ничего
особенно страшного во времена нацизма и не
происходило, и во всяком случае все лишь
исполняли действовавшие в тот период законы; что,
наконец, в зарубежных сообщениях о
нацистских зверствах допускается множество
преувеличений с целью опорочить весь немецкий
народ, — поэтому немцы должны забыть
разногласия и совместными усилиями защитить свою
поруганную национальную честь.
Выступая перед мировой общественностью
под личиной «антифашистов», боннские
правители проводили широко разрекламированную
кампанию «денацификации», но действовали
при этом так, чтобы скомпрометировать самое
идею борьбы с нацизмом. Они не только
оставляли на свободе, но даже широко привлекали
к работе в государственном аппарате видных
159

гитлеровцев и в то же время подвергали
преследованиям... прачек, стиравших нацистам
белье, и пекарей, поставлявших свою
продукцию в эсэсовские части. Когда же
общественность выражала сочувствие жертвам
необоснованных репрессий, официальная боннская
пропаганда пыталась использовать эти настроения
для оправдания самих эсэсовцев.
В своих идеологических попытках
реабилитировать прошлое правящие круги Западной
Германии делали ставку на атмосферу
холодной войны. Спекулируя на антисоветизме
западных держав, они выдвинули тезис о том,
что части СС якобы были «первой армией,
выступившей в защиту Европы». Этот тезис
высказывался еще в предисловии Гудериана к
выпущенной в начале 50-х годов издательством
Плессе книге другого бывшего гитлеровского
генерала Хауссера «Оружие СС в действии».
«В этом предисловии Гудериана, — пишет
известный западногерманский публицист Брюди-
гам, — уже содержались те доводы, которые
в последующие годы приводились с целью
реабилитации войск СС»'. Что касается самой
книги, то она превозносила немецких солдат
(особенно эсэсовцев) как «лучших солдат
мира» и выдвигала легенду о нанесенном им
«кинжальном ударе в спину». Позднее, по
свидетельству того же Брюдигама, на
западногерманского обывателя обрушился целый поток
печатных изданий, восхвалявших
руководителей «третьего рейха», подробно описывавших
1 Н. В г u d i g a m. Der Schop ist fruchtbar noch.
Frankfurt-Main, 1965, S. 118.
160

«боевой путь» дивизий гитлеровского вермахта,
героизировавших его битых генералов. Причем
все эти многочисленные мемуары,
«исторические исследования» и романы зачастую
переиздавались миллионными тиражами под внешне
безобидными заголовками. Так, книга бывшего
генерала Курта Мейера «Гренадеры СС»,
выпущенная издательством Плессе в Геттингене,
в Мюнхене вышла под заголовком
«Гренадеры». Таким образом осуществлялся
идеологический камуфляж с целью создать впечатление,
что намерения западногерманских издателей не
имеют ничего общего с пропагандой нацизма,
с возвеличиванием «истинно-немецкого духа».
Позднее, когда благодаря удачно
сложившейся экономической и политической
конъюнктуре, ФРГ достигла определенных
хозяйственных успехов, был выдвинут пропагандистский
тезис об «экономическом чуде» как
свидетельстве превосходства немецкого национального
характера и западногерманского образа жизни.
И хотя «сонный Михель», как еще Гейне
называл немецкого обывателя, прекрасно знал и
о щедром долларовом ливне, орошавшем
боннскую экономику в послевоенные годы, и о
прибыльных спекуляциях западногерманских
фирм на войне в Корее, и о многих других
объективных факторах, способствовавших
временному «буму», он с готовностью поддержал этот
тезис. Разжиревший бюргер, забыв о
вчерашней катастрофе, вновь уверовал в свою
«исключительность», в превосходство «немецкого
духа» и его способность «оздоровить весь мир».
Но вот «экономическое чудо» сменилось
экономическим спадом и старый миф претер-
Ц Г- С Адександрорич
ш

пел очередную метаморфозу. «Фашизм не
только разжигает глубоко укоренившиеся
в массах предрассудки, но он играет и на
лучших чувствах масс, на их чувстве
справедливости»,— говорил Г. Димитров.
Националистический курс боннского правительства, ставивший
во главу угла подготовку атомного реванша,
был по существу антинациональным, так как
обрекал Западную Германию на роль младшего
партнера Соединенных Штатов со всеми
вытекавшими отсюда экономическими,
политическими и моральными издержками. Сейчас, когда
стало ясно, что многолетнее пресмыкательство
перед Вашингтоном не принесло желаемых
результатов, а лишь привело страну к
финансовому банкротству, неонацисты из НДП
спекулируют на законном недовольстве западного
немца официальной политикой. Они навевают
разочарованному Михелю мысль о том, что он
«бессовестно обманут», окружен врагами и
недоброжелателями, что в силу своей
«исключительности» он снискал себе зависть и
неприязнь «менее полноценных» народов. Снова,
как и в 30-е годы, игра на справедливости
уводит в разнузданный шовинизм.
Весьма красноречивый пример такой
агитации и ее воздействия на душу обывателя
приводит итальянский журналист Альберто Джа-
ковьелло, посетивший в ноябре 1966 года
предвыборный митинг в Баварии.
Выступал один из пяти высших
руководящих деятелей НДП Отто Гесс \ который во вре-
1 Летом 1967 года О. Гесс покончил с собой в
припадке сумасшествия.
162

«Приходится думать о будущем, ведь у меня дети!» —
говорит западногерманский обыватель и... вступает
в НДП. (Рис. из журнала «Штерн».)
мена «третьего рейха» возглавлял нацистское
ведомство пропаганды в Баварии. «Нас хотят
навеки закрепить в положении народа без
пространства! — истерически выкрикивал он.—Мы
не только подвергаемся бешеной травле со
стороны коммунистов на Востоке, но и не видим
ничего кроме унижений и предательства от
своих западных союзников, которые жаждут
нашего разорения и требуют от нас постоянных
уступок, не давая ничего взамен. Нам не могут
простить того, что, благодаря своему трудолю-
11* 163

бию и своим способностям, мы сумели за
рекордно короткий срок восстать из руин и
добиться небывалого процветания. И вот теперь
нас хотят лишить этого процветания» 1.
В этот момент, сообщает Джаковьелло, из
толпы раздались возгласы: «vergasen!», что на
жаргоне гитлеровцев означало «сжечь в
газовых печах»...
Так западногерманский мещанин-обыватель
напоминает миру о том, что он в любую минуту
готов вновь заговорить языком эсэсовского
громилы.
2. ИНТЕЛЛЕКТ КАК СВИДЕТЕЛЬСТВО
НЕБЛА ГОНАДЕЖНОСТИ
В один из октябрьских дней 1965 года из
Западной Германии поступило тревожное
сообщение. В Дюссельдорфе и некоторых других
городах ФРГ впервые со времен нацистского
рейха запылали костры из книг. Крупнейшее
аутодафе было организовано дюссельдорфской
группой евангелического «Союза молодых
сторонников решительного христианства». Правда,
проведение этой позорной операции не
требовало от юных мракобесов особой решительности,
ибо они предварительно заручились
благословением городских властей. Стоя возле пылающей
груды книг, среди которых преобладали
антивоенные произведения современных авторов,
участники церемонии распевали религиозные
гимны. Этим они, видимо, хотели показать, что
1 «Paese Sera», 27 Aprile, 1967.
164

черпают свое вдохновение не столько у доктора
Геббельса, сколько у средневековых
отцов-инквизиторов. Впрочем, как справедливо
отмечала итальянская газета «Унита», «то, что,
зажигая спичку, они не горланят нацистских
гимнов, а тянут церковные псалмы, не имеет
существенного значения, ибо для них все, что
смещается влево от их ханжеской тупости,
подлежит уничтожению».
В числе виновников этой провокации
журналисты упоминали бургомистра города,
начальника городской полиции и, наконец,
«федерального пастыря решительных христиан»
Лормана, который, прибыв в Дюссельдорф из
Касселя, тотчас же присоединился к
бесчинствам своей паствы. Однако дело не столько
в непосредственных виновниках, сколько в
общей «культурной» атмосфере, воцарившейся
в боннской республике и породившей
дюссельдорфский костер.
Некоторое время тому назад
западногерманская газета «Вестдойчес тагеблат»
признала, что основной тезис официальной боннской
пропаганды о необходимости защиты ФРГ от
«коммунистической угрозы» может быть
принят «только в обстановке массового безумия и
массового невежества». Отсюда стремление
западногерманских специалистов по части
массового внушения апеллировать не к
человеческому разуму, а к «голосу крови», пробуждать
в людях аффекты и нездоровые инстинкты.
В последнее время много говорится о
«дискриминации интеллекта» на Западе, о той
атмосфере недоброжелательности, которую
буржуазное мнение создает вокруг интеллигентов.
165

При этом чаще всего называют Соединенные
Штаты Америки и Федеративную Германию.
С одной стороны, бизнес зависит от
интеллекта и заставляет его служить себе (фирмы
платят ученому значительно больше, чем
университеты). Но, с другой стороны, чувствуя,
что интеллект фатально угрожает самым
основам того общества, которое противоречит
здравому смыслу, западногерманские реакционеры,
подобно американским маккартистам,
настойчиво внушают обывателю, что интеллект
является «подрывной силой», что нет более
недостойного занятия, чем быть интеллигентом,
мыслителем.
Такое отношение к интеллекту не могло не
отразиться самым печальным образом на
состоянии западногерманской науки и культуры.
В конце 1965 года Британский
национальный институт экономических и социальных
исследований установил, что ФРГ находится на
предпоследнем месте в Западной Европе по
сумме денежных средств (на душу населения),
отпускаемых на научно-исследовательскую
работу *, вместе с тем она занимает одно из
первых мест по количеству эмигрирующих ученых.
«Положение западногерманских земельных
столиц и их политика в области культуры» —
такова была тема совещания, проходившего во
Франкфурте-на-Майне осенью 1965 года. Все
ораторы в один голос утверждали, что никогда
еще духовная жизнь страны не находилась
в состоянии такого застоя, как в настоящее
1 Разумеется, это не относится к ассигнованиям
на исследования для военных целей.
166

время. Из 25 миллиардов марок,
израсходованных западногерманскими городами в 1965 году,
на культурные нужды пошло менее одного
процента. Лишь немногие муниципалитеты,
проявив чудеса изворотливости, сумели как-то
поддержать свои библиотеки, театры и музеи,
но, как справедливо отмечали в своих
выступлениях представители этих муниципалитетов,
человеческая изобретательность тоже имеет
свои пределы...
Впрочем, дальше жалоб и стенаний
участники совещания не пошли. В аналитической
части своих выступлений они проявили
крайнюю сдержанность. Видимо, их стесняло
присутствие депутата бундестага Вильгельма Дре-
шера, несущего ответственность в боннском
парламенте за «расходы на оборону», а
следовательно, и за бедственное положение
западногерманской культуры.
«Культ разума» или «культ солдата»? Для
боннских правителей этот вопрос не
возникает, — они даже при оценке произведений
литературы и искусства прибегают к
солдафонским критериям. Весьма показательна в этом
отношении поздравительная телеграмма,
направленная в 1965 году президентом ФРГ
Любке писателю Эрнсту Юнгеру по случаю его
семидесятилетия. Среди прочего в ней
говорилось: «Ваш опыт отважного офицера и умелого
командира ударного подразделения заметно
влияет на все ваше творчество». Комментируя
этот любопытный документ, известный
западногерманский журналист Руди Маннгейм
писал: «Слова «умелый командир ударного
подразделения» в тексте приветственного послания
167

главы государства писателю-юбиляру
разоблачают самую суть нашей „свободной культуры"».
Если Юнгер, который во времена «третьего
рейха» был одним из столпов нацистской
литературы, вполне удовлетворяет «эстетическим»
запросам и ныне власть предержащих, то
совсем иначе они относятся к
писателям-антифашистам. Памятны, например, скандальные
выступления бывшего федерального канцлера Эр-
харда против представителей так называемой
«Группы 47».
Литературная группа, о которой идет речь,
создана в 1947 году. Она объединяет таких
видных писателей ФРГ, как Г. Бёль, Г. Рихтер,
П. Шаллюк, Г. Энценсбергер и др. Эти
писатели не забыли ужасов прошлого и направляют
свои творческие усилия и свою общественную
деятельность на то, чтобы не допустить их
повторения в будущем. Они критически
относятся к официальной политике, высмеивают
пропагандистский миф о Федеративной Германии
как государстве «всеобщего благосостояния».
Во время предвыборной кампании 1965 года
25 западногерманских писателей, среди
которых преобладали участники «Группы 47»,
выпустили в издательстве «Ровольт» сборник
статей под названием «Слово в защиту нового
правительства», в которых открыто высказали
свои критические замечания в адрес
официального Бонна. Одна из самых острых и
содержательных статей сборника принадлежит перу
видного драматурга Рольфа Хохута — автора
нашумевшей антифашистской и
антиклерикальной пьесы «Наместник божий». Хохут
писал об изнурительном труде западногерманских
168

рабочих и страданиях десятков тысяч
бездомных, о концентрации богатств в руках
небольшой группы предпринимателей и лживых
теориях «социального партнерства». В конце
статьи он приходил к выводу, что в Федеративной
Германии «классовая борьба отнюдь не
прекратилась».
Реакция федерального канцлера на этот
сборник была расценена западной прессой как
«открытое объявление войны интеллигенции».
Даже консервативные органы печати были
шокированы той площадной бранью, которую Эр-
хард счел возможным обрушить на головы
своих оппонентов. «Мелкая шавка, которая
занимается глупым тявканьем» (о Хохуте),
«интеллектуализм, переходящий в идиотизм»,
«дегенеративное искусство» — таковы были еще
самые изысканные из употребленных им
выражений.
Окрики Эрхарда воскресили в памяти
многие страницы недавнего прошлого. «Его
выражения нельзя отнести к числу удачных, —
писала, например, консервативная итальянская
газета «Коррьере делла сера». — Разве нацисты
уже не разглагольствовали о «дегенеративном
искусстве», имея в виду Томаса Манна,
Шагала, Сезанна, Брехта, всех импрессионистов и
экспрессионистов и вообще всякого, кто не
вдохновлялся их мифами крови и расы?!»
Газета «Франкфуртер рундшау» сравнивала
поход Эрхарда против «интеллектуалов» с
подстрекательскими выступлениями министра
пропаганды «третьего рейха» Йозефа Геббельса.
«Демагог Геббельс, — писал обозреватель этой
газеты Герхард Циглер, — очень хорошо знал,
169

каким целям служит подобный тон; он был
уверен, что своей клеветой на интеллигенцию
вызовет в массе народа подспудные чувства.
Таким чувством у среднего немца является
наряду с антисемитизмом антипатия к
интеллигенции... И подобно тому, как печальной
памяти Йозеф Геббельс знал в свое время, к каким
чувствам он апеллирует, обрушиваясь на
интеллигенцию, так и нынешний канцлер знает,
что, нападая на писателей, он попадает в самое
сплетение всех худших национальных
особенностей немцев». И далее Циглер предсказывал,
что вслед за выступлениями Эрхарда
неизбежно последуют костры из книг. Это предсказание
исполнилось скорее, чем того, по всей
вероятности, ожидал сам предсказатель.
Но, как говорил еще Гейне, там, где
сжигают книги, в конце концов начинают сжигать
людей. Трагическим подтверждением
справедливости этих слов может служить эпоха
гитлеровского господства в Германии.
3. „КОРОЛЬ" ШПРИНГЕР
И ЕГО ВЕРНОПОДДАННЫЕ
«Купить книгу? — удивленно переспросила
женщина. — Нет, что вы, у нас уже есть дома
одна книга».
Корреспондент австрийской газеты «Фолькс-
штимме» Карл Фрик, побывавший осенью
1965 года на книжной ярмарке во Франкфурте-
на-Майне, наблюдал эту сцену возле одного из
стендов. Женщина, столь решительно
отвергшая предложение продавца, подобно доброй
170

половине других посетителей зашла на
ярмарку случайно, из праздного любопытства.
Покупатели же были, что называется, на вес
золота...
«Имеется ли у вас дома в настоящее время
какая-либо книга?» Этот вопрос, заданный «Де-
москопическим институтом» (институт по
изучению общественного мнения в г. Алленсбахе),
тысяче граждан ФРГ, в двухстах случаях
натолкнулся на односложное и весьма
выразительное «нет». Алленсбахские «демоскопы»
установили, что 31 проценту западных немцев
незнакомо имя Томаса Манна, 52 процентам —
имя Бертольда Брехта, что девять из каждых
десяти граждан на вопрос, кто такой Генрих
Гейне, отвечают, что это известный мясной
фабрикант (действительно, однофамилец
великого поэта снабжает в настоящее время его
соотечественников колбасой и сосисками).
Означает ли это все, что современный
западногерманский обыватель вообще ничего не
читает? Отнюдь нет. Он охотно проглатывает
так называемые «хефте» — дешевые книжонки
в мягких обложках, издаваемые еженедельным
тиражом до двух с половиной миллионов
экземпляров. Это либо «солдатские рассказы»,
либо «крими» — рассказы о гангстерах и
сыщиках. Одно только издательство Пабель
выпускает 19 серий солдатских рассказов.
Выходит и специальная серия с
приложением грампластинок, на которых записаны
самые «впечатляющие» пассажи, вроде
следующих:
«Обер-ефрейтор Шефер бросается на
русского. С громким хрустом штык вонзается
171

в грудь русского, и звериный крик
умирающего тонет в общем шуме боя...»
«В нашей каморке я нашел старую бритву,
правда, немного ржавую, но для этого дела она
как раз годилась... Ну-ка, иди сюда, — сказал я
одному из русских пленных, — схватил за
волосы и полоснул его. Кровь так и брызнула...
А потом мы покончили со всеми остальными.
Карл бил прикладом, а Беттин орудовал
топором».
Первый отрывок взят из повести Геро Век-
кера «Бой за Старицу», второй —из романа
Рихарда Газеманна «В погоне». Пафос этих,
как, впрочем, и всех остальных «литературных»
опусов подобного рода полностью раскрывается
в реплике одного из персонажей Геро Ваккера:
«Чудесно! Пахнет кровью!»
Бесконечные вариации на ту же тему
повторяются и в «Солдатских историях со всего
света», публикуемых мюнхенским издательством
Меви, и в «Рассказах летчиков», и в
детективно-криминальных боевиках, которые
печатаются из номера в номер на страницах
западногерманских периодических изданий.
Пресса ФРГ поражает, на первый взгляд,
своим многообразием. В стране издается 1650
газет и журналов общего типа тиражом около
20,5 миллиона экземпляров, 72
кинематографических и телевизионных журнала, 23 журнала
мод, 95 газет и журналов, посвященных
специальным вопросам (культура, политика, наука
и техника, работа среди молодежи) и 48 газет
и журналов по вопросам туризма и спорта.
Вместе с тем, на 1400 газет приходится лишь
189 политических редакций, которые охваты-
172

вают своими «основополагающими»
материалами все без исключения органы ежедневной
буржуазной прессы.
Конституция ФРГ торжественно
провозглашает свободу печати, но вот что писал по
этому поводу бывший редактор газеты «Вельт»
Пауль Зете: «Поскольку издание газет и
журналов требует все больших затрат, число лиц,
которые в состоянии взять на себя
соответствующие расходы, с каждым годом
сокращается. Зависимость прессы от этих людей
принимает весьма опасный характер... В конституции
можно найти немало благозвучных фраз о
свободе печати, но как далека наша
действительность от этих прекраснодушных прокламаций.
Свобода печати на деле сводится у нас к
свободе 200 богатых людей навязывать свое мнение
всем остальным» *.
В авангарде этой группы «промывателей
мозгов», ведущих «крестовый поход» против
истины и здравого смысла, стоит фигура
Акселя Цезаря Шпрингера.
Швейцарский журналист Роман Бродман
в последнем августовском номере
еженедельника «Цюрихер вохе» за 1966 год дал этому
королю боннской прессы следующую
характеристику: «Аксель Шпрингер торгует холодной
войной во всех областях человеческой
деятельности, которые затрагивает, и если бы это
зависело только от него, вероятно, давно уже начал
бы торговать и горячей войной. Назвать этого
человека просто опасным — значило бы
недооценивать опасность, угрожающую миру в Ев-
1 «Der Morgen», 25 Mai, 1966.
173

pone. Это самый опасный человек в
Федеративной республике. Его опасность не в том, что он
зарабатывает миллионы на своих грошовых
изданиях, а в том, что эти издания отравляют
сознание миллионов людей, возбуждая в них
националистические эмоции, и популяризируют
самую нереалистическую и безответственную
политику, которую только можно себе
представить. Шпрингер пропагандирует безудержный
национализм во внешней политике и охоту на
ведьм во внутренней. Он безжалостно изгоняет
из редакций принадлежащих ему газет самых
блестящих и талантливых журналистов, если
человеческая совесть означает для них больше,
чем триумф реваншистской свистопляски.
В настоящее время Шпрингеру принадлежит
40 процентов всех газет в Западной Германии
и 70 процентов — в Западном Берлине. Если
он и дальше будет пожирать своих конкурентов
в том же темпе, как это делал до сих пор, очень
скоро наступит время, когда он сможет
помыкать политическими партиями и навязывать им
свои решения по всем вопросам не только
внутренней, но и международной политики. И горе
Европе, если эти решения будут проводиться
в жизнь!»
О могуществе Шпрингера, его тлетворном
воздействии на умы людей и огромном влиянии
на государственную политику немало написано
и в самой Западной Германии. «Если он
захочет, чтобы мы получили другого федерального
канцлера или министра иностранных дел, —
писал, например, штутгартский журнал «Цай-
тунг», — каждый немец узнает об этом самое
позднее на следующий день, и мгновенно кри-
174

Шпрингеровский «трест общественного мнения» в
Гамбурге. Текст объявления: «Требуется необученная
рабочая сила для использования на перфорационных
операциях. Работа предельно проста! Принимаются
лица, не имеющие никакого образования. Условия
приема: хорошо развитая мускулатура пальцев и
крепкие нервы. Самостоятельное мышление нежела-
тельно% Обращаться в контору фирмы Аксель
Ц. Шпрингер, по адресу; Западный Берлин 61, Кох-
штрассе, 40». («Фюр дих».)
вые популярности и шансов на выборах пойдут
вниз».
Однако при ближайшем рассмотрении
«король» в действительности оказывается верным
слугой федерального союза западногерманской
промышленности, которому целиком обязан
своей быстрой послевоенной карьерой.
Впрочем, хозяева боннских монополий считают, что
сделали удачный выбор, ибо Шприпгер давно
175

уже зарекомендовал себя и в их глазах
«правильным человеком на правильном месте».
«Полтора миллиона газет и журналов,
выпускаемых ежегодно концерном Шпрингера,
помогают Бонну проводить свой политический
курс,—писал уже цитированный выше журнал
«Цайтунг». — Шпрингер — самый ярый
противник коммунизма между Берхтесгаденом и
Фленсбургом...1 Он рассматривает как честь,
когда его называют солдатом № 1 холодной
войны».
В результате многолетних «чисток» в своей
газетной империи Шпрингер добился такого
положения, когда на руководящих постах
оказались люди, устраивающие его во всех
отношениях, и прежде всего в политическом.
Фердинанд Фрид, возглавляющий ныне
экономический отдел газеты «Вельт», во времена
«третьего рейха» был доверенным лицом Гиммлера и
имел звание оберштурмфюрера СС.
Политический редактор «Вельт» Георг Шредер начинал
свою карьеру в ведомстве Геббельса, будучи
при этом по совместительству тайным
осведомителем гестапо. С такими помощниками
Шпрингер чувствует себя уверенно, зная, что
его поймут с полуслова.
Известный западногерманский публицист
Эрих Кубе заметил как-то, что Шпрингер
стремится сделать читателей «глупыми, как
цыплята, и кровожадными, как волки». С этой
целью он ведет на страницах своих изданий
непрекращающуюся пропаганду насилия, с од-
1 Крайние точки юга и севера ФРГ.
176

ной стороны, и
проповедь убогого
мещанства — с другой.
Газеты Шпринге-
ра пестрят
подробными описаниями
убийств, ограблений,
вооруженных
нападений и кровавых
схваток. Чрезмерное
привлечение такого
рода материалов да
и самый способ их
изложения со
смакованием мельчайших
деталей не только
прививают
читателям мысль о
неотвратимости насилия,
но и, по существу,
учат его технике
преступлений.
Результаты не заставляют себя долго ждать. В
настоящее время в ФРГ, по официальным
данным, ежегодно совершается 870000
преступлений, ежедневно регистрируется 4 убийства,
17 изнасилований, 46 случаев подделки
документов, 113 ограблений различных автоматов
и похищений автомашин. И еще одно
немаловажное обстоятельство: каждый
четырнадцатый преступник — подросток.
Но рост преступности — это лишь одна
сторона вопроса... Пожалуй, еще большую
опасность представляет рост массового равнодушия
Палачи Освенцима,
бывшие эсэсовцы Хёхер и
Хольцер долгое время
состояли в штате шпринге-
ровской «Билъд-цайтунз».
(Фото из «Фрайе вельт».)
12 Г. С. Александрович
177

к преступлениям и их жертвам, к чужим
страданиям, к судьбе ближнего. «Нередко можно
наблюдать, — пишет франкфуртская
студенческая газета «Дискус» *, — как владельцы
частных автомашин равнодушно проезжают мимо
истекающих кровью жертв уличных
происшествий, как толпы зевак уговаривают доведенных
до отчаяния людей покончить жизнь
самоубийством, как здоровенные парни с любопытством
наблюдают за приставанием тщедушного
подонка к школьнице». В другой связи нами уже
рассмотрен «климат бесчеловечности»,
установившийся в западногерманском обществе.
Равнодушие — союзник преступника. Не
только тех, кто подстерегает за углом
одинокую жертву, но и тех, кто мечтает о новом
Освенциме. Другой их верный союзник —
невежество.
Западногерманский психолог Гейнц Вольф,
занимающийся изучением общественного
мнения в ФРГ, был потрясен крайне низким
уровнем интеллектуального и политического
развития боннских «верноподданных» обывателей,
клянущихся в своей ненависти к коммунизму
и лояльности к существующему режиму.
«Как вы относитесь к коммунистам?» —
спрашивал Вольф своих собеседников. «Я их
ненавижу!»—неизменно следовал ответ. «А
что они сделали, чтобы заслужить вашу
ненависть?» Здесь ответы варьировались: «Они
пытаются подорвать доверие простых людей
к правительству», «Они нарушают гармонию
1 «Discus», 14 Mai, 1966, S. 9.
178

«Идем, идем! Ты это уже видел на прошлой неделе».
(«Ревю».)
народной общности», «Они пытаются повсюду
вызвать беспорядки» и так далее, в том же
духе...
Все это — окаменевшие формулы, взятые
напрокат из шпрингеровских изданий, но
каковы собственные мысли тех, кто предпочитает
пользоваться в обиходе этими стертыми
штампами?
«Что вы сами думаете о коммунистах?» —
напрямик спрашивал Вольф. «Это... шайка
преступников!»— после тяжелой паузы
выдавливал из себя собеседник. Продолжать разговор
было бесполезно, но все-таки Вольф задавал
еще один, заключительный, вопрос: «Скажите,
вам когда-нибудь приходилось говорить с
коммунистом?» Теперь голос собеседника снова
звучал свободно и уверенно, а его речь лилась
быстро и плавно: «С коммунистами не следует
разговаривать, ибо общение с ними может быть
истолковано как проявление скрытого
сочувствия к коммунизму».
12*
179

После серии подобных собеседований Вольф
пришел к твердому убеждению, что его
земляки «в своем подавляющем большинстве имеют
самое отдаленное и противоречивое
представление о коммунизме» К И это безусловно льет
воду на мельницу антикоммунистической
пропаганды, ибо обыватель испытывает
инстинктивную неприязнь ко всему, что ему
непонятно.
Шпрингер делает свое черное дело, и при
этом сфера его деятельности все более
расширяется. Он постепенно прибирает к рукам те
немногие оставшиеся газеты и журналы, радио
и телевизионные студии, которые правящему
Бонну пока еще не удалось втиснуть в
прокрустово ложе верноподданничества.
Усилия короля прессы «загнать всех в один
строй» и та изощренная ловкость, с которой он
это проделывает, получили настолько высокую
оценку у власть предержащих, что даже
бундесвер начал посылать своих офицеров на
выучку в редакции «Вельт» и «Бильд-цайтунг».
Предполагается, что навыки, приобретенные
в газетной империи Шпрингера — этой
высшей школе массового одурманивания, —
помогут им в идеологической обработке рекрутов.
Со своей стороны Шпрингер поручил
руководство отделом кадров газеты «Вельт» одному
из высших офицеров бундесвера — Вильгельму
Оссенбринку.
Вот уж, поистине, тотальный союз меча и
ядовитого пера!
1 «Volksstimise», 28 Juli, 1964.
180

4. КОРИЧНЕВЫЕ ТЕНИ НА ЭКРАНЕ
И НА СЦЕНЕ
«Выходит, что не Наполеон нас отлупил
в 1806 году, а мы его...» Эту фразу с разными
интонациями повторяли люди, покидая один из
крупнейших кинотеатров Гамбурга ноябрьским
вечером 1965 года. Перед их мысленным
взором вновь и вновь мелькали только что
просмотренные кадры... Горстка мужественных
немецких воинов, противостоящая бешеному
натиску многотысячной французской армии...
Фантастические подвиги, совершаемые
белокурыми, голубоглазыми героями в дыму
пожарищ... И вот наконец враг в панике бежит...
Кое-кто, правда, вспоминал, что в
действительности все обстояло не совсем так, — точнее,
совсем наоборот. «Что ж, — возражали ничто-
же сумняшеся их оппоненты, — если «Коль-
берг» не соответствует историческим фактам,
то тем хуже для фактов».
Именно так рассуждал и «рейхсминистр»
пропаганды Геббельс, по приказу которого был
в начале 1945 года поставлен этот фильм.
Нацистский режиссер Вейт Харлан, руководивший
съемкой, сразу же после окончания войны
предстал перед судом как военный преступник.
Суд происходил в Гамбурге. И в Гамбурге же
двадцать лет спустя впервые была
возобновлена демонстрация этого фильма, воспевающего
жестокость, насилие и расовую вражду.
«Мы разрешили демонстрацию «Кольберга»
без всяких купюр, ибо в противном случае
у людей возник бы нездоровый интерес как раз
к тем кадрам, которые мы приказали бы выре-
181

зать», — фарисейски изрек председатель
западногерманского совета по киноцензуре доктор
Эрнст Крюгер. Видимо, по той же причине —
чтобы ничего не осталось недосказанным —
вслед за «Кольбергом» на экранах ФРГ
появились и другие нацистские фильмы, созданные*
в период с 1933 по 1945 год: «Пробудись,
Германия», «Ом Крюгер», «Я обвиняю», «Концерн
желаний»... Впрочем, и этим дело не
ограничилось. Сославшись на необходимость
«разъяснить юношеству смысл всех событий»,
западногерманское телевидение выпустило
специальный фильм, рассказывающий о создании
«Кольберга», целиком построенный на
нацистской кинохронике. Что касается прокатной
фирмы «Атлас», пропагандирующей
кинопродукцию ведомства Геббельса, то она, не
считаясь с затратами, организовала широкую
рекламу этой человеконенавистнической
продукции по всей стране. Но и это еще не все — во>
многих западногерманских школах «Кольберг»
был использован в качестве наглядного
пособия на уроках истории... «Порой кажется, —
писала газета «Зюддойче цайтунг»,—что за
всем этим видишь злорадную ухмылку доктора
Геббельса».
Действительно, «Кольберг» был любимым
детищем шефа нацистской пропаганды. В
момент, когда гитлеровская Германия стремилась
мобилизовать все остатки своих ресурсов для
нужд тотальной войны, оп выделил на создание
этого психологического «сверхоружия» восемь
с половиной миллионов марок, сам наблюдал за
съемками, собственноручно правил сценарий,
торопил с выходом картины в свет. По прика-
182

зу Геббельса, «Кольберг» был 30 января 1945
года на парашюте сброшен осажденным
немецким частям во французском городе Ла Рошель
для поддержки их «боевого духа». В своем
дневнике колченогий «рейхсминистр» писал:
«Я уверен, что этот фильм Харлана точно
отвечает нашей политико-исторической
обстановке».
Двадцать лет спустя «Дойче националь-цай-
тунг унд зольдатен-цайтунг» высказалась по
тому же поводу ничуть не менее откровенно:
«Этот фильм, прославляющий силу немецкого
оружия, нашу волю к победе, — надежное
оружие в грядущих битвах».
То, что у неонацистской газеты на языке —
у боннских руководителей — на уме. Недаром
министр внутренних дел Пауль Люкке объявил
тех западных немцев, которые протестуют
против демонстрации фашистских фильмов,
«плохими гражданами, попавшими под влияние
прокоммунистических элементов».
Некоторое время тому назад в
драматическом театре западногерманского города Аахена
состоялась премьера пьесы под названием
«Даллас — 22 ноября». Спекулируя на
сенсационной теме (убийство президента США
Джона Кеннеди), автор этой пьесы по существу
подменил драматическое действие
антикоммунистическими проповедями со сцены
вперемешку с откровенной порнографией. Как писала
франкфуртская газета «Абендпост», спектакль
проходил «при гробовом молчании
ошарашенной публики».
Обо всем этом, пожалуй, не стоило бы
упоминать, если бы не имя автора пьесы — Феликс
183

Лютцкендорф. Это имя хорошо известно тем
западногерманским интеллигентам, у которых
сохранились в памяти времена «третьего
рейха». Ведь именно Лютцкендорф был одним из
ведущих «придворных» литераторов Геббельса,
написавшим сценарий для 14 нацистских
фильмов. Среди них был фильм под названием «Мы
выше всех в мире», созданный в период
временных успехов гитлеровской армии и
ставивший своей целью воплотить на экране миф
о превосходстве «арийской расы».
После разгрома «нибелунгов» со свастикой
Лютцкендорф сначала продолжал работать
в кино, а затем решил податься под крылышко
соседней музы и попытать счастья на поприще
театральной драматургии. Здесь он сразу же
почувствовал себя, что называется, в своей
компании, ибо к этому времени на
западногерманской сцене, по выражению одного критика,
«вступил в права коричневый ренессанс».
Нацистские драматурги и театральные
администраторы не только без труда вросли в мир
боннской «культуры», но и заняли в нем
ключевые позиции. Причем речь идет не о каких-
нибудь второстепенных духовных
прислужниках гитлеровского режима, а о ведущих
идеологах «третьего рейха», законодателях
фашистских литературных и театральных принципов.
Вот, например, Ганс Иост — «драматург-
лауреат» нацистской сцены, известный своим
знаменитым изречением: «Когда я слышу слово
«культура», я спускаю курок своего
револьвера». Сейчас этот бывший президент имперской
литературной палаты и автор расистских драм
безбедно проживает в своем имении и пишет
184

новые драмы, романы и стихи. В одном из
интервью, данном газете «Вельт», он заявил, что
желает передать потомкам «свое видение
мира».
Другой бывший нацистский драматург
Эберхард Вольфганг Меллер ныне обосновался
в гамбургском издательстве «Холыптен-фер-
лаг» и почти ежегодно проталкивает на сцену
свою очередную пьесу. Вместе с ним
вращаются в орбите «коричневого ренессанса» Герхард
Шуман и Герберт Бёме. Во времена Гитлера
оба они благополучно совмещали свою
«просветительскую» деятельность на ниве театра и
литературы с усердной службой в СА. После
войны Шуман основал издательство под названием
«Хоэнштау фен-ферлаг», в котором печатает
свои собственные пьесы и романы, равно как и
литературную продукцию своих друзей и
единомышленников. Бём же теперь занимает пост
президента западногерманского «Культурно-
художественного объединения» и издает
литературный журнальчик «Клютер-блеттер».
Прочно обосновалась группа бывших
нацистских театральных деятелей в Западном
Берлине. Среди них обращает на себя
внимание профессор Курт Раек, который во времена
фашистского господства заправлял делами
двух берлинских театров. Ныне он, по
свидетельству газеты «Шпандауэр фольксблат», не
только по праву считается «театральным
диктатором» Западного Берлина, но и
председательствует в западногерманской секции
«Интернационального театрального института»,
тесно связанного с министерством иностранных
дел ФРГ.
185

Не менее уютное гнездо свил себе во
«фронтовом городе» бывший президент геббельсов-
ской «имперской театральной палаты» Людвиг
Кернер. В течение всего послевоенного
периода он стоит во главе западноберлинского
«Товарищества работников немецкой сцены». Как
отмечает «Шпандауэр фольксблат», этот
«высший государственный театральный функционер
национал-социалистской Германии» был
уполномочен западноберлинскими властями
решать вопросы по возмещению
«профессионального ущерба, причиненного лицам,
преследовавшимся национал-социалистами» *. С таким
же основанием можно было бы назначить
матерого взломщика судьей при рассмотрении дела
об ограблении банка.
Любопытные документы приводит
«Шпандауэр фольксблат» о прошлом профессора
Ганса Кнудсена, издающего в Западном Берлине
«общеобразовательную серию для юношества»
под названием «Театр и драма». В нацистскую
партию этот театральный деятель вступил еще
до прихода Гитлера к власти. Он подвизался
в роли рецензента и критика на страницах геб-
бельсовской «Фелькишер беобахтер» и
одновременно, по поручению имперского шефа
пропаганды, руководил нацистским театральным
журналом «Ди бюне». Охарактеризовав
Кнудсена как «профессора по милости Гитлера»,
газета выражает самые серьезные опасения по
поводу того, что у руководства сегодняшним
западноберлинским и западногерманским
театром стоит «коричневая фракция вчерашнего
1 «Spandauer Volksblatt», 25 Januar, 1966.
186

дня». Эта же фракция готовит пополнение,
работающее в области театроведения и
театрального искусства, то есть, иначе говоря, изо дня
в день оказывает свое тлетворное влияние на
культурное завтра Федеративной Германии.
5. „ОСТФАЛЬШУНГ" НА ЛИТЕРАТУРНОМ
ФРОНТЕ
Западногерманский «остфоршунг»
(«изучение Востока») часто называют «остфалыпунг»
(«фальсификация Востока»), и это не
случайно. Воссозданный после второй мировой войны
для обслуживания и обоснования
реваншистской политики Бонна, он так же далек от
исторической правды, как далека эта политика от
реализма и государственной мудрости. В
настоящее время система «остфоршунга» в ФРГ
охватывает свыше 90 исследовательских
учреждений, из которых многие
специализируются на изучении, или, вернее, извращении,
истории советского общества и современной
советской действительности.
В послевоенный период возрос интерес
«остфоршеров» к литературным проблемам.
Журнал «Остойропа», издаваемый
западногерманским «Обществом по изучению Востока»,
с 1959 года регулярно публикует статьи о
литературной жизни в Советском Союзе. В то же
время сотрудники этого журнала снабжают
своими предисловиями и комментариями
многочисленные беллетристические опусы о нашей
стране, публикуемые в Федеративной
Германии.
187

Бывший полковник нацистского
генерального штаба и руководитель фашистской разведки
в Норвегии Эрих Прук еще в 1958 году
охарактеризовал цели «остфоршунга» следующим
образом: «Речь идет о том, чтобы лучше узнать
противника, нащупать слабые места в его
организме, найти там опорные точки для
контрнаступления и искусной рукой заложить туда
мощную психологическую мину» 1.
Однако Прук умолчал о том, что
упомянутая им «психологическая мина»
предназначается не только для «противника», но и для
народа самой Федеративной Германии. Именно
на внутреннем фронте идеологических
диверсий художественная литература представляется
«остфоршерам» наиболее перспективной
областью.
Уинстон Черчилль заметил как-то, что
гитлеровские генералы, проиграв войну,
поспешили взять реванш в своих мемуарах.
Генеральскому примеру последовали и многие менее
именитые представители недобитой нацистской
военщины. В результате книжный рынок
Западной Германии за короткий срок оказался
заполненным так называемыми «романами
фактов» — беллетризованными воспоминаниями
солдат и офицеров вермахта, воевавших на
советско-германском фронте.
Выступая в качестве комментаторов к
«романам фактов», западногерманские
«советологи» приобретают доступ к широкой аудитории.
Да и сам этот жанр их устраивает, ибо он
создает у читателя иллюзию документальности
1 «Wehrkunde», Juli, 1958, S. 358.
188

и в то же время открывает автору и
комментатору необъятный простор для полета
реваншистской фантазии.
Известный западногерманский публицист
Вернер Финк справедливо отметил, что если
судить о человеческих качествах авторов этих
воспоминаний по их творчеству, то у них
можно обнаружить лишь один недостаток —
скверную память. Что же касается тех
неискушенных читателей в ФРГ, которые пытаются по
этим книгам составить себе представление
о реально происходивших событиях, то им,
видимо, чрезвычайно трудно понять, как могло
случиться, что немцы проиграли войну!
Дело здесь даже не в том, что немецкие
офицеры и солдаты, выведенные в качестве
персонажей этих беллетризованных мемуаров,
щедро наделены такими чертами, как личная
отвага и смелость, высокое воинское
мастерство, интеллектуальное и моральное
превосходство над противником и т. д. Ведь если верить
авторам «романов фактов», подавляющее
большинство населения оккупированных немцами
областей Советского Союза встречало
захватчиков «хлебом-солью» и относилось к ним с
дружелюбием и симпатией. Да и как, впрочем,
можно было относиться иначе к этим «рыцарям
без страха и упрека», вроде, например,
лейтенанта Бенедиктера из книги К. Гохмута
«Лейтенант и девушка Татьяна», который рискует
жизнью, чтобы принести конфеты плачущему
ребенку своей квартирной хозяйки.
Ну, а с кем же все-таки приходилось
воевать «благородным и прекрасно воспитанным
джентльменам» в мундирах гитлеровской ар-
189

мии? Если судить по «романам фактов», то
с насильно мобилизованными «хорошими
русскими мужичками», которые шли в бой под
наставленным на них дулом комиссарского
пистолета. Правда, как признает, например, автор
книги «Невидимое знамя» П. Баум, это
«непревзойденные солдаты», но не потому, что они
преданы советской власти, а потому, что
жаждут смерти, видя в ней желанное избавление от
жизненных невзгод и страданий.
Впрочем, в некоторых «романах фактов»
советским людям удается избавиться от своих
тягот и несколько иным способом, а именно —
попав... на принудительную работу в
Германию.
В книге Рудольфа Вимера «Бык и голубь»
русская девушка Нина носит на шее
незатейливое украшение из жести, изображающее
голубя. Этот голубь символизирует душевный
покой, который Нина обрела после того, как ее
угнали в Германию и заставили работать в
помещичьей усадьбе. Жизнь до прихода немцев
представляется ей кошмарным сном. Детство
Нины прошло в деревне под Днепропетровском.
Почти все жители этой деревни были
арестованы и сосланы в ужасную Сибирь. Учителя
Нины расстреляли за то, что он читал
старшеклассникам Библию. Его судьбу разделили и
многие школьники, а сама Нина избежала
расстрела лишь благодаря приходу германской
армии. И вот, впервые познав по-настоящему
радость жизни в Германии, она с тревогой узнает
о наступлении советских войск — только бы не
оказаться снова во власти этих ужасных
комиссаров!
190

Однако и среди комиссаров попадаются
люди, которых при умелом подходе можно
направить на путь истинный, — заявляет
оптимистически настроенный Герберт Райнекер
в своем романе «Тайга».
Во время «третьего рейха» Райнекер был
главным редактором гитлеровской молодежной
газеты «Пимф», теперь он — один из самых
плодовитых писателей и киносценаристов ФРГ.
«Повсеместно оэкранен» в Западной Германии
и его роман «Тайга».
Действие романа происходит в Сибири, в
одном из лагерей для военнопленных. Пленные
гитлеровцы постепенно «перевоспитывают»
коменданта лагеря Долохова—человека,
страдающего комплексом неполноценности по причине
своего малого роста. Неприязнь Долохова к
немцам объясняется исключительно тем
обстоятельством, что он не обнаруживает у них
каких-либо физических или моральных дефектов.
«Оказалось, что это совершенно нормальные
люди,—сокрушенно сетует комендант лагеря,—
а нормальные люди — плохие люди».
Но вот, когда немцам после долгих усилий
удается наконец оздоровить этого человека
с ущербной психологией, в лагерь присылают
нового коменданта — твердокаменного
«комиссара Ивана» (фамилию автор считает
излишеством). Поскольку этого уже не
перевоспитаешь, пленные вынуждены его убить, ловко
инсценировав самоубийство...
Райнекер пишет без затей, не претендуя нл
документальную достоверность своего опуса и
не вдаваясь в глубокую философию.
В этом отношении книга Петера Баума
191

«Невидимое знамя», о которой уже
упоминалось выше, выглядит значительно более
претенциозной. Она написана в форме
воспоминаний участника войны против Советского Союза.
Как дивизионный врач Баум в составе южной
группы войск прошел через южную часть
Украины, Крым, вплоть до предгорий Кавказа.
Затем он вместе с фашистской армией
проделал обратный путь и в заключительный период
войны был начальником полевого госпиталя
в Восточной Пруссии.
Автор описывает своих сослуживцев, места
боев, население советских деревень и городов,
военнопленных советских солдат. Время от
времени он прерывает повествование и
предается философским размышлениям о войне,
истории и смысле жизни. Баум как бы стоит
над схваткой и рассуждает с
«общечеловеческих» позиций, однако в его книге нетрудно
обнаружить довольно четко сформулированную
политическую концепцию.
При описании первых этапов войны автор
совершенно обходит вопрос о ее целях, о
справедливом или несправедливом ее характере.
Зато когда Баум доходит до заключительной
стадии боевых операций, происходивших уже
на территории самой Германии, он
принимается с большим пафосом разглагольствовать о
защите родины, как о цели войны, ясной для
каждого немецкого солдата.
Автор воспевает «древнейшую профессию
воина», превозносит немецкую воинскую
дисциплину и в самых идиллических тонах
повествует о фронтовой дружбе офицеров
гитлеровской армии. Все они выведены в книге Баума
192

не только как отважные смельчаки, но и как
благородные, высоконравственные люди,
которые с трогательной заботливостью относятся
к населению оккупированных областей и
русским военнопленным. Немцы распределяют
среди русских крестьян хлеб и скот, помогают
им в сельскохозяйственных работах, оказывают
населению и пленным медицинскую помощь.
Население, со своей стороны, относится к
оккупантам с радушием и симпатией, крестьянки
плачут на похоронах убитого немца,
военнопленные выражают готовность служить
гитлеровцам.
Автор декларирует свое отрицательное
отношение к нацистам, однако нацизм в книге
только назван, но не воплощен в живых лицах и не
показан в действии. Баум лишь упоминает
о тех «других», которые сидят в Берлине и
своим некомпетентным руководством лишают
«доблестную немецкую армию» плодов ее
побед. Автор книги винит «других» и их
«примитивного человека», как он называет Гитлера,
не за то, что они развязали войну, а за то, что
они ее проиграли. Баум не отрицает фашистских
зверств, но пытается уверить читателя в том,
что их совершали только те — «другие», да еще
некоторые испорченные ими молодые солдаты.
Впрочем, он тут же клеветнически заявляет,
что «зверства советских солдат» помогали
«другим» воспитывать жестокость и садизм среди
немецкой молодежи.
В заключительной части книги звучат
реваншистские нотки в натовской аранжировке.
Упрекнув «других» в том, что они не
договорились с Западом прежде чем напасть на Совет-
13 Г. С. Александрович
193

ский Союз, Баум тут же торжественно
заявляет, что под ударами наступающей Советской
Армии в русских степях было положено начало
союзу между «Европой» и немцами, союзу,
который окончательно оформился через семь лет
после войны.
Если немецкие солдаты и офицеры
олицетворяют в книге Баума все земные
добродетели, то уж своих коллег — военных врачей — он
превозносит до небес. Именно эти «гиппокра-
товские герои» несли «невидимое знамя
гуманности» — не устает повторять автор, именно
они стояли на передовом посту науки со
«скальпелем Аристотеля» в руках.
Попытаемся, однако, цоскольку сам Баум
неоднократно предостерегает читателей против
односторонних суждений и оценок, несколько
дополнить его высказывания сведениями,
почерпнутыми из совершенно иного источника.
Некоторое время тому назад в Польше
вышла книга Тадеуша Циприана и Ежи
Савицкого «Неизвестный Нюрнберг». В ней
описывается процесс гитлеровских военных врачей,
происходивший в Нюрнберге с декабря 1946 по
июль 1947 года. Среди других документов
процесса в этой книге приведены свидетельские
показания Вальтера Неффа—заключенного
концлагеря Дахау, исполнявшего обязанности
санитара при докторе Зигмунте Рашере. Описывая
опыты с замораживанием людей в ледяной
воде, Нефф показал: «Это был самый страшный
эксперимент, который когда-либо проводился.
Из барака принесли двух русских офицеров.
Рашер приказал их раздеть догола и опустить
в бочку с водой. Время шло, и хотя люди, по-
194

} Dr. Kmt СтЪШ& ipift» тттттт ш4 т~ >
Ш% wird Frmi ОЪет1мшшг ш Ж Л&Шт ШИ ]
REifUE
Ш§'; D? ОМшмш f№tt*m»ert Ш^Ш&|
t$Mfc Dm» КХ-А»«ш ;>»А«иад«г* шшмк a»&l|
|*isww &з $&чтш «Шк&м* ЧтШЫщ uudl
|&& Iter »&$*&«* <&ш ****** *H&*lM*§ рШШ«&У1
ms Am i%. it %штт ШттЫтгЧ
Ш гит hmiiqm T&gl
N
. ?
«Врач»-эсэсовка Равенсбрюка Терта Оберхойзер, ныне
занимающаяся частной практикой в г. Люнебурге, и жертвы ее
преступных экспериментов.

мещенные в такие условия, обычно теряли
сознание в течение первого часа, эти двое
находились в полном сознании и через два с
половиной часа с момента помещения их в бочку.
На исходе третьего часа один из русских
попросил другого: «Товарищ, попроси этого
офицера, чтобы он нас застрелил». Другой ответил,
что не следует ожидать милости от
фашистского пса. Эти слова в несколько смягченной
форме перевел Рашеру молодой поляк. Рашер
пошел в канцелярию. Молодой поляк пытался
дать истязуемым хлороформ, но Рашер тотчас
же вышел из канцелярии, угрожая пистолетом.
Эксперимент длился по крайней мере пять
часов, пока смерть не прервала страдания этих
людей».
А вот свидетельство бывшего армейского
санитара Гайнца Арнольда, который в
настоящее время живет в г. Фюрте (Бавария), а во
время войны служил в 46-й пехотной дивизии
гитлеровского вермахта. «Однажды под
Севастополем, — пишет он в редакцию журнала
«Шпигель», — я хотел перевязать тяжело
раненного русского. Но когда я попросил у врача
бинт, то получил ответ, что не следует быть
сентиментальным по отношению к русским».
Арнольд вспоминает, как ему и другим
санитарам постоянно внушали мысль о том, что
помогать русским пленным — преступление.
Письмо Арнольда было одним из
читательских откликов на опубликованную
еженедельником «Шпигель» в августе—сентябре 1965
года серию отрывков из книги английского
писателя и журналиста Александра Верта «Россия
в войне 1941—1945 гг.». Эта книга вызвала на
196

Западе большой ийтерёс, тйк как ее автор
выступает не только как исследователь, но и как
очевидец описываемых им событий. Верт был
военным корреспондентом английской газеты
«Санди тайме» в Советском Союзе.
Какими же соображениями
руководствовалась редакция «Шпигеля», печатая в
нескольких номерах объективную хронику войны?
Издатель и главный редактор журнала Рудольф
Аугштейн заявил по этому поводу следующее:
«Я хотел показать немцу, живущему в
Западной Германии, который постоянно
сталкивается с фальшивым воспеванием немецкого
солдата в войне против России, другую сторону
медали, подобно невидимой стороне Луны,
остающуюся вне поля его зрения».
Нужно отдать должное редакции: она
проявила известное мужество, печатая в условиях
ФРГ историческую хронику Верта, правдиво
изображающую гитлеровский вермахт как
армию захватчиков, пропитанную идеологией
человеконенавистничества, разбоя и разрушения.
Картина войны, объективно воспроизведенная
английским журналистом, пришлась не по
вкусу множеству явных и тайных
западногерманских гитлеровцев. Отдельные одобрительные
читательские отклики, вроде письма Арнольда,
терялись в море злобных излияний,
направленных как против автора книги, так и против
редакции журнала, осмелившейся опубликовать
отрывки из нее. Некий Эрвин Дике из города
Ингельхейма, отрекомендовавшийся «бывшим
немецким солдатом», нагло заявлял, например,
что советские люди сами виноваты в своих
страданиях, ибо не покорились «высшей расе».
197

А бывший генерал-майор вермахта Ганс Кис--
сель писал, что не видит причины сокрушаться
по поводу голодной смерти десятков тысяч
жителей оккупированного немцами Харькова, —
гораздо печальнее, мол, то, что в его дивизии
«зимой от голода пали 600 лошадей».
Но настораживают не эти закоренелые
нацисты, которых, по известной пословице,
исправит лишь могила. Неизмеримо более серьезную
опасность представляет их влияние на
некоторую часть молодого поколения Западной
Германии. Так, гимназист Эберхард Бизеру из
г. Тюбингена писал в редакцию «Шпигеля», что
книга Верта не кажется ему правдивой, ибо
противоречит всему тому, что он читал о
русских, о России и о войне...
Отсюда ясно, что злонамеренные усилия
западногерманских «остфоршеров» не проходят
даром.

ГЛАВ А V
ЭСКАЛАЦИЯ ФАШИЗАЦИИ
Независимо от того, какими бы
субъективными побуждениями
ни руководствовались прежде
руководители Федеративной
Республики Германии, нынешний
подъем неонацистского,
прогитлеровского течения и разгул
милитаризма в ФРГ есть следствие
их политики, вольный или
невольный результат именно их
усилий.
Заявление Советского
правительства от 29 января
1967 г.
1. ПО КОМ ЗВОНИТ ГАМБУРГСКИЙ
„КОЛОКОЛ"?
Тюрьмы в Федеративной Германии строятся
не только с большим знанием дела, но и
с изрядной долей творческой фантазии. Здание
тюрьмы, воздвигнутое несколько лет тому
назад в городе Штутгарте, является, по
свидетельству журнала «Шпигель», «самым
современным и впечатляющим сооружением такого
рода в мире». Теодор Халлер, под руководством
которого велись строительные работы,
выступая на международном конгрессе архитекторов
199

в Дармштадте, не без гордости заявил, что
с тех пор, как он создал свое детище,
преступность в городе возросла в полтора раза...
Штутгартская тюрьма недаром именуется
«показательной». Подсчитано, что
строительные расходы на каждое «человеко-место»
в этом «отеле» с решетчатыми окнами
обошлись западногерманским налогоплательщикам
в 23 500 марок. По воскресеньям постояльцев
будят мелодичные звуки вестминстерского
гонга, записанные на пленку. «Заключенные не
должны забывать о том, что воскресенье —
особенный день», —поясняет корреспондентам
благочестивый начальник тюрьмы, бывший
эсэсовец Фрасс.
В номерах «люкс» размещаются особо
важные преступники. Один из таких апартаментов
в свое время занимал бывший
штандартенфюрер СС Вильгельм Рихардт, который за участие
в массовых убийствах советских граждан
дважды приговаривался к пожизненному тюремному
заключению, а отсидел в общей сложности
полгода. «Как вы проводили время в тюрьме?» —
спросил у него после освобождения
корреспондент газеты «Маннгеймер морген». «Очень
недурно, — словоохотливо ответил Рихардт, —
часами прогуливался по тюремному парку,
ежедневно выкуривал несколько сигар и осушал
бокал шампанского, иногда под конвоем
совершал паломничество в близлежащий
ботанический сад... В общем, время прошло незаметно...»
Но, будь то в тюрьме или на свободе,
принцип Бухенвальда «каждому свое»
осуществляется в боннском государстве с железной
последовательностью.
200

Тридцатого июня 1965 года в час тридцать
пополудни заключенный гамбургской
следственной тюрьмы Эрнст Хаазе был найден
мертвым в своей камере. Тюремные
надзиратели до смерти забили этого человека
резиновыми дубинками в день, когда ему исполнилось
50 лет. Помещение, в котором прошли
последние минуты Эрнста Хаазе, было известно среди
заключенных под названием «колокол».
Узкое звуконепроницаемое помещение,
целиком сконструированное из бетона, без
мебели, с открытой канализационной трубой в
цементном полу. Яркий ослепительный свет
проникает в камеру круглосуточно. В потолок ее
вмонтирован вентилятор, попеременно
вдувающий в помещение то горячий, то холодный
воздух. Заключенный, раздетый догола,
ежеминутно попадает из атмосферы литейного цеха в
атмосферу холодильника и наоборот.
Эрнст Хаазе был заключен в тюрьму по
подозрению в воровстве. Впоследствии
выяснилось, что он невиновен, но к тому времени его
уже не было в живых. Тюремный врач Эссель
признал тяжело больного инвалида войны
симулянтом и предписал курс «лечения» в
штрафном изоляторе. Три дня спустя «пациент»
приказал долго жить.
Когда труп Хаазе был вынесен из
душегубки, медицинский советник Эссель дал
следующее заключение о причине смерти: «Сердечный
приступ. Нарушение кровообращения».
Истинная причина стала известна общественности
лишь через 18 месяцев. Протокол вскрытия
гласил: «Хаазе умер от эмболии (закупорки
кровеносных сосудов), вызванной систематиче-
201

скими избиениями. Часть тела была буквально
разорвана в результате нанесенных ему
ударов».
В зале № 151 гамбургской ратуши заседала
депутатская комиссия, которая под нажимом
общественности вынуждена была поставить на
рассмотрение это скандальное дело. Среди
«отцов города» царила растерянность. «Мы ничего
не знали!», «Впервые слышим!», «Понятия не
имели!» — наперебой заявляли они. Но в конце
концов выяснилось, что власти были прекрасно
информированы о том, что происходит в
«колоколе». Знали, но, как говорится, и виду не по-
давали.
После того как дело об убийстве Хаазе
приобрело огласку, бывший заключенный
гамбургской следственной тюрьмы Гельмут Лауритц
Гарде прислал в редакцию журнала «Шпигель»
письмо следующего содержания: «Я был
свидетелем расправы с Хаазе. В течение почти
18 месяцев я находился в следственной тюрьме,
пока меня не оправдали за отсутствием улик.
Во время пребывания под арестом я составил
и нелегальными путями переправил из тюрьмы
подробное описание этого случая. Я адресовал
свои письма следующим лицам и учреждениям:
редактору газеты «Гамбургер абендблат» д-ру
Дамрову, редакторам газет «Гамбургер абенд-
эхо» и «Гамбургер моргенпост», издательству
Бурда и редакции журнала «Штерн», издателю
этого журнала доктору Буцериусу. Кроме того,
я лично информировал обо всем господина
сенатора Крамера, когда он посетил тюрьму
вместе с главой правительства земли Шлезвиг-
Гольштейн. Теодор Клейбер из издательства
202

Гамбургская следственная тюрьма.
Бурда тотчас же переслал мое письмо (вместе
с жалобой на меня за то, что я осмелился его
побеспокоить) главному директору управления
гамбургских тюрем д-ру Зинке. Тот, в свою
очередь, переслал его начальнику следственной
тюрьмы господину Остеррейху, а последний —
тюремному надсмотрщику Кунсту, в ведении
которого находился «колокол». Кончилось это
для меня тем, что я сам на два дня угодил
в «колокол» под «строгий арест» за «клевету и
кражу казенного имущества» (имелся в виду
клочок бумаги, на котором я писал в издатель-
203

ство Бурда). В дальнейшем я принял меры
к тому, чтобы все высшие должностные лица
Гамбурга были проинформированы о
происшедшем. Однако, когда после выхода из тюрьмы
(май 1965 года) я осведомился в городской
прокуратуре, дан ли ход моей жалобе, ответ
гласил: «Мы ничего не получали» х.
Когда у редактора «Гамбургер абендблат»
спросили, почему он оставил без внимания
письмо Гарде, тот беспомощно развел руками:
«Я получил его в самый разгар предвыборной
кампании, и, если бы мы тогда подняли шум,
это могло бы быть превратно истолковано».
Когда же возмущение общественности дошло
до бундестага, статс-секретарь министерства
юстиции Бюлов, выступивший с
разъяснениями, заявил, что камеры, подобные «колоколу»,
могут быть учреждены во всех
западногерманских тюрьмах на основании закона от 14 мая
1934 года. Один из депутатов поинтересовался:
«Неужели до сих пор не нашлось времени
изъять нацистские законы?» — «У нас были более
неотложные задачи»,—сухо ответствовал статс-
секретарь.
Если предположить, что одну из таких
задач герр Бюлов и его шефы видели в
сохранении максимального числа убежденных
гитлеровцев в органах юстиции и полицейском
аппарате ФРГ, то надо признать, что на этом
поприще им удалось достигнуть поистине
выдающихся успехов. Взять хотя бы тот же
Гамбург. По данным западногерманского
объединения лиц, подвергавшихся преследованию при
1 «Der Spiegel», 21 Marz, 1966, S. 14,
204

нацизме, 16 высших полицейских чиновников
этого города во время второй мировой войны
творили суд и расправу над участниками
антигитлеровского сопротивления в странах
оккупированной Европы. Так, полицейский
советник Август Ханнер командовал полком войск
СС, принимавшим участие в «умиротворении»
оккупированной Украины; его коллега Гейнц
Барц в чине капитана СС командовал
специальным «взводом уничтожения»,
действовавшим во временно захваченных районах
Советского Союза; полицейские комиссары Бертольд
Болдт и Макс Витман также служили в
войсках СС и участвовали в массовых убийствах
польских граждан.
Впрочем, было бы ошибочно полагать, что
гамбургские блюстители порядка вылеплены из
иного теста, чем их коллеги в других городах
ФРГ. Уголовную полицию Кёльна возглавляет
бывший штурмбанфюрер СС д-р Мали. В штате
его сотрудников числится некая Ингеборг Крю-
гер — бывшая надсмотрщица нацистских
лагерей смерти в Равенсбрюке и Бельзене.
Начальник управления уголовной полиции земли
Рейнланд-Пфальц Георг Хойзер во время
войны командовал в оккупированном Минске
специальным взводом эсэсовцев, приводившим
в исполнение смертные приговоры советским
патриотам. В полицейском аппарате земли Ба-
ден-Вюртемберг служат, по данным газеты
«Франкфуртер рундшау», 152 бывших видных
гестаповца. В Бонне, Эссене, Крефельде и
Мюнхене на руководящих постах в
полицейских органах находится свыше 40 бывших
эсэсовцев, имевших звание не ниже штурмбанфю-
205

рера. Этот перечень можно было бы
продолжать до бесконечности.
При таком положении дел вряд ли следует
удивляться тому, что камеры пыток, подобные
пресловутому «колоколу», существуют по
меньшей мере еще в 107 западногерманских
тюрьмах. Еженедельник «Вохенпост», который
приводит эту цифру, сообщает, что только в
тюремных карцерах земли Шлезвиг-Гольштейн
замучено 69 узников*. Выступая по
северогерманскому телевидению в передаче из цикла
«Панорама» 2, один из бывших заключенных
подробно описал, как на его глазах несколько
надсмотрщиков методично прикончили
арестованного иностранного рабочего, предварительно
надев ему наручники и бросив его в ванну. Во
время передачи произошел следующий диалог:
— Вы действительно видели собственными
глазами, как избивали дубинками человека
в наручниках, сидевшего в ванне?
— Да.
— И вы утверждаете, что его забили до
смерти?
— Да, это именно так и было. На
следующее утро его мертвым вынесли из
смирительной камеры.
Пространные репортажи о бесчеловечном
обращении, которому подвергаются
заключенные в тюрьмах ФРГ, приводят журналы
«Шпигель», «Штерн», «Ревю», «Квик», газеты «Экс-
1 «Wochenposb, 1966, N. 13, S. 5.
2 Цикл телевизионных передач, который нередко
ставил острые социальные проблемы; в настоящее
время снят под нажимом боннских властей.
206

пресс» (Кёльн) и «Франкфуртер рундшау».
В числе застенков, пользующихся дурной
славой, упоминаются кроме гамбургской
следственной тюрьмы с ее пресловутым
«колоколом» кёльнская тюрьма Клингельпютц,
следственные тюрьмы в Верле (с карцером,
садистски названным «голубой салон»), Мюнхене,
Вуппертале, Хольстенглазисе.
Особенно изощренным издевательствам
подвергаются политические заключенные. В
страшных мучениях умер один из руководителей
профсоюза шахтеров Карл Юнгман,
заключенный в тюрьму г. Бохума. Зная, что этот
антифашист, прошедший через гитлеровские
тюрьмы и концлагери, страдает тяжелым
заболеванием почек, современные гестаповцы
умышленно поместили его в самую холодную
камеру и оставили без всякой медицинской
помощи. Другой тяжелобольной профсоюзный
деятель Пауль Мюллер, арестованный за
«подстрекательство рабочих к забастовке», был
доведен надсмотрщиками до самоубийства.
Жертвами садизма тюремщиков пали ткачиха из
Мюльгейма Марта Хадински, дортмундский
шахтер Гельмут Вильке и многие другие.
Некоторые антифашисты — участники
антигитлеровского сопротивления, в свое время
прошедшие через застенки гестапо, — ныне вновь
оказываются во власти своих прежних палачей.
Такая участь постигла, например, одну из
активисток Демократического союза немецких
женщин Западной Германии Герту Дюрбек.
Люнебургский земельный суд приговорил ее
к тюремному заключению за деятельность,
«представляющую опасность для государства».
207

Государственным обвинителем на процессе
выступал прокурор Люнебурга Карл Гейнц От-
терсбах — тот самый, который еще в декабре
1934 года допрашивал ее в городском
управлении гестапо. Молодой энергичный гестаповец
довольно быстро сделал карьеру и в годы войны
возглавил чрезвычайный суд в Катовицах. На
его совести сотни жертв. Сегодня волей своих
влиятельных покровителей в Бонне он снова
посажен на высокий пост и продолжает черные
традиции гестапо.
Таким образом, изобретателей «качалки Бо-
гера» (станок для медленного умерщвления,
применявшийся в Освенциме) и создателей
гамбургского «колокола» не только
вдохновляют одинаковые идеи, но и поощряют одни и
те же начальники.
«Здесь начинается дорога в Освенцим», —
пишет «Франкфуртер рундшау» в своем
репортаже о тюрьмах ФРГ.
Положим, дорога эта началась гораздо
раньше, но показательно, что сейчас даже
умеренно либеральные буржуазные наблюдатели
стали различать на ней коричневые следы.
Сообщение о гамбургском «колоколе» прозвучало
для них погребальным звоном по остаткам
куцей боннской демократии.
2. ПОД НЕДРЕМЛЮЩИМ ОКОМ
Эту историю рассказал автору служащий из
Ганновера Максим Боссе, прибывший в
Ленинград с «поездом дружбы».
Внимательно изучив текст так называемых
208

«Парижских соглашений», заключенных 23
октября 1954 года между правительством ФРГ,
с одной стороны, и правительствами трех
западных держав, с другой, Боссе пришел к выводу,
что этот документ находится в разительном
противоречии с боннской конституцией.
В самом деле, если параграф 2-й статьи 7-й
«Парижских соглашений» фактически признает
ФРГ единственной правонаследницей
германского государства, то конституция боннской
республики, напротив, торжественно
утверждает, что «весь немецкий народ должен,
руководствуясь принципом свободного
самоопределения, внести свою лепту в дело обеспечения
единства и свободы Германии». Как примирить
эти два положения, взаимно исключающие друг
друга?
Своими сомнениями Боссе поделился с
редакцией гамбургской газеты «Андере цайтунг».
Два дня спустя к нему явился чиновник
«Федерального ведомства по охране конституции»,
который заявил, что должен конфисковать...
текст «Парижских соглашений». «Прихватите
заодно и конституцию!»—иронически
посоветовал ему Боссе. «Ваша ирония неуместна, —
сухо возразил чиновник. — К сожалению,
уровень политического развития многих граждан
ФРГ настолько низок, что им действительно
следовало бы закрыть доступ к основному
закону».
Посмотрим, однако, каков уровень, а
главное — направление политического развития
тех, кому доверено охранять основной закон
Федеративной Германии от... ее граждан.
Место действия — федеральная судебная
14 Г, С. Александрович
209

камера в Карлсруэ. Показания дает начальник
«Федерального ведомства по охране
конституции» Губерт Шрюбберс.
«Так точно, среди моих сотрудников есть
бывшие офицеры СС и гестапо, — четко, по-
военному отвечает он на вопрос
председательствующего, — но именно эти люди принадлежат
к числу наиболее квалифицированных
следователей». С особой похвалой отзывается
Шрюбберс о бывшем штурмбанфюрере СС Эрихе
Венгере, возглавляющем
контрразведывательный отдел ведомства. Впрочем, и бывший агент
нацистской разведки Рихард Геркен также
проявил себя как «большой знаток своего дела»
и «чрезвычайно энергичный и трудолюбивый
работник». Но, разумеется, в каждом стаде
может оказаться паршивая овца...
«Паршивая овца» — это, по мнению
заправил ФРГ, бывший сотрудник «Федерального
ведомства по охране конституции» Вернер
Петч, оказавшийся на скамье подсудимых.
В интервью с представителями прессы он
сообщил о том, что, в нарушение конституции,
питомцы Шрюбберса систематически занимаются
подслушиванием частных телефонных
разговоров граждан, перлюстрацией почты,
применением недозволенных приемов следствия.
Многочисленные эсэсовцы и гестаповцы,
нашедшие убежище в «Федеральном ведомстве
по охране конституции», заявил Петч,
«объединились в могучую клику, пытающуюся
навязать свою волю остальным сотрудникам. Они
ведут себя так, словно все еще находятся
в «Имперском управлении безопасности» и
наделены особыми полномочиями Гиммлера. Мы,
210

«У аападногерманской прессы рот на
замке». (Из студенческого журнала
«Конкрет».)
младшие сотрудники, говорили, что Венгер
никак не удосужится сменить свои эсэсовские
сапоги» 1.
Вернер Петч был присужден к денежному
штрафу и тюремному заключению за
«разглашение служебной тайны». Как будто для кого-
то тайна, что «Федеральное ведомство по
охране конституции» третирует конституцию ФРГ
как простой клочок бумаги. Впрочем, так
поступает не только оно одно.
Если верить западногерманской
конституции, в ФРГ «не существует цензуры». Но
послушаем, что говорят по этому поводу... сами
боннские цензоры.
«В ФРГ существует прямая, хотя и завуа-
1 «Democratic German Report», October 29, 1965,
p. 150.
14* 211

лированная, государственная и политическая
цензура». Эти слова принадлежат Дитмару
Перчу — члену так называемого «Комитета
самоконтроля», который является одним из
главных органов киноцензуры в Западной
Германии. Впрочем, саморазоблачение цензора лишь
подтвердило то, что и так было давно известно
общественности.
Действительно, единого цензурного органа
в ФРГ нет. Существуют три различных и
якобы совершенно независимых друг от друга
учреждения: Комиссия министерства внутренних
дел, «Комитет самоконтроля» Союза
кинематографистов и «Оценочный комитет». Каждое из
них, в свою очередь, состоит из
многочисленных подкомиссий, подкомитетов и групп,
которым, по признанию редактора мюнхенского
журнала «Фильмкритик» Энно Паталаса,
свойственны «политическая пронырливость,
ханжество в вопросах морали и неуважение к
произведениям искусства». Фильму с
прогрессивными тенденциями пройти через все эти заслоны
так же трудно, как верблюду пролезть сквозь
игольное ушко.
По свидетельству выходящей в Западном
Берлине газеты «Тагесшпигель», на экраны
ФРГ попадает не более двух процентов
кинолент, поступающих из социалистических стран,
да и то, как правило, в изуродованном виде.
Под запретом находятся, например, такие
советские кинокартины, как «Тихий Дон»,
«Судьба человека», «Мир входящему»,
«Обыкновенный фашизм» и многие другие. Что касается
замечательного фильма Сергея Эйзенштейна
«Александр Невский», то боннские цензоры до-
212

пустили его на экран лишь после того, как
предварительно выстригли около тысячи
метров пленки. Не менее зверская операция с
помощью ножниц была произведена над
фильмами «Неотправленное письмо» Калатозова,
«Чистое небо» Чухрая и даже «Идиот» Пырьева.
В уставе «Комитета самоконтроля»,
представляющего наиболее активную цензурную
инстанцию, имеется параграф, который гласит:
«Ни один фильм не должен отражать тему,
идею или ситуацию, которая способствует
распространению национал-социалистских,
милитаристских, империалистических,
националистических или расовых тенденций». Этот
параграф был сформулирован в 1945 году, а
двадцать лет спустя, когда старые и новые
нацистские киноленты заполонили экраны боннской
республики от Эльбы до Рейна, комитет счел
необходимым выступить со следующим
«разъяснением»: «Для Федеративной республики и
большинства ее граждан восстановление
коричневой диктатуры мало актуально. Их нужно
прежде всего защитить от надвигающейся
смертельной опасности большевизма». В устав
комитета был даже специально добавлен пункт
о «большевизме» как тенденции «наиболее
опасной в кино».
Однако логика антикоммунизма неизбежно
приводит к тому, что его апостолы начинают
усматривать «красную крамолу» в любом
художественном произведении, проникнутом
высокими идеалами гуманизма и человечности.
Неудивительно поэтому, что под разящую секиру
боннских цензоров попадают такие
выдающиеся произведения мирового киноискусства, как
213

«Виридиана» Буньюэля, «Рокко и его братья»
Висконти, «Ричард III» Лоуренса Оливье.
И, конечно, самому беспощадному
преследованию подвергаются фильмы, разоблачающие
преступления гитлеровцев. Прогрессивные
западногерманские кинематографисты давно уже
убедились на горьком опыте, что попытка
снять такой фильм у себя на родине обречена
на провал. Впрочем, щупальца боннских
цензоров нередко проникают и за пределы
Федеративной республики. Весьма поучительная в
этом смысле история произошла с известным
режиссером Куртом Гофманом.
Гофман решил снять фильм по сценарию
Ангерманна «Дом на Капфенгассе»,
рассказывающему о трагедии еврейского населения
Чехословакии в годы гитлеровской оккупации.
Однако на ежегодном сценарном конкурсе
рукопись была отвергнута, ибо цензура, имевшая
своих представителей в составе жюри, сочла ее
содержание «антинемецким». Продюсеров,
готовых вложить деньги в это «идейно порочное»
произведение, не нашлось, и Гофману
пришлось снимать картину в Чехословакии.
Но вот съемки остались позади, и в мае
1965 года фильм был представлен на
рассмотрение организационного комитета Каннского
кинофестиваля. Однако за два дня до
намеченной демонстрации последовало внезапное
объявление о том, что «Дом на Капфенгассе» не
допущен к показу на фестивале «по
техническим и эстетическим соображениям». Завесу
над этим, по меньшей мере странным,
инцидентом приподнял гамбургский еженедельник
«Цайт».
214

Организаторы фестиваля, сообщил этот
еженедельник, подверглись политическому
давлению со стороны посольства ФРГ в Париже,
которое, в свою очередь, действовало по
наущению депутата бундестага от правящей партии
христианских демократов Густава Адольфа Ге-
дата.
В номере от 4 июня 1965 года «Цайт»
писала по этому поводу: «Фильм, о котором идет
речь, повествует о судьбе евреев в период
нацистского господства, а у герра Гедата
имеются не слишком приятные личные воспоминания
по этому поводу. Во времена гитлеровского
рейха он сам считался одним из экспертов по
еврейскому вопросу. В 1935 году он
опубликовал книгу под названием «И это жизнь», в
которой писал: „Я немец, и не хочу, чтобы евреи
пили кровь моего народа. К тому же как
христианин я не могу забыть, что они распяли
Иисуса Христа... Господь всемогущий проклял
этих людей и повелел нам, его избранникам,
очистить мир от иудейской скверны"».
В «черный список» боннской цензуры
попадают и зарубежные фильмы, показывающие
подлинное лицо фашизма. Среди них такие
шедевры мирового киноискусства, как «Рим
—открытый город» и «Пайза» Роберто Росселини,
фильмы «Ева и священник» Мельвиля, «Все по
домам» Коменчини, «Четыре дня Неаполя»
Нанни Лоя и многие другие. Когда
голландский антифашистский документальный фильм
«Жатва прошлого» был представлен на конкурс
документальных фильмов в Западном Берлине,
организаторы отвергли его ввиду
«несоответствия общему направлению конкурса». Консер-
215

вативная голландская газета «Альгемеен даг-
блад» писала по этому поводу: «Подобный
отвод не только смешон, но и оскорбителен. Он
отражает умонастроения, которые, как мы без
достаточных оснований считали, должны были
бы уже отойти в прошлое. В этом фильме трое
британских летчиков, сбитых над Голландией
во время войны, рассказывают о том, как
местные жители помогали им скрываться от
немцев — тех немцев, которые в течение 12 лет
топили в крови идеалы свободы и
справедливости».
Политическая и социальная
целенаправленность действий боннской цензуры особенно
ярко проявилась в нашумевшем инциденте
с фильмом Витторио де Сика «Затворники из
Альтоны», созданным по пьесе Жана Поля
Сартра. Учитывая, что простой запрет
демонстрации этого фильма может повредить
международному престижу ФРГ, боннские цензоры
«ограничились» изъятием многочисленных
кадров, разоблачающих участие рейнских и
рурских промышленных магнатов в преступлениях
германского фашизма. Председатель «Комитета
самоконтроля» бывший нацист Эрнст Крюгер
так обосновал этот вопиющий акт произвола:
«Комитет не считает нужным такие имена, как
Крупп, Флик и Мерседес-Бенц, получившие
столь широкую известность во всем мире,
фатально связывать с преступлениями нацистских
времен. Комитет считает, что нельзя
«преодолеть прошлое», беря отдельные имена и возводя
на них клевету...»
Иначе говоря, имена Крупна, Флика и им
подобных в Западной Германии священны и
216

Подслушивание телефонных
разговоров сотрудниками министерства
внутренних дел ФРГ. Этот кадр,
показанный по телевизионной программе
«Панорама», стоил места редактору
Р. Проске.
неприкосновенны. «Выше подозрений»
находятся там также Треттнер, Кильманзег и другие
бывшие нацистские генералы, ныне волею
круппов поставленные во главе бундесвера.
Покушение на эти «святыни» карается по всей
строгости, вплоть до тюремного заключения.
Достаточно вспомнить редактора гамбургского
еженедельника «Блинкфюер» («Маяк») Эрнста
Ауста, брошенного в тюрьму за то, что он
осмелился напомнить о нацистском прошлом
некоторых боннских руководителей.
217

В одной из передач телевизионной редакции
«Панорама» ее руководитель профессор Когон,
говоря о все усиливающемся произволе
боннских цензоров и деятелей юстиции,
охарактеризовал его как симптом «расширяющегося в
Западной Германии тоталитаризма». «Можно
себе представить, — воскликнул профессор, —
что будет, когда примут закон о чрезвычайном
положении!» Это была последняя передача
профессора Когона. Ему «по собственному
желанию» пришлось оставить телевидение.
Вопрос, поставленный Когоном, видимо,
продолжает волновать кое-кого из сотрудников
западногерманского телевидения. Но повторять
его во всеуслышание они уже не решаются.
3. ПОЛИЦЕЙСКАЯ ДУБИНКА НАД
„ФОРМИРУЕМЫМ ОБЩЕСТВОМ66
На рассвете жителей небольшого городка
Рюссельгейма (земля Гессен) разбудили
автоматные очереди. Войска и полиция
расстреливали бастующих рабочих. Командовал
операцией худощавый седой капитан с эсэсовской
выправкой. Время от времени он брезгливо
отпихивал носком своего до блеска начищенного
ботинка распластавшиеся тела убитых...
Такую картину рисует статья под
названием «Выстрелы раздаются в Рюссельгейме»,
распространяемая в виде отдельной листовки
гессенским комитетом сторонников движения
за разоружение. Ситуация, о которой
рассказывается в этой листовке, пока еще носит
гипотетический характер, но она может стать неот-
218

вратимой реальностью, после того как вступят
в действие «чрезвычайные законы»,
направленные на установление в ФРГ диктатуры
военных монополий и милитаристов.
Действительно, можно не сомневаться в том,
что за войсками и полицией дело не станет.
Недаром журнал «Полицай» («Полиция»)
в своем январском номере за 1966 год со всеми
подробностями рассматривал тактику
совместных боевых операций «сил порядка» против
«непокорного» населения (бастующие рабочие,
лица, отказывающиеся подчиниться закону о
принудительной трудовой повинности, и др.).
Тогда же в одной из школ бундесвера,
расположенной в Гаммельбурге, были созданы курсы
по подготовке специальных «усмирительных»
подразделений (так называемые «хайматшутц-
труппе» — «войска для защиты родины») из
резервистов.
В октябре 1967 года печатный орган
бундесвера «Труппенпраксис» сообщал, что такие
подразделения имеются во всех гарнизонах и
что прошедшим летом для них проводилось
боевое ученье под кодированным названием
«Лисья охота».
Главным редактором журнала «Полицай»
является инспектор по вопросам «полицейской
готовности» при министерстве внутренних дел
ФРГ Карл Бойзен. Во время войны он
командовал карательным батальоном войск СС,
действовавшим на временно оккупированной
территории советских Латвии и Литвы.
«Войсками для защиты родины» командует нацистский
военный преступник, генерал-лейтенант
Фридрих Юбельбак — бывший офицер генерального
219

Репетируется «подавление внутренних беспорядков»
после введения «чрезвычайного законодательства».
штаба гитлеровского вермахта. Вряд ли что-
либо способно удержать этих людей от
применения оружия против собственного народа. Они
лишь ждут сигнала, чтобы спустить курок...
Зловещее шествие боннского государства
к полицейской диктатуре началось с первых
же дней его существования. 19 сентября 1950
года правительство Аденауэра приняло
решение об увольнении коммунистов, а также
членов Общества германо-советской дружбы и
некоторых других прогрессивных организаций из
государственных учреждений ФРГ. Год спустя
компартия и эти организации были объявлены
«враждебными конституции». Еще через год
оказались под запретом Союз свободной
немецкой молодежи, Союз демократического
действия, Западногерманский комитет мира,
Комитет молодых борцов за мир, Комитет защиты
немецких патриотов, Немецкое общество защи-
220

ilillli '
А это уже не «репетиция», а сегодняшняя боннская
действительность. (Фото ив аападногерманского
журнала «Бунте иллюстрирте».)

ты детей и свыше 30 других антифашистских
и антивоенных объединений. В 1953 году
«Народный союз немцев за единство, мир и
свободу», основанный бывшим канцлером Виртом,
получил приказ о прекращении своей
деятельности, которая, как указывалось в
официальном предписании, «представляет угрозу
конституционному порядку». В 1954 году начался
судебный процесс против Коммунистической
партии Германии (КПГ), который 17 августа 1956
года окончился ее запрещением.
Поставив вне закона передовой отряд
западногерманских трудящихся, правители ФРГ
начали крестовый поход против остатков
демократических свобод. В течение 1957—1959
годов налагается запрет на Демократический
женский союз, Рабочее сообщество
юристов-демократов, Центральный совет в защиту
демократических прав, Объединение лиц,
подвергавшихся преследованиям при нацистском
режиме. Начиная с 1960 года в ФРГ, по
официальным данным, ежегодно возбуждается около
10 тысяч политических дел. Судебному
преследованию подвергаются борцы за мир,
профсоюзные активисты и другие члены
запрещенных массовых организаций. «Охота на ведьм»
достигла кульминационной точки осенью 1962
года, когда был арестован по обвинению в
«государственной измене» издатель
оппозиционного буржуазного еженедельника «Шпигель»
Рудольф Аугштейн.
В 1957 году западногерманский парламент
принял закон о воинской повинности, а в
1960-м — о продлении срока службы в
бундесвере. По мере того как нарастает вооруженная
222

мощь Бонна, все громче начинают звучать его
реваншистские притязания. Но милитаризм
может действовать на внешних направлениях
лишь после того, как ему удается подавить
внутреннюю оппозицию. И вот в сентябре 1962
года генерал-полковник фон Линдейнер без
излишних экивоков заявляет на одной из пресс-
конференций: «Бундесверу необходимо
принятие чрезвычайных законов в кратчайший срок».
Иначе, поясняет он, вооруженные силы ФРГ
«не смогут надлежащим образом подготовиться
к чрезвычайным ситуациям».
Генерал-инспектор сухопутных войск1 Мезьер полностью
присоединяется к этому мнению. «Чрезвычайные
законы, — изрекает он, — наш самый важный
последующий шаг; без них нам пришлось бы
довольствоваться паллиативными мерами».
Несколько позднее и сам тогдашний боннский
министр обороны фон Хассель откровенно дал
понять, что ракетно-ядерное перевооружение
ФРГ и «чрезвычайные законы» — две стороны
одной медали.
Начиная с 1962 года бывшие гитлеровские
генералы, заседающие в штабах бундесвера,
ускоренными темпами ведут разработку планов
военного нападения на ГДР и другие
социалистические страны. В этот период тишину
западногерманских городов все чаще нарушает вой
сирен; женщин, детей и стариков загоняют
в специальные атомоубежища; в типографиях
печатают десятки миллионов
продовольственных карточек «на случай войны». На берегах
Рейна развертывается бурное психическое
Ныне генерал-инспектор бундесвера.
223

наступление. Его цель — убедить простого
немца в неизбежности войны и правильности
милитаристской политики правительства ФРГ.
Одновременно разрабатываются
теоретические основы концепции так называемого
«формируемого общества», впервые в законченном
виде провозглашенные Эрхардом 31 марта 1965
года на съезде правящей партии ХДС. В
основе этой концепции лежит учение о «всеобщем
благе», которому с помощью государства
должны подчинить свои интересы различные
социальные группы населения. «Всеобщее благо»
требует «единства воли» и устранения всяких
«форм сознания» и «мировоззренческих
тенденций», способных нанести ему ущерб.
Концепция «формируемого общества»
предполагает широкую программу реформ в
области социально-экономического и
государственно-политического устройства боннской
республики. В парламенте и его комиссиях
намечается устранить все, что мешает «интеграции»,
все, что представляет интересы отдельных
групп населения, кроме той группы, которая
стоит на страже «динамики хозяйства», то есть
группы монополистического капитала.
Представители последней провозглашаются
«специалистами в области общих интересов» и в качестве
таковых поставляют из своей среды
претендентов на министерские кресла и другие высшие
государственные должности.
Финансовая часть программы Эрхарда
направлена против «иждивенческих» элементов,
иначе говоря, — на сокращение расходов на
социальные нужды. В одном из проектов,
составленном советниками канцлера, прямо гово-
224

рится о том, что «каждый человек должен
свободно развивать свою частную инициативу в
области самообеспечения от таких
случайностей в человеческой жизни, как болезнь,
несчастный случай, безработица, потеря
трудоспособности из-за старости и инвалидности
и т. д.».
Самые ядовитые стрелы из своего колчана
поборники «всеобщего блага» припасают для
рабочего класса и профсоюзного движения. Уже
сейчас, по указанию министра внутренних дел
Люкке, подготавливаются «документальные»
материалы, призванные доказать
«антигосударственный» характер наиболее массовых и
активных профсоюзных организаций — прежде
всего профсоюза металлистов. При фабрикации
этих фальшивок используется традиционный
прием — профсоюзам инкриминируется
«коммунистическая инфильтрация».
Планировщики «формируемого общества»
призывают к установлению полного
единообразия не только в материальной, но и в духовной
сфере жизни страны. Отсюда их нескрываемая
враждебность к интеллигенции, о чем уже
подробно говорилось выше. «Интеллигент исходит
из рационального, между тем как сфера
экономики в высшей степени иррациональна», —
заявляет Пикети, один из приближенных
федерального канцлера.
Разум и здравый смысл в равной степени
враждебны и экономическим доктринам
боннских правителей, и тем авантюристическим
планам, которые лежат в основе их
политической стратегии. Поэтому идеологи
«формируемого общества» призывают к «унификации»
15 Г. С. Александрович
225

Общественный идеал боннских правителей. На
дубинке надпись: «Чрезвычайное положение». (Рис. ив га-
зеты «Дер Морген».)
национальной культуры, изгнанию из прессы,
литературы, искусства и других сфер
умственной деятельности малейших проявлений
протеста и несогласия с официальной точкой
зрения. Ту же политику в области культуры
проводил Гитлер, и даже самый термин
«унификация» — по отношению к культуре —
заимствован из нацистского лексикона.
Преобразовательское вдохновение
правителей Западной Германии не умещается в рамках
боннского государства. «Формируемое
общество, — говорил Эрхард в своей
дюссельдорфской речи, — не является моделью, функциони-
226

рующей лишь в рамках национального
государства. Наоборот, в нем может найти свое
выражение картина объединенной Европы. Более
того, оно способно быть руководящей идеей как
для преобразования нашей части света, так и
для экономического и социального развития
других народов. Если нам удастся этот шаг, то
такая организация общества по своей
притягательной силе значительно превзойдет другие
формы. Тем самым она уничтожит —
идеологически и политически — социализм».
Планы, прямо скажем, плохо согласованные
с возможностями. Но, быть может, речь идет
лишь о мирном соревновании с социализмом?
Эту версию опровергают, однако, сами
западногерманские руководители, у которых
социально-экономическая маниловщина сочетается с
поистине ноздревской заносчивостью и
драчливостью.
«1965 год находится за чертой того
всемирно-исторического отрезка времени, который мы
именуем послевоенным периодом». Это
громогласное заявление было сделано Эрхардом
через два месяца после того, как мир отметил
двадцатилетнюю годовщину со дня
окончательного разгрома гитлеровского фашизма. Оно
означало новый этап милитаристской и
реваншистской политики боннского государства.
Этот этап характеризуется демонстративным
отказом рейнских правителей от обязательств,
лежащих на ФРГ в результате поражения
фашистской Германии, и стремлением
использовать военно-политическую ось Бонн—
Вашингтон для пересмотра итогов второй
мировой войны. В качестве двух необходи-
15*
227

мых условий для достижения этой цели
они рассматривают ядерное вооружение
бундесвера и установление в стране военной
диктатуры. Под аккомпанемент реваншистской и
шовинистической пропаганды правящая
верхушка еще в 1961 году протащила через
бундестаг семь так называемых «простых законов»
из «пакета законов о чрезвычайном
положении». Это — четыре «закона об обеспечении»
(экономики, транспорта, питания,
водоснабжения), два «закона о защите» (самозащита,
строительство убежищ) и закон о «корпусе
гражданской обороны». Характеризуя «законы
об обеспечении», еженедельник «Шпигель»
писал, что они дают правительству возможность
еще в мирное время «наложить лапу, не
спрашивая бундестаг и бундесрат», на любую
отрасль промышленности и любой вид
транспорта. Что касается закона о создании «корпусов
гражданской обороны», то он разрешает
правительству создать, в дополнение к бундесверу
и территориальной армии, новую военную
организацию в составе 200 тысяч человек. Для
службы в этих корпусах уже в мирное время
может быть призван любой мужчина в
возрасте от 18 до 65 лет. В течение четырех
месяцев он проходит курс основной подготовки,
после чего периодически привлекается к
«практическим занятиям».
Но вскоре стало ясно, что «простые
законы» — это лишь первая ступень в системе
«чрезвычайного законодательства»,
дамокловым мечом нависшего над трудовым народом
ФРГ. И хотя дальнейшие шаги в этом
направлении планировались в условиях строжайшей
228

«Чрезвычайные гаконы» хватают га горло
демократию. («Франкфуртер рундшау».)
секретности, некоторые сведения о них
просочились наружу.
На пресс-конференции Национального
совета Национального фронта демократической
Германии, происходившей в Берлине весной
1966 года, были оглашены документы, которые
до этого хранились в бронированных сейфах
министерства внутренних дел ФРГ. Речь идет
примерно о 40 секретных предписаниях в связи
с введением «чрезвычайных законов». Одно из
этих предписаний гласит: «В случае введения
чрезвычайного положения может быть взят под
стражу любой гражданин». Иначе говоря,
население ФРГ попадает во власть безграничного
полицейского произвола. А вот еще документ
из сейфа министра внутренних дел Люкке. Он
называется «Предписание о гражданской служ-
229

бе» и устанавливает «в случае необходимости»
принудительное введение всеобщей трудовой
повинности. «Гражданская повинность, —
говорится в этом документе, — распространяется на
граждан в возрасте от 18 до 65 лет для мужчин
и 55 —для женщин». Далее выясняется, что
мобилизованные люди могут быть
принудительно переведены из одних отраслей
промышленности в другие и даже помещены в
специальные трудовые лагеря. «Гражданская
повинность» со всеми вытекающими из нее
последствиями может быть введена при наличии
«чрезвычайного повода».
Такие понятия, как «чрезвычайный повод»
и «чрезвычайное положение», трактуются
боннским правительственным кабинетом и союзом
промышленников ФРГ, совместно
разрабатывающими новое законодательство, весьма
широко и расплывчато. Характерно, однако, что
если в публичных высказываниях высших
правительственных чиновников на эту тему в
маскировочных целях часто упоминается о
«естественных катастрофах», то секретные
документы приводят в качестве оснований для
введения «чрезвычайных законов» лишь внутренние
внешнеполитические «потрясения». На
практике это означает, что малейшее проявление
недовольства существующими порядками может
быть использовано для установления в ФРГ
диктаторского режима. Впрочем, не только это.
20 февраля 1966 года в беседе с
корреспондентом западногерманского радио министр Люкке
заявил буквально следующее: «Я считаю, что
настало время ввести чрезвычайные законы
и с точки зрения международного положения.
230

Эта мысль возникает у меня каждый раз, когда
я думаю о Вьетнаме...»
«Чрезвычайное законодательство»
предусматривает лишение трудящихся права на
забастовки, на создание профсоюзных и других
организаций в защиту своих прав, на
проведение собраний. Оно низводит на нет и без
того куцые боннские политические «свободы»,
ограничивает парламентскую деятельность.
Иначе говоря, оно по сути дела ликвидирует
все общепризнанные нормы буржуазной
демократии.
В непосредственной связи с этими
драконовскими мерами находится и проект
дополнения к уголовному кодексу, заготовленный
боннской юстицией. Специальная комиссия,
составившая этот проект, заимствовала некоторые
положения из законодательства нацистской
Германии. Таково, например, понятие о
коллективной ответственности, нашедшее отражение
в параграфе 370-м. Согласно этому параграфу,
каждый бастующий рабочий считается
правонарушителем, если забастовка, помимо
преследования экономических целей, «представляет
собой угрозу для Федеративной республики»
или противоречит «основным конституционным
положениям». Если при проведении обычной
экономической забастовки хотя бы один из ее
участников окажется противником атомного
вооружения бундесвера, выступит против
«чрезвычайных законов» или выразит недовольство
участием ФРГ в НАТО, то, в соответствии
с новым проектом, не только он сам, но и все
его товарищи могут быть приговорены к
тюремному заключению сроком до пяти лет.
231

Не менее зловещие ассоциации вызывает и
содержащееся в проекте предложение о
введении национальной «системы безопасности».
Параграф 93-й во многих пунктах представляет
собой точную копию секретного распоряжения
министерства внутренних дел гитлеровской
Германии о «профилактических методах
борьбы с преступлениями». Этот параграф дает
полиции возможность запрещать
«неблагонадежным гражданам» .заниматься некоторыми
видами трудовой деятельности, встречаться с
определенными людьми, менять место жительства.
Сходство нового проекта с нацистскими
законоположениями становится вполне
объяснимым, если учесть, что из 26 членов комиссии
по его выработке не менее 16 занимали
высокие посты в органах юстиции «третьего рейха».
Впрочем, кое в чем по части узаконенного
бесправия им удалось сейчас даже перекрыть
рекорды гитлеровской Германии.
Параграф 3-й проекта устанавливает, что
сфера действия боннского законодательства,
помимо Федеративной республики,
распространяется и на входившие в границы Германии на
31 декабря 1937 года «другие районы», которые
в настоящее время «находятся под
управлением иностранных правительств». Таким
образом, если, скажем, советский гражданин,
живущий в Калининграде, поможет органам КГБ
обезвредить западногерманского шпиона, то
в случае своего появления на территории ФРГ
он, по боннским законам, может быть
осужден... «за государственную измену».
Поистине, до такой наглости не доходили
даже нацисты!
232

Между тем подобное правовое безумие
становится в боннской юриспруденции системой,
и дело уже не ограничивается одними
проектами.
Как относятся широкие слои
западногерманского населения к попытке своего
правительства завершить превращение ФРГ в
полицейское государство?
В конце июня 1966 года газета «Нюрнбер-
гер нахрихтен» провела опрос своих читателей
на тему: «Что это, собственно говоря, такое:
чрезвычайное положение?» Вот некоторые из
полученных редакцией ответов:
«Когда правительство не справляется со
своими обязанностями, оно вводит
чрезвычайное положение. Я против таких мероприятий,
ибо мы, немцы, не раз на горьком опыте
убеждались, что они ведут к катастрофе» (Вальтер
Лембергер, служащий из Нюрнберга).
«Единственное чрезвычайное положение,
которое я себе представляю, — это когда
человек заболевает, теряет работу и ему не на что
больше жить. А что они имеют в виду, — я
никак не возьму в толк» (Лизелотта Требер,
работница трикотажной фабрики из Нюрнберга).
«Все это раз уж было —при Гитлере. Я
отвергаю эти законы, как диктаторские» (Пауль
Мартинсен, служащий из Эрлангена).
«Для меня чрезвычайное положение
возникает каждый раз, когда не хватает денег, чтобы
свести концы с концами. Это происходит
ежемесячно, и я не сомневаюсь в том, что
предлагаемые правительством меры способны
изменить положение только к худшему. Поэтому,
как старый член профсоюза, я выражаю надеж-
233

ду, что ДГБ{ будет выступать против них
с еще большей энергией, чем до сих пор»
(Адольф Бём из Фюрта).
«По-моему, эти чрезвычайные законы —
форменный произвол. С их помощью
правительство и предприниматели хотят заставить
нас еще больше гнуть спину» (Иоганн Мюль,
рабочий из Нюрнберга).
«Во всем, что было сказано правительством
в пользу этих законов, мне пока еще не
удалось обнаружить ни одного сколько-нибудь
убедительного аргумента» (Райнер Кауфман,
служащий из Ансбаха).
«Когда они говорят: «чрезвычайные
законы», я слышу: «война» (Вилли Дейнингер из
Фойхтвангера).
Эти ответы рядовых читателей говорят об
известном сдвиге в сознании
западногерманских граждан, о росте оппозиционных
настроений среди населения. В самом деле, ведь всего
годом раньше во время опроса общественного
мнения по поводу «чрезвычайных законов» две
трети населения вообще не знали, о чем идет
речь, а среди тех, кто знал и не одобрял,
преобладали настроения, которые комментатор
журнала «Штерн» Себастиан Хаффнер
охарактеризовал тогда следующей фразой: «Мы все
равно ничего не можем изменить».
Что же вызвало столь существенные
изменения в сознании десятков тысяч людей за
такой сравнительно небольшой отрезок времени?
Характеризуя обстановку, сложившуюся в
ФРГ в 1965—1966 годах, американский журна-
Западногерманское профсоюзное объединение.
234

лист Сульцбергер пишет о «тревожном
брожении, граничащем с безумием»1. Сульцбергер
имеет в виду разгул неонацистских сил,
активизацию прогитлеровских течений. Ссылаясь
на боннское министерство внутренних дел, он
сообщает, что численность «праворадикальных»
группировок возросла в 1965—1966 годах на
27 процентов, тираж неонацистских газет
возрос на 24 процента, число антисемитских и
неонацистских инцидентов возросло в три раза. За
тот же период, по свидетельству французской
газеты «Франс-суар», «число голосов,
полученных НДП, увеличилось в три раза» 2.
В Заявлении Советского правительства от
29 января 1967 года подчеркивается, что
«неонацистские силы начали выше поднимать
голову именно тогда, когда в ФРГ явно
обнаружился поворот к практической подготовке
военных и политических предпосылок для
ревизии итогов минувшей войны». Гонения на
демократов и поощрение военных
преступников, посягательства на права профсоюзов и
тотальная милитаризация, реваншистская
внешняя политика и настойчивые притязания на
ядерное оружие — все это оказалось
превосходным «смазочным маслом» для мотора НДП.
И не случайно коричневый чертополох начал
буйно разрастаться на берегах Рейна в самый
разгар лихорадочной деятельности боннского
правительства по установлению в стране
режима «чрезвычайного законодательства». Эту
связь не могли не заметить широкие массы
1 «The New York Times», November 29, 1966.
2 «France-Soir», 8 novembre, 1966.
235

западногерманских трудящихся; о ней с
тревогой писал известный западногерманский физик
Макс Борн; на нее обратил внимание
буржуазный философ Карл Ясперс, который еще
недавно считался чуть ли не официальным
идеологом Бонна. В своей последней книге «Куда
влечет Федеративную республику?»,
опубликованной мюнхенским издательством «Р. Пипер фер-
лаг» весной 1966 года, Ясперс без обиняков
охарактеризовал «чрезвычайные законы» как
«следование по пути Гитлера».
Большую роль в разъяснении той
опасности, которую таит в себе «чрезвычайное
законодательство», сыграла Коммунистическая
партия Германии. Будучи вынуждена действовать
в нелегальных условиях, она тем не менее
использовала все средства, чтобы довести до
народа суть законопроектов. Орган Центрального
Комитета КПГ — газета «Фрейес фольк»
писала, что «диктатура чрезвычайного
законодательства — это отмена свободы выражать свои
взгляды, запрещение проводить собрания,
введение законов экономического принуждения,
запрещение забастовок, принудительные меры
против рабочих и применение бундесвера
против населения».
Против «чрезвычайного законодательства»
выступили и другие прогрессивные
организации ФРГ, многие представители
интеллигенции, профсоюзы. Вопреки мнению некоторых
правых лидеров, конгресс западногерманских
профсоюзов, происходивший в мае 1966 года,
решительно высказался против поддержки
правительства в этом вопросе. Профсоюз
работников химической промышленности на своем
236

съезде сформулировал целую программу
борьбы с «чрезвычайным законодательством».
Эта программа содержала следующие
пункты: 1) Профсоюзная печать должна более
энергично и активно вести борьбу с
«чрезвычайным законодательством», разъясняя массам
рядовых рабочих его опасность. 2) На
предприятиях следует распространять
разъясняющие листовки и брошюры. 3) В профсоюзных
школах необходимо проводить беседы о
«чрезвычайном законодательстве». 4) Профсоюзы
должны на митингах и демонстрациях
обосновывать перед общественностью свою
отрицательную позицию. 5) Организовать посылку из
разных городов делегаций в Бонн для участия
в митингах протеста. 6) Нужно призвать
каждого состоящего в профсоюзе депутата
бундестага воздержаться от подачи голоса за
«чрезвычайное законодательство». 7) Необходимо
выразить волю рабочих путем сбора подписей,
которые затем должны быть направлены в
петиционный комитет бундестага.
Движение протеста нарастало. В мае 1966
года 370 представителей западногерманской
общественности — врачей, учителей, инженеров
и др. — в совместной декларации указывали:
«Принятие чрезвычайных законов в мирное
время приведет к тотальной милитаризации всей
общественной жизни и каждого отдельного
гражданина, который во всех областях
материальной и духовной жизни будет целиком
скован рамками чрезвычайного положения и
оторван от конституции». Более тысячи студентов
и преподавателей Иоганнес-Гутенбергского
университета в г. Майнце подписали петицию к
237

депутатам бундестага, в которой подчеркивали,
что планы правительства таят в себе опасность
полной ликвидации и без того весьма
ограниченных гражданских прав в Западной
Германии. Составители этой петиции требовали от
боннских парламентариев, чтобы те отклонили
«чрезвычайное законодательство» и объявили
недействительным уже утвержденное
бундестагом положение о «простом» (то есть без
внесения изменений в конституцию) принятии
пресловутых законов.
Выступления против «чрезвычайного
законодательства» сочетались с более широким
движением передовой западногерманской
общественности за мир и социальный прогресс,
против официальной политики милитаризации
и пересмотра существующих европейских
границ. И хотя это движение не было и до сих пор
не стало еще в ФРГ по-настоящему массовым,
оно не проходит бесследно.
На состоявшихся в июле 1966 года выборах
в ландтаг земли Северный Рейн—Вестфалия
правящая партия ХДС потерпела
чувствительное поражение и по количеству полученных
мандатов уступила первое место
Социал-демократической партии. И хотя одна земля это
еще не вся Федеративная Германия, итоги
выборов рассматривались большинством
обозревателей как своеобразный барометр
политических настроений во всей стране. Во-первых,
Северный Рейн—Вестфалия — это важнейший
экономический район ФРГ, стоящий на первом
месте по численности населения. Во-вторых,
именно эта земля до недавнего времени
считалась неприступной крепостью Христианско-де-
238

мократического союза, его родовой вотчиной.
И вдруг — такой провал.
«Поражение ХДС подобно разгрому, —
подчеркивала в своем комментарии газета «Нойе
Рейн-цайтунг». — Не только в Рурской
области, но и в сельских местностях и даже в своих
бастионах ХДС проиграл выборы».
Характерно, что результаты голосования
воспринимались в ФРГ, да и за ее пределами,
прежде всего как поражение ХДС и лишь
затем — как победа социал-демократов. В этом не
было ничего удивительного, ведь последние во
многом копировали правящую партию, и
избиратели лишь выбрали меньшее из двух зол.
Дальнейшие события подтвердили
правильность такой оценки.
Падение престижа партии Христианско-демо-
кратический союз — Христианско-социальный
союз (ХДС—ХСС), стоящей у
государственного руля Западной Германии на протяжении
всего послевоенного периода, создавало социал-
демократам благоприятные возможности для
завоевания поста федерального канцлера и
образования правительственной коалиции со
Свободной демократической партией под своей
эгидой. Однако в этом случае руководство
СДПГ должно было бы найти в себе мужество
отказаться от обанкротившейся политики
реваншизма и милитаризма. К сожалению,
правые социал-демократические лидеры избрали
другой путь и предпочли занять подчиненное
положение в правительстве «большой
коалиции», возглавляемом представителем ХДС—
ХСС Кизингером. Характеризуя это позорное
решение западногерманских социал-соглашате-
239

лей, первый секретарь Социалистической
единой партии Германии Вальтер Ульбрихт
заявил на XIV пленуме ЦК СЕПГ, что они
унизили себя «до роли рабочей лошади, которую
хотят запрячь в телегу ХДС—ХСС, чтобы
вытащить ее из грязи».
Говоря о положении, сложившемся в
Федеративной Германии после прихода к власти
правительства Кизингера, Вальтер Ульбрихт
отметил, что в настоящее время ведущие
западногерманские монополии «жонглируют тремя
шарами: ХДС—ХСС как партией финансового
капитала, СДПГ, чтобы оказать давление на
профсоюзы, и нацистской НДП, чтобы
привязать широкие круги мелкой буржуазии к
господствующей системе».
При этом монополии ведут двойную игру.
Рассчитывая на пособничество СДПГ, они
одновременно надеются, что это пособничество
оттолкнет от Социал-демократической партии
часть ее приверженцев и бросит некоторых из
них в демагогические объятья НДП.
В своем правительственном заявлении и
ряде других выступлений федеральный
канцлер Кизингер ясно дал понять, что ввод
нескольких министров от СДПГ в его кабинет
носит временный характер и что политический
курс будет по-прежнему определять партия
ХДС—ХСС. Хотя сам Кизингер дипломатично
избегал употреблять термин «чрезвычайные
законы», министерство внутренних дел
официально заявило, что «от чрезвычайного
законодательства никто не думает отказываться».
Более того, федеральный министр Люкке сообщил
в одном из интервью, что для пропаганды этих
240

Перспективы «большой коалиции» христианских
демократов и социал-демократов. Дерево —
конституция, пила — «чрезвычайные законы». («Дойче
фольксцайтунг».)
законов среди населения он намерен
использовать даже церковь.
Десятое марта 1967 года вошло в историю
Федеративной Германии как «черная пятница».
В этот день правительство приняло так
называемый «Законопроект в дополнение основного
закона», то есть «чрезвычайную конституцию».
Полный текст этого документа до сих пор
держится под секретом. В интервью,
опубликованном в боннском правительственном бюллетене
21 марта 1967 года, Кизингер заявил, что «все
совершилось тихо и спокойно».
Социал-демократические министры со своей стороны
утверждали, что благодаря их усилиям якобы уда*
лось «обезвредить» проект и сделать его
«вполне приемлемым». Видимо, эти уверения не
убедили западногерманских рабочих, так как
профсоюз металлистов, который является крупней-
16 Г. С. Александрович
241

шим отраслевым профсоюзом в Федеративной
республике, потребовал опубликования полной
стенограммы заседания правительственного
кабинета от 10 марта. Требование это осталось
без ответа, однако «Серая книга»,
опубликованная 29 марта 1967 года в ГДР,
проинформировала западногерманское население о сущности
решений, согласованных между правящей
партией и социал-демократическими лидерами за
его спиной.
При обсуждении «чрезвычайной
конституции» и «Законопроекта об ограничении тайны
переписки, почтовой и телеграфно-телефонной
связи», принятого боннским правительством в
тот же день, 10 марта 1967 года, выяснилось,
что если с 1949 до 1966 года в Западной
Германии было проведено 13 изменений конституции,
то на период с 1967 по 1969 год предусмотрено
еще 84 изменения. При этом теперь речь идет
уже не о простых изменениях, а об
окончательной ликвидации прежнего конституционного
порядка.
В новой редакции статьи 91 основного
закона утверждается право властей фактически по
собственному усмотрению объявлять
чрезвычайное положение и принимать против
населения принудительные меры диктаторского
характера. В «Серой книге» приводится полный
текст -«Чрезвычайного постановления о
федеральной пограничной охране», в котором до
мельчайших подробностей изложен порядок
использования войск против «непокорных»
элементов.
В новой редакции статьи 12-й основного
закона рассматриваются мероприятия по даль-
242

«Этот сапог («гражданские услуги») будет вам как
рае впору!» — уверяет правительственный чиновник
западногерманского обывателя. («Металл».)
нейшему ограничению прав рабочих на
забастовки и введению принудительного труда. Все
мужское население в возрасте от 18 лет и
старше намечается привлечь к оказанию так
называемых «гражданских услуг». Параграф 3-й
этой статьи фактически предоставляет
правительству полномочия привлекать к
принудительному труду и женщин.
Согласно «чрезвычайной конституции», еще
более возрастает роль ведомства федерального
канцлера, во главе которого поставлен бывший
нацист и офицер вермахта Книпер. Этот «граж-
16*
243

данский генеральный штаб», как его иногда
называют, руководит деятельностью секретных
служб и, в частности, дает директивы боннской
охранке, скрывающейся под вывеской
«Федерального ведомства по охране конституции».
На пост вице-президента этого ведомства
назначен некий Гюнтер Ноллау, который ранее
в качестве начальника его 3-го отдела нес
ответственность за борьбу с «левым
радикализмом», то есть с прогрессивными организациями.
Другой руководящий сотрудник того же
отдела Хорхем назначен на пост личного
референта Герберта Венера —
социал-демократического министра по «общегерманским вопросам».
Подготовка к практическому осуществлению
«чрезвычайных законов» ведется в обстановке
строгой секретности, однако франкфуртскому
журналу «Пардон» удалось частично
приподнять завесу над тайными приготовлениями
западногерманских монополий к вооруженному
подавлению рабочего движения. В своем
июньском номере за 1967 год этот журнал сообщал,
что на ряде крупных предприятий ФРГ
созданы полувоенные команды, предназначенные
для расправы с забастовщиками после
объявления «чрезвычайного положения». «Вместо
действий с лопатой, киркой и брандспойтом
при тушении пожаров и борьбе со стихийными
бедствиями эти команды обучаются действиям
с оружием», — писал профсоюзный
еженедельник «Вельт дер арбайт» в своих комментариях
по поводу этих скандальных разоблачений.
А газета «Франкфуртер рундшау» указывала,
что Союз западногерманских промышленников
еще в 1964 году издал инструкции, в которых
244

рекомендовалось обучать вышеупомянутые
команды проведению обысков, арестов и
применению оружия.
Попытки боннской правящей верхушки
отрицать приведенные факты лишь обострили
ситуацию. Главный редактор журнала
«Пардон» Никель заявил, что редакция располагает
стенографическими и магнитофонными
записями бесед одного из своих сотрудников, Гюнтера
Вальрафа, с представителями нескольких
крупнейших фирм. Эти материалы полностью
подтвердили опубликованные журналом
разоблачения.
Стенограммы бесед Вальрафа, выдававшего
себя за представителя вымышленного
«Центрального комитета гражданской обороны»,
настолько интересны, что их стоит воспроизвести.
«Я позвонил Бокенкампу, важному
чиновнику с заводов «Континенталь-верке» в
Ганновере... Сомнений в возможности существования
«Комитета гражданской обороны» у него не
возникает, и он бодро приветствует меня:
«Говорит Бокенкамп. Добрый день, господин
министерский советник». Вначале я разъясняю
ему, что это доверительный разговор, затем
спрашиваю: «Посвящены ли вы в вопросы
подготовки самообороны?» Бокенкамп отвечает
утвердительно. Я спрашиваю дальше: «Готовы
ли вы выступить против стихийной забастовки
или других волнений, которые могли бы
возникнуть в результате каких-либо мероприятий,
касающихся заработной платы?» — «Да, да, мы
провели все приготовления». Затем я
спрашиваю: «Как обстоит дело с оружием, обеспечены
ли вы?» Он: «Да, у меня есть оружие и около
245

70 человек, умеющих.обращаться с ним. В
нашем распоряжении также отряд из 200
человек — они у нас числятся в составе заводской
и противопожарной охраны. Эти люди дежурят
по 12 часов и в любой момент могут быть
использованы для целей безопасности».
Еще один разговор. Герр Нюман с рурского
концерна «Маннесман АГ» докладывает:
«Да, я специальный референт по делам
самозащиты...» На мой вопрос об оружии герр
Нюман отвечает следующее: «Видите ли, в
обычных условиях мы не выдаем огнестрельного
оружия нашей охране. Но, скажем, в случае
возникновения напряженности, выдача его
предусмотрена. Но так, чтобы это не бросилось
в глаза общественности. К чему провоцировать?
Вы меня понимаете?» Я заверяю его в том, что
понимаю, а затем спрашиваю, проводились ли
стрельбы. «Да, естественно. Это же само собой
разумеется — надо же овладеть оружием. Когда
потребуется стрелять по ногам, нельзя же,
чтобы люди попадали в голову...»
Типичный образчик «человеколюбия»
западногерманских предпринимателей, которые
предпочитают стрелять сначала в ноги рабочих,
и лишь затем в голову.
Остается добавить, что подобные
«гуманные» приготовления осуществляются за счет
тех, против кого они направлены.
Западногерманское «Объединение немецких ученых»
подсчитало, что до 1975 года претворение в жизнь
«чрезвычайного законодательства» обойдется
налогоплательщикам в ФРГ в 4,2 миллиарда
марок. Но дело, разумеется, не только в
материальных затратах — моральные убытки от
246

раздувания военного психоза нельзя измерить
никакими цифрами. «Чрезвычайное
законодательство» означает искалеченные души
школьников, которым забивают голову баснями об
«угрозе с Востока», нагнетание атмосферы
бесчеловечности во всех областях общественной
жизни, усиление власти реакционной
военщины, дальнейший разгул неонацизма.
«Эти законы понадобились тем, кто хотел
бы в обстановке бесправия и произвола сломить
сопротивление авантюристическому
реваншистскому курсу Бонна», — говорится в Заявлении
ТАСС от 19 июля 1967 года по поводу
«чрезвычайного законодательства» в Западной
Германии. Цитируемый документ выявляет
преемственность целей и методов, существующую
между главарями «третьего рейха» и
нынешними боннскими правителями. «Так же, как и
тогда, — отмечается в Заявлении, —
разрабатывается всеобъемлющая программа
милитаризации, шаг за шагом расширяется экономическая,
юридическая и психологическая подготовка
к войне. Рост националистических тендепций
в правящем лагере, возникновение и
укрепление пресловутой Национально-демократической
партии и других объединений и организаций
откровенно профашистского толка показывают,
что в стране имеются силы, стремящиеся
осуществить эту Црограмму в духе варварских
традиций гитлеризма».
Предупреждая наигранное возмущение
боннской пропаганды по поводу мнимого
советского вмешательства во внутренние дела
ФРГ, ТАСС подчеркнул в своем заявлении, что
«чрезвычайные законы» — не внутреннее дело
247

Западной Германии. Эти законы находятся
в грубом противоречии с решениями
Потсдамской конференции, налагающими на
правительство ФРГ такие международно-правовые
обязательства, как отказ от милитаризации страны
и ограничений демократических прав и свобод
ее граждан. Советский Союз, скрепивший своей
подписью документы Потсдама, не только
вправе, но и обязан пресекать любые действия
Бонна, идущие вразрез с этими обязательствами и
представляющие опасность для народов
Европы и населения самой Федеративной
республики.
Прогрессивная общественность Западной
Германии отчетливо сознает эту опасность.
В начале 1967 года немецкий «Союз мира»
обратил внимание Федерального
конституционного суда на то, что «чрезвычайные законы» во
многих отношениях противоречат действующей
конституции ФРГ.
Что же ответил суд? Он признал
незаконным само обращение и заявил, что примет
к рассмотрению лишь такой протест, который
будет подписан не менее чем одной третью
депутатов бундестага.
Невольно возникает вопрос: а судьи кто?
4. ГРИМАСЫ БОННСКОЙ ФЕМИДЫ
Некоторое время тому назад одна из
западногерманских кинокомпаний выпустила фильм
под названием «Можно обойтись и без икры».
Центральный персонаж этого фильма
зарабатывает на жизнь тем, что шантажирует бывших
248

эсэсовцев, угрожая раскрыть их прошлое, если
они не раскошелятся. Картина получила
крупные правительственные субсидии и
предназначалась, в основном, на экспорт — смотрите,
мол, как тяжело у нас приходится бывшим
эсэсовцам!
Трудно сказать, успел ли посмотреть этот
фильм некий Ганс фон Гаген-Герлах из города
Лемго, прежде чем оказался за решеткой, но
если успел, то теперь, видимо, вспоминает
о нем с горькой усмешкой...
В течение длительного времени этот весьма
шустрый, хотя и немолодой уже, человек
пользовался большой популярностью в местном
«высшем обществе». Он был известен как
кавалер гитлеровского рыцарского креста,
осужденный после войны за участие в массовых
убийствах и просидевший около 15 лет в тюрьме
голландского города Бреда. На многочисленных
эсэсовских сборищах Гаген-Герлах с
превеликим красноречием описывал свои былые
похождения и не раз срывал аплодисменты
слушателей. Отставные эсэсовцы относились к
«безвинно пострадавшему боевому соратнику» с
большой симпатией, оказывали ему всевозможную
помощь и щедро ссужали деньгами.
Все шло как по маслу, но однажды,
находясь в хмельном угаре, «герой» проговорился...
Изумленные собутыльники с возмущением и
негодованием узнали, что он вовсе не военный
преступник, никогда не сидел в голландской
тюрьме, рыцарским крестом не награждался и
даже фамилию себе взял чужую. Оскорбленные
в своих лучших чувствах эсэсовцы сначала
изрядно наломали самозванцу бока, а затем
249

настояли на его аресте и осуждении «за
оскорбление патриотических чувств
сограждан». На суде низвергнутый кумир заявил, что
прибегнул к мистификации, чтобы обеспечить
себе «сладкую жизнь»...
Случай в Лемго — далеко не единственный
казус такого рода в анналах боннского
правосудия. Известно, например, что аналогичную
аферу, и тоже сначала весьма успешно,
предпринял пятидесятидвухлетний Отто Цинклер
из Фленсбурга. Разоблаченный «бдительными»
эсэсовцами, фленсбургский мистификатор имел
к тому же неосторожность признаться, что
действовал по известным образцам, а точнее, шел
по стопам персонажа кинофильма «Капитан из
Кёльна», поставленного в ГДР. Этим он навлек
на себя обвинение еще и в распространении
«враждебной пропаганды».
Впрочем, многих западных немцев та же
судьба постигает и за меньшие грехи. В
середине мая 1965 года западногерманские газеты
сообщили о таком случае. В городе Фрейбурге
автолихач, мчавшийся по городу, едва не сбил
встречное такси. Шофер такси заявил об этом
в полицию, и на другой день в местной печати
появилась заметка, сообщавшая, что
нарушителем был не кто иной, как один из министров
земли Баден-Вюртемберг. Не прошло и
недели, как таксиста подвергли строгому допросу
в полиции, пытаясь выяснить, не является ли
он «агентом Востока» и не подстроил ли он
намеренно всю эту историю, дабы
скомпрометировать «высокую особу» министра?
Все эти случаи можно было бы
рассматривать не более как курьезы, если бы они не от-
250

ражали душную атмосферу
антикоммунистического психоза и «коричневого ренессанса»,
господствующую в общественно-политической
жизни ФРГ.
По авторитетному свидетельству известного
западногерманского юриста профессора Майхо-
фера из города Саарбрюкеяа, за последние 15
лет в Западной Германии ежечасно «выявляют»
по меньшей мере одного «политического
преступника». Кто же они, эти «возмутители
спокойствия», якобы угрожающие боннскому
государству?
Молодой теолог Клаус Фрике из Гёттингена
входит в состав «Общегерманской библейской
комиссии», которая вот уже в течение
нескольких лет пытается осовременить язык Библии.
Когда после очередного заседания комиссии
в Эйзенахе (ГДР) Фрике вернулся домой, ему
было инкриминировано «участие в заговоре»,
направленном на свержение существующего
в ФРГ строя.
Спортсмен из Изерлона Иохим Гериц,
который принял участие в соревновании,
проходившем в ГДР, был по возвращении арестован
и обвинен в «преступных связях», имеющих
целью «измену родине».
За решеткой оказался и рабочий из
Ганновера Вальтер Биттерлих, обвиненный в
«нелегальной коммунистической деятельности».
Полицейские шпики обнаружили в его квартире
некий таинственный чемодан, который, по их
утверждениям, содержал запрещенную
литературу. Как потом выяснилось, однако, в
чемодане были всего-навсего груши, которые
Биттерлих собирался послать своей матери.
251

Y«si*ystrt«tut H* »Ч «и
«Вчера и сегодня...»
(Рис. Херлуфа Бидструпа.)
Невольно возникает вопрос: как вообще
избежать тюрьмы в боннском «демократическом»
государстве? Квалифицированно ответить на
этот вопрос могли бы, очевидно, лишь
работники западногерманской юстиции. Не только
потому, что именно они творят суд в ФРГ, но
главным образом еще и потому, что многие
западногерманские служители Фемиды имеют
богатый личный опыт... Не одному из них
безнаказанно сошли с рук тягчайшие преступления
против человечности, совершенные при
нацистском режиме.
На сорока страницах «Коричневой книги»,
изданной в ГДР в 1965 году, перечислено
около 800 бывших сотрудников аппарата
гитлеровской юстиции, занимающих ныне весьма
ответственное положение в юстиции
западногерманской.
252

Вот некоторые из них. Ганс Барц. При
Гитлере был первым прокурором «особого суда»
в г. Франкентале; ныне занимает пост оберпро-
курора в Гамбурге. Вилли Гейгер. При Гитлере
был советником «особого суда» в г. Бамберге;
в настоящее время — один из судей при
федеральном конституционном суде. Вальдемар
Ленхов. Был прокурором «особого суда» в
Данциге (Гданьске); ныне —- оберпрокурор в
Дюссельдорфе. Ганс Нимер. При Гитлере — первый
прокурор по политическим делам в г. Хамме;
ныне — первый прокурор в Ганновере. Отто
Вольфганг Шульце. Прокурор «особого суда»
в г. Эссене; ныне — первый прокурор в
Дортмунде. Понтер Циммерат. Прокурор «особого
суда» в г. Аахене; ныне — первый прокурор
в Бонне.
А вот несколько портретов вершителей
боннского «правосудия», воспроизведенных со
страниц самой западногерманской прессы.
«Юридическая комиссия Мюнхена, —
сообщает еженедельник «Форвертс», — вынесла
решение, согласно которому бывший нацистский
прокурор д-р Отто Ратмайер может продолжать
свою нынешнюю деятельность в качестве
председателя городского суда в городе Ландсхуте
(Бавария). Комиссия пришла к выводу, что
д-р Ратмайер «не отдавал себе отчета в том,
что его действия были неправомочны» К
Ратмайер отправил на плаху сотни
противников гитлеровского режима. Но министра
юстиции земли Бавария Эхарда это не
смущает. «Он вынес эти смертные приговоры во
1 «Vorwarts», 9 Marz, 1966, S. 7.
253

время войны, — заявил глава баварской
юстиции в беседе с журналистами, — а на войне
строгость необходима. Вы ведь не станете
утверждать, что американцы во Вьетнаме
надевают лайковые перчатки, когда допрашивают
партизан?»
Попытка оправдать зверства гитлеровцев
ссылкой на преступления американской
военщины в Южном Вьетнаме весьма
примечательна, тем более что к ней нередко прибегает и
западногерманская пресса. Но сейчас нас
интересует другое. Почему баварский министр
юстиции открыто протежирует бывшему
нацистскому прокурору, да еще в такой степени
скомпрометировавшему себя? «В аппарате
Эхарда, — поясняет «Форвертс», — трудно
найти сотрудников с менее запятнанной
репутацией, чем у Ратмайера. И уж конечно к их
числу не принадлежит стат-секретарь баварского
министерства юстиции Хартингер, в служебной
характеристике которого, составленной во
время войны, было сказано, что он „беспощаден
к врагам Великой Германии"».
Так обстоит дело не только в Баварии.
«Старший прокурор г. Кобленца д-р
В. Фрауенштейн,—читаем мы в журнале «Дой-
чес Панорама»1, — во время войны был
председателем особого трибунала в Познани
(Польша), представлявшего собой страшное орудие
нацистского судебного террора. В 1943 году
этот суд вынес смертный приговор поляку
Станиславу Краевскому «за оскорбление немца».
1 «Deutsches Panorama», Mai, 1966, S. 12.
254

2 сентября 1939 года, на другой день после
нападения Германии на Польшу, мелкий
чиновник Краевский повздорил с одним из своих
сослуживцев, о немецком происхождении
которого он даже не подозревал. Именно это
«преступление» стоило Краевскому жизни.
Подобных казусов можно насчитать в практике
Фрауенштейна великое множество»...
Обозреватель «Дойчес Панорама» Франк
Арнау характеризует еще нескольких бывших
гитлеровских палачей в судебных мантиях,
занимающих ныне высокие посты в органах
боннской юстиции. Вот, например, председатель
финансового суда в Ганновере д-р Вольфганг Бер-
тольд. 9 апреля 1943 года он, будучи
прокурором особого трибунала в Берлине, выступил
с обвинительной речью по делу рабочего Пауля
Беркгейма, который предстал перед судом за
то, что пытался скрыть свое наполовину
еврейское происхождение. Приговор гласил: семь
лет тюремного заключения. Но Бертольду этого
показалось мало. Он подал апелляцию и
добился пересмотра дела и вынесения смертного
приговора.
Еще пример. 24 апреля 1944 года перед
трибуналом 26-й воздушнодесантной дивизии
вермахта предстал солдат карательного батальона
Феликс Штольц, отец пятерых детей. Ему
инкриминировалась попытка уклониться от
участия в массовых расстрелах заложников.
Военный врач, выступавший на суде, утверждал,
что Штольц, получивший многочисленные
ранения и контузии, находился в состоянии
временной невменяемости, а потому не может
отвечать за свои действия. Тем не менее предсе-
255

датель суда Маттиас Хооген настоял на
вынесении Штольцу смертного приговора. После
войны Хооген занимал высокие посты в
органах боннской военной юстиции, в настоящее
время является уполномоченным бундесвера
в федеральном парламенте. А его бывший
помощник в военном трибунале Пауль Лефринг-
хаузеи, лично проследивший за исполнением
смертного приговора над Штольцом, ныне
занимает должность старшего судьи в городском
суде Дюссельдорфа.
Четвертого декабря 1947 года американский
трибунал в Нюрнберге вынес приговор девяти
бывшим нацистским судьям. В обвинительном
заключении по этому делу указывалось, что
«нож убийцы был скрыт под мантией юриста».
Нюрнбергский процесс 1947 года —
единственный пример привлечения к ответственности
бывших гитлеровских судей и прокуроров в
послевоенной практике западных держав. И
хотя слуги нацистского беззакония, сидевшие
во время этого процесса на скамье
подсудимых, были приговорены к длительным срокам
тюремного заключения, все они очень скоро
оказались на свободе, а некоторые из них
даже снова вернулись к своей прежней
профессии. Уже в 1951 году бундестаг ратифицировал
так называемый «закон 131»,
предоставлявший бывшим нацистским юристам (включая
тех, на совести которых тысячи судебных
убийств) право осуществлять функции
правосудия в боннском государстве. Этот закон был
принят на основании статьи 131-й
западногерманской конституции 1949 года,
предусматривавшей реабилитацию бывших нацистских чи-
256

Он выкрикивал антифашистские лозунги во время
съезда НДП в Карлсруэ.., («Цайт им бильд».)
новников, уволенных со своих постов в период
послевоенной денацификации.
Преступное прошлое многих
западногерманских судей и прокуроров настолько
очевидно, что некоторые из них до сих пор сами еще
находятся под следствием и в то же время
решают участь десятков тысяч людей. Этот
«курьезный» факт, видимо уникальный в
истории мирового законодательства, имеет поистине
трагические последствия, о чем
свидетельствуют следующие статистические данные,
опубликованные в декабрьском номере журнала «Дой-
че ауссенполитик» за 1966 год.
В течение 1965—1966 годов 134
западногерманских антифашиста, которые провели в
J.7 Г. С. Александрович
257

общей сложности 407 лет в нацистских
тюрьмах и концлагерях, были приговорены
западногерманскими судами к 132 годам тюремного
заключения за те же политические
«преступления» и даже нередко на основании тех же
нацистских законов. С другой стороны, 76
гитлеровских военных преступников были
оправданы, а 90 других, уличенных в убийстве
2 317 473 человек, приговорены к
минимальным срокам тюремного заключения.
В том же номере журнала сообщалось, что
министерство юстиции Баварии собирается
помиловать зловеще известную Ильзу Кох —
жену бывшего коменданта Бухенвальда,
наладившую в свое время массовое производство
абажуров и сумочек из кожи убитых ею узниц1...
В своих попытках оправдать военных
преступников боннские власти побивают все
рекорды лицемерия, крючкотворства и
казуистики. Если верить западногерманским
руководителям, то пребывание палачей Освенцима и
Бухенвальда за решеткой не только
противоречит принципам «гуманизма» и
«человечности», но и создает опасность... возрождения
нацизма. Так, в марте 1965 года, пытаясь
обосновать законопроект о полной амнистии
фашистским преступникам «ввиду истечения срока
давности», тогдашний федеральный канцлер
Эрхард заявил в одном из своих выступлений
буквально следующее: «В Федеративной
Германии существует закон о прекращении судеб-
1 Когда летом 1967 года «ведьма Бухенвальда»
повесилась в своей камере, некоторые
западногерманские газеты пытались окружить ее ореолом
мученичества.
258

ного преследования no истечении 20 лет с
момента совершения преступления. Мы не
можем нарушать законы, если не хотим следовать
по стопам Гитлера».
Попытка дать еще в 1965 году полную
амнистию гитлеровским палачам провалилась.
Под давлением мировой общественности
бундестаг был вынужден принять закон, в
котором говорилось о продлении «срока давности»
до 1970 года. Однако, как указывается в
Заявлении Советского правительства от 29 января
1967 года, этим же законом «фактически
амнистировались почти все нацистские
преступники».
В печати ФРГ и других стран Запада
приводится немало примеров того, как эта
фактическая амнистия (или «амнистия
украдкой» — по выражению швейцарской газеты
«Нойе Цюрихер цайтунг») осуществляется на
практике. Гамбургский еженедельник «Цайт»
составил даже целый перечень типичных
«аргументов», к которым западногерманские
судьи прибегают для оправдания фашистских
убийц!.
Вот некоторые из них.
«Обвиняемый никогда не будет иметь
возможности повторно совершить
инкриминируемые ему преступления».
«За время, прошедшее с момента
совершения преступления, обвиняемый исправился и
ныне является полезным членом общества».
«Обвиняемый не может нести
ответственности за совершенные им преступления, так
1 «Die Zeit», 30 September, 1966, S. 13.
17* 259

как действовал по приказу вышестоящих
инстанций, а безграничная вера в
непогрешимость начальства — традиционная черта
немцев».
Чтобы не быть голословным, «Цайт»
приводит несколько конкретных примеров.
В городе Мюнстере судья прекратил дело
бывших охранников Бельжецкого концлагеря,
виновных в совершении массовых убийств, на
том основании, что они «выполняли приказ».
В городе Маннгейме бывший эсэсовец
Вильгельм Рихардт предстал перед судом, как
участник массовых казней заложников.
Оправдательный приговор гласил: «Обвиняемый не
может нести наказания за свои действия, ибо
был глубоко убежден в том, что они полностью
соответствуют общепринятым нормам
международного права».
В Гамбурге несколько бывших эсэсовцев,
виновных в расстреле сотен евреев, были
оправданы на том основании, что «в момент
совершения преступления они находились под
сильным воздействием антисемитской пропаганды».
В Вердене судья, оправдавший группу
бывших гестаповских палачей, мотивировал свое
решение следующим образом: «За двадцать
лет, прошедших с момента совершения
преступления, вуаль забвения окутала муки жертв
и слезы их родных».
В заключение «Цайт» указывает, что даже
в тех случаях, когда боннская Фемида не
имеет возможности полностью оправдать
особенно одиозного военного преступника, она
ограничивается вынесением ему крайне
мягкого приговора. Так, например, один из помощ-
260

ников Эйхмана Крумей, виновный в убийстве
300000 евреев, отделался пятью годами
тюремного заключения. «Такое же наказание
ожидало бы его в Федеративной Германии, если бы
он совершил одно невооруженное
ограбление», — поясняет «Цайт».
Но, может быть, западногерманские судьи
правы, когда утверждают, что оправданные
ими гитлеровцы «исправились», «раскаялись»
и «не представляют больше опасности»?
...Тридцатого декабря 1965 года, сообщает
журнал «Ревю» *, суд города Вупперталя
рассматривал дело Теодора Грёвера,
собственноручно убившего 810 советских военнопленных
и немецких евреев. На суде Грёвер держался
вызывающе, не выражал ни малейшего
раскаяния и с удовольствием рассказывал
подробности о тех кровавых оргиях, в которых
принимал участие. «Однажды в Берлине, —
хвастался он, — я вызвал к себе в канцелярию группу
евреев-мясников и сказал им: «Вы привыкли
стоять по колено в крови убитых вами
животных, но теперь вам придется стоять по самую
щиколотку в собственной крови». — И тут же
перестрелял всех до одного».
После того как был оглашен приговор —
пять лет тюремного заключения — Грёвер
тотчас же подал апелляцию в федеральный суд
и... был отпущен на свободу впредь до
рассмотрения протеста. Корреспондент «Ревю»
описывает роскошный банкет, устроенный в честь
этого палача его единомышленниками.
«Хороший ты парень, Тео, — говорил один из орга-
1 «Revue», 10 Marz, 1966, S. 17.
261

йизаторов банкета крупный землевладелец
Грюнценмахер, обращаясь к виновнику
торжества, — да вот в одном сплоховал —
слишком мало евреев убил. А ведь нам так
требовалось мыло в конце войны!» — «Что правда,
то правда!»—ухмылялся в ответ Грёвер. «Ну,
ничего, — продолжал Грюнценмахер, — ты еще
не так стар и у тебя все впереди. Через
несколько лет наша партия снова придет к
власти, и тогда сможешь наверстать упущенное».
Так выглядят эти «заблудшие овцы»,
которые, если верить их адвокатам, давно уже
раскаялись в «грехах молодости» и стали
«стопроцентными демократами».
Вместе с Грёвером был осужден другой
эсэсовский палач Мор, который расстрелял
771 человека и уморил в газовой «душегубке»
еще 530. Мор тоже подал апелляцию и тоже
выпущен на свободу. Он не сомневается в
благоприятном исходе дела («я только выполнял
приказ»). Более того, гитлеровский убийца
грозит... привлечь к суду обличавших его
свидетелей.
Подобная наглость может показаться
невероятной, но в условиях ФРГ угроза Мора
звучит вполне реально. Ведь, как подчеркивается
в Заявлении Советского правительства от
29 января 1967 года, на Рейне сплошь и рядом
привлекают людей к судебной ответственности
«только за то, что .они называют нацистов
нацистами и напоминают военным преступникам
об их преступлениях».
Уродливые гримасы боннской Фемиды
внушают беспокойство даже таким
консервативным органам буржуазной прессы, как швей-
262

царская газета «Нойе Цюрихер цайтунг». «У
многих еще свежа в памяти печальная роль,
которую сыграли судебные власти Веймарской
республики в поощрении нацизма, — пишет эта
газета. — Достаточно вспомнить гротескно
мягкий приговор, вынесенный Гитлеру за
государственную измену в 1924 году... В те годы
германское правосудие встало на путь, который
привел к «третьему рейху». Вот почему
невероятная снисходительность, проявляемая в
настоящее время в Федеративной Германии к
виновникам массовых убийств, является
тревожным сигналом».
Эту тревогу разделяет вся мировая
общественность.

ГЛАВА VI
СТРАТЕГИЯ „КРАДУЩЕЙСЯ
АГРЕССИИ"
Официальная боннская
политика, проникнутая скрытым
нацизмом, по своим целям не
отличается от политики
откровенно нацистских элементов.
Из <(Серой книги»,
изданной Национальным
советом Национального фронта
ГДР.
1. „ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ВОЙНА"
И „ДУХОВНОЕ ВООРУЖЕНИЕ"
Отправляясь к границе ГДР для
выполнения очередного диверсионного задания,
западноберлинские гангстеры Шютц и Блей
надели американскую военную форму. Так
случалось и раньше, но на этот раз местные
заправилы не посчитали нужным
предварительно заручиться согласием оккупационных
властей США и те оскорбились за свой престиж.
А поскольку виноватым всегда оказывается
стрелочник, дело кончилось тем, что Блей и
Шютц получили служебные взыскания.
Будучи оскорблены в своих лучших
чувствах, диверсанты выступили на страницах
печати со скандальными разоблачениями. Они
264

сообщили, что принадлежат к организации
наемных провокаторов, задачи которой состоят в
том, чтобы способствовать возникновению
инцидентов на границе между Западным
Берлином и столицей Германской Демократической
Республики. Главные «работодатели» этой
организации — боннское министерство
иностранных дел, западногерманская разведка,
«восточное бюро» правящей партии ХДС,
западноберлинское правление Социал-демократической
партии, сенат «фронтового города».
Шютц и Блей заявили, что ни одного из
полученных ими заданий нельзя было
выполнить без нарушения закона. Провокаторы
признали, однако, что «игра стоила свеч» — за
каждого нелегально переправленного через
границу агента они получали до десяти тысяч
марок.
Постановщики этих провокационных
спектаклей не скупятся и по части реквизита.
Исполнители снабжаются фальшивыми
дипломатическими паспортами, специально
изготовляемыми в Испании. Западногерманская
политическая полиция снабжает их оружием. В
общем, предприятие поставлено на широкую
ногу...
Провокации на государственной границе
ГДР — весьма важная сфера деятельности
боннской службы «психологической войны», но
далеко не единственная. Различные
проявления этой подрывной деятельности наблюдаются
повсеместно и ежечасно.
В то время как шведские туристы в
Гамбурге приобретают путеводители по
несуществующей «единой Германии в границах 1937го-
265

да», западногерманские туристы в Стокгольме
разбрасывают листовки антисоветского
содержания. В то время как кёльнская
радиостанция «Немецкая волна» в своих передачах на
языке суахили твердит об «империалистических
замыслах коммунистов» в Африке,
западногерманский «союз тоголезских немцев» выдвигает
притязания на африканские территории,
некогда принадлежавшие кайзеровской Германии.
В то время как федеральное ведомство по
делам печати и информации распространяет
среди иностранных корреспондентов,
аккредитованных в Бонне, материалы о
«коммунистическом терроре в Восточной зоне», министр
юстиции ФРГ Егер призывает к введению смертной
казни для «подрывных элементов». В то время
как западногерманские миссионеры в
развивающихся странах называют
национально-освободительные движения «болезнью нашего
времени, противоречащей естественному
стремлению человека к порядку», мюнхенская газета
«Дойче националь-цайтунг унд зольдатен-цай-
тунг» определяет понятие «порядок» совсем по
Гитлеру: «Речь идет о новом порядке! Создать
его не легко и не просто. Придется преодолеть
разные этапы и стадии... Мы строим для
Европы величайшее объединение с надеждой на его
дальнейший рост. Вряд ли мы сможем достичь
этого одним усилием... Перед нами
по-прежнему великая цель: единая Германия- Включая
зону (так официальная пропаганда ФРГ
именует Германскую Демократическую
Республику.—Лег.) и имперскую столицу Берлин,
включая немецкий восток...»
Этот далеко не полный перечень при всей
266

своей ограниченности дает известное
представление о масштабах боннских «психологических
операций», их характере, силах и средствах,
участвующих в их проведении. Понятие
«психологической войны» трактуется в
руководящих кругах ФРГ чрезвычайно широко и
предполагает совокупность всех подрывных
мероприятий, взятых на вооружение
империалистической буржуазией. Это — лживая,
подстрекательская пропаганда, шпионаж, диверсии,
провокации, дипломатический шантаж,
полицейский террор, направленный против
собственного народа, и т. п.
Выступая на сборе офицеров резерва в
г. Киле, один из видных идеологов
западногерманского милитаризма фон Ротберг
подчеркнул, что «психологическая война не знает
границ между войной и миром и ведется как в
военной, так и в гражданской областях».
Характеризуя цели и задачи «психологической
войны», Ротберг отметил далее, что в мирный
период ее основное содержание составляет
борьба с коммунистической идеологией, отражение
пропагандистских атак против политики ФРГ
и подавление оппозиционных течений внутри
страны. В боевых же условиях автор
рекомендовал широко перенимать опыт американских
интервентов в Южном Вьетнаме,
использующих такие средства подрывной пропаганды,
как специальные радиостанции,
громкоговорители, ракеты и баллоны для сбрасывания
листовок.
Боннское государство ведет
«психологическую войну» против социалистических стран и
молодых развивающихся государств, а также
267

против собственного народа и народов других
капиталистических стран (например,
занимается дезинформацией американской
общественности через свое вашингтонское лобби).
Созданный с этой целью гигантский аппарат
охватывает как официальные правительственные
органы, так и тесно взаимодействующие с
ними полуофициальные и неофициальные
организации. Для руководства «психологической
войной» образован специальный координационный
комитет, в котором представлены
правительство, бундесвер, разведка, руководство
парламентской фракции правящей партии и
реваншистские союзы. К работе комитета
привлекаются и другие партии бундестага.
В арсенале средств «психологической
войны» главную роль выполняет подрывная
пропаганда. Ее основное содержание —
воинствующий антикоммунизм. «Антибольшевизм был
выгодным гешефтом при Гитлере, процветает
он и сегодня. Здесь не произошло спада
конъюнктуры», — замечает по этому поводу
гамбургский еженедельник «Цайт».
Однако, в отличие от Гитлера, нынешние
боннские руководители вынуждены
маскировать свой антикоммунизм лицемерными
фразами о защите свободы, демократии,
человечности и т. п. Сейчас даже явно нацистская «Дой-
че националь-цайтунг унд зольдатен-цайтунг»
считает за благо выступать в роли защитника
свободы (например, во время последних
президентских выборов в США она поместила
редакционную статью под заголовком: «Барри Гол-
дуотер — передовой боец за свободу»).
Другой характерный признак современного
268

западногерманского антикоммунизма — его
тесное сплетение с клерикализмом. Хотя в
христианских кругах ФРГ есть люди,
выступающие против антикоммунистических крестовых
походов и стратегии атомной войны (например,
известные теологи Карл Барт, Мартин Нимёл-
лер и др.), тон в этой среде задают не они.
Подавляющее большинство церковников рьяно
служит боннским правителям в деле
разжигания вражды к народам социалистических стран
и подготовки новой войны. Уже в первые
послевоенные годы западногерманские клерикалы
под предлогом благотворительной деятельности
создали так называемые «комитеты помощи
немецким переселенцам», которые сыграли роль
первичных ячеек, сплотивших вокруг себя
реваншистские земляческие объединения.
Поддержка церкви помогла лидеру
правящей партии Аденауэру еще в 1945 году — до
того, как он занял пост канцлера, —
сформулировать основную программу «восточной
политики» боннского правительства. Выступая на
конгрессе ХДС в г. Реклингхаузене, Аденауэр
заявил: «Мы никогда не откажемся от
требований вернуть нам Восточную Германию.
Немцам, изгнанным с Востока, мы хотим сказать,
что никогда не откажемся от наших
притязаний на потерянные родные земли, притязаний,
которые являются божьим правом».
С амвонов и со страниц газет и журналов,
издаваемых религиозными организациями
ФРГ, ведется прямая или замаскированная
пропаганда ракетно-ядерной войны против
СССР и других социалистических стран.
Необходимость такой войны церковники обосновы-
269

вают тем, что она должна спасти
«христианские ценности», которым якобы угрожает
коммунизм. Иезуит Густав Гундлах, высказавший
эту «святую» мысль на сессии Баварской
католической академии в Бюрцбурге, заключил
свое выступление следующим
«оптимистическим» пророчеством: «Если при этом мир
погибнет, то такой исход меньше всего способен
доказать неправильность нашей аргументации.
Ибо, во-первых, мы абсолютно уверены, что
мир не будет существовать вечно, а во-вторых,
ответственность за конец света лежит не на
нас, а на творце всемогущем!»
В том же духе высказывается и один из
руководителей евангелической церкви ФРГ
Асмуссен, который называет атомную бомбу
«наказующей розгой в руках бога» и
утверждает, что термоядерная война была
запланирована господом еще при сотворении мира. По
поручению боннского военного ведомства, этот
мракобес вместе с шестью своими коллегами
составил документ, утверждающий, что
применение атомного оружия против коммунистов не
противоречит христианскому учению.
Таковы мысли и чувства, которые
западногерманские клерикалы внушают своей пастве.
О масштабах влияния, которыми они
пользуются, свидетельствует следующий факт,
приведенный журналисткой Верой Эльяшив в ее
книге «Германия — не зимняя сказка». Когда
Эльяшив спросила министра просвещения
земли Баден-Вюртемберг о состоянии
воспитательной работы в подведомственных ему школах,
тот ответил: «Мы не имеем идеала, к которому
могли бы стремиться, воспитывая наших де-
270

тей. Решать эту проблему мы предоставляем
церкви».
Пропаганда антикоммунизма органически
сочетается в боннском государстве с
безудержной проповедью реваншизма. Эту мысль
хорошо выразил польский историк Э. Менцлев-
ский, охарактеризовавший западногерманский
реваншизм как «айтикоммунизм,
национальный по форме и империалистический по
содержанию».
ФРГ — единственное в мире государство,
которое имеет специальные министерства,
созданные исключительно с целью выдвижения
территориальных требований к соседним
странам. Это «министерство по делам
перемещенных лиц» и «министерство по общегерманским
вопросам». Руководящие центры
подстрекательской пропаганды созданы также в
министерстве иностранных дел, министерстве
обороны и федеральном ведомстве по вопросам
печати и информации. Свыше 300 реваншистских
организаций, возглавляемых бывшими
гитлеровцами, объединены в «Союз изгнанных»,
непосредственно связанный с правительством
ФРГ и всеми партиями, представленными в
бундестаге. В западногерманском парламенте
имеется неофициальная фракция
реваншистских землячеств, в которой состоит каждый
шестой депутат. Посланцы «Союза изгнанных»
заседают во всех важнейших комиссиях
бундестага. Такая же картина наблюдается в
парламентах и правительствах земель.
Правительство ФРГ ежегодно ассигнует на
деятельность реваншистских организаций
свыше 500 миллионов марок за счет налогопла-
271

телыцйков. Дополнительйые мйллйойы в фонд
«изгнанных» поступают из бюджетов земель,
городов и общин, а также от «меценатов» из
числа ведущих банкиров и промышленников.
Благодаря столь щедрой финансовой
поддержке со стороны правительства и монополий
реваншистские организации имеют возможность
издавать свыше 350 газет тиражом более двух
миллионов экземпляров, печатать книги и
брошюры, проводить митинги и демонстрации —
короче говоря, вести повседневную
идеологическую обработку общественного мнения ФРГ в
нужном для себя (и правительства)
направлении.
Говоря о характере взаимодействия между
правительством ФРГ и реваншистскими
землячествами, один из руководителей «Союза
изгнанных» Вернер Бехер бросил крылатую
фразу: «Наш голос должен звучать на два тона
выше, чем голос федерального правительства,
чтобы голос федерального правительства, в
свою очередь, мог звучать на тон выше».
Иначе говоря, роль землячеств в этом дуэте
сводится к тому, чтобы создавать эффект
«всенародного волеизъявления», который
используется официальным Бонном для обоснования
своих территориальных претензий в глазах
мировой общественности.
Важную роль в системе западногерманской
реваншистской пропаганды играет федеральное
ведомство по вопросам печати и информации.
Номинальный бюджет ведомства составляет
110 миллионов марок в год, однако фактически
оно располагает значительно более крупными
средствами. Часть из них рассредоточена по
272

бюджетам министерств обороны, иностранных
дел, экономики и др. Кроме того, в
распоряжении ведомства находится так называемый
«рептильный фонд федерального канцлера»,
составляющий свыше 20 миллионов марок в год
и предназначающийся для поддержания
«хороших отношений» между правительством и
правящей партией, с одной стороны, и
окружающим миром — с другой. Бывший начальник
одного из отделов ведомства Кайзер как-то раз
в тесном кругу проговорился о том, куда
расходуются эти средства. Он признал, что
вынужден был заплатить 5000 марок
профессиональному фальшивомонетчику Иону Цваарту
за дачу ложных показаний в пользу военного
преступника Оберлендера, занимавшего в то
время пост министра по делам перемещенных
лиц. В бюджете референтного отдела числится
несколько миллионов марок на поддержание
контактов с иностранными журналистами,
аккредитованными в Бонне. На эти деньги для
репортеров устраиваются не только балы,
загородные прогулки, охотничьи выезды и т. п., но
и, к примеру, поездки в Западный Берлин для
участия в провокационных демонстрациях близ
государственной границы ГДР... Под видом
иностранных журналистов к этим провокациям
привлекаются также профессиональные
гангстеры и диверсанты.
Ведомство действует и через частные
предпринимательские объединения. Так,
издательство «Агенор-ферлаг» во Франкфурте-на-Майне
публикует по его заказу печатные материалы,
рекламирующие бундесвер и НАТО;
организация «Европейское единство действий» в г. Бад-
18 Г. С. Александрович
273

Годесберге ведет пропаганду «европейской
интеграции»; акционерное рекламное общество
«Мобильвербунг» выполняет задания по
«связям с общественностью» в развивающихся
странах, а издательства «Кипенхойер и Витч» и
«Ферлаг фюр политик унд виртшафт» в
Кёльне публикуют антикоммунистические брошюры
и монографии. Bceiro по заданию ведомства
работает свыше 300 частных организаций.
До 1967 года возглавлял федеральное
ведомство по делам печати и информации
бывший офицер нацистского генерального штаба
и сотрудник ведомства Риббентропа фон Хазе.
«Современная война ведется не только в
трех сферах — в воздухе, на земле и на воде,
она охватывает и четвертую сферу — духовный
мир людей. Третья мировая война в этой сфере
уже началась...» Так начинается одна из
статей о «психологической войне», помещенная в
западногерманском военном журнале «Веркун-
де». К этому можно добавить, что наиболее
активно подвизается в «четвертой сфере» сама
боннская военщина. Милитаристы ФРГ
понимают, что в современных условиях нельзя
развязать и вести войну без самой тщательной
морально-политической подготовки войск и
населения. «Нравственные, моральные и
духовные силы определяют ценность солдата в
условиях мира и войны больше, чем его
профессиональные навыки»;—заявил боннский президент
Любке, выступая с докладом перед высшими
офицерами. «Решающее значение для
выполнения всех задач, стоящих перед вооруженными
силами, особенно при наличии новых средств
ведения современной войны, имеет прежде все-
274

го дух бундесвера, и уже на втором плане —
его оснащение и вооружение», — вторит ему
министр по делам перемещенных лиц фонХас-
сель1.
Идеологическая подготовка личного состава
бундесвера к войне обозначается на
официальном языке формулой «внутреннее
руководство» (в дополнение к «внешнему
руководству», подразумевающему боевую подготовку).
В первые годы существования бундесвера
поборники «внутреннего руководства»
вынуждены были прибегать к «демократической»
маскировке. Делали они это потому, что в
сознании западногерманского населения были еще
слишком свежи воспоминания о гитлеровском
вермахте. В то время родился миф о единстве
народа ФРГ с армией «полноправных
граждан, одетых в военную форму». Стремясь
подкрепить версию об установлении
«демократического» контроля над армией, боннская
правящая верхушка создала для руководства
идеологической работой в войсках специальные
государственные органы. При бундестаге и
бундесрате имеются так называемые комиссии по
вопросам обороны, которые занимаются
вопросами идеологической подготовки к войне.
Кроме того, при министерстве обороны существует
совет по вопросам «внутреннего руководства»
в составе 19 человек. Возглавляет его
евангелический священник Эберхард Штаммлер. Среди
других членов совета можно выделить
представителя крупного химического концерна «Кали-
хеми» потомственного милитариста фон Бис-
1 «Wehrkunde», November, 1963, S. 602.
18* 275

марка, реакционного профсоюзного лидера
Вальдемара Рейтера, официозных социологов
Бонненкампфа, Хубага, Манна и др.
В целях все той же псевдодемократической
маскировки при бундестаге создан пост
«уполномоченного по военным вопросам». Когда в
1964 году вице-адмирал Хейе, занимавший этот
пост, опубликовал серию разоблачительных
статей по поводу жестокого обращения с
солдатами в бундесвере, министр обороны фон
Хассель организовал травлю «парламентского
уполномоченного» и вынудил его уйти в
отставку. Освободившееся место занял бывший
судебный советник гитлеровских ВВС Маттиас
Хооген — человек, совершенно лишенный
«демократических предрассудков» своего
предшественника.
В рамках самого бундесвера для
руководства «духовным вооружением» создан
огромный аппарат. При министерстве обороны
имеются совет по вопросам идеологического
воспитания; отдел прессы, призванный использовать
средства массового внушения для
милитаристской пропаганды; отдел по работе с
общественностью; управление главных военных
священников; правление «Немецкого союза
бундесвера». Непосредственно в войсках
идеологическим воспитанием личного состава ведает
специальная служба главного штаба бундесвера
под названием «иннере фюрунг» («внутреннее
руководство»). Этой службе подчинены не
только войсковые офицеры «внутреннего
руководства», но также офицеры прессы, офицеры по
работе с молодежью и военные священники.
Основные задачи «духовного вооружения»
276

личного состава бундесвера изложены в
полевом уставе 100/1, боевых уставах 102/2 и 105/1,
а также в ряде других официальных и
официозных документах. В докладе полковника
В. Шолля «Психологическое вооружение и
информация войск» говорится о необходимости
«воспитать из солдат убежденных борцов за
существующий в ФРГ образ жизни». Автор
пособия для проведения политических занятий в
воинских частях профессор Драт подчеркивает,
что солдат бундесвера должен видеть в
коммунистах «не будущего возможного противника,
а реального противника в настоящее время».
Министр юстиции ФРГ Рихард Егер в статье
«Армия и государство», опубликованной в
многотомном пособии по «духовному вооружению»
под названием «Основные проблемы
современности», заявляет, что личный состав
бундесвера должен быть воспитан таким образом, чтобы
«его можно было использовать как вне, так и
внутри государства».
Если в период так называемой «мягкой
волны» пропаганда антикоммунизма в
бундесвере тесно увязывалась с рекламой западного
образа жизни и капиталистического строя
вообще, то сейчас основное внимание уделяется
популяризации «истинно германских
ценностей». «Традиционалисты» решительно
вытесняют немногочисленных «реформистов»,
слишком буквально воспринявших пресловутую
формулу «гражданина в военной форме»,
которая сейчас уже фактически предана забвению.
Командование бундесвера пытается
реабилитировать в глазах своих солдат «воинскую честь»
гитлеровского вермахта, снять с нацистской Гер-
277

мании ответственность за развязывание второй
мировой войны. В г. Мюнстере, например, у
входа в танковое училище выставлен макет Бран-
денбургских ворот Берлина, гербы городов ГДР
и земель, возвращенных после второй мировой
войны Польше и Чехословакии, а также
городов Калининградской области. На плацу — два
фашистских танка, на постаменте высечены
названия гитлеровских танковых дивизий. В
библиотеках этого и других военных училищ
широко представлены сочинения бывших
заправил «третьего рейха», в том числе «Майн
кампф» Гитлера, воспоминания нацистских
генералов и другие писания, прославляющие
«героев вермахта», граммофонные записи
фашистских песен и маршей.
Вот, например, типичный абзац из
книжонки некоего Расмуса под названием «Рекруты
свободы», вышедшей в серии «Библиотечка
солдата»: «Раскаленный ствол беспрерывно
поливает короткими очередями русских и бросает
их в снег, где они десятками истекают кровью...
Пулемет извергает огонь, как будто на нем
благословенье божье. Божье? Пусть хоть
дьявольское... Фюрер, спасибо тебе за пулемет
образца 1942 года».
Это — из области воспоминаний. А вот, так
сказать, взгляд в будущее, высказанный неким
Берником в книге «Немецкие козыри»,
написанной по заданию министерства обороны:
«Дадим разыграться фантазии и перенесемся в
конечную стадию восточного похода, уже
выигранного нами... Немецкие войска стоят в
Уфе и Курске, турки на Кавказе, японцы в
Сибири... Советское многонациональное госу-
278

дарство вступило в стадию распада, которого
оно с трудом избежало в 1941 году»...
Но буйная фантазия реваншистов
разыгрывается подчас не только на бумаге.
Перешедший в ГДР солдат бундесвера Хейн заявил:
«Наши командиры держат солдат все время в
состоянии нервного напряжения. То и дело на
занятиях слышатся вводные: «Третья мировая
война начнется через несколько часов...»
Бывшие западногерманские солдаты Герхард Бус-
се и Вольфрид Рихтер, также попросившие
права политического убежища в Германской
Демократической Республике, рассказали об
учебных фильмах, посвященных будущей
войне против Советского Союза, которые
демонстрируются в подразделениях бундесвера.
После киносеанса солдат призывают «взять себе
в пример героические дела вермахта и считать
своей задачей продолжение и победоносное
завершение этих дел».
В том же нацистском духе ведется
идеологическая обработка будущих новобранцев
бундесвера.
В один из июльских дней 1965 года многие
западные немцы, открыв свежий номер
журнала «Штерн», решили, что им предложен
очередной экскурс в фашистскую историю. На
первой странице этого журнала они увидели
снимок, на котором были изображены, как
вначале им показалось, солдаты гитлеровского
вермахта, обучающие юных ландштурмистов
стрельбе из автоматов. При ближайшем
рассмотрении оказалось, однако, что действие
происходит не в 1945-м, а в 1965 году и что речь
в журнале идет не о фашистских вояках, а о
279

солдатах бундесвера, обучающих стрелковому
делу современных западногерманских
школьников. Корреспондент «Штерна» вел репортаж
из летнего школьного лагеря, созданного по
так называемой «программе содружества
школы с бундесвером».
Интервью, взятые у нескольких обитателей
этого лагеря, показали, что организаторы
указанной программы занимаются не только
приобщением своих подопечных к военному
ремеслу, но также их идеологической и
политической обработкой. Четырнадцатилетний
восьмиклассник Михаэль Д. заявил, например: «Взяв
в руки автомат, я чувствую себя способным
пленить целый гарнизон русских». Его
сверстник Ганс Йорг С. тоже не полез в карман за
словом и заверил корреспондента, что «с
радостью выполнял приказ „начать стрельбу в
сторону русских"». Однако третий недоросль
Гайнц Иоахим Ш. решительно заткнул за пояс
обоих своих приятелей. «Автомат делает меня'
другим человеком — столько энергии излучает
это оружие, — говорил он, захлебываясь от
восторга. — Когда я держу в руках автомат, то
чувствую прилив сил, достаточный для
завоевания всей России».
Подобные излияния неоперившихся
птенцов вызывают серьезную тревогу
западногерманской общественности — слишком уж
напоминают они бредовые идеи молодчиков из гит-
лерюгенда. А между тем пресловутая
«программа содружества школы и бундесвера» —
это лишь один из бесчисленных каналов, по
которым военное ведомство ФРГ
распространяет свою идеологическую заразу среди насе-
280

«Гитлерюгенд» образца 1967 года. Марш
военизированных формирований реваншистской организации
«Немецкая молодежь Востока». (Фото из
итальянского журнала «Вие нуове».)
ления. Пропаганда милитаризма ведется и
через многочисленные солдатские союзы, и через
так называемое «Военно-научное общество»,
печатный орган которого журнал «Веркунде»
одновременно является официальным военно-
теоретическим органом бундесвера.
Сентябрьский номер этого журнала за 1964 год
открывался пространной статьей бывшего
гитлеровского генерала Фридриха фон Беттихера под
названием «Генералитет и генеральный штаб»,
которая, среди прочего, содержала следующие
откровения: «Хорошо проведенная война
похожа на большую симфонию»; «В войне бог
является человеку»; «Генерал должен
чувствовать себя орудием бога»; «Война — это
наивысшее проявление человеческой жизни».
281

Эта философия откровенного военного
разбоя имеет вполне определенную цель.
Выдвигая тезис о том, что гитлеровская Германия
проиграла войну только из-за безрассудства
«фюрера», не слушавшего своих «мудрых»
генералов, фон Беттихер и его коллеги пытаются
таким образом доказать, что «в следующий
раз» они добьются большего успеха. Именно
такой психологической подготовкой к новой
войне и занимается журнал «Веркунде»,
опубликовавший фельдфебельские афоризмы
генерала фон Беттихера.
Мы уже имели возможность убедиться в
том, какое пагубное влияние оказывает
подобная «поэтизация» войны на незрелые умы
западногерманских школьников. Однако, когда
несколько видных деятелей науки и культуры
Западной Германии потребовали привлечь
бывшего гитлеровского генерала к суду,
министерство юстиции заявило, что высказывания фон
Беттихера «не нарушают существующих в
ФРГ законов».
И действительно, так оно и есть:
пропаганда войны и воспевание фашистского рейха в
боннском государстве не только не запрещены,
но, наоборот, поощряются. В самом деле, разве
не находятся на содержании правительства и,
в частности, министерства обороны такие
организации бывших эсэсовцев, как «Общество
бывших военнослужащих эскадры „Хорст Вес-
сель"», «Союз бывших военнослужащих
танковой дивизии „Герман Геринг"», «Союз бывших
военнослужащих дивизии охраны фюрера» и
другие? Бывший фашистский
генерал-полковник Штудент писал недавно в газете «Герман-
282

ский десантник», финансируемой бундесвером:
«Я уверен, что командование НАТО будет
очень довольно, если в его распоряжение
поступят такие же отборные войска, какие мы
имели в России. Об остальном я позаботился
бы сам».
2. К „ЖИЗНЕННОМУ ПРОСТРАНСТВУ66
ЧЕРЕЗ... БЕЗЖИЗНЕННОЕ
ПРОСТРАНСТВО
Психологическая подготовка населения и
армии к ракетно-ядерной войне ведется в ФРГ
уже в течение многих лет. Разжиганию
атомного психоза служат такие мероприятия
боннского правительства, как организация так
называемого «корпуса гражданской обороны»
численностью в 200 тысяч человек, широко
разрекламированная кампания по созданию в
каждом доме воздушного убежища, введение
специальных опознавательных знаков для
детей, печатание продовольственных карточек на
случай войны и т. д. Что касается бундесвера,
то там восхваление атомной войны издавна
рассматривается как один из важнейших
компонентов «духовного вооружения» личного
состава.
Еще летом 1960 года рупор
западногерманских военных кругов «Веркунде» принялся с
неистовым сладострастием «переигрывать» на
своих страницах вторую мировую войну,
предварительно вручив Гитлеру ядерное оружие:
«Англичане, прижатые летом 1940 года к
Дюнкерку, едва ли смогли бы сбежать за Ла-
283

манш, если бы немцы сумели пустить в ход
атомную бомбу... Ленинград, окруженный в
сентябре 1941 года немецкими войсками, можно
было бы с помощью атомных атак
ликвидировать в кратчайший срок. То же можно было бы
сделать и с Севастополем. Осенью 1941 года
с помощью атомных бомб можно было бы
разделаться с «котлами» у Киева, Брянска и
Вязьмы не за несколько недель, а за
несколько часов. Это дало бы огромное преимущество
для продолжения германского наступления.
Было бы сбережено время, и тогда германские
войска не попали бы в период грязи и
последовавших морозов. Сибирские же войска не
подоспели бы вовремя, если бы Москву можно
было атомизировать как один из важнейших
транспортных центров».
Но дело не ограничилось сожалениями по
поводу утраченных возможностей. 25 октября
1962 года в бундесвере был введен в действие
секретный устав под названием «Руководящие
принципы армии по ведению атомной и
неатомной войны». Положения, сформулированные в
этом уставе, легли в основу так называемой
«стратегии передовых рубежей»,
разработанной генералами бундесвера и взятой на
вооружение командованием Североатлантического
блока. Ее суть заключается в том, что
соединения бундесвера и других армий НАТО
сосредоточиваются непосредственно на границах с
ГДР и ЧССР якобы для «отражения
агрессии против ФРГ», а в действительности для
того, чтобы в нужный момент с помощью
военной провокации развязать ядерный
конфликт.
284

Под знаком «стратегии передовых рубежей»
проходят все более или менее крупные
маневры бундесвера, начиная с осени 1963 года.
В командно-штабной игре 1965 года первый
западногерманский армейский корпус выводил
свои дивизии из подчинения НАТО и применял
их для «наступательных действий» против
ГДР. Следующим шагом в том же направлении
явились маневры «Фаллекс-66», которые, хотя
и проходили под флагом НАТО, фактически
планировались в штабах бундесвера. За день
до начала маневров генерал Кильманзег в
беседе с журналистами так осветил суть
«отрабатываемой темы»: «В случае возникновения
войны со странами, расположенными за
железным занавесом, оперативная обстановка
потребует массированного применения ядерных
видов оружия уже в самой ранней стадии боевых
операций».
В течение почти всей третьей недели
октября 1966 года «чрезвычайный парламент», в
котором были представлены и
западногерманские социал-демократы, руководил «боевыми
операциями» против ГДР и... собственного
населения из подземного бункера стоимостью
более чем в 62 миллиона долларов.
Разыгрывалась ситуация с арестом профсоюзных лидеров
как «восточных агентов» и подавлением
«внутренних беспорядков», в то время как
бундесвер «отбивал у противника Любек» и
готовился к применению ядерного оружия «в
оборонительных целях...»
Восемнадцатого октября, в самый разгар
маневров, на Эльбе произошел уже не
условный, а вполне реальный инцидент. Отряд
285

западногерманских боевых кораблей, на борту
которых находились и британские офицеры,
умышленно нарушил государственную границу
ГДР и предпринял ряд провокационных
действий. Возникла довольно напряженная
ситуация. Боннские «ультра» ликовали: с их точки
зрения, «игра» стоила свеч...
С шестнадцатого по восемнадцатое января
1967 года на территории западногерманских
земель Гессен и Вестфалия (неподалеку от
границ Германской Демократической
Республики) проводились крупнейшие за все время
существования бундесвера военные учения под
кодированным названием «Прыжок пантеры».
В «боевых действиях» участвовало около 56
тысяч человек и более 11 тысяч танков,
бронетранспортеров, тягачей и автомашин. На
учения были выведены 5-я танковая и 2-я
мотомеханизированная дивизии, отдельные части
3-го корпуса, бригада 1-й воздушнодесантной
дивизии бундесвера, бригада 3-й американской
дивизии, а также части других армий НАТО
и подразделения западногерманской
«территориальной обороны». Генеральный инспектор
бундесвера де Мезьер поставил под ружье
даже 5 тысяч резервистов. Вместе с министром
обороны Шредером, генералом Кильманзегом и
другими высшими офицерами он лично
наблюдал за ходом маневров.
Иностранные корреспонденты
подчеркивали, что планы проведения учений и на этот раз
были разработаны и осуществлялись
западногерманскими генералами самостоятельно,
независимо от штабов НАТО. А французская
газета «Комба» прямо писала, что гессенские ма-
286

невры проводятся с целью проверки и
претворения в жизнь наступательной концепции
де Мезьера, незадолго до этого изложенной
на совещании в лагере «Вестервальд».
Шестого ноября 1967 года, в канун 50-летия
Великого Октября, на территории Нижней
Саксонии (снова в непосредственной близости от
государственной границы ГДР) начались
боевые учения «Хермелин И». В них участвовало
более 36 000 солдат бундесвера и небольшие
контингенты войск других стран-участниц
НАТО. Маневры проводились под
командованием бывшего офицера гитлеровского
генерального штаба генерал-лейтенанта Беннекке,
Условный противник обозначался термином
«красные». По свидетельству газеты «Зюдвест-
дойче альгемейне» (9.11.67), главная задача
маневров состояла в том, чтобы «опробовать
некоторые тактические варианты, навеянные
наступательными действиями Израиля против
арабов во время недавнего конфликта». При
этом, однако, как подчеркивала газета,
условия игры предусматривали применение
тактического атомного оружия».
Сразу же после окончания маневров
постоянный представитель от ФРГ в совете НАТО
В. Греве, выступая в Гамбурге, призвал «не
отказываться от надежды на воссоединение
Германии» путем поглощения ГДР. Газета
«Ди вельт», сообщавшая об этом выступлении
(17.11.67), привела далее такую фразу,
брошенную Греве: «Кто бы мог еще год назад
подумать, что Иерусалим будет воссоединен в
течение столь короткого времени». Комментарии
здесь излишни.
287

Маневры «Фаллекс-66», «Прыжок пантеры»
и «ХермелинП» нанесли решительный удар
легенде о западногерманском коне и
атлантическом всаднике, имевшей хождение среди
буржуазных обозревателей. Согласно этой
легенде, бывшие гитлеровские генералы, стоящие во
главе бундесвера, находятся под контролем
НАТО, а потому-де лишены возможности
предпринять какие-либо действия, угрожающие
миру. Однако еще в секретном документе
немецкого неонацистского центра в Испании,
изданном в 1951 году, подчеркивалось, что в
условиях нового соотношения сил, сложившегося
после второй мировой войны, путь к реваншу
для Западной Германии лежит не просто в
восстановлении старого вермахта, а в создании
«западноевропейской армии» под немецким
командованием, иначе говоря, в постепенном
поглощении бундесвером военной системы
НАТО. Именно этому плану Бонн
неукоснительно следует в течение последних полутора
десятилетий, и, надо признать, следует далеко
не безуспешно.
К маю 1967 года в сухопутных войсках
бундесвера насчитывалось 290 тысяч человек,
сведенных в 12 кадровых дивизий (7
мотопехотных, 3 танковые, 1 горноегерская и 1 воз-
душнодесантная). Численность
военно-воздушных сил достигла 98 тысяч человек; в их
составе имелось 17 эскадр (8 истребительно-бом-
бардировочных, 2 истребительные, 3
разведывательные, 4 транспортные и 1 эскадра
управляемых ракет класса «Земля—земля»), а
также 6 зенитных ракетных полков.
Военно-морской флот насчитывал в своих рядах 33 тысячи
288

человек и располагал 183 боевыми, 67
вспомогательными кораблями, а также 170 боевыми
самолетами военно-морской авиации. Кроме
того, в «войсках территориальной обороны» и
органах центрального управления служило
36 тысяч человек.
В распоряжении бундесвера имеется
около 1000 самолетов, свыше 70 ракетных
установок класса «Земля—земля» и свыше 200
зенитных ракетных установок. Почти все
вооруженные силы ФРГ переданы под командование
НАТО. Они составляют основной боевой костяк
этого агрессивного блока на
центрально-европейском театре военных действий. Опираясь на
такой «вклад» в НАТО, боннская военщина
постепенно захватывает руководящие посты в
его объединенном командовании. Если в 1956
году там насчитывалось всего 22
западногерманских представителя, то в 1965 году их
стало уже свыше полутора тысяч, включая более
30 генералов и адмиралов.
С 1 июля 1966 года все вооруженные силы
НАТО в Центральной Европе возглавил
западногерманский генерал граф Иоганн Адольф
фон Кильманзег. Таким образом, второй по
значению пост в натовском военном аппарате
передан ветерану гитлеровских разбойничьих
походов, который в 1941 году, будучи
командиром части, действовавшей на территории
Ленинградской области, писал в одном из
приказов: «Русских лучше всего вешать!»
В настоящее время ФРГ принадлежит
девять генеральских и адмиральских постов в
штабах НАТО, столько же, сколько и США.
В штабах северной и центральной групп войск
19 Г. С. Александрович
289

НАТО офицеры бундесвера занимают 35
процентов всех постов, в штабе авиации
Центральной Европы — 20 процентов, в штабе
сухопутных войск НАТО в Ютландии — 50
процентов. Западной Германии уже сейчас
обеспечено участие в распоряжении ядерным
потенциалом НАТО. Достаточно сказать, что в
случае войны генералу Беннекке
(сменяющему с 1 апреля 1968 года фон Кильманзега)
будет подчиняться 7-я американская армия
с ее ядерным вооружением.
Но боннской военщине этого мало. В
военных кругах ФРГ существует весьма
влиятельное направление, представители которого
считают, что бундесвер не может целиком
связывать свою судьбу с НАТО и в некоторых
ситуациях должен быть готов к самостоятельным
действиям. Что это за ситуации? Известный
американский военный теоретик Герман Кан
полагает, что западногерманские дивизии могут,
«не считаясь с приказами НАТО, устремиться
на Восток», если, к примеру, партнеры ФРГ
откажутся поддержать ее реваншистские
требования.
Но «самостоятельная» стратегия
предполагает наличие собственного ядерного оружия, и
Бонн принимает соответствующие меры... За
фасадом широковещательных деклараций о
«мирном атоме» на многочисленных рудниках
и заводах, в институтах и лабораториях во
все возрастающих масштабах ведутся работы
по созданию западногерманского ядерного
оружия.
В январские дни 1961 года акции концерна
«Дегусса», который ведет работы в области
290

атомной энергии, за 24 часа поднялись на
бирже во Франкфурте-на-Майне на 255 пунктов.
Так биржевые маклеры реагировали на
промелькнувшее в газетах небольшое сообщение
следующего содержания: «Группа немецких
ученых в Вольфганге, влиз Ханаш, освоила
новый метод получения расщепляемого урана 235
с помощью центрифуги».
С тех пор деятельность этого концерна
окружена завесой секретности. Впрочем, некоторое
время тому назад в печать просочились
сведения о том, что его представители заключили
тайное соглашение о совместной работе с
амстердамской «лабораторией спектрографии
веществ». Попутно выяснилось, что руководитель
этой лаборатории профессор И. Кистемакер во
время второй мировой войны был агентом
нацистской разведки и входил в группу «уче-
ных»-шпионов, охотившихся за работами
выдающегося французского физика Фредерика
Жолио-Кюри. От «Дегуссы» в переговорах
участвовал бывший нацистский физик Грот —
давнишний знакомый Кистемакера, быстро
нашедший с ним общий язык. Заказчики
«Дегуссы» из бундесвера, видимо, считают,
что теперь дело производства
западногерманской атомной бомбы находится в надежных
руках...
В 1957 году под Мюнхеном был введен в
действие первый западногерманский
исследовательский ядерный реактор. В настоящее
время их насчитывается в ФРГ уже 21. Созданы
атомные исследовательские центры в Мюнхене,
Франкфурте-на-Майне, Гамбурге, Карлсруэ,
Юлихе, Ашаффенбурге, Дармштадте. В Карл-
19*
291

сруэ ведутся работы над созданием установки
по производству пригодного для военных нужд
плутония. Атомный реактор в этом городе уже
с осени 1967 года может каждые 12 месяцев
давать материал для шести атомных бомб типа
той, что в 1945 году была сброшена на
Нагасаки (20 килотонн). В другом атомном центре
ФРГ — Юлихе группа ученых разработала
к 1965 году новый метод получения ядерного
топлива. Названный «методом диффузии», он
открывает возможность обогащения урана в
газообразном состоянии. В своих комментариях
по поводу этого открытия известный ученый-
атомник Клаус Фукс подчеркнул, что оно
представляет ценность только с точки зрения
военного атомного производства. Этот вывод
подтвердил и английский ядерный физик Вортс-
ворт.
Стремясь обеспечить себя атомным сырьем,
ФРГ заключила несколько международных
договоров, в том числе с Соединенными
Штатами. В мае 1966 года западная печать сообщила
о получении Бонном из Америки 500
килограммов плутония. Это означает, что ФРГ имеет в
своих руках значительные запасы основного
сырья, необходимого для производства атомных
бомб.
Но работа над созданием собственного
ядерного оружия ведется западногерманскими
атомщиками не только у себя дома, где им
пока еще приходится прибегать к известной
маскировке. Не желая стеснять себя подобными
ограничениями, Бонн все чаще пользуется
гостеприимством южноафриканских расистов.
Еще в 1961 году между ФРГ и ЮАР было под-
292

писано тайное соглашение о военном и
атомном сотрудничестве. С тех пор, как сообщает
лондонский журнал «Ныо Африка», в
Кейптаун и Преторию непрерывным потоком
прибывают инженеры, конструкторы и другие
специалисты западногерманских атомных концернов.
Там они имеют возможность работать в
поистине идеальных условиях. Этому способствует
наличие в ЮАР богатых запасов урана при
довольно высоком уровне промышленного
развития страны и, разумеется, благосклонное
отношение к посланцам с берегов Рейна со
стороны местных «фюреров». Стремясь извлечь
максимальные выгоды из этого гостеприимства,
министерство обороны ФРГ ведет переговоры
с правительством ЮАР о предоставлении
бундесверу полигонов для атомных испытаний
на территории этой страны. Аналогичные
переговоры ведутся и с франкистской
Испанией.
Стремясь ускорить процесс оснащения
бундесвера ядерным оружием, министерство
обороны ФРГ создало специальный «мозговой
трест», в который входят ведущие
западногерманские военные промышленники. Среди них
преобладают бывшие нацисты. «Отдел военной
техники» в этом «тресте» возглавляет,
например, профессор Шардин. Во времена «третьего
рейха» он руководил Институтом физики и
баллистики при технической академии
«Люфтваффе» и по личному распоряжению Гитлера
был произведен в профессора. Другой советник
министерства обороны — профессор Карл Ви-
нискер в годы фашизма был одним из
ведущих деятелей концерна смерти «И. Г. Фарбен-
293

индустри», а сейчас является членом
многочисленных наблюдательных советов различных
акционерных обществ и директором «Атомного
форума» в Бонне. В этом же «Атомном
форуме», ведающем всеми работами по ядерной
энергии в ФРГ, подвизается в качестве
советника Герман Пейш — крупный промышленник.
При Гитлере этот правоверный нацист
руководил эксплуатацией шахт и рудников в
оккупированных Югославии и Греции.
Наряду с лихорадочной подготовкой к
производству ядерного оружия в ФРГ ведутся
работы и по изготовлению его носителей — ракет.
В научно-исследовательском аспекте этим
вопросом занимается свыше 50
специализированных институтов, а в производственном — 25
акционерных обществ.
Еще в начале 1962 года мюнхенская газета
«Зюддойче цайтунг» поместила репортаж о
работе ракетного предприятия фирмы
«Бельков КГ» в городе Оттобрунн. Газета
охарактеризовала это предприятие как современный
западногерманский «центр исследований в
области авиационной и ракетной техники».
Небезынтересно отметить, что во время второй
мировой войны в том же городе
функционировал ракетно-исследовательский центр нацистов.
Ссылаясь на слова одного из ответственных
сотрудников фирмы, «Зюддойче цайтунг»
сообщала, что 95 процентов заказов поступают в
Оттобрунн из министерства обороны и что
конструкторские бюро фирмы работают над
созданием «управляемых летательных
аппаратов, геликоптеров, самолетов и специального
электронного оборудования». Жители Оттобрун-
294

на, по свидетельству газеты, не раз
обращались к бургомистру с жалобами на «опасное
соседство».
Помимо главного завода в Оттобрунне
фирма «Бельков КГ» имеет филиалы в Шро-
бенхаузене, Лаупгейме, Донауверте и в других
городах страны. Впрочем, у этой фирмы
имеется немало конкурентов. Один из них —
гамбургское акционерное общество «Ваффен унд
люфтрюстунг АГ», которое в конце 1963 года
приступило к испытаниям боевых ракет. После
решительного протеста Советского
правительства по поводу этой противозаконной
'деятельности общество было формально распущено,
однако многие его исследовательские
лаборатории и производственные предприятия
продолжают работать и по сей день.
В феврале 1964 года газета «Вельт ам зон-
таг» сообщала о западногерманском проекте
создания космической ракеты (так называемый
«проект № 621»). Работу по осуществлению
этого проекта ведет в Амстердаме Ганс Юрген
Вейсс, крупный специалист в области
ракетостроения. Руководит ходом исследовательских
работ французская авиационная компания
«Дорнье».
Правительство ФРГ еще в 1963 году
ассигновало 450 миллионов марок на создание так
называемой «европейской космической
ракеты», над конструированием которой на юге
страны трудится несколько фирм. Печать
правящей партии откровенно заявляет о
необходимости участия бундесвера в освоении
космического пространства в военных целях. Так,
журнал «Политига-социале корреспонденц», ссыла-
295

ясь на мнение авторитетных боннских военных
кругов, рассуждает о создании специальных
космических ракет, которые следует выводить
на орбиту в момент возникновения
международной напряженности, с тем чтобы по
команде с земли «они могли сбросить термоядерные
бомбы на вражескую территорию».
«...За счет экономии в расходах на товары
широкого потребления, сокращения инвестиций
или путем повышения налогов должно быть
выделено значительно больше средств в
электронику, атомную энергетику и исследование
космоса». Эти слова федерального канцлера
Кизингера, произнесенные в самый разгар
рождественских праздников 1966 года, явились
мгновенной реакцией на так называемый
«ракетный меморандум», составленный союзом
западногерманских промышленников. В
Заявлении Советского правительства от 29 января
1967 года говорится по поводу этого документа,
что в нем «ведущие монополии ФРГ открыто
провозгласили курс на развертывание
производства самых современных видов
вооружения, на создание ракетной техники
собственными силами и фактически потребовали
подчинить удовлетворению непрерывно растущих
требований боннской военщины всю экономику
страны».
«Ракетный меморандум» состоит из 13
пунктов. В первом из них говорится о
необходимости перейти к «долгосрочному
планированию» под руководством специального органа
«из ведущих представителей индустрии и
ответственных работников министерства
обороны». Для концентрации всех работ в об-
296

ласти ракетно-космической техники
предусматривается создание особого министерства.
Авторы меморандума решительно
выступили против передачи военных заказов за
границу, не желая лишаться такого лакомого куска,
и заявили, что для этого «не могут служить
оправданием ни правительственные
соглашения, ни какие-либо политические
соображения».
Требования промышленников были
поддержаны военными. По свидетельству газеты
«Франкфуртер рундшау», сразу же после
опубликования меморандума командование военно-
морского флота ФРГ заявило о своих «далеко
идущих пожеланиях ракетного вооружения» и,
в частности, потребовало «ускоренного
оснащения морских соединений управляемым на
расстоянии оружием».
В июне 1966 года западногерманский
военный журнал «Труппенпраксис» опубликовал
статью «Биологические и химические средства
войны». В этой статье, написанной по
материалам совещания высших военачальников ФРГ,
прямо указано, что в бундесвере, «наряду
с проблемами ядерного оружия, сегодня во все
возрастающей мере обсуждаются вопросы
ведения биологической и химической войны».
Отметив, что в боннских военных штабах
«обдумывается активное наступление с
применением биологических средств», журнал в
качестве таких средств перечисляет возбудителей
чумы, сибирской язвы, сапа, энцефалита и
некоторых других заболеваний. Из химических
же видов оружия он выделяет боевые
отравляющие вещества, которые вызывают у людей
297

так называемую «искусственную шизофрению»
и лишают их «способности совершать
логические действия».
Следует подчеркнуть, что статья, о которой
идет речь, отнюдь не первое выступление
боннской военной печати на эту тему.
Достаточно сказать, что еще в 1964 году некий
подполковник Ганс Керстер на страницах того же
«Труппенпраксис» рассматривал применение
западногерманской армией средств массового
поражения в будущей войне как нечто само
собой разумеющееся и был озабочен лишь тем,
как усилить их психологическое воздействие
на противника. Керстер предлагал, в частности,
распространять по радио лживые слухи о
причиненном уроне, чтобы вызвать в стане
противника панику и деморализацию. «Садистская
фантазия беспредельна!—с большим знанием
дела заявляет этот бывший офицер вермахта.—
Неважно, будут ли соответствовать
распространяемые сообщения правде. Они должны лишь
выглядеть правдоподобными. Чему-нибудь
всегда поверят!»
С явным поощрением взирают Соединенные
Штаты на «садистские фантазии» этого
достойного ученика доктора Геббельса. Как
сообщал лондонский журнал «Истерн уорлд» в
августовском номере за 1966 год, в
соответствии с рекомендациями
американо-западногерманского «центра военно-стратегического
руководства», созданного в г. Трире (ФРГ),
обе заинтересованные стороны проводят
программу обмена научной информацией по
вопросам бактериологической и химической войны.
Западногерманские специалисты знакомятся с
298

деятельностью американских военных
лабораторий, а американские офицеры проходят
стажировку в лабораториях бундесвера. Журнал
сообщал также, что в состав созданного
американцами в Сайгоне «бюро по вопросам
планирования операций с применением
бактериологических и химических средств войны» вошла
группа западногерманских специалистов в этой
области, прибывшая в Южный Вьетнам под
видом врачей, на борту госпитального судна
«Гельголанд».
Надо сказать, что европейские партнеры
ФРГ все чаще начинают проявлять явное
беспокойство. «Какого черта хотят эти немцы?» —
гласил, например, заголовок одной из статей
в английской газете «Сан», где говорилось о
стремлении боннских правителей заполучить
в свои руки «сверхоружие». Подобную тревогу
легко понять. Традиционный орел,
изображенный на государственном флаге ФРГ, в равной
мере угрожает своими когтями всем соседям —
как на Востоке, так и на Западе. Вряд ли спо
собно рассеять ее и следующее заявление,
сделанное бывшим федеральным министром Зее-
бомом на последней ежегодной
«общегерманской неделе»: «Мы желаем иметь Европу,
которую немецкий народ мог бы вновь заселить
как свое жизненное пространство».
3. „СЕГЫЙ ПЛАН" И БОННСКАЯ
ДОКТРИНА ЭСКАЛАЦИИ
Геростратовскую известность приобрело
высказывание нынешнего министра по делам
перемещенных лиц фон Хасселя, относящееся
299

к 1960 году: «Наши территориальные
требования выходят далеко за пределы изменения
границы по Одеру и Нейсе; мы хотим получить
обратно области, которые издавна находились
под властью немцев. Нельзя допустить, чтобы
2000 год был повсеместно отмечен в мире как
год 83-й годовщины Октябрьской революции».
С тех пор боннские лидеры научились
проявлять известную сдержанность в публичных
выступлениях, но отнюдь не отказались от
своих авантюристических замыслов,
направленных в первую очередь на постепенное
поглощение Германской Демократической
Республики.
При министерстве по общегерманским
вопросам уже в течение 15 лет действует так
называемый «Научно-исследовательский
консультативный совет по вопросам воссоединения
Германии», созданный для планирования,
подготовки и претворения в жизнь программы
агрессий против ГДР.
В работе совета, наряду с представителями
правительства и буржуазных политических
партий, участвуют также бывшие
гитлеровцы — специалисты по «восточным делам» и
посланцы военных концернов. Из 13 членов
высшего органа совета — «исследовательской
группы» — 8 занимали ответственные посты в
гитлеровских «институтах по изучению Востока».
Постоянными комиссиями совета
разработан так называемый «серый план»,
предусматривающий ликвидацию государственного
сектора ГДР, введение на ее территории системы
«свободного предпринимательства», передачу
земли бывшим помещикам, отмену бесплатного
300

медицинского
обеспечения, общедоступного
образования и других
завоеваний
социалистического строя. Для
претворения в жизнь
этой программы
реставрации капитализма к
востоку от Эльбы при
боннском
правительственном кабинете
создан особый комитет
по «внутригерманским
отношениям»,
возглавляемый федеральным
канцлером Кизингером.
В состав комитета
входят министр финансов
Штраус, министр
внутренних дел Люкке,
министр по
общегерманским вопросам Венер,
министр иностранных дел Брандт, министр
экономики Шиллер, министр транспорта Лебер,
министр по делам связи Доллингер и
представители федерального ведомства печати и
информации.
На службу «серому плану» поставлена
военная доктрина наступательной стратегии,
разработанная главным штабом бундесвера и
предусматривающая постепенную эскалацию
враждебных действий против ГДР от «скрытой
войны» (или «крадущейся войны») к
ограниченной войне с применением тактического
атомного оружия и далее к термоядерной войне.
Обложка специального
номера
западногерманского журнала «Веркун-
де», целиком
посвященного «скрытой войне»
против ГДР.
301

fotmen mnut
ЮГ& *ж**>**л«л$
6ei$#*£S Ш
1Г;.1£!1С±5
o^
Фотокопия секретной схемы
боннского плана развязывания ядерной
войны. («Цайт им билъд».)
Впервые эту доктрину изложил генерал
бундесвера граф Баудиссин, который в настоящее
время является заместителем начальника
главного штаба верховного командования НАТО
в Европе и одновременно возглавляет отдел
управления и планирования в упомянутом
штабе. В своей книге «Облик войны»,
опубликованной в 1962 году, Баудиссин писал, что
«скрытая война», то есть подрывные действия
Бонна против Германской Демократической
Республики, может в любую минуту перейти
в открытую интервенцию, причем в этом случае
рано или поздно в дело неизбежно будут
пущены ядерные виды оружия.
Бригадный генерал пограничных войск
Отто Диппельхофер, который при Гитлере был
штурмбанфюрером СС (номер эсэсовской кар-
302

точки—77517; номер нацистского партбилета—
2243882), а ныне командует южным округом
федеральной пограничной охраны, так
определяет содержание «скрытой войны» на страницах
журнала «Ди пароле»: «Скрытая борьба — это
вооруженные выступления против легально
существующей власти. Они готовятся тайно, за
пределами страны и осуществляются по
определенному оперативному плану... К скрытой войне
относятся такие уже применявшиеся в ходе
холодной войны средства, как шпионаж,
убийства, диверсии, провокации, подстрекательства
к убийствам и т. п. Отдельные диверсионные
отряды или боевые группы могут даже при
отсутствии автомашин проявлять большую
подвижность — поэтому их трудно обнаружить...»
Полковник бундесвера Рот отводит
провокации главное место в арсенале «скрытой
войны». «Умышленная или непреднамеренная
провокация действует как искра в пороховой
бочке эскалации, — пишет он в журнале «Вервис-
сеншафтлихе рундшау». — Сюда могут
относиться: воздушная разведка над территорией
другого государства; применение оружия при
пограничных инцидентах, применение
вооруженных сил за пределами территории
собственного государства и пр.».
Боннские руководители не скрывают, что их
цель заключается в подготовке молодых
западных немцев к братоубийственной войне против
ГДР. Так, выступая перед офицерами
Академии генерального штаба, президент ФРГ
Любке без обиняков заявил: «Солдат бундесвера,
возможно, должен будет драться против своих
земляков. Эта проблема связана с конфликтом
303

чувства и совести,
его может
преодолеть только человек,
внутренне тесно
связанный с
политическими идеями
западного мира, а тем
самым и нашей
Федеративной
республики».
В так
называемый «день
немецкого единства»,
ежегодно отмечаемый
17 июня,
командование бундесвера
принуждает солдат
участвовать в
провокационных
демонстрациях у государственной границы ГДР.
Военнослужащие вместе с громилами реваншистских
организаций разжигают «костры немецкого
единства», возлагают венки на могилы «жертв
17 июня», то есть тех фашистских
погромщиков, которые пытались свергнуть народную
власть в ГДР в июне 1953 года.
В организации провокаций на границе
Западного Берлина с ГДР наряду с
командованием бундесвера участвуют также
командование федеральной пограничной охраны («бун-
десгренцшуц») и органы западногерманской
разведки.
Федеральная пограничная охрана (ФПО)
включает личный состав войск четырех
пограничных округов и морских пограничных сил
«Вожделенный плод».
(Рис. ив итальянского
журнала «Ринашита».)
304

(около 18 000 человек). Ее часто называют
«гвардией уцелевших» и сравнивают с
войсками СС. В этом есть свой резон. Перед ФПО по
существу поставлена та же самая двойная
задача, что при Гитлере возлагалась на
эсэсовцев: во-первых (в рамках НАТО), стоять
рядом с новым вермахтом, а иногда и во главе
его; во-вторых (в собственном тылу),
действовать как инструмент террора и подавления. Не
случайно поэтому в частях «бундесгренцшуца»
служит вдесятеро больше эсэсовских офицеров,
чем в бундесвере (где их тоже не так уж
мало — свыше 2000). В результате расследования,
проведенного профсоюзом работников
общественных учреждений и транспорта, установлено,
что 62 процента офицерского корпуса ФПО
состоит из бывших офицеров вермахта, 31
процент — из бывших гестаповских и нацистских
чиновников, 7 процентов — из бывших
офицеров СС. Что касается унтер-офицерского
состава ФПО, то свыше 15 процентов его
представителей во времена нацизма служили в войсках
СС. Когда корреспондент газеты «Зюддойче
цайтунг» Экко фон Путткаммер спросил
командира одного из баварских подразделений ФПО
о том, какой дух царит в войсках пограничной
охраны, тот ответил: «Мы продолжаем то, на
чем остановились в 1945 году!»
Печатные органы ФПО без всякого
стеснения излагают программу подрывных действий
против Германской Демократической
Республики. Так, например, журнал «Дер гренцегер»
в № 9 за 1962 год писал: «Возможности малой
войны в тылу противника многогранны...
Чтобы сделать из солдат ФПО непревзойденных
20 Г. С. Александрович
305

одиночных бойцов,
необходима
интенсивная специальная
подготовка в этой
области, основанная
на „охотничьих
принципах"».
Но дело не
ограничивается
теоретическими
рассуждениями. Тот же
журнал позднее сообщал
о проведении двух
больших учений
войск Центрального
Будни бундесвера. Отра- и ЮЖНОГО ПОГранич-
ботка удара ножом в НЫХ округов. Содер-
спину. («Штерн».) жание этих
маневров излагалось
следующим образом: «Подрывные силы
получили от командования полную свободу действий
и они воспользовались этой свободой...
Электростанции, учреждения связи, мосты были
повреждены или даже взорваны (условно). В
обязанности специального штаба при
командовании маневрами входил контроль над тем,
чтобы мины и другие взрывные устройства были
установлены квалифицированно, со знанием
дела. Лишь после этого взрыв того или иного
объекта признавался осуществленным».
Важную роль в ведении «скрытой войны»
против ГДР и других социалистических стран
играют органы западногерманской разведки.
В настоящее время служба шпионажа ФРГ
состоит из следующих основных организаций:
306

1. БНД (Бундеснах-
рихтендинст) —
федеральная
разведывательная служба;
2. Бундесамт фюр
ферфассунгшюц —
федеральное
ведомство охраны
конституции; 3. Милитари-
шер абширмдинст
(МАД) — служба
военной
контрразведки. Главная из
них — БНД, много
лет возглавлявшаяся
бывшим шефом
отдела «иностранные
армии Востока»
гитлеровской военной
разведки Геленом \
Сразу же после
окончания войны
он предложил свои
услуги американским
оккупационным
властям. Кадровый
сотрудник
Центрального
разведывательного управления Соединенных Штатов
Кристофер Феликс в своей книге «Секретная война»
пишет по этому поводу следующее: «Когда
Гелен явился к американцам, было достигнуто
Репетиция методов
ведения «гряаной войны».
(Фото иа английской гаветы
«Дейли миррор».)
1 В ноябре 1967 года его сменил на этом посту
генерал-лейтенант Герхард Вессель.
20*
307

соглашение, что организация Гелена должна
продолжать функционировать как
самостоятельный орган, возглавляемый самим Геленом,
но действующий на первых порах лишь в
интересах американской армии. Гелену
посчастливилось осуществить то, чего не удалось
добиться остаткам политической и военной
иерархии Германии: уговорить западных
союзников, или по крайней мере часть из них,
пойти на сотрудничество против Советов».
Бывшему гитлеровскому разведчику была
поручена организация шпионажа в советской
зоне оккупации Германии, а затем в
Германской Демократической Республике. За период
с 1945 по 1955 год Гелен получил от
американцев более 150 миллионов марок. К 1954 году
его шпионская служба насчитывала уже около
4 тысяч сотрудников, набранных из числа
бывших эсэсовцев и агентов гестапо.
Если в первые годы своего существования
геленовская организация действовала
исключительно в интересах и по указаниям сначала
Пентагона, а затем ЦРУ, то с 1950 года она
начала одновременно служить и
реваншистским кругам Западной Германии, а в 1956 году
была полностью включена в государственный
аппарат ФРГ и подчинена федеральному
канцлеру через его статс-секретаря. В течение
последующих десяти лет ежегодный бюджет БНД
возрос с 23 миллионов до 68 миллионов марок.
Наряду со сбором разведывательной
информации и проведением диверсионных актов БНД
активно подвизается на поприще лживой и
клеветнической пропаганды. В распоряжении
федеральной разведки имеются свои органы
308

г
«Филёр за филёром, или
западногерманская демократия образца 1967
года». (Рис. из заветы «Зюддойче цай-
тунг».)
информации, замаскированные под агентства
печати. Она располагает также собственной
службой контрразведки.
Известный немецкий публицист Ю. Мадер
определяет численность сотрудников и агентов
БНД в 17 тысяч человек, из которых 5 тысяч
состоят непосредственно в штате этого
ведомства. Среди руководящего персонала
федеральной разведывательной службы преобладают
бывшие сотрудники гитлеровского
генерального штаба и главного имперского управления
безопасности.
БНД имеет свою агентурную сеть во всех
звеньях государственного аппарата, а также
в разбросанной по всему миру сети филиалов
западногерманских монополистических концер-
309

нов. Это, в основном, те же монополии, которые
были тесно связаны с разведывательными
службами гитлеровского рейха (группа
наследников «И. Г. Фарбениндустри», группа
наследников Тиссена, концерн Маннесмана, Дой-
че банк и др.)-
Федеральная разведка взаимодействует со
шпионско-диверсионным «Центром Средней
Германии», созданным по инициативе
неонацистского «Союза верной родине молодежи» и
при поддержке министерства по
общегерманским вопросам. Этот центр стремится
использовать поездки в ГДР для сбора разведывательной
информации, а также для слежки за
собственными гражданами. Он дает своим агентам,
проникшим в состав соответствующих делегаций,
следующую инструкцию: «Держите глаза и
уши открытыми! Представьте центру самый
подробный отчет о ваших впечатлениях и
воспоминаниях! Записывайте адреса своих
собеседников с точным указанием их возраста,
профессии и занимаемой должности. Особый
интерес представляют сведения о военнослужащих
Национальной народной армии и пограничных
войск! Следите также за поведением ваших
спутников, приглашенных организациями ГДР,
узнавайте их адреса!»
Особенно тесно сотрудничает БНД с
министерством обороны и военной контрразведкой
(МАД), подчиненной руководству бундесвера.
МАД занимается контрразведывательной
деятельностью в частях бундесвера, войсках
территориальной обороны, на предприятиях
военной промышленности. Кроме того, она,
совместно с разведывательным отделом гене-
310

ралмюго штаба, готовит шпионов-диверсантов
для заброски на территорию социалистических
стран, и прежде всего ГДР. Обучением
соответствующих кадров руководят бывшие
гитлеровские разведчики. Так, например, парашютно-
диверсионную школу в Шонгау в течение
длительного времени возглавляет бывший
кадровый офицер вермахта Вальтер Герике, который
за «особые заслуги» в организации
диверсионных актов был награжден высшими
нацистскими орденами. С февраля 1959 по сентябрь
1965 года эта школа подготовила 19 тысяч
шпионов, большая часть которых была заслана
на территорию ГДР.
Федеральное ведомство по охране
конституции выполняет функции тайной политической
полиции и является главным орудием
подавления прогрессивных сил внутри страны. Оно
ведет слежку за иностранцами и гражданами
ФРГ (в том числе и за депутатами бундестага),
перлюстрирует почту, подслушивает частные
телефонные разговоры. Число штатных
сотрудников боннской охранки достигает 2600
человек. Возглавляет ее Губерт Шрюбберс —
бывший прокурор гитлеровского «народного суда».
Известно, что только в течение 1940—1941
годов он вынес 48 смертных приговоров
немецким коммунистам и социал-демократам,
обвиненным в «государственной измене».
Недремлющее око боннской охранки
особенно внимательно следит за теми
западногерманскими гражданами, которые поддерживают
какие бы то ни было контакты с Германской
Демократической Республикой. Согласно
разработанному в Бонне «чрезвычайному постановле-
311

нию в дополнение к уголовному праву»
ведомство по охране конституции может объявить
шпионом фактически любого гражданина
Федеративной республики, поддерживающего
деловые, культурные или научные связи с ГДР.
4г. „ДОКТРИНА ХАЛЫПТЕЙНА'-
И „МИРНЫЙ РЕВАНШИЗМ"
В цитированной выше статье полковника
бундесвера Рота (журнал «Вервиссеншафтлихе
рундшау») подчеркивается, что постоянные
диверсии и провокации, предпринимаемые
Бонном против ГДР, могут повлечь за собой
существенное повышение напряженности лишь
в том случае, если они будут сопровождаться
«наступательной внешней политикой»,
направленной на «изменение статус кво». Один из
главных инструментов проведения такой
политики — пресловутая «доктрина Халыптейна»,
родившаяся в недрах западногерманского
министерства иностранных дел.
Эта доктрина названа по имени бывшего
статс-секретаря министерства иностранных дел,
а ныне председателя комиссии «общего рынка»
профессора Вальтера Халыптейна. Она
появилась на свет в 1955 году и ставила своей целью
воспрепятствовать международному признанию
ГДР. Суть «доктрины Халыптейна» была
раскрыта тогдашним федеральным канцлером
Аденауэром, который заявил, что «Федеративная
республика будет рассматривать установление
дипломатических отношений с ГДР третьими
государствами как недружественный акт».
Таким образом, Бонн взял на себя неблаго-
312

дарную роль международного держиморды,
стремящегося помешать дружественному
сотрудничеству других государств с ГДР.
В 1957 году ФРГ порвала дипломатические
отношения с Югославией, а в 1963 году — с
Кубой «в отместку» за признание этими
государствами Германской Демократической
Республики. Грубые окрики и угрозы неоднократно
раздавались с берегов Рейна и в адрес других
стран. Дело доходило до курьезов. Когда в 1954
году сборная футбольная команда ГДР
совершала турне по некоторым государствам
Латинской Америки, боннское министерство
иностранных дел сочло нужным вручить каждому
из этих государств официальную ноту протеста.
В том же году западногерманские власти
закрыли свой павильон на выставке в Алжире,
потому что над павильоном ГДР был поднят
национальный флаг республики. Год спустя
аналогичная история повторилась в Уганде.
Однако политика грубого шантажа не
принесла правительству ФРГ ничего, кроме
дипломатических конфузов и поражений. Тяжелый
удар «доктрине Халыптейна» нанес, в
частности, визит председателя Государственного
Совета ГДР Вальтера Ульбрихта в ОАР в июне
1965 года. Попытка Бонна сначала сорвать эту
поездку, а затем ответить на нее
экономическими репрессиями вызвала резкий отпор всего
арабского мира. Газета «Генеральанцейгер»
писала по этому поводу, что никогда еще ФРГ
не терпела в сфере международных отношений
столь тяжелого поражения.
Однако, как показали дальнейшие события,
правящие круги ФРГ не намерены сдать в ар-
313

хив обанкротившуюся «доктрину Халыптейна».
Многократные торжественные декларации
правительства Кизингера о готовности к мирному
сотрудничеству с европейскими
социалистическими странами породили в некоторых кругах
Запада иллюзии о «новой восточной политике»
Бонна. Им поддался даже такой опытный
политический обозреватель, как Уолтер Липпман.
«Новая коалиция в Бонне, — писал он в газете
«Уорлд джорнэл трибюн», — преодолев
прежние страсти, приступила к пересмотру
основных позиций и основного курса послевоенного
периода, она отказалась от всей доктрины
холодной войны...» !
Но действительность не давала никаких
оснований для столь радужных выводов. Просто
Липпман и его коллеги на Западе слишком
буквально восприняли прекраснодушные, но
совершенно абстрактные заверения Кизингера
о добрых намерениях возглавляемого им
кабинета. Между тем, как отмечено в Заявлении
Советского правительства от 29 января 1967
года, конкретный анализ внешнеполитической
программы, изложенной новым федеральным
канцлером, позволяет найти в ней «и
абсурдные притязания правительства ФРГ выступать
от имени всего немецкого народа, и
территориальные претензии к другим государствам, и
домогательства ядерного оружия, и
провокационные устремления в отношении Западного
Берлина и т. п.». Общий вывод Советского
правительства об этой программе сводился к тому,
что она представляет собой попытку «совме-
«World Journal Tribune», January 7, 1967.
314

стить несовместимое и, не внося существенных
корректив в реальное содержание политики
ФРГ, ограничиться лишь ее внешней
перелицовкой». Дальнейшие события полностью
подтвердили справедливость такой оценки.
«Говорят о том, что мы хотим якобы
поглотить ГДР... Но мы далеки от подобных
намерений!» 1 Так, приняв позу оскорбленной
добродетели, реагировал Кизингер на Заявление
Советского правительства. А в это самое время
информационный бюллетень Христианско-демо-
кратического союза «Берлинер политик»,
предназначенный для узкого круга руководящих
деятелей этой партии, писал следующее: «В
результате признания советской оккупационной
зоны (так реваншисты до сих пор именуют
ГДР.—Авт.) общегерманская политика станет
невозможной, потому что вмешательство во
внутренние дела самостоятельного государства
(согласно Уставу Организации Объединенных
Наций) запрещено»2. Иначе говоря, боннские
руководители и не думали отказываться от
претензии на право представлять всю Германию.
Поиски «новой политики» на деле оказались
поисками новой ширмы для прикрытия старой
политики. В сущности говоря, это официально
признал и председатель парламентской
фракции ХДС Барцель, который в начале февраля
1967 года заявил в бундестаге: «Наши позиции
остаются без изменений, только паши методы
могут измениться...» 3
1 «Die Welt», 3 Februar, 1967.
2 «Berliner Politib, Februar, 1967, S. 15.
3 «Die Welt», 7 Februar, 1967.
315

«Новая восточная политика»
правительства Киаингера в изображении
шведской газеты «Стокгольме тид-
нинген».
Участники Конференции европейских
коммунистических и рабочих партий в Карловых
Варах (апрель 1967 года) констатировали, что,
несмотря на явный кризис традиционной
западногерманской политики, новое правительство
ФРГ не отказалось от старых целей. В
документах конференции подчеркивается, что если
Бонн действительно хочет продемонстрировать
свою добрую волю, то он должен прежде всего
сдать в архив нелепые претензии на
«единоличное» представительство всего немецкого народа
и предпринять шаги к нормализации
отношений между обоими германскими государствами.
Однако, когда месяц спустя председатель
Совета Министров ГДР Вилли Штоф направил фе-
316

деральному канцлеру Кизингеру письмо с
предложением начать соответствующие переговоры
на уровне правительств, последний ответил
отказом. Вместе с тем самый факт официального
ответа главе правительства ГДР со стороны
высшего должностного лица ФРГ явился новым
свидетельством известных тактических
изменений в боннской политике.
В чем же причина и смысл этих поисков
новой тактики при сохранении прежнего курса?
После серии отрезвляющих уроков,
преподанных самой жизнью, руководящие круги
Бонна начали понимать, что в результате
неукоснительного применения «доктрины Халь-
штейна» они вместо изоляции ГДР постепенно
сами оказываются в изоляции. Поэтому
правители ФРГ решили прибегнуть к новой
«психологической операции», которую на страницах
западноевропейской печати часто сравнивают
с американской тактикой «строительства мостов
в Восточную Европу», провозглашенной
президентом Джонсоном в 1965 году. В основе этой
тактики лежит стремление использовать
развитие экономических торговых и культурных
связей с европейскими социалистическими
странами для того, чтобы вбить клин между ними
и противопоставить их друг другу.
С западногерманской стороны основные
положения этой новой тактики были впервые
сформулированы еще в 1965 году тогдашним
министром иностранных дел (ныне министр
обороны) Г. Шредером. Несколько месяцев
спустя она нашла конкретное выражение
в пресловутой «мирной ноте», разосланной
федеральным правительством многим странам,
317

в том числе и ряду социалистических
государств, с которыми у ФРГ не было
дипломатических отношений. Это последнее
обстоятельство, а также необычный для Бонна
сдержанный тон документа свидетельствовали о новых
веяниях в западногерманской столице.
Поскольку, однако, в ноте повторялись
традиционные требования на «общегерманское
представительство», эти веяния были метко
охарактеризованы на страницах демократической
печати как «мирный реваншизм».
Дальнейшим шагом на пути эскалации
«мирного реваншизма» явилось предложение об
отказе ФРГ от ядерного оружия в обмен на
«воссоединение Германии» (с аннексией ГДР).
Это предложение было выдвинуто в январе
1966 года тогдашним министром по делам
перемещенных лиц Градлем.
С приходом к власти правительства Кизин-
гера «мирный реваншизм» окончательно
утвердился в качестве главного инструмента
боннской «восточной политики».
В январе 1967 года Федеративная Германия
установила дипломатические отношения с
Социалистической Республикой Румынией.
Логически это должно было бы означать
окончательный отказ от обветшалой «доктрины Халь-
штейна». В самом деле, ведь Румыния не
только поддерживает дипломатические отношения
с Германской Демократической Республикой,
но и связана с нею гораздо более тесными
узами в рамках социалистического содружества.
Однако боннские руководители вновь показали
всему миру, что проводимая ими политика
далека от логики.
318

В своей вербальной ноте, направленной
иностранным посольствам по поводу установления
дипломатических отношений с Румынией,
западногерманское министерство иностранных дел
одновременно заявляло, что только ФРГ «имеет
право говорить от имени всего немецкого
народа» !. Несколько дней спустя представитель
министерства «разъяснил», что отмена «доктрины
Халыптейна» действительна только в
отношении «некоторых государств Восточной и Юго-
Восточной Европы», но отнюдь не
распространяется на другие государства. Выступая в
Страсбурге, западногерманский министр
иностранных дел Вилли Брандт недвусмысленно
дал понять, что «разъяснение» относится
прежде всего к развивающимся странам Азии,
Африки и Латинской Америки. «Это — угроза. Это
ясное предостережение, хотя и несколько
невежливое», — писала итальянская газета «Мес-
саджеро», комментируя заявление Брандта.
Грубый солдафонский окрик позволило себе
боннское правительство и по адресу своих
западных союзников, которым было указано, что
установление дипломатических отношений с
социалистической страной «не должно
рассматриваться каким-либо некоммунистическим
государством как «нормальное» или даже
могущее служить примером событие».
Изоляция Германской Демократической
Республики безусловно является
первоочередной целью торжественно провозглашенной
Бонном «новой восточной политики», но далеко не
единственной.
1 См. «Новое время», 1967, № 8, стр. 5.
319

То, о чем умалчивают официозные
правительственные издания, выболтала неонацистская
«Дойче нахрихтен», которая в своем номере от
3 февраля 1967 года писала: «Восстановление
отношений с Бухарестом следует
приветствовать как многообещающее начало нашей
активной политики в Германии и Европе,
открывающее нам доступ на Балканы...» «Тем самым, —
продолжал далее центральный печатный орган
НДП, покровительственно похлопывая по
плечу Кизингера и его министров, — нынешнее
федеральное правительство следует
рекомендациям, выдвинутым еще на первом съезде
нашей партии, происходившем в Ганновере в 1965
году». В тот же день другая ультраправая
газета «Дойче националь-цайтунг унд зольда-
тен-цайтунг» выразила надежду, что
установление дипломатических отношений с Румынией
позволит Бонну использовать в подрывных
целях немецкие национальные меньшинства,
проживающие в этой стране. Из-под овечьей
шкуры «мирного реваншизма» выглянул
неонацистский волчий клык...
Но западногерманские «ультра» тешат себя
явно несбыточными иллюзиями. В Заявлении
Советского правительства от 29 января 1967
года весьма ясно сказано, что «неисправимых
авантюристов», которые захотели бы испытать
прочность рубежей и тем более прочность
государственного строя европейских
социалистических стран, «постигнет неотвратимое
сокрушительное возмездие».
Вместе с тем коварные и тщательно
замаскированные диверсии боннского «мирного
реваншизма» требуют от государств социалисти-
320

ческого лагеря величайшей бдительности,
настоятельно диктуют им необходимость
укрепления единства и сплоченности. Именно этой
цели отвечает недавняя инициатива КПСС и
семнадцати братских партий, направленная на
координацию сил и коллективный обмен
опытом в мировом коммунистическом движении.
5. „ДРАНГ" ВО ВСЕХ НАПРАВЛЕНИЯХ
Хотя главное острие боннских
«психологических операций» направлено против
социалистических государств, война в «четвертой
сфере» ведется Федеративной республикой и
против остальных стран, включая
«дружественные» и «союзные». Определить содержание
западногерманской внешней политики лишь как
«Дранг нах Остен» («Поход на Восток»)
значило бы значительно сузить рамки
захватнических претензий боннских правителей. В
действительности речь идет о «дранге» во всех
направлениях.
Конечно, государственные руководители
ФРГ не настолько опрометчивы, чтобы открыто
предъявлять территориальные требования,
скажем, своим союзникам по НАТО — до этого
пока еще дело не дошло. Более того, даже
фактический шеф НДП фон Тадден в интервью
с корреспондентом американского журнала
«Ныосуик» счел своим долгом «успокоить»
собеседника: «Учтите, что от Запада мы ничего
не хотим».
Однако в узком «семейном» кругу высшие
боннские должностные лица, не говоря уже
21 Г. С. Александрович
321

о неонацистах из НДП, нередко сбрасывают
маски и начинают высказывать совершенно
иные взгляды, причем эти периодические
вспышки откровенности подчас оставляют
след даже в официальных правительственных
документах.
Некоторое время тому назад в
правительственном бюллетене ФРГ население
«дружественной» Австрии было названо «частью народа
Германии в Немецко-австрийской республике».
Еще раньше лидер Христианско-социального
союза Штраус заявил, что считает новый
аншлюс «вполне возможным». Бывший
федеральный министр Кайзер в свое время публично
потребовал включить в состав ФРГ, кроме
Австрии, часть Швейцарии, Эльзас и Лотарингию.
С призывом восстановить Германию в
пределах «бисмарковской империи» выступали
бывший министр в правительстве земли Нижняя
Саксония Шельгауз и нынешний федеральный
министр по делам перемещенных лиц фон Хас-
сель. В книге «Факты о Германии»,
выпущенной на правительственные средства,
подчеркивается, что «ФРГ рассматривает себя как
опекун узаконенной реальности — Германской
империи в ее границах 1871 года». А
председатель бундестага Герстенмайер в речи,
произнесенной по случаю 94-й годовщины основания
Бисмарком Германской империи, договорился
до того, что, мол, вообще было бы куда лучше,
если бы ФРГ называлась «Германской
империей».
Между тем каждому школьнику известно,
что империя времен Бисмарка включала две
французские провинции, захваченные герман-
322

Боннское гостеприимство по отношению к
французскому союзнику. (Рис. из французского
еженедельника «Канар аншенэ».)
скими милитаристами. Неудивительно поэтому,
что в своих комментариях по поводу
выступления Герстенмайера французская газета «Орор»
с тревогой писала: «Скоро в ФРГ потребуют,
чтобы мы снова отдали им Эльзас и
Лотарингию».
В Бонне неоднократно высказывались
территориальные претензии к Италии, Дании,
Бельгии... У Италии реваншисты стремятся
отторгнуть Южный Тироль, у Дании — Северный
Шлезвиг, у Бельгии — земли Эйпен-Мальмеди.
Причем подобные требования выдвигали и вы-
21*
323

двигают не только неонацистские организации,
но и некоторые официальные лица, например
руководитель «землячества судетских немцев»
Зеебом в свою бытность федеральным
министром.
Впрочем, боннские руководители и прежде
не раз откровенно заявляли о своем намерении
со временем «свести счеты» не только с
врагами, но и с «союзниками». Так, еще в 1952 году
бундестаг принял резолюцию, в которой было
сказано буквально следующее: «Нынешние
границы Германии как на Востоке, так и на
Западе ни в коей мере не устраивают Федеративную
республику». А бывший гитлеровский генерал
Хойзингер во время пребывания на посту
генерального инспектора бундесвера заявил:
«Отказ Федеративной республики от притязаний
на западные земли является уступкой по
отношению к Франции. Как только будет изменено
соотношение сил, уступка окажется тем, чем
она является в действительности, — временной
уступкой».
Сейчас, когда бундесвер стал крупнейшей
армией Западной Европы, а ФРГ постепенно
завоевывает руководящую роль в НАТО, это
предупреждение приобретает особенно
зловещее звучание.
По вечерам, едва успев занять место у
телевизора, западногерманский Михель тотчас же
оказывается в кругу привычных сюжетов.
Миссионер из Дармштадта со сладостной улыбкой
на устах несет «слово божье» в пакистанскую
деревню... Висбаденский врач исцеляет обита-
324

телей бразильской сельвы, пораженных желтой
лихорадкой... Инспектор бундесвера
покровительственно похлопывает по плечу
конголезского солдата, которого обучает стрельбе из
миномета. Это передачи из цикла «Наш „корпус
мира" несет прогресс отсталым народам».
Западногерманский «корпус мира»,
созданный по образцу американского, носит название
«Немецкая служба развития». Хотя формально
эта широко разрекламированная фирма была
основана в июне 1966 года, фактически ее
коммивояжеры приступили к своим операциям
значительно раньше.
Едва смолкли залпы второй мировой войны,
как на Рейне начали возникать одно за другим
весьма сомнительные предприятия под
крикливыми вывесками: «Международная служба
мира», «Объединение молодых строителей» и
даже... «Помощники в беде». Каждую весну
тысячи таких «помощников», которых никто не
просил о помощи, переправлялись из Западной
Германии в страны Азии, Африки и Латинской
Америки и приступали к своей самозванной
миссионерской деятельности.
В 1961 году западногерманские
неоколонизаторы, заразившись примером создателей
американского «корпуса мира», начали
подготовительные работы по сплочению своих
разрозненных миссионерских предприятий в единое
организационное целое. К началу 1963 года был
образован союз под названием «Учить и
помогать за океаном». Он объединял около тридцати
полуправительственных и частных
организаций, которые и составили ядро будущей
«Немецкой службы развития» (НСР).
325

Наученные горьким опытом американцев,
руководители боннского «корпуса мира»
прибегли к более тонким средствам маскировки и
отказались от военизированного характера
организации. «Немецкой службе развития» была
придана видимость частного общества «с
ограниченной ответственностью». Фактически,
однако, эта служба действует на строго
централизованных началах, в соответствии с
программой, которая вырабатывается в канцелярии
федерального канцлера. Ключевые позиции в НСР
принадлежат правительственным чиновникам
(главным образом, из министерства
экономического сотрудничества) и представителям
монополий. Пост председателя правления занимает
один из владельцев концерна «Метальгезель-
шафт» Вальтер Каспер.
Руководители НСР делают ставку на
молодежь. Предпочтение отдается кандидатам в
возрасте от 21 года до 30 лет, имеющим
законченное среднее образование. Если в
американском «корпусе мира» преобладают
«преподаватели», то в западногерманском более
популярны «технические специалисты» (механики,
агрономы, мастера и т. п.). Однако прежде
всего от посланцев НСР требуется, чтобы они
были умелыми пропагандистами и
проводниками официальной боннской политики. Именно
этой стороне их подготовки уделяется главное
внимание на специальных четырехмесячных
курсах, в период прохождения которых
«технические специалисты» изучают международную
политику, «методику обращения с людьми»,
язык и обычаи страны назначения.
Неоколонизаторы с берегов Рейна рассчи-
326

тывают, что НСР поможет им вести борьбу
с передовыми идеями в молодых государствах,
превратить эти государства в свои рынки
сбыта, прибрать к рукам их национальные
богатства. Отголоски этих надежд можно уловить
в отдельных признаниях западногерманской
печати и высказываниях официальных лиц.
Так, например, газета «Дас фрейе ворт»,
близкая к правительственной коалиции, еще в дни
создания «Немецкой службы развития» писала:
«Жажда развивающихся стран к образованию
должна быть утолена, и притом непременно
западным миром. Необходимо решительно
воспрепятствовать пропаганде коммунистов» 1.
Несколько позднее министр экономического
сотрудничества В. Шеель назвал НСР
«важнейшим инструментом западногерманского
проникновения в слаборазвитые страны» 2. А
председатель правления боннского «корпуса мира»,
выступая по гессенскому радио, заявил:
«Вследствие того что Германия, начиная
с 1919 года, не имеет колоний, у нас было мало
возможностей посылать нашу молодежь за
границу. В ближайшие годы, если наши планы
осуществятся, мы будем иметь сотни, а через
несколько лет, возможно, тысячи молодых
людей, которые познакомятся с этими странами,
помогут нам изучить их особенности,
специфику экспорта» 8.
Наряду с экономическим и политическим
проникновением в Азию, Африку и Латинскую
1 «Das Freie Wort», 12 November, 1963.
2 «Die Welt», 6 Februar, 1965.
3 «Frankfurter Allgemeine», 4 Marz, 1965.
327

Америку боннская служба «психологической
войны» придает большое значение так
называемой «культурной экспансии». В настоящее
время в ФРГ действует около 40 «институтов» и
«обществ», ведущих прозападногерманскую
пропаганду в различных странах «третьего
мира». Руководящим центром этой деятельности
является «Институт имени Гёте по
популяризации немецкого языка за границей»,
расположенный в Мюнхене.
Зарубежные филиалы «Института Гёте»
(или, как их иногда называют, «институты
культуры») разбросаны по всему земному
шару. Они имеются в Багдаде, Дели, Сайгоне,
Дамаске, Тегеране и других городах. Их число
превышает 200, а количество обучающихся
в них студентов перевалило за 50 тысяч.
Западногерманский банкир Шахт (бывший
гитлеровский министр экономики) откровенно
признал, что эти пропагандистские учреждения
в будущем смогут быть использованы Бонном
как «несокрушимый оплот в политических и
экономических целях».
«Институт Гёте» руководит и
специальными немецкими школами за границей, число
которых превышает 250, а численность учащихся
достигает 60 тысяч.
Особенно быстро растет сеть этих учебных
заведений в странах Африки, и в первую
очередь на территории бывших германских
колоний.
О характере деятельности «популяризаторов
немецкого языка» дает представление
следующий факт. В 1964 году сотрудники института
в Того распространяли один из номеров газеты
328

рейнских и рурских промышленников «Инду-
стри-курир», в котором говорилось, что Того
должно стать «двенадцатой землей
Федеративной республики». В школах, организованных
институтом, «просвещение» маленьких
тоголезцев начинается с изучения пресловутого гимна
«Германия, Германия превыше всего».
Представителем института в Конго (Киншаса) до
недавнего времени был сын известного
нацистского главаря Мартина Бормана.
Прикрываясь именем великого немецкого
писателя, Борман-младший и другие
нацистские «культуртрегеры» ведут безудержную
антикоммунистическую пропаганду,
вмешиваются во внутренние дела молодых независимых
государств, занимаются вербовкой агентов.
Хотя «Институт Гёте» именует себя
независимым учреждением, его деятельность
направляется правительством и монополиями.
Институт пользуется, например, явным
покровительством боннского министерства иностранных
дел, которое оказывает ему всяческое
содействие, в том числе и материальное. Кроме того,
в финансировании этого пропагандистского
центра принимают участие земельное
правительство Баварии, городские власти Мюнхена
и практически все компании, заинтересованные
в экономическом проникновении на азиатский,
африканский и латиноамериканский
континенты. Учитывая, что на обучение каждого
человека в немецкой школе за рубежом ежегодно
расходуется 10 тысяч марок, можно не
сомневаться в том, что в распоряжении «Института
Гёте» находятся миллионные суммы.
Вообще надо сказать, что в Бонне не жа-
329

pWeger tfurfen '
hier nicht rein"
lij iijin ШИПШ»1111<1 mill „ .
Mm$*m*m4®$ wto t* 11Ш &<xfe |У$&) к» W*#$<
тт#п, €# ттФп тщ$mt&mt Crest* 4т 1ш*£*г*
И******* 4Ы Ш®тгтШт& «ft ###*$!1Ы*шш1** ш** ,
«Неграм вход воспрещен»...
леют средств на подрывную деятельность в
молодых государствах, будь то под видом
«культурной экспансии» или «экономического
развития». Такая «щедрость» дает возможность
официальной западногерманской пропаганде
говорить о «большой и бескорыстной помощи»,
которую боннское государство якобы оказывает
странам Азии, Африки и Латинской Америки,
распространять миф о ФРГ как «друге» и
«покровителе» народов этих стран.
Однако, как говорит английская пословица,
«с такими друзьями, кому нужны враги?»
330

«В Эрлангепе греки нежелательны»...
Подобными расистскими объявлениями пестрят
западногерманские газеты, их можно увидеть
в витринах магазинов, баров, ресторанов
крупнейших городов ФРГ.
В самом деле, разве не Бонн — этот мнимый
«враг колониализма» — неизменно выступает
на стороне тех, кто стремится железом и
кровью подавить борьбу угнетенных народов за
свою независимость? Федеративная республика
оказывает моральную, материальную и
военную поддержку американской агрессии во
Вьетнаме. Она помогает расистам
Южно-Африканской Республики и Южной Родезии, она же
поставляет ландскнехтов салазаровским
карателям для подавления
национально-освободительного движения в Анголе и Мозамбике.
В апреле 1966 года президент ФРГ Любке
совершил турне по странам Африки. По
прибытии в Мали он заявил: «Мы приехали в
Африку с миссией доброй воли». А в это же самое
331

время боннский министр по особым поручениям
Генрих Кроне вел переговоры в Лиссабоне о
дальнейших западногерманских поставках
оружия Португалии. На торжественном приеме он
заявил, что Салазар «вызывает большое
восхищение в ФРГ» и что в политической области
между Португалией и ФРГ не существует
никаких расхождений во мнениях. Между тем
английская газета «Дейли экспресс» сообщала,
что 49 реактивных самолетов, которые Бонн по
новому соглашению обязался поставить
Португалии, будут использованы последней против
ее восставших колоний в Африке.
Во время своего продолжительного вояжа
по странам «черного континента» президент
ФРГ Любке не раз заявлял, что двери
западногерманских университетов «гостеприимно
открыты перед молодежью Африки». Однако у
тех молодых африканцев, которые рискнули
воспользоваться боннским «гостеприимством»,
сложилось о нем вполне определенное и далеко
не лестное мнение. «В этом государстве
неоколониализм чувствуется на каждом шагу», —
заявил, например, корреспонденту газеты «Нойе
цайт» суданский студент Али Ахмед Саад,
который вместе с группой товарищей покинул
ФРГ в знак протеста против существующей
там расовой дискриминации. «После почти
двухлетнего пребывания в Мюнхене, —
продолжал он свой рассказ, — мы убедились, что
обещания, данные нам при приглашении на
учебу, — сплошная ложь. Мы вынуждены были
выполнять самую черную работу, чтобы как-то
платить за обучение. Двери общежитий были
для нас закрыты, а за крохотную комнатушку
332

приходилось платить до 200 марок. Впрочем,
чаще всего нам говорили: «Черным не сдаем»...1
Это лишь одно из многочисленных
свидетельств существования расизма в
западногерманском государстве. Сам генеральный
прокурор ФРГ Гюде публично заявил, что в
боннской республике разрешено «распространение
идей, касающихся преимуществ и недостатков,
превосходства и неполноценности рас», и что
расовые преследования «пи в коем случае не
могут быть наказаны в качестве
антиконституционного действия» 2.
Разительным примером лицемерия,
двуличия и предательства может служить
западногерманская политика в отношении арабских
государств. Официальный Бонн на протяжении
многих лет вел двойную игру в период герои*
ческой борьбы алжирского народа за свою
независимость. Открыто оказывая финансовую,
экономическую и военную помощь
французским колонизаторам, оп одновременно
установил контакты и с руководителями Фронта
национального освобождения Алжира, чтобы
в случае победы освободительного движения
избежать возможной изоляции ФРГ в арабском
мире. С западногерманской стороны эти
контакты осуществлял депутат бундестага от
Социал-демократической партии Вишневски,
впоследствии занявший пост федерального
министра по вопросам экономического
сотрудничества в правительстве Кизингера.
С тех пор Ганс Юрген Вишневски неизмен-
1 «Neue Zeib, 3 Marz, 1965.
'Там же.
ЗЛЧ

но позирует в качестве апостола заиадногер-
манско-арабской дружбы и даже не без
кокетства именует себя «Бен-Виш» — на
псевдоарабский лад. Однако эти прекраснодушные
декларации и рекламные трюки боннского министра
коренным образом расходятся с действиями его
правительства.
Еще до провалившейся антиарабской
авантюры англо-франко-израильского блока осенью
1956 года Западная Германия поставила в
Израиль в виде «репараций» большое количество
стратегически важных промышленных товаров
на общую сумму 1,25 миллиарда марок1. Уже
тогда в эти поставки входило оружие, позднее
ставшее основным видом «компенсации» за
миллионы убитых нацистами евреев, которую
Тель-Авив считает возможным принимать от
Бонна.
В декабре 1957 года Штраус,
занимавший в то время пост министра обороны
ФРГ, вел переговоры с тогдашним
заместителем военного министра Израиля Пересом. В
результате достигнутой договоренности Западная
Германия обязалась ежегодно поставлять
Израилю военное снаряжение на сумму 50
миллионов марок.
Но этим дело не ограничилось. В 1960 году
состоялась боннско-израильская встреча на
высшем уровне. Главы правительств двух
стран Аденауэр и Бен-Гурион заключили
тайное военное соглашение. ФРГ обязалась
бесплатно поставить Израилю различные виды
1 «Neokolonialismus der Westdeutschen Bundes Re-
publib. Berlin, 1967, S. 18.
334

тяжелого вооружения стоимостью в несколько
сот миллионов марок. Со своей стороны Бен-
Гурион обещал принять все меры к тому,
чтобы на процессе Эйхмана не была брошена тень
на Федеративную Германию и ее
правительственный аппарат. Закулисные переговоры,
предшествовавшие этой неприглядной сделке,
описаны главным редактором еженедельника
«Штерн» Генри Нанненом в октябрьском
номере журнала «Шпигель» за 1965 год.
Летом 1960 года, незадолго до того, как
начался процесс над Эйхманом, Штраус снова
встретился с заместителем военного министра
Израиля Шимоном Пересом. «Перес
откровенно обсуждал со своим немецким коллегой
стратегические концепции Израиля, —
рассказывает Наннен. — ...Когда он намекнул
Штраусу на потребность Израиля в транспортных
самолетах и геликоптерах, тот заметил
вскользь, что так просто их получить не
удастся: это, мол, сразу станет известно всему
миру. Затем Штраус дал понять своему
собеседнику, что готов был бы пойти ему навстречу,
если бы Перес убедил тогдашнего премьера
Израиля Бен-Гуриона сделать заявление,
реабилитирующее Федеративную Республику
Германии. «Это очень важно, подчеркнул Штраус,
так как иначе процесс над Эйхманом мог бы
привести к отождествлению ФРГ с нацистами,
истреблявшими евреев. Желательно было бы
также, чтобы статс-секретарь и правая рука
Аденауэра Глобке не присутствовал на
процессе в качестве свидетеля. По слухам, адвокат
Эйхмана Сервациус намеревался потребовать
его вызова. Если оба эти «пожелания прави-
335

тельства ФРГ» будут выполнены, он (Штраус)
постарается, чтобы с поставками вооружения
не возникало никаких трудностей».
В том же 1960 году из ФРГ на вооружение
израильской армии стали поступать не только
вертолеты и транспортные самолеты, но и
противотанковые пушки, танки, подводные лодки
и другие виды вооружений. Израильские
солдаты и офицеры начали проходить стажировку
в казармах бундесвера, несмотря на царящий
там «традиционный» антисемитизм.
Боннские власти стремились держать свою
сделку с Тель-Авивом в тайне от
общественности. «Для того чтобы замаскировать
поставки, — писала впоследствии газета «Франкфур-
тер альгемейне цайтунг», — применялись
различные обходные пути. Частично снаряжение
под другим наименованием поступало прямо в
Израиль, частично корабли доставляли этот
груз в другие страны, и там он перекочевывал
на корабли, идущие в Израиль; частично
третьи страны поставляли Израилю оружие, а
счета на оплату направлялись в Бонн» '.
Одновременно развивалось сотрудничество
между Бонном и Тель-Авивом в области
атомной энергии. В середине 1965 года в Израиле
побывала многочисленная делегация
западногерманских военных специалистов, в составе
которой находилось не менее 50
ученых-атомников. В том же году стало известно, что в
труднодоступной пустыне Негев при участии
ученых из ФРГ ведутся секретные
экспериментальные исследования на ядерном реакторе.
2 «Frankfurter Allgemeine Zeitung», 20 Februar, 1965.
336

Сообщая, что с 1963 года этот реактор
ежегодно производит 8 килограммов плутония,
дюссельдорфская газета «Хандельсблат» делала
следующий вывод: «Израиль в настоящее
время имеет возможность каждые полгода
производить одну атомную бомбу» 1.
Некоторый дополнительный свет на ядерное
сотрудничество Бонна и Тель-Авива пролил не
кто иной, как министр иностранных дел
Израиля Абба Эбан. Выступая в парламенте в
феврале 1967 года, он признался, что в институте
Вейцмана в Реховоте работают 52
западногерманских ученых-атомника. В свою очередь
израильские ученые — частые гости в Карлсруэ,
где расположен главный ядерный центр ФРГ.
За два дня до начала израильской агрессии
против арабских стран шпрингеровская газета
«Вельт» высказала предположение, что в
течение ближайших пяти—десяти лет Израиль
сможет производить баллистические снаряды с
ядерными боеголовками. «Небольшой авиации
истребителей-бомбардировщиков было бы
достаточно, чтобы действенно угрожать Дамаску,
Бейруту, Каиру, Амману, нефтеносному
району в Мосуле, дельтам Нила и Месопотамии», —
писала эта газета и далее указывала, что Тель-
Авив «смог бы раздобыть необходимые
средства с посторонней помощью» 2.
Чем же объяснить столь царственную
щедрость этого легко угадываемого «помощника»?
Ведь, по свидетельству той же «Вельт», Бонн
уже затратил на вооружение Израиля пример-
1 «Handelsblatt», 29 Januar, 1966.
2 «Die Welt», 3 Mai, 1967.
22 Г. С. Александрович
337

но 320 миллионов марок и продолжает
услужливо потряхивать мошной. На этот вопрос еще
в 1965 году ответил посол ФРГ в Тель-Авиве
бывший нацистский дипломат Рольф Паульс,
который писал в журнале «Ауссенполитик»,
что если Западная Германия хочет добиваться
«руководящей роли» на Ближнем Востоке, она
должна сделать все от нее зависящее, чтобы
«преградить путь арабскому национализму» 1.
Многочисленные факты свидетельствуют о
том, что в ФРГ были прекрасно осведомлены о
готовящейся агрессии Израиля. В субботу
3 июня 1967 года западногерманским
экономическим экспертам в арабских странах по
звонку из Бонна было приказано срочно собраться
в Каире и других местах, откуда они могли бы
без промедления вылететь на родину. В тот же
день на Рейне началась кампания за посылку
в Израиль «добровольцев». В воскресенье
4 июня по западногерманскому телевидению
демонстрировался рекламный фильм об
израильской армии. После того как стало известно
о начале агрессии, Шпрингер приказал издать
«экстренный выпуск» газеты «Бильд-цайтунг»,
который раздавался бесплатно всем желающим.
В этом выпуске один провокационный
заголовок сменялся другим: «Что же теперь
произойдет?», «Когда Соединенные Штаты выполнят
свои гарантии в отношении Израиля?», «Когда
и где 6-й американский флот вступит в бой?»
Официально Бонн объявил о своем
нейтралитете в конфликте, но «нейтралитет» этот
производил весьма странное впечатление. Сод-
1 «Aupenpolitik», Juni, 1965, S. 381.
338

ной стороны, ФРГ приняла решение о
прекращении поставок стали и других стратегических
материалов в арабские страны, с другой,—
она продолжала поставлять в Израиль
грузовые машины и некоторые виды военного
снаряжения. По мере того как Тель-Авив
развертывал свои агрессивные действия, тон
западногерманской прессы становился все более
угрожающим по отношению к арабам. Шпринге-
ровские органы печати прямо призывали к
вооруженному вмешательству западных держав
на стороне Израиля. Определив район
конфликта как «юго-восточный фланг НАТО», газета
«Вельт», например, риторически вопрошала, не
являются ли военные операции на Ближнем
Востоке «задачей НАТО» К
Пресловутый «блицкриг» — понятие,
которое после печального опыта войны против
Советского Союза на Рейне старались не
вспоминать, — вновь замелькало на страницах
западногерманской прессы. Газета «Бильд-цайтунг»
без обиняков заявила о том, что опыт
израильской агрессии должен быть использован в
качестве «стратегического урока для Средней
Европы». Окончательно утратив чувство меры,
этот реваншистский листок вообразил далее
следующую ситуацию: «Наши арабы
—народная армия Ульбрихта, или чехи, или поляки,
или все они вместе взятые. Смогут ли наши
«Старфайтеры», подобно израильским
бомбардировщикам типа «Мираж», уничтожить
самолеты возможного противника еще на земле?» 2.
1 «Die Welt», 8 Juni, 1967.
2 «Bild-Zeitung», 14 Mai, 1967.
22* 339

Восьмого июня 1967 года, отвечая на вопрос
журналистов, будет ли Бонн постоянно
придерживаться позиции нейтралитета в
ближневосточном конфликте, представитель
министерства иностранных дел ФРГ заявил, что «это
зависит от того, куда пойдет развитие конфликта».
Решительные меры по прекращению огня
на Ближнем Востоке, предпринятые Советским
Союзом и другими миролюбивыми
государствами, нарушили далеко идущие планы Бонна, но
его агрессивные намерения не укрылись от
народов арабских стран. «Враг выдал себя! —
писала, например, иракская газета «Аль Гум-
хурия» 9 июня. — Боннские заверения о
дружбе к нам разлетелись как карточный домик.
Западная Германия — это мед на устах и
коварство в мыслях».
Так утлое пропагандистское суденышко,
оснащенное бутафорскими парусами
«гуманизма» и «антиколониализма», вдребезги
разбилось о мрачные утесы западногерманской
политики. Здесь, как, впрочем, и на всех остальных
направлениях официальной пропаганды ФРГ,
возникает зияющая пропасть между
рекламными лозунгами и реальными фактами.
Преодолеть ее неспособны никакие ухищрения
боннских стратегов «психологической войны».
6. „ТИХАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ46
Датская газета «С. Ф. Бладет» 17 марта
1965 года опубликовала официальный
документ боннского военного ведомства под
названием «Ты как солдат бундесвера в Голландии».
Это был «голландский вариант» типовой инст-
340

рукции-наставления для солдат,
«выполняющих миссию» за пределами Федеративной
Германии.
В инструкции разъяснялось, что между
ФРГ и Голландией (или другой страной, на
территории которой имеются части бундесвера)
наладились отношения «новой дружбы».
Находящимся за рубежом солдатам предписывалось
«дружески приветствовать население», по-
джентльменски вести себя с женщинами и
проявлять вежливость и корректность по
отношению к водителям транспорта.
Инструкция придавала большое значение
умению выбирать подходящую тему для
собеседования (семья, досуг, спорт) и избегать
«скользких» вопросов (война, политика,
социально-экономические проблемы). Авторы
инструкции, видимо, отдают себе отчет в том, что
если солдат бундесвера начнет выкладывать
своим собеседникам за границей то, что
услышал на занятиях по «духовному вооружению»,
бед не оберешься.
Особый раздел инструкции посвящен
«чрезвычайным ситуациям». Сюда относятся
«коммунистические митинги, митинги сторонников
мира, митинги против бундесвера,
злонамеренные речи, которые могут быть произнесены в
присутствии солдат ФРГ, оскорбительные
плакаты».
Как же следует вести себя в этих случаях?
«Сохранять спокойствие, — поучает
инструкция, — не предпринимать политических споров,
покидать место инцидента быстро, но с
достоинством, чтобы ваш уход не мог быть
воспринят как паническое бегство».
341

И, наконец: «Если в твоем присутствии
происходят демонстрации с враждебными
лозунгами или распространяются пропагандистские
листовки, не останавливайся, чтобы
рассматривать их. На твоем лице не должно быть
никакого специфического выражения. Сделай так,
чтобы твои товарищи не разглядывали
подобных надписей и листовок, хотя эта
пропаганда должна казаться тебе смешной».
Должна, и все тут!
Между тем многочисленным ветеранам
нацистского вермахта, несущим службу в
бундесвере, вероятно, не до улыбок. Они с тоской
вспоминают те не столь уж отдаленные
времена, когда немецкие оккупанты в той же,
скажем, Голландии имели возможность орудовать
не надевая лайковых перчаток. Впрочем, этих
старых служак утешает, видимо, то
обстоятельство, что вермахту даже в самые лучшие для
него времена не удалось утвердиться и в
половине тех стран, на территории которых ныне
маршируют солдаты бундесвера.
На европейском континенте к числу таких
стран принадлежат Англия, Франция, Бельгия,
Голландия, Норвегия, Дания, Италия,
Испания, Португалия. В португальском городе
Веже, например, была создана первая зарубежная
военно-воздушная база бундесвера, значение
которой газета «Вельт» видит в том, что она
служит «идеальным полигоном для обучения
летчиков бундесвера на самолетах всех
типов» 1. Та же газета с удовлетворением
отмечала, что эти летчики смогут летать над всем
1 «Die Welt», 4 Juni, 1966.
342

Пиренейским полуостровом, ибо
соответствующее разрешение получено не только от салаза-
ровских, но и от франкистских властей.
Строительство базы в Беже обошлось
военному ведомству ФРГ в 200 миллионов марок,
однако боннские милитаристы не раз давали
понять, что, когда речь идет о возможности
обосноваться за Пирегтэями, финансовые
соображения отступают для них на задний план. Еще
в 1961 году западногерманское правительство
предоставило Португалии долгосрочный кредит
в 150 миллионов марок. С тех пор Лиссабон
регулярно получает из боннской казны
субсидии, дающие ему возможность вести грязные
колониальные войны в Анголе, Мозамбике и
«Португальской» Гвинее. Западногерманский
журнал «Нейес Африка» цинично писал по
этому поводу в январе 1965 года: «Какой
немецкий предприниматель согласится
вкладывать капитал в Анголе, если не знает, что там
будет через три года?» И далее журнал
предлагал боннскому правительству взять в свои
руки военное руководство борьбой против
ангольских патриотов. Впрочем, уже сейчас роль
группы связи бундесвера при португальском
военном министерстве в ведении противопар-
тизанских операций весьма велика. Эту
группу возглавляет генерал Беккер, ранее
работавший в отделе военной техники министерства
обороны ФРГ. Он не раз ездил в Африку и
хорошо изучил ее как возможный театр боевых
операций. Подручные Беккера не только
делают все, чтобы ускорить боннские поставки
оружия в Португалию, но и обучают салазаров-
ских головорезов пользоваться этим оружием.
343

Впрочем, западногерманские военные
советники не ограничиваются инструктажем...
В конце марта 1965 года танзанийская
газета «Нгурумо» сообщала, что
западногерманские инструкторы в Португалии получили из
Бонна приказ «активно участвовать» в боевых
действиях салазаровских карателей. Кроме
того, по свидетельству этой газеты, целые отряды
бундесверовских солдат тайно прибывают из
ФРГ непосредственно в Анголу, где
используются для охраны железных рудников, а также
разработок марганца, золота и алмазов.
Защищая колониальные порядки там, где
они еще сохранились, Бонн одновременно
предпринимает попытки помешать
демократическому развитию молодых африканских государств,
сбросивших колониальное иго. Причем и здесь
бундесверу отводится далеко не последняя
роль.
В Бонне понимают, что решающую роль в
определении дальнейшего развития молодых
африканских государств суждено сыграть их
армиям. «Маленькие армии молодых
африканских государств, — писала по этому поводу
газета «Рейнишер пост», — нужны не для
ведения войн, а для обеспечения внутреннего
порядка вплоть до взятия на себя функций
управления...» А раз так, рассуждает полуофициоз
«Франкфуртер альгемейне», то «чем больше
ответственности и власти переходит в руки
африканских офицеров, тем больше западный
мир должен быть заинтересован в том, чтобы
воспитывать этих офицеров в своем духе» К
«Frankfurter Allgemeine», 17 Mai, 1966.
344

В силу такой заинтересованности
западногерманская военщина стремится принять
максимальное участие в подготовке офицерского
состава для армий молодых государств. В этих
целях используется, в частности, значительная
часть средств, отпускаемых боннской казной
по программе «экономической помощи» и
«помощи для нужд образования».
Многочисленные военные перевороты и
путчи, имевшие место в молодых странах Африки
за последние годы, свидетельствуют о том, что
подобная подрывная стратегия не менее
опасна для свободолюбивых народов, чем открытая
колониальная война.
Ускоренным темпом идет проникновение
боннской военщины и на азиатский континент.
Если в 1959 году ФРГ имела в странах Азии
всего одного военного атташе, то в начале
1966 года их насчитывалось там уже 12.
Неуклонно возрастает численность
западногерманских групп связи на Филиппинах, в Таиланде,
Пакистане и в других странах — участниках
военного блока СЕАТО. В здании боннского
посольства в Сайгоне, забаррикадированном
мешками с песком, расположился сильно
разбухший за последние годы «штаб экспертов»
бундесвера во главе с полковником Клаусом
Германом. Этот штаб поддерживает
постоянную связь с американским командованием и
марионеточной кликой Ки, направляет своих
«наблюдателей» и «советников» в
подразделения южновьетнамских карателей, занимается
обучением личного состава сайгонских войск.
Из стран американского континента, на
территории которых бундесвер имеет свои
345

базы, следует особо выделить Канаду. Еще
в 1961 году многие жители Монреаля были
свидетелями возмутившего их зрелища: по
главной улице города мчался комфортабельный
автобус, из открытых окон которого неслась
разухабистая солдатская песня... на немецком
языке. Ветераны второй мировой войны,
побывавшие в плену, без труда узнали в ней один из
распространенных нацистских военных
маршей. На следующий депь местные газеты
сообщили о прибытии западногерманских летчиков
для переподготовки на канадских военных
базах по программе обмена между странами —
участницами НАТО.
Но обучение летного состава бундесвера
явилось лишь первым шагом на пути
западногерманской «тихой интервенции» в Канаде.
Некоторое время спустя стало известно о
заключении секретного соглашения относительно
регулярных испытаний боннского военного
снаряжения «в условиях канадского Севера». В
соответствии с этим соглашением, для
бундесвера был создан специальный полигон в Кэмп
Шайло, предназначенный для обучения войск и
опробования в суровых зимних условиях
танков типа «леопард», противотанковых
подвижных ракетных установок, бронетранспортеров.
Сообщая об этом полигоне, канадская печать
подчеркивала его особую роль в реваншистских
планах Бонна. «Зимнее снаряжение, — писала,
например, выходящая в Торонте газета
«Кана диен трибюн», — будет испытываться
несомненно с учетом возможностей его
использования против Советского Союза».
Официальные канадские представители сна-
346

чала пытались опровергать сообщения о
наличии секретного соглашения с ФРГ, однако в
декабре 1965 года, отвечая на парламентский
запрос, министр обороны Канады Поль Хел-
лиер вынужден был признать, что
«определенные переговоры» с представителями
бундесвера об испытании военного снаряжения «имели
место».
Канадская общественность с возмущением
реагировала на этот сговор. В редакции газет
поступило множество писем с выражением
протеста от участников второй мировой войны.
«Для меня, — заявлял один из них, Уильям
Филипс, на страницах газеты «Виннипег фри
пресс», — земля Кемп-Хил ! священна. Именно
там в годы второй мировой войны тысячи
канадских юношей готовились к борьбе против
немецких фашистов. Теперь канадское
правительство считает возможным разрешить
западногерманской армии совершенствовать на
нашей территории свое новое оружие» 2.
Другой участник войны, Ч.-Л. Бисик, на страницах
еженедельника «Коммонуэлт» решительно
осудил канадское правительство за то, что оно
«оскорбляет память миллионов людей,
отдавших свою жизнь за освобождение человечества
от проклятья германского милитаризма, и
предает дело, за которое они боролись» 3.
К этим суровым, но справедливым словам
следовало бы прислушаться всем тем западным
1 Один из канадских военных лагерей, отданных
в распоряжение бундесвера.
2 «Winnipeg Free Press», December 13, 1965.
3 «Commonwealth», December 27, 1965.
347

правителям, которые услужливо предоставляют
свою территорию бывшим гитлеровским
генералам для подготовки новых военных авантюр.
7. МОЖНО ЛИ ОБОЙТИ НДП СПРАВА?
Осенью 1964 года правительство ФРГ
объявило через газету «Вег», выходящую в
Париже на немецком языке, что готово оплатить
пластическую операцию бывшим узникам
гитлеровских концлагерей, желающим избавиться
от лагерного клейма. В объявлении
подчеркивалось, что это предложение «продиктовано
соображениями гуманности» и ставит целью
«помочь людям забыть ужасы прошлого».
Трудно сказать, успели ли антифашисты,
пережившие Бухенвальд и Освенцим, в полной
мере оценить «гуманное» предложение
боннского правительства, прежде чем прочли в той же
«Вег», что 28 ноября в Гамбурге крупный
промышленник Севера сорокадевятилетний Фриц
Тилен и потомок прусской юнкерской семьи
Адольф фон Тадден создали новую партию с
«крайне консервативными тенденциями»,
получившую название «Национал-демократической
партии»...
Имя Тилена мало что говорило
непосвященным, но «идейный» руководитель НДП фон
Тадден был достаточно известен своим
активным участием в различных послевоенных
крайне правых группировках. Вспоминались
некоторые примечательные факты из биографии
этого потомка прусских аристократов. Хотя к
началу второй мировой войны фон Таддену
348

было всего 18 лет, он уже успел завоевать себе
имя в гитлерюгенде своей фанатичной
преданностью фюреру. В годы войны «Адольф II»,
как его сейчас иногда называют, служил в
танковых частях нацистского вермахта в чине
обер-лейтенанта. В 1944 году родная сестра
фон Таддена Элизабет была казнена за участие
в антигитлеровском заговоре немецких
генералов и аристократов, но это отнюдь не
подорвало лояльности ее брата к «третьему рейху».
В 1946 году, всего несколько месяцев
спустя после окончания войны, фон Тадден
вместе с группой нацистских единомышленников
организовал «Немецкую правую партию»
(НПП). Ее программное заявление звучало
вполне «благопристойно»: «Мы стоим за
государство права, построенное на
демократических началах. Мы самым решительным образом
выступаем против национал-социалистских
государственных и философских идей». Западные
оккупационные власти немедленно
удовлетворили просьбу НПП о разрешении на легальное
существование и беспрепятственную
деятельность.
Год спустя НПП объединилась с другой
яеофашистской группировкой, основанной
крупными промышленниками земли Северный
Рейн—Вестфалия и скрывавшейся под
«респектабельной» вывеской «Консервативной партии»
(КОНП). А еще через некоторое время фон
Тадден и другие активисты этого объединения
образовали «Социалистскую имперскую
партию» (СИП). Эта партия,
предводительствуемая бывшим гитлеровским генералом Ремером
и видным эсэсовцем графом Вестарпом, попы-
349

талась выступить с открытым забралом. Ее
лидеры заявляли в программных декларациях,
что Германию «предали», что нацистские
зверства были «инсценированы союзниками» уже
после оккупации Германии, что немцы никогда
не примирятся с участью «народа без
пространства» и т. п.
Сейчас все эти утверждения открыто
повторяются на митингах НДП, но тогда в Западной
Германии еще не закончилась кампания по
денацификации и боннские власти были
вынуждены запретить СИП за «неконституционное
поведение».
В начале 50-х годов создан блок НАТО,
руководители которого отвели Западной
Германии роль антикоммунистического бастиона в
Европе. С «денацификацией» на Рейне
покончено, и тысячи осужденных эсэсовцев вышли
на свободу, не отсидев и половины срока. «Хри-
стианско-демократическое» правительство
Аденауэра развернуло травлю прогрессивных
организаций. Начали разрабатываться планы по
созданию бундесвера.
Климат антикоммунизма и холодной войны
способствовал оживлению неонацистского
движения. 5 ноября 1950 года в Билефельде, близ
Дюссельдорфа, состоялось совещание
представителей уцелевшей нацистской верхушки.
Среди них находился бывший статс-секретарь
ведомства Геббельса Вернер Науман, которого
Гитлер в своем завещании назначил новым
министром пропаганды и по мнению многих
прочил себе в наследники.
В том же году восстановленная Немецкая
правая партия преобразовалась в «Немецкую
350

имперскую партию» (НИП), к которой
примкнули и сторонники запрещенной Социалист-
ской имперской партии (СИП). В числе
парламентских кандидатов НИП — Адольф фон
Тадден.
В 1951 году нацистские главари, сбежавшие
в Испанию и основавшие там «Немецкий
геополитический центр», выпустили развернутую
инструкцию для своих сторонников на Рейне.
Тогда же было основано легальное
объединение бывших эсэсовцев — «ХИАГ». А еще
через год уже в самой Западной Германии
собрался первый тайный съезд гитлеровцев, в
работе которого приняли участие почти все
уцелевшие гаулейтеры (областные руководители
нацистской партии) и главные эсэсовские
генералы. Английский журналист Хорн писал,
что список участников этого сборища
(попавший в руки британских оккупационных
властей) «походил на читаемый в каком-то
кошмаре биографический справочник третьего рейха».
Главным предметом обсуждения на съезде,
проходившем в обстановке строгой
конспирации, был вопрос о создании «новой
политической партии» в Западной Германии. Основным
докладчиком по этому вопросу был Науман.
В своем выступлении Науман изложил
план восстановления нацистского господства в
Германии, впервые сформулированный
«Немецким геополитическим центром» в Мадриде
и получивший название «стратегии Нау-Нау».
Американский юрист и историк Т. Тетенс в
своей книге «Новая Германия и старые
нацисты» излагает основные принципы этой
стратегии следующим образом: 1) необходимо по
351

Участившиеся случаи осквернения могил
антифашистов — один ив симптомов активизации
неонацистских сил в ФРГ. (Фото из журнала «Цайт им
билъд».)
возможности избегать «шумных
националистических демонстраций»; 2) следует
использовать конституцию как фасад, за которым
можно было бы организовать новое нацистское
движение; 3) «применять новый метод
инфильтрации в целях завоевания
административной государственной машины изнутри»;
4) следует отказаться от противопоставления
немцев другим «западным народам» и вместо
этого пропагандировать идеи «западного
сообщества» с немцами в качестве его главной
движущей силы. Такая тактика поможет
немцам замаскировать свои планы завоевания ми-
352

рового господства и в то же время даст им
в руки экономические ресурсы, необходимые
для реализации этих планов.
Отвергая призывы некоторых «неперестро-
ившихся» головорезов из Социалистской
имперской партии немедленно перейти к
решительным действиям, Науман заявил: «Время
открыть карты еще не пришло. Последователям
Гитлера нужны новые лозунги, новый язык,
новые понятия». Он подчеркнул необходимость
до поры до времени воздерживаться от каких-
либо антиправительственных выступлений.
Весьма примечательна в этом смысле и
следующая запись, найденная в дневнике Наумана
и датированная августом 1950 года: «Я,
разумеется, согласен, что Аденауэр в данный
момент — не худшее для нас решение...»
Когда в январе 1953 года английская
военная полиция в Дюссельдорфе обнаружила
следы заговора, Науман и его ближайшие
сообщники были взяты под стражу. Затем, однако,
уступая просьбе Аденауэра, англичане
передали арестованных нацистских заговорщиков
боннским властям, которые и отпустили их на
все четыре стороны без всякого суда и
следствия.
С тех пор Науман на политической арене
ФРГ больше не появлялся. Продолжал ли он
руководить неонацистским движением через
фон Таддепа, который в начале 50-х годов
считался его доверенным лицом, остается тайной.
Что касается самого фон Таддена, то в течение
всего последующего десятилетия он, в качестве
руководителя Немецкой имперской партии,
пытался сплотить вокруг нее многочисленные
23 Г. С. Александрович
353

западногерманские правоэкстремистские
организации (они стали особенно быстро
размножаться с 1958 года, когда был отменен
союзнический закон о запрещении деятельности
гитлеровской национал-социалистской партии)
с тем, чтобы создать в ФРГ крупную
неофашистскую партию.
Летопись этого периода сохранила не так
уж много программных заявлений
«Адольфа II», но одно из них безусловно
заслуживает внимания. В 1956 году, выступая на
одном из партийных митингов, фон Тадден
коснулся вопроса о «силах, которые изменяют ход
истории», и изрек по этому поводу следующее:
«Мы убеждены, что меньшинство с железной
волей должно выступить против инертности и
ленивого большинства и бросить ему вызов.
История никогда не делается большинством, а
только динамичным меньшинством».
Эта фраза — почти дословная цитата из
«Майн кампф» Адольфа Гитлера. В то же
время она в точности излагает нынешнюю
программу Адольфа фон Таддена — фактического
руководителя Национал-демократической
партии.
Чтобы избежать ошибок некоторых своих
предшественников, обвиненных в
антиконституционной деятельности, основатели НДП
решили вести себя более осторожно и облекать
нацистские лозунги в невинную оболочку.
«Будьте осторожны! — подчеркнул фон
Тадден, обращаясь к единомышленникам. —
Будьте всегда на грани конституции, но не
переступайте ее!»
Эта тактика нашла отражение и в самом на-
354

«Клятва верности» неонацистов на могиле казненных
гитлеровских военных преступников. («Шпигель»).
23*

Зваййи новой партии. «Слово
«демократическая», имеющееся в ее названии, — писала
правая французская газета «Фигаро», — в
сочетании со словом «национал», по-видимому,
является не столько следствием убеждения,
сколько следствием намерения убедить, будто эта
партия не является ни реакционной, ни
революционной, что она уважает установленный
порядок, а следовательно, не подпадает под
действие закона. Эта видимость никого,
однако, не обманет» К
Но соблюдать маскировку оказалось
нелегко — фашистская натура то и дело брала верх.
Уже через несколько дней после создания
новой партии ее руководители направились в
г. Ландсберг, где во дворе главной
муниципальной тюрьмы возложили венки на могилы
некоторых военных преступников, казненных
американцами. Позднее, в интервью с
корреспондентом французской газеты «Франс-суар» фон
Тадден признал, что это была психологическая
ошибка. «Мы не должны выступать в качестве
преемников или наследников
национал-социализма, — заявил он. — В современных условиях
это не может принести успеха» 2.
В первые месяцы существования НДП ее
лидеры, как писал «Шпигель», пытались «с
отчаянным усердием стереть с себя коричневую
краску», прибегая подчас при этом к довольно
курьезным средствам. Так, например,
организация национал-демократов г. Изернхагена
получила от своего председателя Фоглера
распопе Figaro», 30 novembre, 1966.
:France-Soir», 8 novembre, 1966.
356

ряжеййе, чтобы «при голосований члены
партии подымали только левую, но не правую
руку, ибо в противном случае этот жест может
быть истолкован как проявление правого
экстремизма»...
Подобно Гитлеру, лидеры НДП
провозгласили себя «надеждой миллионов» и, чтобы
оправдать эту рекламную самоаттестацию,
принялись расточать щедрые, хотя и весьма
расплывчатые, обещания всем и каждому.
Рабочим они сулили обеспечить «право на труд»,
крестьянам — «землю», женщинам — «охрану
материнства», молодежи — «образование», и
всем . вместе — «национальную немецкую
политику».
Каково же содержание этой политики? У
того, кто попытается искать ответ на этот
вопрос в программном манифесте НДП, сразу же
могут возникнуть довольно зловещие
ассоциации. «Германии нужен порядок,
обеспечивающий каждому свое», — гласит первый пункт
указанного манифеста. «Каждому свое»...
Невольно вспоминается, что именно этот лозунг
успевали прочесть миллионы узников Бухен-
вальда, прежде чем за ними навсегда
закрывались ворота лагеря смерти.
Пункт 6-й манифеста требует
«прекращения односторонних процессов» над военными
преступниками. Пункт 7-й призывает
«покончить с ложью о том, что одни немцы были
виноваты в возникновении второй мировой
войны»... «Ореол доблести и отваги, окружавший
немецкого солдата во все времена истории, —
говорится далее в этом пункте, — должен
являться образцом для бундесвера. Пока отцов
357

будут открыто и безнаказанно называть
преступниками, до тех пор сыны не смогут стать
хорошими солдатами». Иначе говоря, пока с
Гитлера не будет снята вина за развязывание
второй мировой войны, его наследникам
придется преодолевать нежелательные препятствия
при подготовке третьей. Пункт 8-й. «Германия
предъявляет право на те области, в
пределах которых немецкий народ рос и
развивался в течение всей своей многовековой
истории».
Проанализировав этот документ,
западногерманский еженедельник «Ди тат» пришел к
выводу, что он не только по своей сути, но
и в ряде случаев по своим формулировкам
почти не отличается от программы гитлеровской
партии.
С другой стороны, нельзя не согласиться и
с английским еженедельником «Трибюн», по
мнению которого НДП предлагает
западногерманским избирателям «в чрезвычайно
концентрированной форме то, что боннские
руководители уже давно обещают им в завуалированном
виде». Действительно, если руководители
ХДС—ХСС считают тактически
целесообразным осуществлять реваншистскую программу
постепенно и прежде всего добиваться
поглощения ГДР, то председатель НДП фон Тадден
прямо ратует за «присоединение всех тех
областей, где германский народ жил в течение
многих столетий».
В первый же год существования НДП ее
идейная близость с правящей партией нашла и
организационное выражение. Во время
выборов в бундестаг осенью 1965 года во многих
358

городах Баварии кандидаты Христианско-соци-
ального союза выступали единым фронтом с
местными неонацистами. Результаты этих
выборов дали повод буржуазной прессе Запада
утверждать, что НДП не следует принимать
всерьез. На первый взгляд, подобные выводы
были не лишены основания, — ведь только
2 процента западногерманских избирателей, что
составляло 700 тысяч человек, отдали свои
голоса национал-демократам. Однако
трагический опыт прошлого свидетельствует о том,
что это не так уж мало. На выборах в
рейхстаг в 1928 году — за пять лет до
возникновения нацистского рейха — партия Гитлера
получила 800 тысяч голосов. За нее
проголосовало тогда 2,6 процента избирателей — лишь
немногим больше, чем за НДП осенью 1965
года. В то время экономическое положение
Германии не внушало особых беспокойств, но
через год назрел кризис, и ряды фашистов
начали быстро расти за счет разорившейся мелкой
и средней буржуазии...
В марте 1966 года боннское министерство
внутренних дел опубликовало отчет о
неофашистских организациях в Западной Германии.
Статистики из ведомства Люкке подсчитали,
что в ФРГ имеется 113 «крайне правых»
организаций с 28 600 членами. Комментарии самого
Люкке по поводу этих цифровых выкладок
были проникнуты олимпийским спокойствием.
Отметив, что неонацисты в Западной
Германии — это «ничтожное меньшинство
неисправимых и фанатиков», герр министр заканчивал
следующим жизнерадостным резюме: «Через
20 лет после падения режима насилия лагерь
359

правых не представляет актуальной опасности
для нашего демократического государства».
Однако уже в течение двух ближайших
месяцев на коммунальных выборах в Баварии,
Шлезвиг-Гольштейне и Гамбурге неонацисты
достигли значительных успехов. НДП собрала
в Ольденбурге 11,2 процента всех голосов, в
Маасхольмене 15,8, в Нюрнберге — 7,3
процента. Во многих районах Швабии национал-
демократы уже третья по численности партия.
В Штокгейме бывший руководитель
нацистской организации этого города Донат стал
бургомистром. Журнал «Квик» комментировал:
«Правые радикалы делают погоду. Общий
тираж их изданий только за последний год
увеличился с 44 тысяч до 227 тысяч экземпляров
в неделю. И, конечно, не случаен тот факт, что
антисемитские погромы за это время
увеличились со 171 до 521» *.
Подъем неонацистского движения в ФРГ
породил серьезную тревогу европейской и
мировой печати. У стокгольмской «Даленс Нюхе-
тер» он вызвал «мрачные ассоциации»,
лондонская «Тайме» охарактеризовала его как
«фактор, вызывающий беспокойство», парижская
«Монд» писала о появлении «первых язв
новой коричневой чумы».
Тревога усилилась после ноябрьских
земельных выборов в Гессене и Баварии. В Гес-
сене национал-демократы получили почти
четверть миллиона голосов и 8 депутатских мест
в ландтаге. В Баварии НДП, собрав 400 тысяч
голосов, получила 15 депутатских мест и заня-
1 «Quick», 17 Mai, 1966, S. 16.
360

ла место третьей партии, оттеснив свободных
демократов. Характерно, что во время
земельных выборов в Гессене и Баварии НДП
получила в 20 раз больше голосов, чем статистики
из западногерманского министерства
внутренних дел зарегистрировали всех неофашистов в
Федеративной республике.
«Победа нацистов — шок для всего
мира»,— писала шведская газета «Афтонбладет»,
комментируя эти итоги голосования. «Очень
печально, когда через 21 год после падения
Гитлера партия, которую называет
неонацистской само западногерманское правительство,
может собрать на выборах 780 000 голосов», —
вторила ей «Нью-Йорк тайме». А лондонская
«Тайме» констатировала, что в ФРГ
«сложились условия, довольно близко напоминающие
те, которые помогли Гитлеру прийти к власти».
Неонацистские лидеры не скрывали своего
торжества. «Мы собираемся получить кресло
канцлера в 1969 году», — самоуверенно заявил
фон Тадден. «Шеф пропаганды» НДП Отто
Гесс выразил «скромную» надежду, что
следующие выборы в бундестаг принесут его партии
от 60 до 90 депутатских мандатов, и тогда она
«возьмет на себя всю политическую
ответственность в Германии». Председатель партии Ти-
лен, ссылаясь на результаты опроса
общественного мнения, утверждал, что если бы
федеральные выборы произошли в конце 1966 года,
то уже тогда национал-демократы получили бы
в боннском парламенте не менее 26 мест...
По данным западногерманского
министерства внутренних дел, до земельных выборов
1966 года в Гессене и Баварии НДП насчиты-
361

На своих публичных сборищах реваншисты пока еще
стыдливо маскируют свастику... («Цайт им бильд».)
вала 18 тысяч членов, из которых 1200
входили в нацистскую партию Гитлера еще до 1933
года. Сразу же после этих выборов
численность Национал-демократической партии
возросла до 22 тысяч человек, и фон Тадден
хвастливо сообщал, что за две недели в партийные
канцелярии поступило свыше 7 тысяч новых
заявлений. Из 10 членов «узкого федерального
правления» НДП 7 были активными деятелями
гитлеровской партии, а трое входили в нее еще
до прихода к власти фашистов. Один из них,
бывший хауптштурмфюрер СС Вальдемар Шюц,
ныне владеет издательством, выпускающим
исключительно неонацистскую литературу.
Другой член федерального правления, Ганс фон
Грюнберг, был во времена Гитлера местным
362

ggjpl
■вмами
111
Дома, aa занавешенными окнами, они уже не
стесняются... («Пари-матч».)

руководителем гитлеровской партии в
Восточной Пруссии. Главный пропагандист НДП От-
то Гесс — бывший оберштурмбанфюрер СА,
член нацистской партии с 1930 года.
Такое же положение наблюдается в
районных и земельных организациях НДП.
Гамбургскую земельную организацию
национал-демократов возглавляет, к примеру, бывший хаупт-
штурмбанфюрер СС Хорст Шваймер, который
начал свою карьеру в риббентропповском
министерстве иностранных дел, а с 1938 года
служил в канцелярии Гиммлера. Руководителем
организации НДП земли Рейнланд-Пфальц
является член гитлеровской партии с 1933
года Фриц Май, который за «особые заслуги»
перед фюрером был удостоен «почетной шпаги
СС». Земельную организацию НДП Баден-Вюр-
темберга возглавляет Вильгельм Гутман —
член гитлеровской партии с 1931 года. Этот
список можно было бы продолжать еще очень
долго, но, пожалуй, проще сослаться на одно
из решений, вынесенных судебными властями
земли Северный Рейн—Вестфалия, в котором
руководящие органы НДП охарактеризованы
как «сборища бывших
национал-социалистов».
В марте 1967 года среди верхушки НДП
резко обострилась борьба за власть.
Последовала серия «дворцовых переворотов», в ходе
которых председатель партии Фриц Тилен и его
заместитель Адольф фон Тадден поочередно
смещали друг друга, обмениваясь при этом
взаимными выпадами. В пылу междоусобной
борьбы у фон Таддена вырвалось любопытное
признание — оказывается, его соратник-сопер-
364

ник является давнишним агентом
федерального ведомства по охране конституции...
Официозная западногерманская печать
всячески пыталась преувеличить масштабы
разногласий в рядах НДП и внушить читателю
мысль о том, что эти разногласия предвещают
якобы неизбежный упадок неонацистского
движения. Однако у каждого, кто хорошо помнит
сравнительно недавний период истории
Германии, «семейные распри» в рядах
национал-демократов вызвали довольно зловещие
ассоциации. Очень уж напоминали они первый
серьезный кризис в национал-социалистской партии,
возникший в 1921 году, когда эта партия
впервые начала выходить на политическую арену.
Победа экстремистов во главе с Адольфом
Гитлером над более умеренным крылом,
предводимым Антоном Дрекслером, отнюдь не привела
тогда к затуханию фашистского движения, а,
напротив, послужила толчком к его
дальнейшему росту...
Вот и теперь раскол, начавшийся в рядах
национал-демократов, не помешал им на
апрельских выборах 1967 года в ландтаги земель
Рейнланд-Пфальц и Шлезвиг-Гольштейн
провести по четыре своих депутата, а на июньских
выборах в ландтаг Нижней Саксонии — собрать
четверть миллиона голосов и завоевать 10
депутатских мандатов.
Четырнадцатого июня 1967 года в
Висбадене состоялось совместное заседание правления
Национал-демократической партии с 43
депутатами НДП, избранными в ландтаги шести
земель. На заседании было принято решение о
«тесном сотрудничестве» всех шести фракций
365

НДП в ландтагах. Для руководства фракциями
неонацистские боссы создали при правлении
партии специальное бюро во главе с Отто Тес-
сом. Весьма примечательно, что при
упомянутом бюро создан отдел по руководству
деятельностью НДП в бундестаге, где эта партия не
имеет депутатов. Судя по всему, неонацистские
главари не сомневаются, что после очередных
парламентских выборов их представители
войдут в состав бундестага.
Результаты выборов в земельный
парламент Бремена, состоявшихся 1 октября 1967
года, еще более укрепили их в этой
уверенности. НДП получила 8,8 процента всех голосов
избирателей и протащила в ландтаг восемь
своих депутатов. Обозреватели единодушно
отмечали, что за национал-демократов
голосовало множество бывших приверженцев СДПГ.
Таким образом, бременские выборы вновь
показали, что союз лидеров социал-демократов
с ХДС—ХСС льет воду на мельницу
неофашистов. Полтора месяца спустя на третьем
съезде НДП в Ганновере фон Тадден прямо
заявил, что «боннская большая коалиция весьма
содействовала прогрессирующему развитию
Национал-демократической партии».
Характеризуя обстановку, сложившуюся на
ганноверском сборище коричневых,
английский еженедельник «Тайм энд тайд» писал
(18.11.67): «Только хриплых возгласов «зиг
хайль» не хватало на съезде
Национал-демократической партии в Ганновере. В остальном
же истерически шумное восхваление
руководителя партии Адольфа фон Таддена мало чем
отличалось от превозношения Адольфа Гитлера
366

в 30-е годы. Сходство не ограничивается
именами, и если фамилии разные, то политика
одинаковая».
Принятая в Ганновере новая партийная
программа была составлена в духе
гитлеровских деклараций. В ней содержалось
требование полной реабилитации нацистских
штурмовиков, объявлялась «смертельная война»
профсоюзам, открыто выдвигались территориальные
претензии не только к восточным, но и к
западным соседям ФРГ. «Немецкому народу
нужно жизненное пространство, — заявил один
из лидеров НДП Гутман, — наша
национальная политика должна вновь обеспечить это
пространство». В полном соответствии с такой
установкой неонацисты высказались за то,
чтобы армия играла определяющую роль в
жизни государства. Они потребовали возрождения
германского генерального штаба, передачи
бундесвера под исключительно национальное
командование и дальнейшего усиления роли
вооруженных сил как «школы воспитания
молодежи». Под аплодисменты делегатов съезда
фон Тадден заявил, что на ближайших
выборах в бундестаг, которые должны состояться
в 1969 году, НДП рассчитывает провести в
федеральный парламент не менее 40 своих
представителей.
Впрочем, было бы в высшей степени
ошибочно полагать, что НДП делает ставку
исключительно на парламентские методы борьбы за
власть...
Двадцать четвертого апреля 1967 года (как
раз в день выборов в ландтаги земель Рейн-
ланд-Пфальц и Шлезвиг-Гольштейн) на страни-
367

цах английской газеты «Пипл» был помещен
репортаж известного журналиста Номера
Кларка, который, находясь в ФРГ, попытался
определить источники финансирования Национал-
демократической партии. Ссылаясь на
сведения, полученные от прокурора земли Гессен
Фрида Бауэра, английский репортер называет
три таких источника: 1) богатства,
награбленные гитлеровцами и спрятанные ими в Альпах
в последние дни войны; 2) огромные суммы
денег, которые переводят в ФРГ бывшие
нацисты, укрывшиеся в Северной и Южной
Америке; 3) огромные средства, которые выделяют
современным фашистам банкиры и
промышленники, в свое время финансировавшие
Гитлера (или их потомки).
Комер Кларк встретился также с одним из
главарей НДП Отто Гессом. «Когда
закончилась война, кое-какие сокровища были
припрятаны, чтобы продолжать борьбу против
большевизма, — сказал этот бывший нацистский
штурмовик. — Наша партия преисполнена
решимости возобновить битву. Как отец передает
наследство сыну, так и третий рейх передает
свои сокровища в наше распоряжение».
Справедливости ради, однако, следует
отметить, что наследство, о котором идет речь (как,
впрочем, и идейное наследие нацизма)
национал-демократам приходится делить с правящей
партией. Из документов, приведенных в
апрельском номере журнала «Дойчес панорама» за
1967 год, неопровержимо явствует, что
Аденауэр и другие боннские лидеры еще в первые
послевоенные годы через подставных лиц
получили 250 миллионов долларов, помещенных
368

в свое время нацистами под секретным
шифром в одном из швейцарских банков. Эти
деньги, согласно утверждению журнала, были
впоследствии использованы для ремилитаризации
Западной Германии и финансирования
предвыборных кампаний правящей партии.
Мощная опора неонацистов из Национал-
демократической партии — бундесвер. «Если
есть еще какие-нибудь сомнения в подлинных
тайных помыслах их движения, — писала обо-
зревательница французской газеты «Пари-жур»
Женевьева Табуи, — то достаточно напомнить,
что они делают своим героем... адмирала Дени-
ца, который был последним наследником
Гитлера после Рудольфа Гесса и Геринга...» 1
Выступая на предвыборном митинге неонацистов
9 ноября 1966 года, престарелый гитлеровский
адмирал («под безудержные овации
слушателей», как писали корреспонденты) восхвалял
роль нацистской армии и флота во время
второй мировой войны. Дениц заверил
присутствующих, что лично он решительно осуждает
антигитлеровский заговор в июле 1944 года,
«потому что это движение ослабляло и демора-
лизовывало армию». Потом на трибуну
поднялся фон Тадден, который заявил:
«Бундесверу, наконец, должен быть предоставлен такой
статус, который подобает германским войскам
ввиду огромной опасности с Востока» 2.
Политический флирт неонацистов с
бундесвером не проходит бесследно. По официальным
западногерманским данным, в начале февраля
1 «Paris-Jour», 30 novembre, 1966.
2 «Frankfurter Rundschau», 10 November, 1966.
24 Г. С. Александрович
369

1967 года в НДП насчитывалось свыше 1200
военнослужащих, среди которых было немало
офицеров высокого ранга, вплоть до
полковников. Капитан бундесвера Росс был избран пи
списку НДП в баварский ландтаг. После этого
он вышел в отставку и за свою «безупречную
службу» удостоился особой благодарности от
боннского министра обороны Шредера.
С каждым днем усиливается проникновение
неонацистов в бесчисленные милитаристские и
солдатские организации. В начале 1967 года
заместитель председателя союза резервистов
бундесвера майор Газер вступил в НДП и
образовал так называемое «рабочее содружество»
по воспитанию бундесверовской молодежи в
соответствии с принципами и целями,
провозглашенными этой партией. О том, что
представляют собой эти цели, свидетельствует
следующее заявление руководителя
неонацистской молодежной организации «Адлер»
(«Орлы») Хетцеля: «Нам достаточно обработать
хотя бы одну роту бундесвера, чтобы она
атаковала берлинскую стену. И это будет началом
третьей мировой войны» 1.
«Адлер» — не единственный молодежный
«филиал» НДП: есть еще «Викинги», «Фюрер»,
«Бунд хайматтройер югенд» («Союз молодежи,
хранящей верность родине»). Печатный рупор
этих последышей гитлерюгенда «Дернойеауф-
брух» («Новое выступление») определяет их
численность в несколько тысяч человек.
Корреспондент английского еженедельника
«Ньюс оф уорлд» в ФРГ Джордж Эдварде так
1 «Paris-Match», 20 juillet, 1966, p. 13.
370

описывает
деятельность этих
юношеских фашистских
групп: «Молодежи
внушают, что она
принадлежит к
«расе, рожденной
управлять миром», она
слышит о величии
Гитлера, о военных
преступлениях
противника, об ущербе,
причиненном
родине. Подростков
развращают
многочисленными призывами
к беспощадному
применению силы,
лозунгами, которые
прославляют войну
и возвеличивают
нацистов как ее
настоящих героев. На
тайные сборища
молодые нацисты
являются в
коричневых блузах, на
рукавах у них повязки
со знаком свастики.
Они клянутся
Адольфом Гитлером» х.
Но дело не
ограничивается клятва-
1 «News of the World»,
24*
На слете бывших
эсэсовцев.
November 10, 1966.
371

ми... Тот же Эдварде, ссылаясь на сведения,
полученные от одного бывшего члена НДП,
сообщает о существовании «плана № 8» —
секретного нацистского проекта захвата власти.
Его название обусловлено тем, что восьмая
буква в латинском алфавите — первая буква
фамилии-псевдонима Гитлера. Этот план
предусматривает создание тайных штурмовых
батальонов из молодых приверженцев НДП.
Большое внимание уделяют лидеры НДП
вовлечению в партию студенческой молодежи
и созданию молодежных нацистских
организаций в университетах. По данным журнала
«Шпигель», в начале 1967 года так
называемые «национал-демократические студенческие
союзы» существовали уже в университетах
Гейдельберга и Тюбингена, Фрайбурга-на-Май-
не, Бонна и Майнца. Члены этих союзов
проводят свои сборища, организуют ^манифестации,
устраивают парады.
Джордж Эдварде, ставший свидетелем
одного из таких парадов в Гейдельберге,
описывает его в «Ньюс оф уорлд» следующим
образом: «Несколько сотен студентов с надменным
видом промаршировали по булыжной мостовой
в своей традиционной форме: черные высокие
сапоги, светлые брюки и перчатки, расшитые
золотом куртки, шелковые ленты через плечо
и вельветовые шапочки. У многих на щеках
были видны свежие темно-красные рубцы.
Более сотни корпораций, рожденных из пепла
третьего рейха, подвергают себя «пыткам
кровью» в камерах, где с потемневших стен еще
не смыта кровь предыдущих поколений. Это
варварское «испытание мужества» не вызывает
372

смеха. Уродливый шрам от удара саблей был
отличительный знаком высокомерных
нацистских офицеров, которые маршировали по
оккупированной Европе. Многие студенты
поклялись работать на «великую Германию». Они
неонацисты».
Но есть в Федеративной Германии и
студенты совершенно иного рода. Именно они
возродили в Мюнхене — этом центре
неонацизма — антифашистское общество «Белая
роза». В годы гитлеровского господства эта
организация выступала против войны и кровавого
террора гестапо. В 1943 году руководители
«Белой розы» Софи Шоль, ее брат Ганс и
профессор философии Курт Хубер были
казнены.
Активисты возрожденного общества
разоблачают нацистское прошлое лидеров НДП,
выявляют демагогическую сущность их лозунгов,
ведут разъяснительную работу среди студенчвг
ства и молодых рабочих. «Нацисты имеют
большое число сторонников среди молодежи, —
заявил один из руководителей нового общества
Райнер Хуф. — И на митингах
Национал-демократической партии ораторы уже называют ее
партией молодых немцев. Мы должны
отвоевать у них молодежь» К
Важнейший резерв неонацистов —
реваншистские «землячества», объединяющие около
11 миллионов человек. По данным Ипститута
общественного мнения в Алленсбахе, в них
представлено свыше четверти всех членов НДП.
Во многих землячествах неонацистская партия
1 «La Tribune des Nations», 9 dccernbrc, 1966.
373

открывает свои филиалы, школы и молодежные
организации; неонацистские главари
постепенно захватывают руководящие посты.
Сразу же после окончания земельных
выборов 1966 года в Баварии газета «землячества
судетских немцев» «Судетендойче цайтунг»
объявила НДП «одним из главных
политических оплотов землячеств, без которого они не
смогут обойтись в будущем». Автор статьи
выражал уверенность в том, что депутаты от
Национал-демократической партии в ландтагах
Гессена и Баварии «несомненно будут
представлять там провозглашенную землячествами
программу права на родину и
самоопределение».
«Землячество судетских немцев» — самая
активная из западногерманских реваншистских
организаций. О характере его деятельности,
источниках финансирования, руководителях в
июле 1965 года подробно рассказал
итальянский журнал «Еспрессо», корреспондент
которого Сандро Виола занимается изучением
пронацистских течений в Западной
Германии.
«Гешефтсфюрер» (управляющий делами)
землячества Вальтер Бехер, который вступил
в гитлеровскую партию еще в 1931 году, а во
время войны был редактором нацистской
газеты «Ди цайт», выходившей в оккупированной
Чехословакии, поведал итальянскому
журналисту следующее: «Наше землячество
насчитывает 350 тысяч членов. Они представляют
ударную группу тех двух миллионов судетских
немцев, которые живут в Западной Германии.
Землячество издает 150 газет общим тиражом
374

в два миллиона экземпляров. Некоторые из них
невелики и предназначены для небольших
городов и других населенных пунктов, в которых
проживают судетские немцы. Другие газеты,
такие, как «Фольксботе» или «Судетендойче
цайтунг», издающиеся каждая сорокатысячным
тиражом, принадлежат к числу газет
общегосударственного масштаба. Центром землячества
является Мюнхен, ибо в Баварии проживает
свыше миллиона судетских немцев. Наши
ежегодные собрания внушительны. В них
участвует каждый раз до трехсот тысяч человек».
«Землячество судетских немцев»
располагает значительными финансовыми средствами.
Ежемесячные взносы каждого из 350 тысяч
членов составляют две марки. Немалые доходы
приносят издаваемые землячеством газеты.
Кроме того, есть еще щедрые субсидии
правительства, которые предоставляются через
министерство по делам перемещенных лиц,
министерство внутренних дел, «Союз изгнанных»,
министерство просвещения («на культурные
нужды»). Крупные пожертвования поступают
и от промышленников (также под видом
«помощи культурным мероприятиям»). На эти
средства издается множество книг, брошюр,
журналов, устраиваются реваншистские
демонстрации, финансируются подрывные акции
«ультра» в любой части Европы.
Среди руководителей землячества немало
видных нацистов. Вот, например, адвокат
Ганс Нейвирт, тесно связанный с министром
финансов ФРГ Штраусом. В годы нацизма
он занимался в Праге шпионажем в пользу
гитлеровской Германии, был членом фашист-
375

ской партии Генлейна. После, мюнхенского
соглашения он поддерживал тесную связь
с нацистскими правительственными органалги
и принимал активное участие в подготовке
оккупации Чехословакии.
Председатель «землячества судетских
немцев» Франц Бем в годы нацизма был
председателем дисциплинарного суда гитлеровской
партии; секретарь Пауль Иллинг — командовал
полком войск СС; член правления Фриц
Кельнер был заместителем нацистского «фюрера»
Судетов Генлейна и т. д.
Та же программа, те же цели, тот же
руководящий состав и в 28 других землячествах.
«Тысячи немцев из Саксонии прибыли в
Нюрнберг!», «Пятнадцать тысяч западных пруссаков
заняли центр Мюнстера!», «Четыреста тысяч
судетских немцев наводнили Мюнхен!», «Два
дня Дюссельдорф находился в руках немцев из
Верхней Силезии!» —так языком боевых
реляций сообщают западногерманские газеты об их
сборищах. Совершенно утратив чувство
реальности, участники этих неонацистских шабашей
требуют «ревизовать итоги минувшей войны»,
«предоставить немцам жизненное пространство
на Востоке», «установить справедливые
границы для Германии» и т. д. А «почетный
председатель» «силезского землячества» Румбаур
даже выдвинул и пропагандирует план
выселения большинства поляков, проживающих ныне
в западных районах Польши. «С теми, что
останутся, мы сможем управиться», — цинично
заявляет этот бывший эсэсовец.
Но дело не ограничивается разработкой
захватнических планов. Используя методы уго-
376

ловииков, западногерманские реваншисты
проводят систематическую кампанию запугивания
и террора, направленную против всех, кто
выступает за мир, за разрядку международной
напряженности.
«Мы изрешетим тебя и превратим в сито.
Наши пистолеты уже заряжены...» Эти строки
взяты не из полицейского романа. В них сама
действительность боннского государства.
Евангелический священник Вильм, осмелившийся
публично признать границу по Одеру — Нейсе,
тотчас же был поставлен реваншистами из «си-
лезского землячества» в известность о
последствиях своей «крамолы». Журналист Карл Си-
лекс, осмеявший притязания реваншистов на
польские земли, на следующий день обнаружил
под своими окнами заряд динамита. Режиссер
Невен Дюмонт, поставивший объективный
фильм о сегодняшней Польше, едва избежал
линчевания во время слета «силезских» немцев
в Кёльне...
Многие члены реваншистских землячеств
одновременно состоят не только в НДП, но и
в тайных неонацистских организациях,
которых в боннском государстве, по официальным
данным, насчитывается свыше 110. О
деятельности некоторых из этих организаций стало
известно после того, как бывший эсэсовский
офицер Цех-Нектвих, приговоренный в апреле
1964 года судом в Брауншвейге всего к
четырем годам тюремного заключения за участие
в массовых расстрелах жителей Пинска, бежал
из тюрьмы за границу. Через несколько дней
после побега этот гитлеровский палач уже
позировал перед западногерманскими журнали-
377

Депутат бундестага Штинглъ получил «смертный
приговор» от тайной фашистской организации. (Фото ив
журнала «Зонтаг».)
стами и фоторепортерами из журнала «Штерн»
за пределами ФРГ. Он не скрывал, что бежал
с помощью «Организации бывших офицеров».
В связи с этим выходящая в Нью-Йорке на
немецком языке газета «Ауфбау» и лондонская
«Ньюс оф уорлд» указывали, что речь идет
о подпольной нацистской организации «Шпин-
не» («Паук»), которая располагает обширными
связями в высших правительственных кругах
Западной Германии и в случае необходимости
помогает бывшим гитлеровским преступникам
бежать за границу. «За спиной «Шпинне»
стоят национал-социалистские пособники,
занимающие ныне высокие посты в правитель-
378

стве, полиции и бундесвере», — писала «Ньюс
оф уорлд».
Впрочем, «Шпинне», которая, по
свидетельству газеты «Рейнишер меркур», была создана
в начале 1949 года группой бывших нацистов
в австрийском лагере интернированных Гла-
зенбахе, является далеко не единственной
организацией такого рода. В тесном сотрудничестве
с нею действуют тайные объединения бывших
эсэсовцев «ХИАГ» и «ОДЭССА», а также
организация под названием «Тайная помощь
военнопленным и интернированным». Эта
последняя имеет штаб-квартиру в Эбенхаузене, близ
Мюнхена, и принимает в число своих членов
исключительно бывших высших чинов GG.
Возглавляет ее бывший штандартенфюрер СС
Ганс Химпе.
Деятельность этих объединений пособников
нацистских палачей нельзя назвать
безрезультатной. Побег Цех-Нектвиха из тюрьмы Браун-
швейга далеко не единичен. До него бежали из
заключения в Федеративной Германии
гитлеровские преступники Боне и Цинд, эсэсовский
врач Эйзеле, виновный в массовом
умерщвлении узников одного из нацистских концлагерей,
и многие другие. Причем некоторым
удавалось скрыться перед самым арестом. Так,
в 1963 году бывший оберфюрер СС Герхард
Крегер успел бежать за границу уже после
того, как суд в Вуппертале выдал полиции
ордер на его арест. Главный прокурор суда прямо
заявил тогда, что «обвиняемый Крегер был
предупрежден» о предстоящем аресте.
В качестве основного организатора этих
«таинственных побегов» зарубежная печать на-
379

зывает пресловутого «человека со шрамом» —
бывшего начальника секретной службы- СС
Отто Скорцени. По мнению газеты «Нью-
Йорк геральд трибюн», именно он «первым
принялся снова плести коричневую паутину»
после разгрома гитлеровской Германии и
сейчас держит в своих руках нити подпольной
армии фашистских диверсантов, орудующих на
разных континентах»Л
Скорцени, постоянно проживающий в
Мадриде, совершает периодические наезды в ФРГ.
Было время, когда он пользовался при этом
фальшивыми документами, но гюсле того, как
в 1960 году сам генеральный прокурор
Гамбурга отказался его арестовать, — больше не
считает цужным прибегать к маскировке.
Более того, огрызаясь на одну статью,
разоблачавшую его преступления, убийца со шрамом счел
возможным выступить на страницах
западногерманского журнала «Фрейвиллиге» с
неприкрытыми угрозами по адресу обличителей.
««Дюбые подобные сообщения, — писал он, —
как уже имевшие место в печати, по радио или
телевидению, так и могущие появиться в
дальнейшем, не будут оставлены мной без
внимания, и я намерен преследовать и карать их
распространителей всеми имеющимися в моем
распоряжении средствами».
Журнал «Фрейвиллиге», опубликовавший
это наглое заявление, является печатным
органом «ХИАГ» и принадлежит к числу более чем
60 периодических изданий откровенно
фашистского типа, которые вполне легально выходят
1 «New York Herald Tribune», February 8, 1965.
380

в Западной Германии. Недавно этот журнал
«обрадовал» читателей сообщением о том, что
в последнее время он получает значительно
возросшую поддержку со стороны
представителей высших деловых и финансовых кругов.
Особенно крупные «пожертвования» поступают
от денежных тузов Гамбурга и земель Бавария,
Шлезвиг-Гольштейн, Северный Рейн—Вестфа-
лия.
Не имеет оснований жаловаться на свою
судьбу и другой фашистский журнал «Альте
камераден». Во втором номере этого журнала
за 1966 год его редактор Д. Бемлер, бывший
эсэсовский полковник, с нескрываемым
торжеством поведал читателям следующую историю.
Как-то раз один из сотрудников «Альте
камераден», находясь в ресторане, услышал песню,
слова которой показались ему недостаточно
«патриотичными». Недолго думая, он схватил
бутылку с вином и запустил ею в музыкальный
ящик, проигрывавший «нелояльную»
пластинку. Присутствовавший в зале полицейский
подошел к нарушителю и... тотчас же заключил
его в свои объятия. Оказалось, что оба они —
«альте камераден» («старые приятели»), когда-
то вместе служившие в одном полку СС.
Этот случай вряд ли можно рассматривать
как исключительный, особенно если учесть, что,
по данным венского центра документации, в
настоящее время в ФРГ зарегистрировано свыше.
160 тысяч бывших нацистских военных
преступников, причем большинство из них свили
себе уютные гнезда в органах юстиции и
полиции, в парламенте и министерствах, в
аппарате буржуазных партий.
381

«Было бы ошибкой, даже большой
опасностью не сознавать, что неонацизм в
западногерманской Федеративной республике не
ограничивается одной НДП. Неонацизм существует
также в ХДС, в XGG и в боннском
правительстве». Это мнение, выраженное председателем
Государственного Совета ГДР Вальтером
Ульбрихтом в его докладе на XIV пленуме ЦК
СЕПГ, разделили и участники совещания
бывших узников нацизма, собравшиеся в декабре
1966 года за круглым столом в итальянском
городе Турине. Аналогичную точку зрения
высказывают и некоторые представители
западногерманской буржуазной интеллигенции,
например профессор социологии Марбургского
университета Вернер Гофман, назвавший
современный западногерманский неонацизм «законо-
рожденным дитятей» официальной боннской
политики.
Известный австрийский публицист Йозеф
Хиндельс определяет неонацизм как
«политическое течение, стремящееся к сохранению
идейного наследия нацизма и в то же время
старающееся ловко приспосабливаться к
новым, изменившимся условиям». Характеризуя
современное западногерманское
«праворадикалистское движение», Хиндельс подчеркивает,
что тон в нем задают не нацисты-террористы
старого образца, а нацисты-перевоплощенцы,
вступающие в крупные буржуазные партии
с тем, чтобы подчинить их своему руководству.
«Связь между заговором и перевоплощением
прямая, — пишет Хиндельс. —
Перевоплотившиеся нацисты, естественно, будут ограждать
себя от террористов и осквернителей кладбищ,
382

Депутат бундестага от ХДС Шнейдер
неизменно является на официальные
церемонии при фашистских орденах. (Фото
ив журнала «Мюнхенер иллюстрирте».)
но в то же время будут стараться взять под
свою защиту все еще разгуливающих на
свободе нацистских преступников» 1.
В 1953 году, после раскрытия заговора Нау-
мана, тогдашний верховный комиссар Англии
в ФРГ Киркпатрик публично заявил: «У меня
имеются неопровержимые улики,
свидетельствующие о попытке бывших нацистов
просочиться в три партии2 с целью захватить потом
контроль над государством». Но начальники
Киркпатрика, видимо, остались глухи к его
1 «Arbeiter Zeitung», 17 Janner, 1962.
2 Имеются в виду Христианско-демократический
союз, Свободная демократическая партия и
Социал-демократическая партия Германии.
383

предостережению, и сейчас, 14 лет спустя,
английский адвокат Д. Притт, посетивший
Западную Германию, рассказывает о том, как далеко
зашли нацисты-перевоплощенцы в реализации
этого плана. Притт документально установил,
что в настоящее время в западногерманском
«ведомстве по охране конституции» и
руководящих органах полиции служит 212 бывших
высших чинов СС и гестапо, в министерстве
иностранных дел занято 520 бывших
нацистских дипломатов (из них не менее 70 в ранге
посла); в аппарате юстиции работает свыше
800 бывших нацистских юристов и т. д.!
Причем, все эти «перевоплотившиеся» гитлеровцы
в подавляющем большинстве случаев состоят
в «респектабельных» буржуазных партиях.
Чем же в таком случае обусловлено
появление на политической арене ФРГ
«самостоятельной» фашистской партии?
Семнадцатилетнее правление ХДС, в
сущности говоря, не принесло западногерманским
монополиям желаемых результатов: политика
непризнания ГДР оказалась бесплодной,
реваншистские замыслы ФРГ не встретили
поддержки со стороны ее союзников, ядерные
притязания Бонна не были в полной мере
удовлетворены. С другой стороны, официальный курс
правящей партии стал вызывать все большее
недовольство у западногерманской и мировой
общественности. В этих условиях крупный
финансовый капитал ФРГ счел целесообразным
использовать НДП в качестве дополнительного
инструмента своей политики.
Morning Star», January 19, 1967.
384

Дав санкцию на создание неонацистской
партди, рейнские денежные тузы ставят перед
собой две цели. Во-первых, играя на
недовольстве населения антинациональной политикой
ХДС—ХСС, они стремятся усилиями НДП
разжечь в стране крайний шовинизм и таким
образом придать реваншистскому движению еще
более массовый характер. Во-вторых, выдвигая
НДП на авансцену политической жизни, они
дают возможность правящей партии как-то
обелить свою позицию, получить свободу
маневрирования. Теперь Христианско-демократиче-
ский союз уже не находится на крайне правом
политическом фланге, и он явно играет на этом.
«Если вы не дадите нам атомную бомбу, то
откроете дорогу к власти новому Гитлеру,
который возьмет ее сам», — заявляет, например,
Франц Йозеф Штраус, обращаясь к западным
союзникам ФРГ. А министр внутренних дел
Люкке пытается оправдать введение
ультрамилитаристских «чрезвычайных законов»
необходимостью... «обуздать НДП».
Для того чтобы в полной мере оценить все
лицемерие этих слов, следует сопоставить их
с другими высказываниями Люкке, а также
с некоторыми фактами, характеризующими
деятельность возглавляемого им
министерства.
. ...Июнь 1966 года. Западногерманские
неофашисты собираются на съезд своей партии.
Сборище проходит совершенно открыто в
крупнейшем зале города Карлсруэ «Шварцвальд-
халле» по соседству со зданием верховного суда
ФРГ. Когда у министра внутренних дел Люкке
спрашивают, что он думает по этому поводу,
25 Г. С. Александрович
385

тот делает следующее заявление: «Национал-
демократическая партия ведет
антиконституционную деятельность. Ее собрания проходят
в стиле третьего рейха... Но я спокойно
наблюдаю: наша демократия допускает и некоторое
великодушие».
А за несколько месяцев до этого газета «Ве-
зер-курир» описывала один из первых
концентрационных лагерей, построенных в Западной
Германии по приказу Люкке и
предназначенных для членов запрещенной компартии —
наиболее активной силы, борющейся против
возрождения фашизма. «Множественные ряды
колючей проволоки, наблюдательные башни с
установленными на них пулеметными
гнездами, охранники в сопровождении свирепых
овчарок — все это невольно вызывает зловещие
ассоциации» К
Повседневная практика официального
Бонна полна примеров подобного демагогического
лицемерия.
Десятого марта 1966 года депутат
бундестага от Социал-демократической партии Адольф
Арндт, выступая перед своими коллегами,
заявил следующее: «Человек, который на глазах
у матери берет ребенка за ноги и разбивает ему
голову о ближайший чугунный столб; человек,
который приказывает расстрелять двадцать—
тридцать тысяч человек или делает это сам;
человек, который специально натаскивает
собак, чтобы они выгрызали у заключенных
половые органы, а затем добивает их каким-либо
ужасным способом; человек, который сгоняет
1 «Weser-Kurier», 24 Oktober, 1965.
386

заключенных в их же руками вырытые могилы,
ставит их на колени и приканчивает выстрелом
в затылок, а на их место сталкивает новый ряд,
так что еще долгие дни из этой массовой
могилы бьют кровавые фонтаны — разве можем мы
о таком человеке сказать, что в нем не
осталось ничего общего с его преступлением? Мы
не можем сказать, к сожалению, что все это не
повторится, хотя бы потому, что у нас в
Германии (Западной.—Лет1.) выходят такие
газетенки, как, например, «Националь-цайтунг унд
зольдатен-цайтунг», где от каждой строки
разит самым ядовитым антисемитизмом...» (Здесь,
как отмечается в протоколе бундестага, речь
Арндта была прервана возгласами со скамей
СДПГ: «Совершенно верно!») «Когда этот
листок, — продолжал оратор, — выходит со
статьей о «еврее Людвиге Розенберге»
(федеральный председатель объединения немецких
профсоюзов), во всем, как это пишется и
преподносится, мы узнаем тот язык, который мы,
старшие, знаем еще со времен Веймарской
республики. Тогда это звучало так: «Режьте Вальтера
Ратенау *, проклятую богом еврейскую
свинью». Теперь они стали чуть осторожнее. Но
то, что мы видим в «Националь-цайтунг унд
зольдатен-цайтунг», — это язык потенциальных
убийц».
В протоколе бундестага отмечалось, что
речь Арндта была встречена «овацией СДПГ и
ХДС—ХСС». Имели ли, однако, представители
этих партий моральное право на свои руко-
1 Видный буржуазный политический деятель
Веймарской республики.
25*
387

плескания по поводу разоблачения
неонацистской газеты?
Прежде всего следует отметить, что «На-
циональ-цайтунг унд зольдатен-цайтунг»,
выходящая ныне тиражом в 300 тысяч
экземпляров, была в 1954 году основана не кем иным,
как председателем XCG и членом
правительственного кабинета Францем Йозефом
Штраусом на средства западногерманских
налогоплательщиков. Тогда же ведомство печати и
информации ФРГ заключило с основателем этой
«газетенки», как выразился Арндт, договор, по
которому гарантировало ей ежемесячную
дотацию в 11 тысяч марок. Впрочем, дело не
ограничивалось лишь финансовой поддержкой.
Достаточно сказать, что один из издателей «На-
циональ-цайтунг унд зольдатен-цайтунг» Хель-
мут Дамерау до своего назначения в эту
газету был начальником канцелярии самого
Штрауса.
Это по поводу правомерности овации
правящей партии. Что касается СДПГ, то среди ее
парламентариев числится Венцель Якш,
который является одним из ведущих деятелей
«землячества судетских немцев» и, в частности,
возглавляет отдел печати в этой реваншистской
организации. Он поддерживает тесный контакт
с издательством «Националь-цайтунг унд
зольдатен-цайтунг» и также оказывает ему
постоянную финансовую поддержку. Это и неуди-
бительно, если учесть, что именно в этом
издательстве «землячество судетских немцев»
печатает свои газеты.
Так две крупнейшие буржуазные партии
ФРГ «борются» с неонацистским движением.
388

Национал-демократы и представители этих
партий не только мирно сосуществуют, но и
активно сотрудничают друг с другом. «Правящие
партии используют НДП одновременно как щит
и острие копья для осуществления своей
политики»,— пишет по этому поводу
прогрессивный немецкий публицист Дитер Венде.
. В западногерманской печати приводится
немало материалов, рассказывающих о том, как
осуществляется это сотрудничество. Чем,
например, объясняется рост неонацистского
влияния в среде военнослужащих? «Вся система
политического воспитания в бундесвере, —
отвечает на этот вопрос еженедельник «Ди тат»,—
это ярый антикоммунизм, шовинизм,
милитаризм и тупая муштра. Все это превращает
человека в безмозглого исполнителя приказов.
Все это льет воду на мельницу
Национал-демократической партии» К
«Ди тат» знакомит своих читателей с
процессом подготовки кадров бундесвера.
Еженедельник сообщает, что в офицерских училищах
сухопутных войск, военно-морского флота и
военно-воздушных сил в Ганновере, Гамбурге,
Мюнхене, Нойбиберге, Фленсбурге проводятся
специальные семинары, посвященные Гитлеру..
Программа занятий включает следующие темы:
1) «Цель и задачи воспитания
национал-социалистской молодежи» (источник: Гитлер «Майн
кампф»); 2) «Развитие гитлеровской
молодежи» (источник: Ганц Вольц «История
национал-социалистской партии». Берлин, 1943 год);
3) «Прохождение службы в гитлерюгенд»
1 «Die Tat», 25 Dezember, 1966, S. 6.
389

(источник: Рандель «Долг молодежи.
Настольная книга нацистской молодежи».
Берлин, 1943 год) и т. д.
В баварском городе Лайнеке дислоцирован
бронетанковый батальон № 125, оснащенный
155-миллиметровыми гаубицами с
термоядерными снарядами (пока без боеголовок). Перед
ним поставлена задача подготавливать удар
в районе границ с ГДР и Чехословакией в
соответствии со «стратегией выдвинутых вперед
рубежей». На стеллажах батальонной
библиотеки выставлены книги эсэсовца Герберта Гилле
«Войска СС в иллюстрациях» и «Кавалеры
рыцарских крестов войск СС», книга Р. Шрамма
«Гитлер — военный руководитель», «Десять лет
и двадцать дней» Карла Деница и т. д. Там же
можно видеть рекламные проспекты
издательств «Кобургер ферлаг» и «Леман ферлаг»,
рекомендующих своим заказчикам из
бундесвера автобиографию военного преступника Кес-
сельринга, книгу о палаче Варшавы генерале
СС Райнефарте, биографию Муссолини...
Солдаты, испытывающие потребность в вокальных
упражнениях, всегда могут получить у
библиотекаря «Сборник песен бундесвера»,
выпущенный еще в 1961 году и снабженный
предисловием Франца Йозефа Штрауса, который
занимал тогда пост военного министра. «Дух и
политическая направленность армии отражаются
в ее песнях», — совершенно справедливо
указывал глава ХСС. Остается лишь ознакомиться
с содержанием сборника.
«Отправляйся-ка ты, парень, на поиски
незнакомого цветка в далекие чужие страны,
лежащие там за лесами...»
390

«Мы печатаем шаг, мы хотим прочесать
дальние страны...»
«Голод застыл в глазах. Давай завоюем себе
новые земли...»
Нельзя сказать, чтобы тематика сборника
отличалась разнообразием. Во всех песнях один
и тот же лейтмотив—«голод по дальним чужим
странам»... Зато составителей этих песен
трудно упрекнуть в пренебрежении к традициям.
Из-за гор сияет солнце,
Багрянцем пылают их вершины.
К походу готовы машины,
Мы победим или умрем.
Нарвик, Роттердам, Коринф
И жаркий остров Крит.
Мы всегда одерживаем победы,
Потому что мы всегда атакуем
И всегда готовы рисковать.
Ту же приверженность к нацистским
традициям, хотя и выраженную менее поэтическим
языком, можно наблюдать в официальных
документах военного ведомства. Так, еще в
октябре 1965 года федеральное министерство
обороны издало циркуляр, в котором
рекомендовалось привлекать к службе в бундесвере бывших
эсэсовцев и предписывалось вывешивать в
казармах портреты «выдающихся
военачальников» времен второй мировой войны, увешанных
орденами «третьего рейха».
Неудивительно, что при таком положении
дел неонацисты чувствуют себя в бундесвере,
как в родной вотчине. С другой стороны,
боннская военщина считает НДП «истинно
солдатской партией».
Офицер бундесвера Вольфганг Мюллер вы-
391

разил эту мысль в письме, адресованном
редактору журнала «Шпигель», следующим образом:
«Если вы внимательно ознакомились с
результатами последних выборов в Баварии1, то вам,
по всей вероятности, бросилось в глаза, что
НДП получила наибольшее число голосов в тех
районах, где много солдат. Очень многие
солдаты были также выдвинуты кандидатами от
этой партии. Такое положение вещей имеет
свою причину. Солдаты — как молодые, так и
старослужащие — надеются обрести в этой
партии настоящую политическую родину. Нам,
солдатам, нужна наконец такая партия,
которая пробудит национальное самосознание
у каждого немца и поможет солдатам занять
достойное место в народе».
Столь же заботливо подготавливал
официальный Бонн почву для неонацистского
проникновения в «землячества».
Как уже указывалось выше, Западная
Германия — единственное в мире государство, в
правительстве которого целых два
министерства существуют лишь для того, чтобы
предъявлять территориальные претензии соседним
странам. Речь идет о «министерстве по
общегерманским вопросам» и «министерстве по
делам перемещенных лиц». Последнее из них
пользуется особенно дурной славой, причем
далеко не без основания.
«Министерство по делам перемещенных
лиц» занимает почетное место в официальном
списке правительственных учреждений ФРГ.
1 Имеются в виду коммунальные выборы,
происходившие в мае 1966 года.
392

Достаточно сказать, что официозная газета «Ди
вельт», публикуя фотографии министров,
входящих в правительство Кизингера, поместила
портрет шефа данного ведомства впереди его
коллег из министерств научных исследований,
труда, экономического сотрудничества,
здравоохранения и даже экономики.
Официально провозглашенные цели
министерства — найти очаг и работу немецким
семьям, переселенным с исконных польских и
чехословацких земель. Если бы это ведомство
действительно ставило перед собой столь
гуманные задачи и добросовестно стремилось их
выполнить, то оно наверняка завершило бы
свою филантропическую миссию еще в
пятидесятые годы. Однако даже при самом беглом
ознакомлении с характером практической
деятельности «министерства по делам
перемещенных лиц» становится ясно, что правящие
круги ФРГ дали им совершенно иной социальный
заказ.
Еще в 1961 году в анналах министерства
были разработаны так называемые «Директивы
по составлению географических карт». Этот
примечательный документ предписывал
обозначать территорию, лежащую восточнее линии
Одер—Нейсе, в полной форме — как
«Германскую Восточную территорию, находящуся в
настоящее время под иностранным управле-
нем», в краткой форме —как «Германскую
Восточную территорию», в обиходном
употреблении—как «Восточную Германию».
С первых же дней своего существования
«министерство перемещенных» наладило
тесный контакт с «Союзом изгнанных» и начало
393

собирать вокруг себя нацистских преступников,
сумевших избежать суда народов. Впрочем, не
только собирать, но и «вбирать в себя».
Первым шефом министерства был Теодор
Оберлендер, который в годы войны командовал
батальоном эсэсовских карателей,
действовавшим во временно оккупированных районах
Советского Союза. Оберлендер просидел в
министерском кресле почти восемь лет.
Осенью 1963 года происходит смена караула
на Рейне — к власти приходит правительство
Эрхарда. Когда в те дни западногерманское
телевидение проводило интервью с новыми
министрами, зрителям представили господина со
злыми, поджатыми губами и хищными
бегающими глазками. Это был Ганс Крюгер,
возглавивший «министерство перемещенных» после
многолетнего пребывания на посту
председателя «Союза изгнанных». Однако едва он успел
выдвинуть наглое требование о
«самоопределении для всех немцев внутри бывших имперских
границ 1937 года», как... был разоблачен
польскими гражданами, узнавшими в нем своего
палача.
Крюгера сменил на министерском посту
Эрнст Леммер, но и он не избежал печальной
участи своих предшественников. Из Бельгии
пришла весть, что в годы войны геббельсовский
ставленник Леммер вместе с группой других
нацистов захватил в оккупированном Брюсселе
газету «Ле жур» и поставил ее на службу
«третьему рейху».
Затем министром стал Иоганн Баптист
Градль, который, едва успев принять портфель,
назвал существующие государственные рубежи
394

Федеральный
канцлер Кизингер
выступает на
реваншистском
сборище
«землячества судетских
немцев». (Фото
из «Вио нуове».)
«границей капитуляции» и заявил, что
правительство ФРГ намерено добиваться
присоединения польских земель «всеми политическими,
моральными и правовыми средствами».
О военных средствах Градль пока еще
умалчивает. Однако весьма примечательно, что
его ближайшим преемником оказывается
бывший министр обороны фон Хассель — один из
наиболее оголтелых боннских «ястребов»,
неоднократно бряцавший оружием по адресу
социалистических стран. Вчерашний шеф
западногерманского военного ведомства, известный
своими агрессивными высказываниями,
становится главным опекуном реваншистских
союзов как раз в тот момент, когда они открыто
братаются с неонацистской партией. Если
сопоставить этот факт с неоднократными
заявлениями канцлера Кизингера и его министров
395

в поддержку реваншистских требований
землячеств, то вывод может быть лишь один: у
народов Европы есть все основания для
беспокойства, для повышения бдительности.
Неоценимые услуги неонацистам оказала
и официальная боннская политика в области
народного образования. Еще на пороге 60-х
годов тогдашний министр образования земли Гес-
сен Каульбах предупреждал:
«Западногерманские учителя не желают обсуждать с
учениками вопрос о фашистских военных преступниках,
поскольку некоторые из них в прошлом сами
были нацистами». С тех пор положение
изменилось лишь в том смысле, что от стыдливого
умалчивания нацистские менторы перешли
к оправдыванию и возвеличиванию гитлеризма.
Хейнц Брюдигам, внимательно
проанализировавший школьные хрестоматии, изданные в
Баден-Вюртемберге, пишет в своей книге
«Посев еще всходит», что эти «учебные пособия»
прививают детям фашистские взгляды. В
одном из стишков, приведенных Брюдигамом,
школьникам внушают: «Нам угрожает
опасность... Но немцы храбро сражались во все
времена, и ты, немецкий отрок, будь храбр и вег
рен тем идеалам, которые вдохновляли твоих
отцов и дедов»...
Говоря о причинах растущего воздействия
нацистской идеологии на студентов высших
учебных заведений ФРГ, Брюдигам указывает
прежде всего на проникновение бывших
гитлеровцев в профессорско-преподавательскую
среду. Еще в 1964 году во время дискуссии о
«коричневом университете», которая велась на
страницах западногерманской прессы, называ-
396

лись имена антрополога Геттингенского
университета Герхарда Геберера, во времена
гитлеровского рейха имевшего чин штурмфюрера
войск СС; доктора Рейнгарда Хена, который
был штандартенфюрером войск СС, «научным»
консультантом Гиммлера и руководителем
третьего отдела управления имперской
безопасности; профессора медицины Марбургского
университета доктора Вильгельма Пфаненштиля,
который был штандартенфюрером СС, и
многих других.
Но засилие «коричневой профессуры» — это
лишь одна сторона вопроса. Другая
заключается в том, что в ФРГ фактически закрыт доступ
в вузы детям трудящихся. Крайне
ограниченное количество стипендий, нехватка мест в
общежитиях, высокая плата за обучение — все
это превращает западногерманскую - высшую
школу в оплот привилегированных сословий.
Из ста студентов ФРГ только семь — дети
рабочих и крестьян. Остальные — из семей
дельцов, промышленников, офицеров бундесвера,
высших и средних чиновников.
Неудивительно, что на страницах студенческих журналов
можно встретить, к примеру, такие
высказывания: «Смысл и цель пивной — быть орудием
воспитания. Молодой человек должен
научиться держать себя в руках и под действием
алкоголя... Важно воспитывать в себе настоящий
тип господина» !.
Конечно, было бы ошибочно полагать, что
все западногерманское студенчество поголовно
состоит из поборников такого рода «пивной
«Deutscher Studenten-Anzeiger», 31 Januar, 1964.
397

стратегии». Наряду с откровенно погромными
листками в университетах ФРГ издаются и
печатные органы, критикующие официальную
боннскую политику, разоблачающие нацистское
прошлое некоторых профессоров. Так,
студенческий журнал «Без пяти двенадцать» в конце
1964 года привел выдержки из работ
профессора Марбургского университета юриста Швинге,
опубликованных в годы фашизма. «Германский
народ нашел в нацистском государстве
наиболее приемлемую для него форму правления»,—
писал тогда этот «ученый». Не следует, однако,
упускать из виду и того, что доктор Швинге до
сих пор продолжает обучать
западногерманскую молодежь, тогда как журнал «Без пяти
двенадцать» давно закрыт властями...
На мельницу неонацизма льет свою воду
официозная западногерманская пресса, радио,
телевидение.
В начале 1964 года, когда во Франкфурте-
на-Майне шел процесс бывших палачей
Освенцима, наиболее распространенный
западногерманский еженедельник «Квик», близкий к
правительственным кругам, начал печатать белле-
тризованную биографию Гитлера, в которой
указывалось на «тонкую душевную
организацию» покойного фюрера и даже утверждалось,
что этот кровавый маньяк «мог проплакать
всю ночь навзрыд после отдачи приказа об
очередном массовом расстреле женщин и
детей».
Позднее, в дни 20-летия Нюрнбергского
процесса, тот же «Квик» услужливо
предоставил свои страницы прямым отпрыскам и
всяким другим родственникам Гиммлера, Гейдри-
398

Эмма Геринг поделилась с читателями журнала
«Квик» воспоминаниями о «добрых старых временах»
гитлеровского рейха.
ха, Фрика, Франка для прославления этих
злейших врагов человечества. Наследник
казненного в Нюрнберге нацистского министра
внутренних дел Фрика заявлял, например, что
он «гордится своим отцом», а дочь оберпалача
Гиммлера уверяла читателей, что ее отец был
«добрым человеком»...
В конце октября 1966 года на обложке
журнала «Квик» появился напечатанный
аршинными буквами заголовок: «Я, Эмма Геринг,
рассказываю о том, что в действительности
происходило тогда». Начиная с этого номера журнал
на протяжении девяти недель печатал
пространные мемуары жены гитлеровского «рейхс-
маршала», виновного в гибели миллионов
людей. Воспоминания Эммы Геринг открывались
следующей душещипательной сценкой. Нахо-
399

дяоь за решеткой, «любящий отец» Герман
Геринг вспоминает о своей восьмилетней дочке:
«По его лицу как будто скользнул солнечный
луч». Далее следовали многочисленные
фотографии из семейного альбома Геринга. Вот
глава семьи в традиционном баварском костюме
(«друг народа»); вот он восседает рядом с
Гитлером и Гинденбургом незадолго до прихода
нацистов к власти («мудрый политик»); вот он
с улыбкой на устах шествует рядом с супругой
(«образцовый муж»); вот он нежно ласкает
ручного львенка («друг животных»); вот он
склонился над коляской дочери («нежный
отец»).
В предисловии к воспоминаниям Эммы
Геринг главный редактор «Квика» Гейнц ван
Нойхус заявлял, что он хочет «дать
возможность тем читателям, которые не жили во
времена третьего рейха, узнать от осведомленного
лица, каковы были в действительности
ведущие нацистские деятели». Однако читатели,
которые «жили во времена третьего рейха»,
сочли необходимым добавить к портрету Геринга,
нарисованному его супругой, еще несколько
существенных штрихов. Вот несколько отрывков
из их писем, присланных в редакцию.
«...Мой брат умер в Освенциме. Я
обращалась к Гитлеру, Гиммлеру, Герингу, чтобы
спасти его. В гестапо мне сказали, что если я не
утихомирюсь, то меня постигнет его судьба».
«Эмма Геринг пишет о роскошном
убранстве их дворца Каринхалл. Но почему она ни
слова не говорит о том, где ее муж награбил
эти сокровища?»
«Один вопрос к Эмме Геринг: вы же такая
400

чудесная, добрейшая женщина! Как вы
посмотрите на то, чтобы весь гонорар за вашу
«правдивую историю» был передан какой-либо
жертве кровавого нацистского террора? Может быть,
тому человеку, которого палачи вашего мужа
превратили в калеку и который до сих пор
влачит мучительное существование? Разумеется,
немногие из этих людей остались в живых, но
есть и такие. Если вам будет трудно отыскать
такого человека, я вам охотно помогу».
Однако наряду с этими письмами на
страницах журнала были приведены и письма
заведомых нацистов, полные восторженных
похвал по адресу Геринга и его «достойной
супруги». Их соавторы называли мемуары Эммы
Геринг весьма своевременными и, чтобы не
оставалось никаких недомолвок, тут же
требовали установления в ФРГ диктатуры
фашистского типа.
Столь же «своевременной» (с точки зрения
нацистов) была инициатива
западногерманского телевидения, показавшего в конце февраля
1967 года фильм о Лейпцигском процессе.
История поджога рейхстага в этом фильме
фальсифицирована до неузнаваемости с целью
снять вину с гитлеровских главарей.
Чудовищная провокация, которой фашисты
ознаменовали в 1933 году свой приход к власти и которая
планировалась под непосредственным
руководством Гитлера, Геринга и Геббельса, была
представлена западногерманскому зрителю как
акт одного человека — «фанатика-коммуниста»
Ban дер Люббе
Саркастически комментируя претензии
автора фильме. Михаэла Мансфельда и организа-
26 Г, С. Александрович
401

тора телепередачи директора ганноверского
радио и телевидения Грюнефельда на
«документальность» и «объективность», французская
газета «Монд» писала: «Да, в фильме
использованы лишь официальные протоколы (14 тысяч
страниц), но подбор фрагментов чрезвычайно
знаменателен... Совершенно игнорируется тот
факт, что несчастный подсудимый, голландский
анархист Ван дер Люббе находился в состоянии
прострации, несомненно вызванном плохим
обращением... Следователь Фогт утверждает в
фильме, что «он никогда не совершил ничего,
что было бы несовместимо с достоинством
немецкого судьи». Обвинитель, полицейский Цир-
пино, который, как впоследствии выяснилось,
был близким сотрудником Гейдриха,
представлен в качестве честного неподкупного
служаки... Таким образом, возникают опасения, что
в глазах миллионов немцев виновными,
несмотря ни на что, окажутся коммунисты...» 1
Что, разумеется, и требовалось доказать...
Фальсификаторы из западногерманского
телевидения пренебрегли не только
общеизвестными историческими фактами, но даже такой
«мелочью», как собственное признание
Геринга, заявившего в 1942 году, что он лично
приказал осуществить поджог рейхстага!
Впрочем, официальной пропаганде ФРГ в
ее попытках оправдать фашизм не так уж
редко удается перещеголять самих фашистов. В то
время как печатные органы НДП предпочитают
протаскивать нацистские тезисы контрабандой,
правительственные информационные службы
1 «Le Monde», 3 mars, 1967.
402

подчас проводят реабилитацию «третьего
рейха» совершенно открыто, причем делают это по
многим каналам и в многообразных формах.
Субсидируются «исторические исследования»
о нацистских главарях. За счет
налогоплательщиков выпускаются письма Гесса, дневники
Риббентроппа и прочая «мемуарная»
литература подобного рода. В Оберзальцбере, близ
Берхстсестгадена, где находился замок
Гитлера, устроено нечто вроде «музея фюрера».
Тысячам туристов выдаются входные билеты и
путеводители с указанием местонахождения
спальни Гитлера, ванны Евы Браун,
помещения для собак и т. п.
Не менее успешно конкурируют боннские
лидеры с неонацистами и по части выдвижения
из своих рядов реакционных политиков. Здесь
прежде всего следует назвать нынешнего
министра финансов ФРГ Штрауса.
Еще в конце 50-х годов Штраус завоевал
себе такие «титулы», как «атомный матадор» и
«самый опасный человек в Европе». Его
призывы к ядерной войне с социалистическими
странами внушали тревогу даже союзникам
Федеративной Германии. Позднее Штраус был
вынужден оставить пост военного министра
в правительстве Аденауэра из-за участия
в многочисленных грязных аферах. В то время
многие полагали, что «атомный матадор»
навсегда уйдет с авансцены боннской политики,
однако ничего подобного не случилось.
Оставаясь председателем ХСС — баварского
филиала правящей партии, Штраус продолжал
оказывать весьма значительное влияние на
политику кабинета. Более того, его вес в монополи-
403

стических кругах, определяющих эту политику,
продолжал расти. «Крупным банкирам и
промышленным магнатам нужен такой волевой
человек, как Штраус», — писала газета
монополий «Индустри-курир».
Поскользнувшись однажды на пути к цели,
Штраус стал осторожнее, а потому опаснее. Он
начинает заигрывать с обывателем, принимает
позу защитника «маленького человека». В
изображении монополистической прессы этот «герр
семнадцать миллионов марок» \ как его иногда
называют, выглядит «другом народа», близко
принимающим к сердцу нужды простых людей.
Даже присущие Штраусу пороки, в частности
его хорошо известное пристрастие к «сладкой
жизни», используются мастерами политической
рекламы для того, чтобы придать ему обаяние
в глазах обывателя. «Штраус — Naturmensch
(дитя природы), — заявляют они. — Да, он
любит повеселиться, но кто из нас не грешен?»
Штраус часто появляется на людях,
расспрашивает «человека с улицы» о его делах,
«сочувствует» его повседневным заботам,
«запросто» обсуждает с ним политические
вопросы. Как-то раз несколько западных
корреспондентов оказались свидетелями одного из таких
диалогов. «Скоро в Бонн?» — спросил Штрауса
случайный собеседник. «А ты как думаешь? —
ответствовал «атомный матадор». — Можно
в федеральном гнезде оставить одних
пруссаков? Они там такое высидят...»
В другой раз на вопрос о том, какое кресло
он собирается занять в Бонне, Штраус ответил
Имеется в виду состояние Штрауса.
404

«Кто у кого на привяаи: Штраус у
правительственного кабинета или наоборот?»—
спрашивает гамбургский еженедельник «Ди
Цайт».
попросту и без затей: «Моя цель — стать
рейхсканцлером!»
Именно «рейхсканцлером», а не
федеральным канцлером — поглощение ГДР
рассматривается Штраусом как цель № 1. Он
критиковал Эрхарда (которого называл «резиновым
львом») за недостаточно решительные действия
в этом направлении и предсказывал
неизбежное падение его кабинета. 10 ноября 1966 года,
в самый разгар правительственного кризиса,
Штраус заявил корреспонденту «Индустри-ку-
рир: «Я не намерен еще десять, двадцать
или тридцать лет слушать уже надоевшие
лозунги. Мы должны изменить соотношение сил
в мире».
После прихода к власти кабинета Кизингера
газета «Байерн-курир» писала, что
правительственная программа нового канцлера «отвечает
известной политической концепции Штрауса».
«Кизингер нужен для того, чтобы расчистить
26* 405

Штраусу путь к власти», — констатировала
ливанская газета «Ле жур», с мнением которой
согласились и многие другие органы печати
в различных странах мира.
«Известная политическая концепция», о
которой упоминает «Байерн-курир», подробно
изложена в книге Штрауса «Проект для Европы»,
вышедшей в Штутгарте в 1966 году. В
предисловии к этому программному документу,
который в международных журналистских кругах
метко назван «„Майн кампф" Штрауса»,
говорится: «Только решительная инициатива
может помочь нам освободиться от оков статус-
кво».
«Статус-кво» означает в данном случае
Европу в ее нынешних границах. С сожалением
отметив, что Западная Германия недостаточно
сильна, чтобы собственными средствами
добиться изменения границ, Штраус раскрывает
далее истинные цели, преследуемые Бонном
в Европейском экономическом сообществе и
других объединениях подобного рода. «Только
единство действий Западной Европы может
упразднить демаркационную линию,
установленную Ялтинской конференцией», — заявляет
«суперминистр» боннского кабинета и
призывает к созданию объединенной Европы,
«простирающейся от Атлантики до Буга и Черного
моря». Иначе говоря, речь идет о свержении
народных демократий и установлении «нового
порядка» па манер Гитлера. Штраус не делает
тайны из того, какими методами мыслит
достигнуть этой цели, подчеркивая, что
предлагаемая им европейская федерация должна
располагать мощным ядерным потенциалом.
406

Кому же предстоит играть главенствующую
роль в проектируемой Штраусом федерации?
Автор книги избегает прямых упоминаний
о западногерманской гегемонии, однако не в
силах скрыть своего стремления к расширению
власти правящих кругов ФРГ на всю Европу.
«Проблема заключается не в том, как
сохранить Германию экономически сильной... —
пишет Штраус. — Проблема заключается в том,
как придать ее экономической мощи
политическое влияние... В конце концов не может быть
Германии, которая была бы великаном в
экономическом отношении и карликом в
политическом. Вот почему для немецкой политики
нужны европейские рамки».
Сейчас Штраус действует гораздо более
осмотрительно, чем прежде. Если раньше он
призывал стереть с географической карты
«империю Советского Союза», то ныне на словах
признает необходимость «переговоров с
Востоком». Если раньше он заявлял, что «путь
на Москву лежит через Париж», то
сейчас призывает к «укреплению союза» с
Францией.
Но сквозь маску рассудительного политика
нет-нет, да и проглянет все тот же «атомный
матадор». То он демонстративно угрожает
отставкой, если ФРГ подпишет договор о
нераспространении ядерного оружия, то с пеной
у рта требует быстрейшего принятия
«чрезвычайных законов», то грубо прикрикивает на тех
депутатов бундестага, которые выступают
против дальнейшего увеличения военных
расходов.
Когда Штрауса спрашивают, как он расце-
407

нивает рост влияния НДП, он дает следующий
ответ: «В этом я вижу утверждение курса
ХДС, равно как и утверждение моих личных
взглядов по главным политическим вопросам,
касающимся как Федеративной республики,
так и земли Баварии». В другой раз он
характеризует успехи НДП как «ответ на
многолетнюю практику — все немецкое и национальное
смешивать с грязью, ответ всем тем, кто
пытается извалять Германию в грязи».
К НДП у Штрауса отношение чисто
потребительское. Единственный упрек, который
председатель XCG предъявляет этой партии,
заключается в том, что она «пока еще не
является подходящим партнером по коалиции»,,
то есть, что она пока еще не представляет
достаточной политической силы.
Но не смогут ли национал-демократы со
временем составить конкуренцию правящей
партии? «Нет, не смогут, — решительно
заявляет Штраус, — если мы перехватим у них
националистические лозунги».
В январе 1967 года Штраус, явно
демонстрируя свое мягкосердечие и всепрощение, дал
интервью журналу «Шпигель», который всего
несколько лет тому назад пытался сжить со
свету за критические замечания в адрес
бундесвера. Первый вопрос корреспондента звучал
так: «Правы ли те, кто утверждает, что вы
пытаетесь обойти НДП справа?». Штраус ответил
на этот вопрос отрицательно — и на сей раз,
видимо, не покривил душой. Обойти нацистов
справа — задача столь же невыполнимая, как
обойти справа... самого Штрауса.
408

S. КОРИЧНЕВАЯ ЧУМА
В апреле 1966 года в суде чилийского
города Парраля происходил необычный процесс.
Вольфганг Мюллер, двадцатилетний чилиец
немецкого происхождения, обвинил
руководителей сельскохозяйственной колонии «Дигнидад»
в том, что они создали на ее территории
настоящий концентрационный лагерь, где группа
бежавших из Европы нацистов держит сотни
людей на тюремном режиме, подвергает их
избиениям и пыткам, принуждает к
непосильному труду...
«Дигнидад» — колония, основанная в 1961
году в 300 километрах к югу от столицы Чили
Сантьяго переселенцами из ФРГ. Управляет
колонией некий Герман Шмидт, бывший майор
гитлеровских ВВС. «Духовный глава»
общины — тоже бывший нацистский офицер Пауль
Шеффер. «Дигнидад» означает по-испански
«достоинство». Колонистам, завербованным в
ФРГ из малоимущих слоев населения,
внушалось, что на новом месте они обретут
зажиточную жизнь, а вместе с нею и «человеческое
достоинство». Однако в действительности
«Дигнидад» оказался миниатюрной копией Дахау.
Сразу же по прибытии переселенцев в
колонию, мужей насильственно отделяли от жен,
детей от родителей. «Семейная жизнь не
способствует высокой производительности
труда»,— цинично заявлял по этому поводу
«фюрер» колонии Гетжан Шмидт.
«Дигнидад» была совершенно изолирована
от внешнего мира. Подступы к колонии
охранялись вооруженными отрядами. Колонистов
409

принуждали работать с утра до ночи, без
праздников и выходных дней. Даже пятилетних
детей заставляли работать — чистить картофель.
Работа происходила под наблюдением
надсмотрщиков, среди которых особенно
выделялись своей жестокостью бывшие эсэсовцы Герд
Зеевальд и Фридрих Польхен. Малейшее
неповиновение влекло за собой жестокую расправу.
Десятки колонистов были замучены до смерти
и похоронены тут же, на территории «Дигни-
дад».
Еще в 1962 году молодой колонист
Вольфганг Мюллер предпринял попытку бежать из
лагеря, но был схвачен «ударным отрядом»,
посланным на поимку беглеца, и подвергнут
жестоким истязаниям. Вторая попытка Мюллера
тоже окончилась неудачно, но в третий раз
счастье ему улыбнулось — и он сумел скрыться от
преследователей. Посланный за ним в погоню
отряд колонистов устроил драку с полицией, и
несколько нацистов было арестовано.
Дело колонии «Дигнидад» вызвало большой
шум в чилийской прессе. Журналисты,
которым после больших усилий удалось проникнуть
на территорию подпольного концлагеря, писали
об «искаженных страхом» лицах колонистов,
о «следах побоев» на их теле, о жене
управляющего Урсуле Шмидт, специализировавшейся на
истязании малолетних. Колония располагала
многочисленными конюшнями, молочной
фермой, мельницей, столярными и слесарными
мастерскими, обширным автомобильным парком
и большим количеством сельскохозяйственных
машин. На какие деньги создавалось это
хозяйство? Стало известно, что часть средств по-
410

ступила через посредников от боннского
министерства обороны, а также от посольства ФРГ
в Сантьяго. Главной же финансирующей
организацией был, по мнению журналистов,
западногерманский неонацистский центр в Чили,
который, как полагают, находится в провинции
Оронсо. В этой связи в печати сообщалось, что
только на юге страны скрывается свыше 3000
гитлеровских военных преступников,
бежавших из Европы, и что многие из них время от
времени появлялись в колонии.
Вскоре и сами гитлеровцы дали о себе
знать. Чилийская журналистка Эрика Векслер,
поместившая в журнале «Эрсилья» серию
репортажей о колонии «Дигнидад», начала
получать анонимные письма с изображением
свастики и угрозой физической расправы.
Пришлось установить возле ее дома полицейскую
охрану.
Возмущению чилийской общественности не
было предела. На страницах газет один
недоуменный вопрос сменялся другим. Как могло
случиться, что на территории Чили возникли
миниатюрные нацистские «государства в
государстве» (по мнению журналистов, колония
«Дигнидад» была далеко не единственной в
своем роде) с собственными законами (вернее,
беззаконием), собственными вооруженными
силами, оказывающими сопротивление
национальной полиции, и даже собственными
кладбищами? Какова роль официального Бонна в
создании этих «государств» и чем объяснить столь
непонятное попустительство со стороны
чилийских властей? Эти вопросы поднимались и в
парламенте. Верховный суд Чили решил про-
411

вести особое следствие. Но как только шум
немного улегся, дело колонии «Дигнидад» тотчас
же было запрятано в долгий ящик, причем
далеко не последнюю роль в этом сыграли усилия
боннского посольства. Так было в Чили, так
случается всякий раз, когда в какой-либо из
латиноамериканских стран возникает
очередной нацистский скандал...
Имя гитлеровского военного преступника
Йозефа Менгеле хорошо известно. Оно не раз
упоминалось на Нюрнбергском процессе, где
многочисленные свидетели подробно
рассказывали о том, как этот эсэсовец от медицины
собственноручно отбирал узников для газовых
камер и самолично производил изуверские
эксперименты на людях.
Как же удалось этому нацистскому палачу
скрыться от правосудия? По свидетельству
самой западногерманской прессы, до 1951 года
Менгеле безбедно проживал в Баварии под
своим собственным именем. Затем все же счел
за благо перебраться в Латинскую Америку.
В дальнейшем следы преступника попеременно
обнаруживались то в Аргентине, то в Парагвае,
то в Бразилии. Однако каждый раз ему
удавалось благополучно выходить сухим из
воды.
Западногерманский журналист Герберт Йон,
долгое время пытавшийся отыскать Менгеле,
подробно описал свои поиски в журнале
«Шпигель». Чтобы обмануть бдительность эсэсовцев
из «лейб-гвардии» врача-убийцы, он то выдавал
себя за их единомышленника, то переодевался
в рясу монаха-иезуита. Однако мало-помалу
Йон пришел к выводу, что все его усилия на-
412

прасны. Окончание своей заключительной
беседы с западногерманским послом в Парагвае
он описывает так: «Что бы вы сделали, если бы
действительно встретили Менгеле?» — спросил
у меня посол Брист. «Отвернулся бы», —
ответил я, думая о пистолете Альбана Круга1. —
«Я тоже», — сказал посол».
Трудно определить, насколько ^лскренен в
этом диалоге сам Йон, но в реплике посла
слышится явная фальшь. Первым побуждением
герра Бриста при встрече с Менгеле безусловно
было бы приветствовать нацистским салютом
своего старого соратника. Ибо Брист, как и 26
других дипломатических представителей ФРГ
в странах Латинской Америки, принадлежит
к числу бывших сотрудников Риббентроппа,
верой и правдой служивших Гитлеру.
Собираясь вместе в тесном кругу, эти
обломки «третьего рейха» часто, видимо,
вспоминают слова бесноватого фюрера, который в свое
время изрек: «Мы дадим латиноамериканцам
капитал и дух предпринимательства. Мы дадим
им также наши идеи. Мы должны послать туда
наших людей. Молодые немцы обязаны учиться
колонизовать, править и быть основателями
имперских земель».
Сейчас, почти четверть века спустя после
разгрома гитлеризма, те же бредовые идеи
лежат в основе латиноамериканской политики
боннского государства.
В начале 60-х годов, еще будучи министром
экономики, Людвиг Эрхард совершил
длительное заокеанское турне. По возвращении он за-
1 Один из местных телохранителей Менгеле.
413

явил: «В Латинской Америке имеются
безграничные возможности для западногерманского
капитала. Нам нужны инициатива,
планирование и согласованные действия».
В последующие годы «согласованные
действия» боннских конкистадоров в области
экономической, политической и культурной
экспансии привели к значительному укреплению
их позиций в Латинской Америке. Проникая
в так называемые смешанные (с национальным
капиталом) компании, монополии ФРГ
постепенно завоевывали в них преобладающее
положение. По данным журнала «Дейче ауссенвир-
шафт», за последнее десятилетие 200 фирм
ФРГ, действуя таким образом, глубоко пустили
свои корни в автомобильной, химической,
металлургической и других отраслях
национальной промышленности Бразилии. Одна лишь
смешанная фирма «Мерседес-Бенц-до-Бразил»
контролирует треть всего местного
производства автомашин, а «Фарбен-фабрикен Байер» и
другие западногерманские компании захватили
ключевые позиции в химической
промышленности страны.
Крупнейший боннский металлургический
концерн «Маннесман» раскинул сеть своих
филиалов в Аргентине, Венесуэле, Боливии и
Чили. Фирма «Сименс» глубоко проникла в
электротехническую промышленность Бразилии,
Аргентины, Чили и Эквадора.
Активное наступление на Латинскую
Америку ведут западногерманские банки.
Например, «Дойч-Зюдамериканише банк» имеет в
этом районе земного шара 27 своих отделений;
из них: 7 — в Бразилии, 5 — в Чили, 8 — в Ар-
414

гентине, остальные — в Боливии, Венесуэле,
Парагвае и Гватемале.
Монополии ФРГ стремятся захватить
сырьевые ресурсы стран латиноамериканского
континента, особенно те, которые имеют
стратегическое значение. Они ведут, например,
разведку урана в Перу.
Не ограничиваясь экспортом капитала,
Федеративная Германия экспортирует в
Латинскую Америку и неонацистские идеи.
Многочисленные немецкие школы, институты и
«культурные» ассоциации, свыше восьми
тысяч католических миссионеров из ФРГ, четыре
миллиона колонистов — все они выступают
в поддержку «имперских» планов и своей
пропагандой способствуют дальнейшей
западногерманской экспансии.
Результаты экспорта идей и капиталов из
Бонна уже дают себя знать. Один из них —
активизация деятельности латиноамериканских
«ультра» и образование в странах Латинской
Америки откровенно фашистских организаций,
типа аргентинской «такуары».
Немецкие неонацистские колонии (точнее,
«пятые колонны») существуют не только в
Чили, а и в Аргентине, Парагвае, Бразилии,
Боливии и многих других латиноамериканских
странах. В некоторых из них (например, в
Аргентине) бывшие гитлеровцы захватили
руководство в местных неонацистских организациях.
В Бразилии, по свидетельству журнала
«Аоинде вамос», немецкие фашисты, бежавшие
туда после разгрома «третьего рейха»,
образовали четыре социальные прослойки.
Первая — бывшие гаулейтеры, высшие чи-
415

ны СС и гестапо, сумевшие во время
пребывания у власти Гитлера награбить баснословные
состояния. Они «вросли» в бразильскую
экономику и стали крупными банкирами и
фабрикантами. Представители этой группы
«достаточно богаты и занимают достаточно высокое
положение в обществе, чтобы никого и ничего
не бояться», — писал издатель «Аоинде вамос»
Арон Нойман в мартовском номере этого
журнала за 1967 год.
Вторая группа гитлеровцев, укрывшихся
в Бразилии, включает бывших нацистских
судей и высокопоставленных чиновников. Они,
как отмечает Нойман, «также не имеют
оснований сетовать на свою судьбу».
К третьей группе относятся фашистские
преступники, которые «не настолько богаты,
чтобы совершенно не опасаться правосудия».
К их числу принадлежал бывший комендант
лагерей смерти — Треблинка и Собидор гаупт-
штурмфюрер СС Штангль, арестованный
бразильскими властями в конце февраля 1967 года.
Представители этой группы, сообщает Нойман,
«обычно обретают гостеприимный приют на
предприятиях, находящихся в
западногерманском владении. Штангль, например, занимал
высокооплачиваемую должность на заводе
«Фольксваген», а его жена и дочь
пристроились на заводе, принадлежащем автомобильной
фирме «Мерседес-Бенц».
Четвертую группу составляет мелкая
эсэсовская сошка, которая питается за счет
подачек «группы три», ибо, как объясняет Нойман,
«высокопоставленные нацисты, находятся вне
пределов ее досягаемости». Когда же эти «не-
416

обеспечен н ы е»
гитлеровцы
встречают отказ в
своих требованиях,
они нередко из
мести выдают
полиции более
удачливых коллег.
Именно так был
выдан Штангль,
виновный в
гибели 700 тысяч
людей.
Настоя щ и м
«эльдорадо» для
бывших
гитлеровцев стал
парагвайский городок
Эльдорадо,
расположенный
неподалеку от границы
Парагвая с
Аргентиной, в
труднодоступной
местности. Осенью
1966 года
аргентинский
журналист С и с е р о
Адольфо
поселился в этом городке,
выдавая себя за
ремесл е н н и к а,
«интересующегося
хорошим
заработком». Он вступил
27 I.C. Александрович
MENGELE
Нацистский военный
преступник Менгеле, тайно
заснятый в своем
парагвайском логове. (Фото из
чехословацкого журнала «Кве-
ти».)
417

в контакт с индейцами и от них узнал о
некоем доне Хосе, который раз в неделю
приплывает в Эльдорадо на лодке «Викинг» в
сопровождении телохранителей. Позднее
выяснилось, что это освенцимский палач Менгеле.
Аргентинский журналист оказался
удачливее своего западногерманского коллеги
Герберта Иона. Вскоре ему удалось увидеть Менгеле
из укрытия, когда тот собирался зайти в
контору Кафетти, занимающуюся импортом
сельскохозяйственных машин. Заслышав щелчок
фотоаппарата, преступник и его телохранитель
поспешили скрыться. Но снимок получился.
Смелый и предприимчивый журналист собрал
в Эльдорадо интересные сведения о Менгеле и
заснял некоторые документы. Он установил,
что бывший освенцимский палач является
ныне гражданином республики Парагвай и
получил от тамошних властей свидетельство за
№ 946М, в котором, между прочим, говорится:
«...Хосе Менгеле, сын Карла Менгеле и Валли
Хаптауэр, родился 16 марта 1911 года в Гюнц-
бурге (Бавария)».
Диктатор Парагвая Стресснер и его
политический советник нацист Рудель заботливо
опекают гитлеровского военного преступника. Они
установили патрулирование района, в котором
обосновался Менгеле, назначили ему личную
охрану. В канун 1967 года индейские рыбаки
выловили в реке Паране, неподалеку от
Эльдорадо, трупы двух израильтян, пытавшихся
выследить освенцимского палача.
Тогда же из бразильского города Ресифи
пришло сенсационное сообщение: «Арестован
Мартин Борман». На следующий день в газетах
418

появилась фотография человека в черной
сутане, долгое время выдававшего себя за
священника. Хотя, как выяснилось в результате
расследования, это оказался не Борман, а всего
лишь бывший лейтенант СС Детлев
Зонненберг, последний рассказал немало интересных
подробностей о деятельности гитлеровских
военных преступников, скрывающихся в
странах Южной Америки. Он сообщил, что
незадолго до ареста вернулся из боливийского
города Санта-Крус, где с 27 ноября по 5 декабря
1966 года проходил первый конгресс
нацистских главарей, окопавшихся на
латиноамериканском континенте. «Наше тайное собрание,—
заявил Зонненберг, — состоялось в поместье
Эртла фон дер Кюнинга, бывшего офицера СС».
Арестованный гитлеровец встретил там своих
многочисленных сослуживцев. На вопрос о
целях нацистского сообщества Зонненберг нагло
изрек: «Мы ставим перед собой задачу внушить
народам этого континента нашу идеологию».
По словам арестованного эсэсовца, сборищем
фашистов в Санта-Крусе руководил все тот же
Йозеф Менгеле, действовавший
непосредственно по указанию самого Мартина Бормана,
который якобы проживает в Боливии.
Вопреки этому последнему утверждению
Зонненберга, американский журналист Мирон
Брентон считает, что Борман скрывается в
Аргентине. В своей статье, опубликованной в
февральском номере журнала «Аргоси» за 1967
год, Брентон подробно описывал путь,
проделанный Борманом после того, как ему удалось
бежать из Берлина в мае 1945 года. Уже в
1946 году этот ближайший сподвижник Гитле-
27*
419

pa тайно прибыл в Аргентину и обосновался
в джунглях у границы двух провинций: Рио-
Негро и Чубут. По утверждению
американского репортера, Борман живет в настоящее
время в крупном имении, которое охраняется
довольно многочисленной армией эсэсовцев,
также бежавших от правосудия. «Это подлинная
крепость, оснащенная самым современным
вооружением и располагающая электронной
системой сигнализации, протянувшейся почти на
30 километров в окружности», — писал Брен-
тон.
К статье в «Аргоси» были приложены два
никогда ранее не публиковавшихся
фотоснимка. Их автор пожелал остаться неизвестным,
опасаясь мести нацистов. На этих фотографиях
был изображен человек, стоящий на фоне
зарослей. При сопоставлении их с официально
заверенной фотографией Бормана, также
помещенной в журнале, бросалось в глаза
необычайное сходство.
Борман и его сообщники плетут нити
заговора не только в странах Латинской Америки...
Двадцать восьмого декабря 1965 года
западногерманский еженедельник «Квик» поместил
интервью с Клаусом Эйхманом, сыном
гитлеровского палача, казненного в Израиле.
Нацистский отпрыск сообщил о существовании
разветвленной международной организации
рыцарей свастики, структура которой основана на
принципах «третьего рейха». Организация
имеет свои «министерства», причем возглавляющие
их лица носят имена фюреров фашистского
рейха. Так, во главе министерства авиации
стоит новоявленный «Геринг», а министерством
420

пропаганды руководит «Геббельс»... Клаус Эйх-
ман рассказал, что его брат Хорст, живущий в
Аргентине, осуществляет связь между
различными звеньями этой организации и сообщил,
что в доме своего отца он встречал Йозефа
Менгеле, Мартина Бормана, бывшего шефа
гестапо Генриха Мюллера и других
неонацистских главарей.
Откровения Эйхмана-младшего были далеко
не первым сигналом о существовании
международного коричневого картеля и о том, что
руководящая роль в этом сообществе недобитых
принадлежит немецким неонацистам. Еще в
1963 году английский журналист Деннис Эй-
зенберг писал в своей книге «Фашисты и
нацисты сегодня» о разветвленной сети
неонацистских и фашистских организаций,
охватывающей десятки стран на разных континентах.
Наличие разветвленной сети тесно
связанных между собой организаций фашистского
толка во многих странах мира признал и один из
основателей НДП Фриц Тилен. В начале
декабря 1966 года, выступая на одном из
неонацистских митингов, он заявил: «Нас много не
только в Федеративной республике. Наши связи
тянутся через проливы и океаны. Нам придают
силу и дееспособность наши многочисленные
друзья во всем мире, в разных странах земного
шара».
Два месяца спустя, когда Адольф фон Тад-
ден прибыл в Нью-Йорк для совещания со
своими единомышленниками из США и стран
Латинской Америки, Всемирный еврейский
конгресс распространил фотографию, на
которой нынешний фактический фюрер НДП
421

стоял рядом с руководителем итальянской
неофашистской партии МСИ Джованни Ланфре,
лидером «Британского фашистского союза»
Освальдом Мосли и главарем партии
«Бельгийское фашистское движение» Жаном Тиро.
Снимок был сделан 1 марта 1962 года в Венеции,
во время подписания так называемой
«Венецианской декларации», которая рассматривается
как своеобразный учредительный документ
объединенной «Европейской фашистской
партии».
Во время пребывания в Нью-Йорке фон
Тадден встретился с лидером чилийских
нацистов Францем Пфейфером и вел с ним
переговоры о проведении в странах Латинской
Америки широкой кампании за освобождение
Рудольфа Гесса, одного из ближайших
помощников Гитлера, приговоренного Нюрнбергским
трибуналом к пожизненному заключению.
Тогда же некоторые американские газеты
сообщали, что боннское правительство дало
указание своим дипломатическим
представительствам на латиноамериканском континенте
тайно оказывать неонацистам содействие в
проведении этой кампании.
Хотя неонацисты разных стран тщательно
скрыбают свое сотрудничество, время от
времени тайное становится явным. Так случилось,
например, в декабре 1966 года, когда
западногерманский журнал «Штерн» поместил на
своих страницах иллюстрированный репортаж
под характерным заголовком: «Германский
привет из Лондона». Подзаголовок гласил:
«Английский нацистский вождь радуется
победе НДП». Репортаж открывается фотографы
422

ей: группа английских нацистов вытянулась в
фашистском приветствии. Именно это
гитлеровское «Хайль!» и олицетворяет, по мнению
репортера «Штерна» Беркоффа, пресловутый
«германский привет». На другом снимке
показано помещение одной из ячеек английских
нацистов; на стене — портрет Рудольфа Гесса.
Беркофф подробно изложил свое интервью
с фюрером одной из двух соперничающих
фашистских партий Англии «Движение за
великую Британию». «Колин Джордан встречает
меня в главной квартире своей партии,
расположенной в лондонском квартале Южный
Кенсингтон. На стенах висят фотографии тех,
кого Джордан считает образцом, достойным
подражания, — Гитлера, Гиммлера и Геринга. На
отвороте пиджака у Джордана — значок со
свастикой».
Видимо, почувствовав в собеседнике
родственную душу, Джордан разоткровенничался.
Он признал, что между нацистами Западной
Германии и Англии налажены тесные связи:
«Основателя партии НДП Адольфа фон Тад-
дена я знаю лично. По понятным причинам мы,
к сожалению, не можем официально
поддерживать и афишировать контакты друг с другом.
Многие члены НДП, конечно, бывшие
национал-социалисты. Но только тогда, когда НДП
в результате дальнейших побед на выборах
проникнет в парламент Федеративной
республики, эта партия сможет открыто признать
свою приверженность национал-социалистским
идеям».
Одобрительно отозвавшись о подобной
тактике, Джордан тут же отметил, правда, что фон
423

Тадден и компания действуют по довольно
известному образцу. «Марш в парламент,
который пропагандировал и продемонстрировал
Гитлер, — заявил он, — представляет собой
самый верный путь к власти и торжеству
арийской идеологии. За пятьдесят лет мы у себя,
в Англии, добьемся таких же успехов, как
НДП в Федеративной республике. С этой
целью мы проводим сейчас большую работу».
Джордан заверил репортера в верности
английских нацистов идеалам своих
западногерманских коллег. Он подробно рассказал, как
его партия берет на вооружение лозунги НДП
и требует «покончить с евреями, неграми и
иностранными рабочими».
Наглость английского фашистского
главаря — следствие его полной безнаказанности.
Ведь даже когда в начале 1966 года группа
приверженцев Джордана предстала перед
судом по обвинению в поджогах и осквернении
синагог, почти все они были отпущены на
свободу без наказания. В своих комментариях по
этому поводу буржуазные газеты писали, что,
мол, не следует принимать английских
фашистов всерьез. Однако многие англичане
придерживаются совершенно иной точки зрения по
этому поводу. Лучшим свидетельством тому
служит большой успех, который имел среди"
широких слоев населения Великобритании
фантастический фильм-памфлет «Это
случилось здесь», рассказывающий о фашистском
вторжении на Британские острова и дающий
наглядное представление о подлинной
сущности нацизма.
В октябре 1966 года тот же «Штерн» поме-
424

стил репортаж об американской
«национал-социалистской партии» Джорджа Линкольна Ро-
куэлла, открыто называвшего себя
последователем Гитлера. В арсенале Рокуэлла и его
сторонников — традиционное гитлеровское
приветствие, коричневая форма, повязки со
свастикой. Переняв у германских фашистов не
только внешние атрибуты, но и политическую
программу, американские коричневорубашечники
сочли, однако, необходимым приспособить ее
к «местным условиям». Это нашло выражение
в провозглашении лозунга «власть белым» и
угрозах по адресу миллионов негров,
проживающих в США.
Штаб-квартира американских нацистов
находится в штате Вирджиния («Вирджиния —
мой Мюнхен»,— хвастливо заявлял Рокуэлл),
в городе Арлингтоне, на Порт Рандольф-стрит
928. «Белый человек,
борись!»—призываетрасистский лозунг над входом в дом.
Филиалы «центрального штаба»
расположены в Чикаго, Лос-Анжелосе, Новом Орлеане.
Американские гитлеровцы располагают сетью
специальных лагерей, в которых обучаются
тому, что они называют «искусством
самообороны против неполноценных рас».
У арлингтонского фюрера были далеко
идущие планы. Он многократно возвещал,
что не позднее 1972 года станет
президентом Соединенных Штатов. Рокуэлла не
смущало то обстоятельство, что, несмотря на
рекламную шумиху, ему частенько приходилось
выступать перед пустым залом. «Ведь и Гитлер
начинал с малого», — подбадривал он своих
сторонников. Рокуэлл заявлял, что у его пар-
425

тии имеются могущественные покровители. И
не без оснований. В числе опекунов
американской «национал-социалистской партии»
называют миллионера из Вирджинии — Эрроусми-
та, крупного текстильного фабриканта Милле-
кена, промышленника Макгоуина и др.
Двадцать четвертого августа 1967 года
«маленький Гитлер из Вирджинии», как иногда
называли Рокуэлла, был убит одним из своих
приближенных. Однако уже несколько дней
спустя новый вожак американских нацистов,
32-летний Матиас Кель, заверил
корреспондента агентства ЮПИ Джеда Стаута, что «курс
партии остается прежним». В
корреспонденции, датированной 28 августа, Стаут так
описывал обстановку, в которой происходила
беседа:
«На вершине «Горы ненавистников», в семи
милях от Белого дома, я стоял и беседовал с
новым «фюрером» американской нацистской
партии. За спиной у меня стояли штурмовики
с карабинами и рычащими собаками.
Программа «фюрера» была ясна: «Мы
будем продолжать борьбу за власть белых».
Вокруг нас было множество изображений и
символов той нацистской партии, которая
погубила десятки миллионов людей. Тут же
развевался флаг с черной свастикой.
Обрамленная деревьями и заросшая травой
дорога, которая ведет к белому зданию штаб-
квартиры, полна транспарантов, кричащих о
ненависти. «Оставшиеся в живых будут
преданы суду» — гласит один из лозунгов,
намалеванный на щите с изображением черепа,
скрещенных костей и свастики. «Добро пожа-
426

ловать на «Гору ненавистников»—таков лозунг
на последнем щите, когда приближаешься к
металлическому барьеру через дорогу,
охраняемую нацистским часовым с карабином».
И все-таки не рокуэллы и кели с их
довольно примитивным подражательством
бесноватому Гитлеру задают тон в современном
американском неофашистском движении. Как
откровенно признался Адольф фон Тадден
французскому журналисту Ж. Русселю, «в
современных условиях Гитлер — неподходящее
знамя, хотя бы потому, что он проиграл войну».
И это замечание действительно не только в
отношении Западной Германии. В США
большинство ультраправых группировок также
предпочитает избегать откровенно фашистской
символики.
В середине 30-х годов выдающийся
американский прозаик Синклер Льюис написал
фантастический роман «У нас это невозможно», в
котором рассказывалось о захвате власти
фашистом Уиндрипом. Писатель был уверен, что
на самом деле в его стране никогда не сможет
произойти ничего подобного. Но всего четверть
века спустя в США уже насчитывалось до
двух тысяч профашистских организаций.
В 1964 году они пытались провести своего
кандидата — Голдуотера — в президенты.
Еще до второй мировой войны в
Соединенные Штаты начали проникать нацистские идеи
из гитлеровской Германии. Возникло
несколько ультрареакционных организаций и союзов:
«Стражи республики», «Военный орден
мировой войны», «Федерация борьбы за лучшую
Америку», «Американский легион». Главарь
427

этой последней организации Элвин Оусли без
обиняков заявлял, что «фашисты Германии и
Италии и члены Американского легиона в
США — это одно и то же».
Послевоенный маккартизм воплотил в себе
самые отвратительные черты внутреннего и
международного фашизма. В гнетущей
атмосфере «охоты на ведьм», контроля над
мыслями, разжигания антикоммунизма стали
появляться всё новые и новые организации
«ультра». Так возникли «Общество Джона Бэрча»,
возглавляемое крупным^ конфетным
фабрикантом Робертом Уэлчем, «Христианский
крестовый поход против коммунизма», руководимый
Фредом Шварцем, вооруженные фашистские
организации «минитсменов» во главе с Депью
и другие.
Несмотря на разные названия и некоторые
различия в программах, все эти объединения
крайних реакционеров преследуют одни и те же
цели, наиболее ясно сформулированные
лидером бэрчистов Робертом Уэлчем: «Любой
способ и любые жертвы хороши, чтобы покончить
с коммунизмом». Все они выступают против
мирного сосуществования, международного
культурного обмена, против прекращения
ядерных испытаний. Все они прибегают к одному
и тому же излюбленному приему —
распространению ложных слухов о
«коммунистическом заговоре» и «коммунистической
опасности».
Лозунг «Враг среди нас», выдвинутый
американскими архиреакционерами, направлен на
то, чтобы создать в стране атмосферу
подозрительности и страха. Буржуазный социолог Род-
428

жер Берлингейм в своей книге «Шестая
колонна» писал, что американские «ультра» —
это «самозванные антикоммунисты, которые
распространяют страхи и подозрения среди
американского народа, натравливают друзей и
соседей друг на друга, насаждают методы
полицейского государства...»
Многие правоэкстремистские организации
США сочетают в своей пропаганде прямое
подстрекательство к актам насилия и террора с
религиозным ханжеством. Эталоном такой
мешанины могут служить проповеди баптистского
священника Рокмора — активного члена
военизированной организации «Христово войско»,
провозглашающего массовые убийства
политических противников «богоугодным делом».
Впрочем, часто этот «смиренный пастырь»
отбрасывает традиционное ханжество в сторону
и призывает своих сторонников... действовать
топором. «Трупу безразлично, есть у него
голова или нет, — заявляет Рокмор, — но
психологически это может иметь большое значение.
Дело в том, что человек, увидев подобное
зрелище, легко может представить себя самого в
таком же обезглавленном состоянии, и сердце
его наполнится ужасом».
На юге США крупнейшей организацией
«ультра» является «Комитет белых граждан»,
возглавляемый Эдвардом Филдсом. В состав
этой организации, отделения которой имеются
в 38 штатах, входит немало правительственных
чиновников. Ее излюбленный лозунг звучит
так: «Помешаем предателям и коммунистам
смешать нашу расу с низшей, каннибальской
черной расой».
429

В 1964 году произошел курьезный случай.
Главарь американских нацистов Рокуэлл,
явившийся на одно из заседаний «Комитета белых
граждан», был тотчас же изгнан Филдсом,
бросившим ему вдогонку следующую реплику:
«Вы называете себя национал-социалистом, а
нам здесь социалисты не нужны!»
Разобиженный нацист подал в суд, требуя «возмещения
убытков». Рокуэлл утверждал, что после этого
скандального происшествия некоторые из
прежних покровителей стали отказывать ему в
материальной поддержке...
В борьбе за хозяйский харч особенно
преуспевает «Общество Джона Бэрча». Известна,
например, прочная связь этой организации с
нефтяным королем Техаса — Хантом, который,
по собственному признанию, ежегодно тратит
на нужды бэрчистов до 1 миллиона долларов.
Щедро финансирует общество и
калифорнийский магнат Джозеф Крейл, владелец
крупнейшей страховой компании «Коуст федерал сей-
вингз энд лоан». 4 процента от своих
баснословных прибылей ежегодно отчисляет в фонд
бэрчистов и других правых экстремистов
крупный промышленник из Лос-Анжелоса
Льюис.
По данным, опубликованным национальным
комитетом «Общества Джона Бэрча», эта
организация собрала в 1965 году 6 миллионов
долларов, то есть в два раза больше, чем
национальный комитет республиканской партии.
Сосредоточивая в своих руках такие громадные
средства, американские «ультра» имеют
возможность издавать крупными тиражами
пропагандистскую литературу, покупать у Пента-
430

гона излишки оружия и даже... основывать
собственные «антикоммунистические академии»
(одна из таких «академий» была еще в 1959
году создана в Кэмп Сэнт-Уильямсе — штат
Юта — отставным генерал-майором Максуэл-
лом Ричем).
Пропагандистские издания американских
«ультра» предназначаются не только для
внутреннего рынка, но и на экспорт. Известно,
например, что западногерманские неонацисты
начали получать из США книги и брошюры на
немецком языке, проникнутые фашистской
идеологией, еще до того, как сами приобрели
возможность открыто издавать подобную
литературу на берегах Рейна.
Вообще следует отметить, что к ФРГ у
американских «ультра» наблюдается «влеченье,
род недуга». Достаточно сказать, что «Общество
Джона Бэрча» ни разу не обвинило
Федеративную республику в том, что она находится
под «коммунистическим влиянием». А это кое-
что значит, если учесть, что из других
государств подобных обвинений сумели избежать
лишь Испания, Португалия, Южная Африка и
Парагвай. Впрочем, симпатия носит взаимный
характер. Еще в конце 1963 года американская
газета «Детройт фри пресс» и швейцарская
«Цайгдинст Цюрих» сообщали о щедрых
субсидиях, поступающих в адрес правоэкстремист-
ских организаций США от «Союза
западногерманских промышленников». Как будто у бэр-
чистов и иже с ними мало собственных
покровителей!
Широкие финансовые возможности,
которыми располагают американские «ультра», по-
431

могли им в период, предшествовавший
президентским выборам 1964 года, подчинить своему
контролю одну из двух крупнейших партий
Соединенных Штатов — республиканскую. И
хотя после поражения ставленника реакции
Голдуотера «бешеные» были в значительной
степени оттеснены от руководства, они не
сдали всех своих позиций. Характерный эпизод
произошел в декабре 1965 года, когда
координационный комитет республиканской партии
приступил к разработке предвыборной страте»
гии на 1966 год (год выборов в конгресс).
Группа умеренных во главе с губернатором
штата Айдахо Робертом Смайли пыталась
добиться принятия резолюции, осуждающей
«Общество Джона Бэрча». Однако лидеры
республиканцев в конгрессе сенатор ЭверсттДир-
ксен и член палаты представителей Джеральд
Форд уговорили их снять свое предложение,
ссылаясь на то, что партия не может
позволить себе ссориться с богатыми покровителями
бэрчистов.
В ноябре 1966 года правому крылу
республиканской партии удалось провести своего
ставленника Ригэна на пост губернатора
Калифорнии — один из ключевых постов во
внутриполитической жизни США. Таким образом
«ультра» получили очень важную позицию
для предвыборных битв 1968 года. Впрочем,
глава бэрчистов Уэлч, фашиствующий генерал
Эдвин Уокер и некоторые другие
представители крайне правых считают, что поскольку Гол-
дуотеру не удалось «очистить республиканскую
партию от либералов», правоэкстремистам сле-
432

дует создать «новую антикоммунистическую
партию».
Какие силы сплачиваются под этим
знаменем?
О них еще несколько лет тому назад
хорошо сказал обозреватель газеты «Нью-Йорк
геральд трибюн» Джон Кросби:
«Антикоммунизм — последнее убежище негодяев.
Антикоммунизм собрал под свои разорванные знамена
превосходнейшую коллекцию воров,
взломщиков, клеветников, доносчиков,
человеконенавистников, идиотов. Чем активнее, чем
ядовитее перед вами антикоммунист, тем сильнее вы
должны опасаться за ваш кошелек и часы».
Проникла неофашистская зараза и на
территорию северной соседки США — Канады. В
январском номере за 1967 год журнала «Мак-
лине» в статье под названием «Я был их
Гиммлером» частный детектив Джон Гаррисон
поведал канадским читателям о том, как он в
течение 16 месяцев носил в кармане членский
билет нацистской партии Канады, пробрался в
состав ее руководящего органа и даже сделался
«начальником секретной службы» этой партии.
Фюрер канадских нацистов — Джон Бити. Ему
24 года, он высок, худ, с туго обтянутым
кожей лицом и с прической «а ля Гитлер».
Этот бывший клерк нигде не работает и живет
на средства «сочувствующих меценатов». Гар-
рисону удалось узнать их имена, а также
имена и адреса самих членов организации. Он
сумел записать на магнитофон все, что
говорилось на тайных совещаниях нацистов,
проникнуть в их планы.
Вот как описывает Гаррисон обстановку
28 Г. С. Александрович
433

одного из таких совещаний: «Однажды мы
собрались в подвале дома, где Бити снимал
квартиру. Нас было семеро. Мы расселись вокруг
карточного стола, во главе которого под
огромным флагом со свастикой восседал Бити. Он
председательствовал. Стульев не хватало, и
кое-кто из нас устроился на пустых ящиках
или прислонился к цементной стене.
Болтающаяся на шнуре голая лампочка отбрасывала
причудливые тени. Обстановка была самая что
ни на есть конспиративная... Миниатюрный
передатчик был, как всегда, прикреплен к моей
ноге и передавал все, что говорилось в этой
комнате, за два квартала, где мой помощник,
сидя в машине, записывал передачу на
магнитофон».
В заключение своего репортажа Гаррисон
сказал, что, хотя канадские нацисты пока не
слишком многочисленны, «они являются
наиболее заметной частью растущего
ультраправого движения, которое со временем может
представить угрозу для национальной
стабильности». Особую тревогу автора вызвал все
увеличивающийся приток денежных средств,
поступающих в фонд нацистской партии, что дает
возможность последней пополнять свои ряды
за счет реакционного эмигрантского отребья из
разных стран.
Разоблачения Гаррисона совпали по
времени с «гастролями» в Канаде
западногерманского неонацистского лидера фон Таддена.
Тогда же в Монреале на готовившейся к
открытию Всемирной выставке освободился от
строительных лесов павильон Федеративной
Республики Германии, получивший в канадской
434

прогрессивной печати название «коричневой
кляксы». Дело в том, что при обозрении
сверху этот выполненный в ультрамодернистской
манере павильон воспроизводил очертания
границ... гитлеровского «третьего рейха». Правда,
официальные представители ФРГ на выставке
заявляли, что это сходство «случайно»... Столь
же «случайным», видимо, было и то, что
западногерманский павильон рекламировался в
Монреале как «павильон Германии», а
генеральный комиссар секции ФРГ на «Экспо-67»
Петер фон Сименс пытался присвоить себе
титул «германского генерального комиссара»...
Все это, вместе взятое, не могло не вызвать
у канадских журналистов некоторых
ассоциаций. Дело в том, что среди покровителей
канадских нацистов, разоблаченных Гаррисоном,
было несколько бизнесменов немецкого
происхождения. Некоторые из них прибыли в
Канаду после окончания войны, а кое-кто, под
вымышленной фамилией, еще в военный период.
В этой связи вспоминали документ
государственного департамента США, датированный
30 марта 1945 года, гласивший, в частности:
«...Достоверные данные, собранные союзными
правительствами, ясно указывают на то, что
нацистский режим в Германии детально
разработал планы дальнейшего распространения
нацистских доктрин в послевоенный период.
Некоторые из этих планов уже начали
проводиться в жизнь, а другие намечено принять к
исполнению сразу же после завершения боевых
действий в Европе. Члены нацистской партии,
германские промышленники и германские
военные, понимая, что уже не могут достигнуть
28*
435

победы, в настоящее время озабочены
проектами послевоенного расширения своих связей в
зарубежных коммерческих кругах. Германские
техники, эксперты по вопросам культуры и
тайные агенты направляются в зарубежные
страны с целью установления и укрепления
экономических, политических и культурных связей.
Германским техникам и
научно-исследовательским работникам дана установка предлагать
свои услуги иностранным промышленным
фирмам и техническим школам за самую
невысокую плату».
Бывший эсэсовец Детлев Зонненберг,
арестованный в Бразилии в канун 1967 года,
привел ряд любопытных подробностей о том, как
выполнялся этот план. Он рассказал о тесных
связях Гитлера с католической церковью,
подчеркнув, что Пий XII был «большим другом
фюрера». Еще до окончания войны Ватикан
помог многим гитлеровцам бежать с тонущего
нацистского корабля. Зоняенбёрг упомянул, в
частности, имя кардинала Гюдала, который
ведал подготовкой фальшивых паспортов для
фашистских беглецов.
Заботливые опекуны не оставляли
нацистских военных преступников без своей
поддержки и в послевоенный период. Центральной
перевалочной базой для бежавших из ФРГ
гитлеровцев служил небольшой порт Дениа, на
юго-восточном побережье Испании.
Корреспондент газеты «Нью-Йорк геральд трибюн»
Ричард Чисноф сообщил, что прибывающие в этот
порт беглецы из ФРГ находили уютное
пристанище в небольшом отеле, принадлежащем
бывшему эсэсовскому полковнику Отто Бреме-
436

ру (нацистский партийный билет № 462775;
эсэсовский билет № 166881). Затем некоторые
из них перебрались в Мадрид, где устроились
в качестве преподавателей при действующем
там Международном неофашистском учебном
центре по подготовке диверсантов, террористов
и специалистов по вопросам «психологической
войны». Остальные же переправились в
другие страны, на территории которых
существуют крупные немецкие неонацистские колонии.
Эти переезды осуществлялись и
осуществляются при содействии опекунских
организаций, поддерживающих тесную связь с
соответствующими организациями в ФРГ. Так,
нацистскому палачу Эйхману в свое время
помогла бежать в Южную Америку организация
«Ватиканише хильфслиние». В Аргентине
действует объединение «Камераденкрейс»,
сотрудничающее с западногерманской
организацией «Тайная помощь». В Южно-Африканской
Республике существует группа бывших
эсэсовских офицеров «Дейчер ферейн», которая
разрабатывает и осуществляет планы побега
нацистов, осужденных в ФРГ и других странах
Западной Европы за военные преступления.
Расходы на проведение этих операций, как
и вообще все расходы, связанные с
деятельностью «коричневого интернационала»,
покрываются, по свидетельству Р. Чиснофа, в
основном, из двух источников: во-первых, из средств,
полученных от продажи награбленных
гитлеровцами сокровищ; во-вторых, из средств,
щедро поступающих от «крупнейших
западногерманских промышленников».
Факты и документы, приведенные в апрель-
437

ском номере журнала «Дойчес панорама» за
1967 год, вскрывают связь между теми, кто
спасал гитлеровских военных преступников, и
теми, кто вновь привел Западную Германию на
путь милитаризма. Выяснилось, что из тайных
нацистских фондов, скрытых после войны от
контроля держав-победительниц,
финансировались не только побеги эсэсовских убийц, но
и мероприятия боннского правительства. В
правление одной из опекунских организаций,
обосновавшейся под названием «Октогон трест»
на территории княжества Лихтенштейн, были
направлены доверенные лица Аденауэра,
которые приняли все меры к тому, чтобы
утаить награбленные нацистами ценности,
спрятанные в Швейцарии шефом гитлеровской
разведки адмиралом Канарисом. Для того чтобы
скрыть эти средства от союзнического
контроля и обеспечить доступ к ним боннской
правящей верхушки, был учрежден специальный
банк. Вся эта операция проводилась под
руководством первого послевоенного финансового
наставника Аденауэра и его закадычного друга
банкира Пфердеменгеса.
Таким образом, миллионы, награбленные
гитлеровцами и утаенные сообщниками
Аденауэра, использовались как для возрождения сил
милитаризма и нацизма в самой Западной
Германии, так и для оказания поддержки
неонацистскому движению за ее пределами.
Обширная и весьма влиятельная колония
немецких неонацистов возникла в
послевоенные годы на территории Южно-Африканской
Республики. В этрм нет ничего удивительного,
если учесть, что многие нынешние правители
438

ЮАР во время войны состояли в
прогитлеровской организации южноафриканских расистов
и намеревались свергнуть тогдашний кабинет,
принявший решение о состоянии войны с
Германией. Придя к власти, эти люди, среди
которых, кстати сказать, немало так называемых
«фольксдойче» 1, гостеприимно распахнули
двери перед нацистскими эмигрантами из
Германии. За послевоенные годы в Южную Африку
эмигрировало около 50 тысяч немцев.
Немецкая неонацистская колония с центром в София-
тауне стала настоящим «государством в
государстве». По сообщениям зарубежной прессы,
она располагает даже собственными...
подводными лодками.
Стремясь использовать наличие в ЮАР
столь значительной прослойки фашиствующих
«фольксдойче» в своих экспансионистских
целях, боннское правительство направило в 1950
году в Южную Африку с «особым заданием»
бывшего генерал-майора вермахта фон Мел-
лентина. Он обосновался в Претории как
«частное лицо» и основал авиакомпанию. Штат
сотрудников этой фирмы был укомплектован
преимущественно бывшими офицерами
вермахта и СС, скрывавшимися в ЮАР от
возмездия за совершенные ими военные
преступления. Меллентин, который в годы второй
мировой войны возглавлял одно время службу
шпионажа и контрразведки в африканском корпусе
Роммеля, воспользовался и на новом этапе
своей деятельности старыми гитлеровскими ка-
1 По нацистской терминологии —лица немецкого
происхождения, проживающие за границей.
439

драми шпионов и осведомителей, которые после
войны пришли в ЮАР к власти. В этом
смысле наибольшую ценность для него представил
пожалуй, Николах Дидерикс — немец по
происхождению, учившийся в Берлине, Мюнхене
и Кёльне. Дидерикс, являющийся в ЮАР
одновременно министром хозяйства, руководителем
коллегии по вопросам атомной энергии и
одним из руководителей зловещего «бродербон-
да» \ значительную часть своей жизни
работал по заданиям гитлеровской разведки,
подготавливая почву для проникновения германских
монополий в Южную Африку.
Совместными усилиями Меллентин и
Дидерикс создали предпосылки для заключения
тайного договора о военном сотрудничестве
между ЮАР и ФРГ, подписанного в Париже
14 июля 1961 года. Сразу же после этого в
Преторию хлынул поток западногерманского
капитала и двинулись легионы специалистов. Уже
в 1964 году капиталовложения ФРГ в
промышленность ЮАР превысили миллиард марок.
Западногерманские специалисты, предводимые
Меллентином, создавали в Южной Африке
авиационную, танковую, ракетную и другие
отрасли военной промышленности.
Тесное политическое, военное и
экономическое сотрудничество между Бонном и
Преторией сопровождалось и совместным
идеологическим наступлением. Были созданы
специальные пропагандистские организации, занимаю-
* Расистская террористическая организация
Южной Африки, созданная по типу американского Ку-
клукс-клана.
440

щиеся исключительно вопросами отношений
между ФРГ и ЮАР и восхваляющие политику
апартеида. Таковы «Общество друзей Южно-
Африканской Республики», « Германо-бурское
общество культуры»,
«Германо-южноафриканское общество» и т. д. В правлении этих
обществ заседают почти исключительно бывшие
геббельсовские пропагандисты. Содержание их
деятельности определяется предначертаниями
все того же Меллентина, который еще в 1959
году развивал идею создания в Южной Африке
«постоянной ударной силы» для борьбы
против национально-освободительного движения.
Как показали дальнейшие события, темные
замыслы бывшего гитлеровского разведчика
получили реальное воплощение. Об этом
свидетельствует, в частности, широкое участие юж-
ноафриканцев немецкого происхождения в
борьбе против патриотов Конго, Анголы,
Южной Родезии и Южного Вьетнама.
Один из самых зловещих аспектов
военного сотрудничества Бонна и Претории связан с
происками гитлеровского преступника Гюнте-
ра Прейса. С похвалой отзываясь о его
деятельности в ЮАР, министр внутренних дел
расистского правительства Де Лоув заявил в мае
1965 года: «Господин Гюнтер Прейс оказал
неоценимые услуги белому населению нашей
республики в его благородной борьбе против
цветных революционеров. Мы надеемся, что его
дальнейшая работа на благо великой
цивилизации белого человека будет столь же
успешной и плодотворной».
Какие же услуги оказал и продолжает
оказывать нацист Прейс расистскому режиму
Г. С. Александрович
441

ЮАР? На этот вопрос ответил в своем
августовском номере за 1966 год алжирский
журнал «Революсьон африкэн». Под руководством
Прейса в крупнейших городах ЮАР налажено
массовое производство ядовитых газов. При
«опробовании» некоторых из них в одной из
«туземных» деревень погибло несколько детей.
«Д-р Фервурд полагает, что ядовитые газы —
эффективное оружие для подавления
революционных выступлений населения Южной и
Юго-Западной Африки», — писал в
заключение журнал.
Немало гитлеровских преступников нашло
после войны убежище и в странах Западной
Европы.
В июне 1965 года шведская профсоюзная
газета «Металл-арбетарен» сообщала: «Многие
немецкие нацисты с преступным прошлым,
затерявшись в потоке беженцев, переправились
весной 1945 года через Балтийское море и
обосновались в Швеции под вымышленными
именами. Сейчас эти призраки гитлеровской эпохи
вместе с нашими доморощенными нацистами
мечтают о превращении шведских
мусоросжигательных печей в новый Освенцим». Эти
опасения на фоне происходивших тогда в Швеции
событий отнюдь не выглядели
преувеличенными — напротив, слово «мечтают» лишь в очень
слабой степени отражало действительность...
В мае 1965 года в редакцию вечерней
стокгольмской газеты «Экспрессен» пришло
анонимное письмо с просьбой проследить за
квартирой умершего миллионера Карлберга в
доме № 23 по улице Биргер Ярлсгатен. Когда
полиция явилась по указанному адресу, обна-
442

ружилось, что квартира, о которой идет речь,
представляет собой штаб крупной вооруженной
нацистской банды. На стене висел портрет
Гитлера, обрамленный знаменами со свастикой. На
полках были расставлены немецкие стальные
каски и эсэсовские фуражки с кокардами в
виде человеческих черепов. В шкафах и на
стеллажах размещалась одна из крупнейших в
мире нацистских библиотек. В ящиках лежали
пистолеты, отравляющие авторучки, гранаты,
винтовки, автоматы и взрывное оборудование,
в том числе такое, которое дает возможность
взорвать автомобиль, как только водитель
включит зажигание.
Главарь банды, тридцатилетний Бьерн Лун-
даль, занимал должность управляющего
«фондом Карлберга». Кроме него в состав
руководства входили весьма известные в Швеции
лица: офицер генерального штаба майор Хеден-
грен, бывший морской офицер граф
Гамильтон, реакционный журналист Эссен и другие.
Из документов, захваченных полицией, стало
ясно, что эта группа готовила вооруженный
нацистский путч, намеревалась свергнуть
правительство и установить в стране фашистскую
диктатуру, а затем приступить к «ликвидации»
всех инакомыслящих, в первую очередь
коммунистов и «неарийцев».
Некоторым своим политическим
противникам «нацистское правительство»
заблаговременно вынесло смертные приговоры и даже
сочло возможным открыто уведомить об этом
приговоренных. Так, доцент Стокгольмского
университета Бернард Таршис был письменно
поставлен в известность о том, что приговор
443

над ним будет приведен в исполнение «когда
для этого представится возможность» и что
осужденному «не позволят подать апелляцию».
Нацисты планировали массовую расправу
настолько скрупулезно, что не оставалось
сомнений в наличии среди них лиц, имеющих
большой опыт в такого рода операциях.
Предусматривалось сначала объявить о регистрации
всех неугодных, потом вызвать их на
медицинское освидетельствование и ввести им под
видом лекарства смертельную дозу яда. Большое
внимание уделялось своевременной заготовке
печей для сжигания трупов.
В целях подготовки вооруженного захвата
власти шведские «фюреры» систематически
готовили кадры людей, владеющих оружием.
Заговорщики создали военную организацию
«Викинг», разделенную на штурмовые отряды. Эта
организация устраивала настоящие* маневры,
во время которых молодые нацисты учились
стрелять, бросать гранаты, овладевали уменьем
вести рукопашный бой. Руководили маневрами
бывшие гитлеровские офицеры.
Среди захваченных в нацистском штабе
документов была карта одного из северных
лесных районов Швеции. В пункте, отмеченном
крестиком, полиция обнаружила большой склад
оружия и отравляющих веществ.
Секцию диверсий в организации шведских
нацистов возглавлял инженер-технолог Вальд-
со, «Идеологической работой» руководил
некий Ульфстед, «гитлерюгендом» командовали
Карлссон и Страндберг. Для привлечения
молодежи было создано специальное спортивное
общество «Тор», в котором молодые нацисты
444

занимались гимнастикой, боксом и борьбой
дзюдо.
Раскрытие в Швеции нацистского заговора
вызвало появление на страницах местной
прессы множества разоблачительных материалов.
Газета «Афтонбладет», к примеру, приводила
название 12 нацистских легальных
организаций, действующих на территории страны. «На
самом деле, — писала при этом
«Афтонбладет», — если считать и подпольные группы, то
их число в несколько раз больше». Из
легальных нацистских организаций чаще всего
упоминался так называемый «Шведский
национальный союз», издающий газету «Рикспарти»
(«Имперская партия»). Несколько лет тому
назад этот союз открыто проводил в
Стокгольме свой съезд, с трибуны которого главарь
организации Оредссон во всеуслышание изрек:
«Наш учитель — Гитлер. Но мы кое в чем
расширили его программу».
В г. Мальме, расположенном на юге
Швеции, находится так называемое
«Националистское информационное бюро» — агентство
печати международного фашистского центра.
Шведские нацисты поддерживают постоянную
связь со своими единомышленниками в других
странах, и прежде всего в ФРГ и США. Лун-
даль и его подручные, например, имели при
себе билеты американского Ку-клукс-клана и
собирались создать его филиал в Швеции.
Микробы коричневой чумы проникли и в
другие страны Скандинавского полуострова.
В Норвегии местная
«национал-социалистская партия», возглавляемая Эйнаром Юнтвед-
том, регулярно издает свою газету («Фольк ог
445

ланд») и ведет активную пропаганду среди
населения путем распространения брошюр и
листовок. В мае 1965 года газета «Арбейтербла-
дет» сообщила своим читателям о таком факте:
руководство одного из крупнейших
предприятий Осло получило письмо от местной
организации нацистов с предложением уволить всех
«либералов» и «красных». Молодчики Юнтвед-
та сулили вознаграждение за каждого
уволенного по 100 крон. Подобные письма были
посланы и по другим адресам.
Откуда такая щедрость? Отвечая на этот
вопрос, газета «Нурландс фрамтид»,
выходящая в г. Буде, указывала на обширные
международные связи норвежских неофашистов и
писала о крупных денежных средствах,
получаемых ими из ФРГ и США.
Не жалуется на материальные затруднения
и главарь так называемой «датской национал-
социалистской партии трудящихся» Свен Са-
ликат. С помощью дорогостоящих адвокатов он
добился возобновления издания фашистской
газеты «Фудреландет», в течение семи лет
находившейся под запретом. Датские нацисты
выпускают также ежемесячный журнал «9 ав-
риль», в котором прославляют период
гитлеровской оккупации.
Одной из главных баз неонацистских
заговорщиков по справедливости считается
Швейцария. Их влечет туда система тайного
финансирования, которую обеспечивают швейцарские
банки, и та легкость, с которой там можно
установить нужные контакты.
В Базеле издается журнал на немецком
языке «Нойе политик», систематически веду-
446

щий кампанию против «недостойного
обращения с бывшими национал-социалистами».
Главный редактор этого журнала доктор Вильгельм
Фрик во время второй мировой войны
выступал в поддержку Гитлера. Он был одним из
авторов так называемого «Манифеста
двухсот», изданного в 1940 году и требовавшего
равнения швейцарской политики на
гитлеровский «новый порядок».
В Бельгии фашистская партия MAC
(«Движение гражданского действия»), руководимая
бывшими деятелями гитлеровского рейха,
издает десятитысячными тиражами газеты «Жен
насьон» и «Насьон Бельжик». Кроме того, на
территории этой страны действует организация
бывших эсэсовцев («Бельгийское отделение
Европейского социального движения»),
издающая газету «Л'Эроп реэль».
Двадцать пятого августа 1966 года в
демократической немецкой печати появилось
сообщение о том, что двое представителей
западногерманского объединения бывших эсэсовцев
«ХИАГ» Эккард Брагард и Уве Зауерман по
поручению своих единомышленников прибыли
в Бельгию для реорганизации и укрепления
местных военизированных неофашистских
групп.
В Голландии в 1953 году была основана
организация под названием «Национальное
европейское социальное движение», руководимая
бывшим офицером GG ван Гиненом.
Впоследствии, однако, она влилась в
западногерманскую ассоциацию бывших эсэсовцев.
Последыши Гитлера не перевелись и во
Франции. В январе 1965 года корреспондент
447

газеты «Пари-пресс энтрансижан» Л. Кемски
взял интервью у одного из фюреров
французских нацистов — Жана-Клода Моннэ.
— Я национал-социалист, антисемит и
расист, — отрекомендовался этот
двадцатисемилетний молодчик, — три года назад я основал
пролетарскую национал-социалистскую
партию. В то время нас было четверо. Сейчас мы
имеем около 50 групп в Париже и 15 групп
в провинции.
Без обиняков заявив, что собирается «взять
власть в стране в 1975 году», Моннэ поведал
далее своему собеседнику, что пишет книгу
под названием «Новый коран», которая, по его
мнению, «станет в наше время тем же, чем
была «Майн кампф» 30 лет назад».
— Что же все-таки могло прельстить вас
в нацизме? — полюбопытствовал журналист.
— Ницшеанская идея сверхчеловека, идея
господства нордической расы не только над
неграми и евреями, но также над низшими —
средиземноморскими арийцами, — ответствовал
тщедушный и узкоплечий «поклонник нибелун-
гов».
Говоря о международных связях своей
организации, Моннэ заявил, что поддерживает
систематические контакты с неонацистскими
партиями ФРГ и США.
В Австрии бывшие видные нацисты,
которые в первые послевоенные годы
прикрывались «национальными» и
«буржуазно-либеральными лозунгами», в дальнейшем объединились
в так называемый «Союз независимых».
Позднее он был реорганизован в «освободительную
партию Австрии». В руководящие органы этой
448

партии вошло не менее 25 гитлеровских
военных преступников. Их главная цель — борьба
против идеи независимой Австрии, за
новый аншлюсе (присоединение к ФРГ). Они
выступают под лозунгом: «Убрать мусор
1945 года!»
Из других неонацистских организаций,
обосновавшихся на территории Австрийской
Республики, наиболее активен так называемый
«Союз гимнастов», созданный в 1952 году.
Впрочем, точнее было бы сказать
«воссозданный», ибо под ширмой гимнастических союзов
в этой стране еще с 90-х годов прошлого
столетия вели подрывную деятельность
прогерманские организации. Нынешний «Союз
гимнастов» действует в полном соответствии с этой
традицией. Его ежегодные съезды проходят
под откровенно антиавстрийскими лозунгами.
Характеризуя один из таких съездов,
происходивший в г. Граце, журнал
западногерманского «землячества судетских немцев» «Вегварте»
писал: «Железная поступь этих истинно
германских парней как бы подчеркивала всю
нелепость представлений о существовании
некоей австрийской нации».
Издаваемая «Союзом гимнастов» газета
«Бундестурнцайтунг» постоянно внушает
молодым австрийцам, что они «немцы» и что
«гимнастика должна быть поставлена на службу
немецкому народу и немецкому обществу». В
плане «умственной гимнастики» им
преподносятся из номера в номер отрывки из мемуаров
бывших гитлеровских генералов. Вершиной
деятельности союза явился торжественный
слет, проведенный в июле 1966 года в честь
29 Г. С. Александрович
449

столетия со дня... поражения Австрии в войне
с Пруссией.
В Австрии действует также несколько
неонацистских студенческих организаций («Союз
свободных студентов», корпорация «Олимпия»
и др.)» «Товарищеский союз», объединяющий
бывших военнослужащих гитлеровского
вермахта, и союз бывших эсэсовцев (так
называемое «Товарищество IV»).
Весь этот разношерстный коричневый сброд
сплачивается и набирает силы при
попустительстве, а иногда и при поддержке
австрийских властей. Известно, например, что
бывший министр внутренних дел Австрии социал-
демократ Оскар Хельмер лично
покровительствовал неонацистам и в то же время всячески
стремился приуменьшить их опасность в
глазах общественности. «Оставьте их, этих
несчастных глупцов в покое, — заявил он,
например, в одном из своих публичных
выступлений. — Кому они могут повредить? Это всего
лишь маленькая кучка неисправимых!»
Между тем австрийский неофашизм,
являющийся послушным орудием в руках
западногерманских реваншистов, отнюдь не безопасен.
Это нашло убедительное подтверждение в
конце февраля 1967 года, когда в городе Линце
была основана «Австрийская
национал-демократическая партия». Западные обозреватели
открыто называют ее филиалом
западногерманской НДП, да и сами руководители новой
партии в своем учредительном манифесте
заявляли, что намерены «вести бескомпромиссную
борьбу за возвращение Австрии в лоно
германской нации». Примечательно и то, что эти
450

руководители
(Рудольф Вачингер,
Норберт . Бургер и
др.) известны как
неоднократные
участники пограничных
провокаций,
направленных против
Италии и
осуществляемых под
руководством
западногерманских нацистов.
Вот уже в
течение более чем
десяти лет в
пограничном районе Италии
Альто Адидже
грохочут выстрелы,
взрываются мины
замедленного
действия, оскверняются
памятники героям
антифашистского
Сопротивления. В
итальянской печати то
и дело появляются
сообщения о
неонацистских
террористических группах,
засылаемых в эту
провинцию с
территории Австрии и
особенно Западной
Германии. Газета
«Паэзе сэра» указы-
Западногерманский
террорист Бодо, арестованный
итальянской полицией.
29*
451

вала, например, что среди убитых террористов
опознано несколько бывших гитлеровских
разведчиков. По данным, опубликованным этой
газетой, нити руководства диверсионно-терро-
ристической деятельностью, осуществляемой
на территории Альто Адидже, находятся в
руках западногерманской неонацистской
организации «Витикобунд», насчитывающей 800
членов. В статуте этой организации,
штаб-квартира которой расположена в Мюнхене на Таль-
штрассе, 18, сказано следующее: «Вернем фа-
терлянду все территории, которые были
отобраны у немецкой нации в связи с
несправедливыми решениями».
До поры до времени итальянские власти
закрывали глаза на деятельность диверсантов
из ФРГ, так как в Риме не хотели портить
отношений с партнером по НАТО и «общему
рынку». Однако сейчас эта деятельность
приняла настолько наглый и вызывающий
характер, что официальные круги Италии вынуждены
нарушить свое молчание и признать связь,
существующую между участившимися актами
террора в Альто Адидже и усилением
реваншистских тенденций в политике ФРГ. Дошло
до того, что итальянский министр финансов
Луиджи Прети, выступая 13 августа 1966
года с речью, публично обвинил правительство
Западной Германии в открытом
попустительстве террористам. В июле 1967 года во время
очередной вспышки терроризма в Альто
Адидже многие депутаты итальянского
парламента указывали на прямую связь, существующую
между подрывной деятельностью
южнотирольских неонацистов и реваншистской политикой
452

боннского кабинета. В своем отчете о
парламентских дебатах по этому вопросу близкая к
правительству газета «Мессаджеро» 21 июля
писала: «Пока не будет провозглашена
неприкосновенность всех без исключения границ в
Европе, для разного рода экстремистов всегда
останется поле действия. Как для их бомб, так
и для их мин». Любопытно, что автором этого
отчета был журналист Карло Троттер, который
долгие годы провел в Бонне и еще недавно
считался одним из самых ярых сторонников
тесного политического сближения между
Италией и Западной Германией.
Эти факты знаменательны. Они
показывают, что даже самые «лояльные» из европейских
союзников ФРГ начинают обнаруживать
общность интересов, существующую между
боннскими неонацистами и боннским
правительством.
В связи с фашистским переворотом в
Греции в мае 1967 года официальный Бонн вновь
подтвердил уже давно установившуюся за ним
репутацию верного оплота международной
реакции. Шпрингеровский еженедельник «Вельт
ам Зоннтаг» был первым органом мировой
печати, напечатавшим интервью с главарем
путчистов Коллиасом, причем в предисловии к
этому интервью последний был охарактеризован
как «спаситель свободы». Крайне правая
греческая газета «Вима» в своем номере от 27 мая
1967 года с удовлетворением сообщала, что
бундесвер поставил заговорщикам 44
современных танка и собирается передать в их
распоряжение подводную лодку. В западногерманской
печати обращалось внимание на многочислен-
453

ные зримые и незримые нити, связывающие
Бонн с главными персонажами фашистского
путча. Так, например, газета «Франкфуртер
рундшау» упоминала о том, что бригадный
генерал Патакос, назначенный на пост
министра внутренних дел в новом правительстве,
прошел стажировку в бундесвере, а министр
координации Макарезы в течение нескольких
лет был греческим военным атташе в Западной
Германии.
Газета «Зюддойче цайтунг» сообщала, что
15 мая 1967 года в Мюнхене с ведома и
одобрения западногерманских властей была создана
монархо-фашистская организация «Греческое
национальное движение за новый порядок».
Ее возглавил племянник греческого министра
иностранных дел, который нагло потребовал
«приструнить» всех тех, кто выступает против
нового режима в Афинах. Еще раньше в ФРГ
была создана греческая фашистская
террористическая организация «Черная рука»,
действующая против прогрессивно настроенных
греков, живущих в ФРГ.
«Сердечное согласие», существующее
между афинскими фашистами и
западногерманскими властями, отражает известную общность
политических воззрений. В этой связи газета
«Франкфуртер рундшау» отмечала, что
греческая военная диктатура является неким
прообразом того строя, который боннская
правящая клика намерена установить в ФРГ после
проведения «чрезвычайного законодательства».

ФАШИЗМ СО СВАСТИКОЙ
И БЕЗ СВАСТИКИ
(Вместо заключения)
Империализм использует все
возможности, чтобы продлить
свое существование.
50 лет Великой
Октябрьской социалистической
революции. Тезисы
Центрального Комитета КПСС.
Имя Зигфрида Мюллера впервые замелькало
на страницах западных газет летом 1964
года, когда международные монополии, боясь
потерять контроль над сырьевыми ресурсами
и полезными ископаемыми Конго (Киншаса),
перебросили туда из Южной Африки большую
группу белых наемников, вооруженных
новейшим оружием. Мюллер командовал «отря-
дом-52», повсюду оставлявшим за собой
кровавый след. Газеты сообщали, что этот всегда
улыбающийся сорокапятилетний мужчина с
лоснящимся лицом — гражданин ФРГ, во время
войны служил в войсках СС и принимал
участие в боях на советско-германском фронте.
Приводилась речь, с которой Мюллер
обратился к своим солдатам в Конго: «Мы
проворачиваем веселенькое дельце — охота на негров
или что-то в этом роде, никакого риска, все
о'кей!» И еще: «Сегодня мы завоевываем Кон-
455

го, а завтра завоюем весь мир!» Сообщалось,
что в рядах мюллеровской банды, наряду с
бывшими эсэсовцами и солдатами вермахта,
находились также молодые люди, воспитанные
в западногерманских школах и прошедшие
трехгодичную подготовку в бундесвере.
Старшим из них едва минуло тридцать.
Летом 1966 года Мюллер проводил в ФРГ
полагающийся ему как наемнику отпуск. Двое
смелых и предприимчивых
кинодокументалистов из ГДР Вальтер Хейновска и Герхард
Шойманн решили воспользоваться этим, чтобы
взять у него интервью. Они назвались
представителями телевидения, и у Мюллера это не
вызвало никаких подозрений. Он охотно
принял предложение и с такой же готовностью
согласился позировать перед кинокамерой.
Настало время съемки. Мюллер вошел в
комнату в маскировочной форме парашютиста
с погонами майора. Вся его грудь была усеяна
гитлеровскими орденами. «Я заслужил их во
время войны с русскими», — объяснил
Мюллер.
Вспоминая интервью с командиром «отря-
да-52», кинодокументалисты отмечали
впоследствии, что этот профессиональный убийца
пытался выдать себя за джентльмена в военной
форме. Он, например, был чрезвычайно
шокирован словом «наемник». «...Что такое
„наемник"? Я считаю, что это неудачное слово... Я
защищаю в Конго Запад и его идеалы:
свободу, братство и... что там еще?»
«Равенство», — подсказывают
кинодокументалисты. «Вот-вот — это самое», —
ухмыляется Мюллер и продолжает: «Более двадца-
456

Пока империалисты ведут захватнические войны,
эсэсовский палач Зигфрид Мюллер может не
опасаться безработицы.
ти лет назад я сражался за
национал-социалистскую великую Германию, теперь я борюсь
за свободный Запад... Я антикоммунист. Это
мое политическое направление».
Столь же возмущает Мюллера и термин
«грязная война» по отношению к
американской агрессии во Вьетнаме. «В Южном
Вьетнаме не грязная война, а обычная война,
свидетелями которой мы еще, может быть, станем
и в Европе», — заявляет бывший эсэсовец, а
ныне «солдат свободного Запада».
Далее состоялся такой диалог:
— Вы говорили о том, что хотите
объединить всех немцев?
Г С Александрович
457

— Так точно!
— Но ведь и за пределами границ ФРГ
живут немцы?
—- Да, к сожалению.
— Может случиться так, что однажды вы
используете свой опыт необъявленной войны
для «освобождения» этой части немецкого
народа...
— Да, конечно. И не только в Восточной
зоне...1
— Федеральное правительство
поддерживает интервенцию США во Вьетнаме. Стали бы
вы сражаться в рядах «вьетнамского легиона»?
— Да, с превеликим удовольствием! Это как
раз то, что мне нужно.
Советский режиссер Михаил Ромм,
ознакомившись с работой кинодокументалистов из
ГДР, сказал: «Если бы этот фильм был отснят
раньше, то я закончил бы им свой
документальный фильм «Обыкновенный фашизм»,
даже если бы существовала лишь часть
немецкого фильма, только глаза этого зверя. На
подобной основе можно лучше всего показать
развитие фашизма в настоящее время».
На горьком опыте сотен миллионов людей
народы мира убедились в том, что фашизм —
это война. Вот почему неофашизм в Западной
Европе до сих пор не может обеспечить себе
массовую базу, несмотря на щедрую и
всестороннюю помощь монополий.
Однако в наши дни приведенный выше те-
1 Имеется в виду Германская Демократическая
Республика.
458

зис начинает все убедительнее звучать и в
своем обратном прочтении: война (разумеется,
несправедливая) — это фашизм. С помощью
войны империалистические монополии пытаются
возродить фашистские методы и приемы
правления. Будучи скованы в своих действиях
мощью социалистического лагеря, ростом
рабочего и национально-освободительного
движения, они уже не могут развязать мировую
войну и прибегают к «локальным войнам».
Неизбежным следствием этих захватнических войн
является активизация неофашистских сил в
странах-агрессорах, рост профашистских
тенденций внутри самого государственного
аппарата этих стран. Так, «грязная война»
американских монополий в Южном Вьетнаме
вызвала в США не только усиление правоэкстремист-
ского движения, но и дальнейшее повышение
роли охранки и разведки, привела к созданию
«войск специального назначения», которые по
своим методам расправы с патриотами весьма
напоминают зловещие части СС. Характерно,
что в ряде литературных произведений
современных американских авторов (например, в
нашумевшем романе «Семь дней в мае»)
решающая роль в подготовке будущих фашистских
государственных переворотов в США отводится
именно этим войскам. Так в наши дни
подтверждаются известные слова Энгельса,
написанные им более 90 лет назад: «Не может быть
свободен народ, угнетающий другие народы» К
Интервью Мюллера заставляет вспомнить и
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2-е,
т. 18, стр. 509.
459

не менее известное положение Маркса,
сформулированное им в статье «Будущие
результаты британского владычества в Индии»
(1853 г.). «Глубокое лицемерие и присущее
буржуазной цивилизации варварство, — писал
Карл Маркс, — предстают пред нашим взором
в обнаженном виде, когда мы эту цивилизацию
наблюдаем не у себя дома, где она принимает
респектабельные формы, а в колониях, где она
выступает без всяких покровов» 1.
И сейчас, 115 лет спустя, освободительное
движение против неоколониализма, будь то в
Конго или Южном Вьетнаме, подавляется
«западными демократиями» с жестокостью,
присущей фашистам. Назвав себя «солдатом
свободного Запада», фашистский убийца Мюллер
лишь воспроизвел то, что о нем писали многие
«респектабельные» органы буржуазной печати.
И нельзя отказать этому ландскнехту в
известной логической последовательности, когда он
характеризует свою нынешнюю деятельность
как продолжение борьбы за
национал-социалистскую «великую Германию». Ведь для него
Конго и Южный Вьетнам — это лишь
тренировочные площадки для последующей войны за
«освобождение немецкого народа». И не
только в «Восточной зоне»... многозначительно
подчеркивает Мюллер.
Зигфрид Мюллер — солдат, а не политик.
Поэтому он гораздо прямолинейнее таких
идеологов современного неофашизма, как, скажем,
Адольф фон Тадден. Но и он считает нужным
1 К. М а р к с и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 9,
стр. 229.
460

ввернуть словечко насчет «идеалов» Запада
(«Я защищаю в Конго Запад и его идеалы:
свободу, братство и... что там еще?»).
Любопытно, откуда фашисту Мюллеру стали
известны эти лозунги? Возможно, что он впервые
услышал их в тот день, когда его солдаты
арестовали двух конголезских школьников Лале
Ила и Моне. Вместо денег и часов у ребят
отобрали лишь удостоверения с портретом Лумум-
бы и девизом «Свобода, равенство,
братство». Наемников осенила «идея» убить
подростков на ступенях памятника Патрису Лу-
мумбе...
Когда-то, во времена штурма Бастилии,
девиз «Свобода, равенство, братство» был
начертан на знаменах буржуазии. Она и сейчас
еще часто употребляет всуе этот девиз, но в
то же время не гнушается использовать
фашистских головорезов против тех, кто добивается
его практического осуществления. И не
потому ли буржуазная демократия так бессильна
в борьбе с фашизмом, что слишком часто
бывает вынуждена обращаться к нему за
помощью?
Австрийский журналист Хиндельс
спрашивает на страницах газеты «Арбейтер-цайтунг»:
«Что сделало возможным возвращение
«коричневых крыс» на политическую арену? Что
придало им смелость вновь стать такими
нахальными и проявлять такую активность после
того, как в 1945 году они, заикаясь от страха,
заползли в щели?» И отвечает: «Дело в
бесхребетности тех оппортунистов от политики,
которые предали завещание миллионов
мертвых. Без поддержки этих «политиков» неис-
461

правимые остались бы тем, чем они были
сразу же после 1945 года: полностью
изолированным, обреченным на вымирание
меньшинством... Демократия давно могла бы покончить с
коричневым адом, если бы ей не помешали
знатные бюргеры, в том числе и влиятельные
парламентарии».
Но дело, разумеется, не в отдельных
«знатных бюргерах» и «влиятельных
парламентариях», а в самой природе буржуазной
«демократии».
В самом деле, что дает возможность
нацистам так легко «врастать» в «респектабельные»
буржуазные партии, а порой и захватывать в
них руководство? Что побуждает буржуазных
политиков поддерживать вчерашних
фашистских погромщиков?
Ответить на этот вопрос можно одним
словом: антикоммунизм.
Страх перед коммунизмом заставлял
некоторых лидеров «западных демократий»
(например, Черчилля) еще в разгар сражений
второй мировой войны строить планы
использования недобитых гитлеровцев против своего
советского союзника.
В послевоенный период антикоммунизм
вашингтонских правителей способствовал не
только возрождению нацизма в Западной
Германии, но и появлению фашистских тенденций
в политике Соединенных Штатов. Характерно,
что многие действия боннских властей,
направленные против мира и прогресса, не только
получали американскую санкцию, но и в
значительной мере были навеяны американским
примером.
462

Так, в начале 50-х годов торжество маккар-
тизма в Соединенных Штатах Америки
послужило для западногерманских реакционеров
толчком к решительному наступлению на
прогрессивные организации в собственной
стране.
Так, десятилетие спустя откровенный
переход Соединенных Штатов к политике
геноцида во Вьетнаме вызвал на Рейне новую волну
фашистского мракобесия и воинствующего
шовинизма. Еще недавно боннские неонацисты,
пытаясь поставить под сомнение преступления
«третьего рейха», с наигранным скептицизмом
вопрошали: «А был ли Освенцим?» Сейчас они
меняют тактику и выдвигают новый лозунг:
«Освенцим был необходим для борьбы с
коммунизмом». Им кажется, что действия
американцев оправдывают Гитлера. Так, сами того
не желая, они дают объективную оценку этим
действиям...
Грязная война, которую Соединенные
Штаты ведут против вьетнамского народа,
способствует активизации реакционных элементов и
в других точках земного шара. «Эскалация
американской интервенции во Вьетнаме идет
рука об руку с эскалацией попыток
реакционных путчей и усилением авторитарных
тенденций — как правило, с благословения и при
финансовой и иной поддержке американских
дипломатов, американской разведки и
американской военщины», — пишет в связи с этим
австрийский журнал «Вег унд Циль» !.
В свете вышеизложенного становится по-
1 «Weg und Ziel», Juni, 1967, S. 281.
463

нятным, почему на Карлововарской
конференции коммунистических и рабочих партий
вопросы европейской безопасности
рассматривались как часть более общей проблемы —
борьбы антиимпериалистических сил в масштабе
всей планеты. Правильность такой позиции
была подтверждена дальнейшими событиями, в
частности реакционным переворотом в Греции
и открытыми военными действиями на
Ближнем и Среднем Востоке.
Двадцать первого июня 1967 года, выступая
на заседании совета министров по поводу
событий на Ближнем Востоке, президент
Франции де Голль выразил мнение, что существует
неразрывная связь между вьетнамской
авантюрой США и агрессией Израиля против
арабских государств. «Один конфликт, — сказал
он, — способствует возникновению другого.
Война, развязанная американским
вмешательством во Вьетнаме, уничтожение ею жизней и
имущества, глубокая бесплодность, которой она
знаменуется, как бы ни были ужасны ее
последствия, неизбежно распространяет смуту не
только на месте, но и далеко от этого района».
Говоря об условиях, необходимых для
достижения мирного урегулирования спорных вопросов
при нынешней международной обстановке,
президент Франции назвал в качестве главного из
них — окончание войны во Вьетнаме путем
прекращения иностранного вмешательства.
С этим трудно не согласиться, но к этому
необходимо добавить, что американская
интервенция во Вьетнаме, как и всякая другая
захватническая война, является войной
империалистических монополий. «...Пока империализм
464

существует, угроза захватнических войн
остается»,— говорится в тезисах ЦК КПСС к
50-летию Великой Октябрьской
социалистической революции ]. А следовательно, остается и
угроза фашизма.
Современные последователи Гитлера уже не
могут выступать под гитлеровскими
лозунгами — они вынуждены надевать маски
«демократов» и «свободолюбцев». «Еще не было в
истории случая, когда бы волк так хорошо
научился блеять по-овечьи», — замечает по
этому поводу английский писатель Олдридж.
Убийца всегда отвратителен, но убийца,
надевающий ханжескую личину добродетельного
святоши, отвратителен вдвойне. Между тем
нельзя отрицать, что многие люди на Западе
принимают елейные побасенки
империалистической пропаганды за чистую монету. В чем-
источник этой слепой веры?
Послевоенный период мирового
экономического развития характеризуется
возникновением в некоторых капиталистических странах
временного «потребительского бума». Обратная
сторона этого «изобилия», созданного руками
трудящихся, — рост производственных травм,
«бум» психических заболеваний, дальнейшее
углубление пропасти между двумя
социальными полюсами. Хотя реальными плодами так
называемого «экономического чуда»
пользуются лишь высшие слои населения, официальная
пропаганда, спекулируя на широком развитии
кредитной системы, пытается (порой
небезуспешно) внушить «человеку с улицы», что и
1 «Правда», 25 июня 1967 г.
30 Г. С. Александрович
465

он является частью «процветающего
общества». Ловко играя на таких чертах характера
мещанина-обывателя, как стяжательство,
узость кругозора, ограниченность интересов,
недоверие ко всему, что нарушает привычный
уклад жизни, мастера торговой и политической
рекламы превращают его в свое послушное
орудие. И вот тогда-то на сцену выступают
неофашистские ловцы душ...
Современный швейцарский писатель Диг-
гельман в своем романе «Наследие» очень
убедительно показывает легкость превращения
добропорядочных буржуа в фашиствующих
громил под воздействием подстрекательской
пропаганды. В этом романе рассказывается о том,
как в небольшом швейцарском городе владелец
местной газеты фашист Фрауэнфельдер изо дня
в день ведет изуверскую травлю коммуниста
Алоиза Хаузера и его семьи. В конце концов
подстрекателю удается восстановить жителей
против «красного семейства». Организуется
ночное факельное шествие к дому Хаузера,
заканчивающееся поджогом дома. Дети Хаузера
подвергаются в школе травле со стороны
одноклассников. Его жене владельцы магазинов
отказываются продавать продукты. Единственная
вина Хаузера в том, что он коммунист, причем
подавляющее большинство рядовых участников
травли даже не знает, что это такое...
Роман Диггельмана, имеющий
документальную основу, показывает, что даже в
Швейцарии — этой классической стране буржуазно-
демократических свобод — семена фашистского
изуверства находят благодатную почву. Само
собой разумеется, что еще легче они произра-
466

стают в Федеративной Германии, где
сохраняются пережитки нацистской эпохи и где
население продолжает воспитываться в духе
самого уродливого национализма. К тому же, как
отмечает известный западногерманский
социолог Дарендорф в своей книге «Общество и
демократия в Германии», для ФРГ характерно
«недостаточное развитие гражданственности,
чувства ответственности граждан за
общественные дела». Именно это равнодушие к
политике, к большим общественным проблемам, по
мнению Дарендорфа, «породило
бесчеловечность Освенцима и создает угрозу демократии
в сегодняшней ФРГ, где ежегодно
производится 50 тысяч арестов».
На Рейне безусловно существуют силы,
противостоящие угрозе фашизма, и силы эти
растут, но сегодня они еще недостаточно
многочисленны и недостаточно сплочены.
«„Сформировавшемуся обществу" монополий еще не
противостоит сформированная сила рабочего
класса» 1.
В Федеративной республике единственной
партией, выдвигающей последовательную
программу борьбы за мир, демократию и
социальный прогресс, является Коммунистическая
партия Германии. Она была запрещена 17 августа
1956 года правительством Аденауэра. Это
произошло в то время, когда Бонн уже ввел
всеобщую воинскую повинность и взял открытый
курс на атомное вооружение бундесвера. Оче-
10. Рейнхольд. Западногерманский
империализм — агрессивнейшая сила Европы. «Коммунист»,
1966, № 15. стр. 116.
30*
467

видная цель правящих кругов ФРГ
заключается в том, чтобы попытаться ревизовать итоги
второй мировой войны в свою пользу. И
начали они, как в свое время начинали
гитлеровские фашисты, с подавления КПГ —
руководящей силы рабочего класса своей страны.
Запрет, разумеется, затруднил деятельность
компартии, но, несмотря на трудности и
преследования, она продолжает укреплять связи с
трудящимися массами. В последние годы КПГ
пополнила свои ряды тысячами новых членов.
Западногерманским коммунистам удалось
начать в стране публичную дискуссию на тему о
неконституционности запрета их партии.
Многие граждане ФРГ направили в бундестаг
петиции с требованием отмены этого запрета.
Девятого января 1967 года агентство АДН
сообщило о многочисленных новых фабрично-
заводских газетах компартии, появившихся на
крупнейших предприятиях ФРГ. Одна из них
писала в передовой статье: «Почему целая
армия политических шпионов и полицейских и
послушный аппарат юстиции, привлекший
более 500 тысяч человек к суду за политические
убеждения, не смогли разгромить КПГ?
Потому что мы, коммунисты, — носители самой
передовой идеи социализма, движущей
человечеством, потому что для каждого из нас
жизненными идеалами являются прогресс
человечества, демократия и социализм. Поэтому мы
сильны и непобедимы!»
Запрет КПГ, преподнесенный мировой
общественности как акт «защиты демократии»,
в действительности явился началом
генерального наступления западногерманской реакции
468

на политические права всего народа, на
демократию вообще. По замыслу монополий, это
наступление должно завершиться введением
«чрезвычайного законодательства», отменой
конституции и установлением диктатуры.
На правых социал-демократических лидеров,
завербованных в правительство, возлагается
задача нейтрализовать профсоюзы, чтобы эта
наиболее массовая организация зацадногерманских
трудящихся не смогла оказать особого
сопротивления намеченным ударам по демократии и
социальному положению рабочего класса.
Ухватившись за «идею», подсказанную канцлером
Кизингером, министры от СДПГ заявляют, что
они вынуждены идти на поводу у правящей
партии, так как в противном случае последняя
образует коалицию с неонацистской НДП. Но
при этом они «забывают» добавить, что
неонацизм НДП — это крайнее выражение
узаконенной политики христианских демократов,
политики, которую правое социал-демократическое
руководство поддерживает на протяжении
всего послевоенного периода.
Правящей верхушке ФРГ выгодно
представить дело так, будто угроза возрождения
фашизма на Рейне исходит только от НДП. Это
дает возможность Штраусам и люкке не только
отмежеваться от неонацистов, но и в какой-то
степени противопоставить себя им. Вместе
с тем, пока огонь общественной критики
сосредоточен на НДП, нынешние западногерманские
правители имеют возможность втихомолку
осуществлять свои зловещие планы. В марте
1967 года буржуазные газеты ФРГ
подробнейшим образом обсуждали борьбу за власть в
469

рядах Национал-демократической партии,
закончившуюся, как известно, победой крайне
правого крыла во главе с фон Тадденом. Напротив,
почти без комментариев промелькнуло
незаметное сообщение о том, что 10 марта боннское
правительство приняло свод «чрезвычайных
законов», не только изменяющий
западногерманскую конституцию, но практически полностью
ее заменяющий. Социал-демократические
лидеры, входящие в правительство, поставили свои
подписи под этим документом. Между тем
зарубежные обозреватели не без основания
сравнивают его с законом о чрезвычайных
полномочиях, который в свое время был принят
в Веймарской республике и позволил Гитлеру
по ступенькам подняться на трон диктатора.
Неонацистская опасность исходит не только
от НДП. Она существует в бундесвере, в
буржуазных партиях, в боннском правительстве. Ее
корни таятся в самой нынешней
государственно-монополистической системе Федеративной
Германии. Путь к преодолению этой опасности
лежит через сплочение всех сил, выступающих
за демократизацию экономической и
политической жизни западногерманского общества. Вот
почему КПГ так упорно добивается единства
действий рабочего класса, прогрессивной
интеллигенции, демократических молодежных
союзов — всех, кто стремится к изменению
нынешнего политического курса.
В этом западногерманские коммунисты
видят важнейшую предпосылку для обуздания
реваншистских и милитаристских сил, для
создания непреодолимой преграды на пути
возрождения нацизма.

ОТ Л АВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 3
Глава I. СОЮЗ БЕЗ СОГЛАСИЯ
1. Крестные отцы боннского государства .... 9
2. Боннское лобби в Вашингтоне 24
3. Эсэсовцы в Техасе и куклуксклановцы в Да-
хау 28
4. Наследники «И. Г. Фарбен» в Южном Вьетнаме 34
5. Партнеры-соперники 46
Глава II. «СЛАДКАЯ ЖИЗНЬ» И ЕЕ ИЗНАНКА
1. «Империя двухсот» 56
2. Дюссельдорфская «дача» и ее окрестности . . 76
3. Конец «чуда» 91
4. Климат бесчеловечности 111
Глава Ш. АНАТОМИЯ «БЕЛОКУРОГО ЗВЕРЯ»
1. Горе от ума и горе от недомыслия 127
2. Эстетика... в свинарнике 130
3. Был ли Освенцим? 132
4. Что нужно знать о себе и о соседях? .... 136
5. Культ кнута: теория и практика 141
6. Гробы и... радость созидания 145
7. Смерть «героя» 147
Глава IV. ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ НЕОНАЦИЗМА
1. «Избранный народ» — старый миф в
меняющихся условиях 155
2. Интеллект как свидетельство
неблагонадежности 164
3. «Король» Шпрингер и его верноподданные . 170
471

4. Коричневые тени на экране и на сцене . . 181
5. «Остфалыпунг» на литературном фронте . 187
Глава V. ЭСКАЛАЦИЯ ФАШИЗАЦИИ
1. По ком звонит гамбургский «колокол»? . . . 199
2. Под недремлющим оком 208
3. Полицейская дубинка над «формируемым
обществом» 218
4. Гримасы боннской Фемиды 248
Г л а в а VI. СТРАТЕГИЯ «КРАДУЩЕЙСЯ АГРЕССИИ»
1. «Психологическая война» и «духовное
вооружение» 264
2. К «жизненному пространству» через...
безжизненное пространство 283
3. «Серый план» и боннская доктрина эскалации 299
4. «Доктрина Халыптейна» и «мирный
реваншизм» 312
5. «Дранг» во всех направлениях 321
6. «Тихая интервенция» 340
7. Можно ли обойти НДП справа? 348
8. Коричневая чума 409
ФАШИЗМ СО СВАСТИКОЙ И БЕЗ СВАСТИКИ
(вместо заключения) 456

Индекс
1-11-5
Георгий Соломонович Александрович
„НАЦИЗМ В РАССРОЧКУ"
Редактор Ю. А. Прохватилов
Художник Г. И. Г у нъ к и н
Художник-редактор О. И. Маслаков
Технический редактор А. И. Сергеева
Корректор Э. Г. Поварская
Сдано в набор 26/IX 1967 г.
Подписано к печати 161II 1968 г.
Формат бумаги 70х901/ц. Бум. тип. № 2
Усл. печ. л. 17,26. Уч.-изд. л. 17,22. Гираж 65000 экз.
М-24066. Заказ № 14341л
Работа объявлена в Т. п. 1967 г., Л& 27
Лениздат, Ленинград, Д-23, Фонтанка, 59
Типография им. Володарского Лениздата, Фонтанка, 57